Глава 10

Познает ли Бог злое?

1. Кажется, что Бог не познает злое. Ведь Философ говорит в третьей книге «О душе» (430 b 23), что интеллект, который не находится в потенции, не познает лишенность. Но злое есть лишенность благого, как говорит Августин (Исповедь, 3, 7). Следовательно, поскольку божественный интеллект никогда не находится в потенции, но всегда актуален, как явствует из сказанного (а. 2), то кажется, что Бог не познает злое.

Лишенность – важное понятие томистской философии, основывающееся на концепциях Аристотеля и Дионисия Ареопагита. Концепцию Аристотеля часто понимают как гилеморфизм – учение о форме и материи, однако кроме этих двух понятий Аристотель использует третье – лишенность. Для того чтобы материя могла воспринять ту или иную форму, она должна быть лишена другой формы и быть готовой воспринять именно эту. Так, человек может быть лишен образованности и затем получить ее, в то время как камень лишен образованности и не может ее получить. Лишенность формы также является некоторой определенностью, например, темнота или болезнь являются, по Аристотелю, лишенностями. В философии неоплатонизма и особенно Дионисия Ареопагита понятие лишенности становится еще более важным, поскольку именно при его помощи Дионисий разрабатывает свое понимание зла не как некоторой субстанции, а как лишенности блага.

2. Кроме того, всякое познание или является причиной познанного, или имеет его в качестве причины. Но божественное познание не есть причина злого и не имеет злое в качестве причины. Следовательно, божественное познание не относится к злому.

3. Кроме того, все, что познается, познается или через свое подобие, или через противоположное ему. То же, что познает Бог, он познает посредством Своей сущности, как явствует из сказанного (а. 5). Но божественная сущность не является подобием злого, и зло не противоположно ей, ведь нет ничего, противоположного божественной сущности, как говорит Августин в двенадцатой книге «О граде Божием» (12, 2). Следовательно, Бог не познает злое.

4. Кроме того, то, что познается не посредством себя самого, а посредством другого, познается несовершенным образом. Но злое не познается Богом посредством себя самого, поскольку таким образом надлежало бы, чтобы злое было в Боге; ведь надлежит, чтобы познанное было в познающем. Следовательно, если оно познается посредством другого, то есть, посредством благого, то оно познается Им несовершенным образом, что невозможно, поскольку никакое божественное познание не является несовершенным. Следовательно, божественное познание не относится к злому.

Но против: в «Притчах» (15, 11) говорится: «Преисподняя и погибель открыты Богу».

Отвечаю: следует сказать, что если некто познает нечто совершенным образом, то надлежит, чтобы он познавал все, что может привходить в познанное. Но существует нечто благое, в которое может привходить то, что оно разрушается посредством злого. Поэтому Бог не познавал бы это благое совершенным образом, если бы также не познавал злого. Однако нечто умопостигаемо согласно тому, что оно есть. Поэтому, коль скоро бытие злым есть лишенность благого, то тем самым, что Бог познает благое, он также познает злое; как посредством света познается тьма. Поэтому Дионисий говорит в седьмой главе «О божественных именах» (7, 2), что «Бог получает видение тьмы через Себя, видя тьму через свет».

1. Итак, относительно первого следует сказать, что слова Философа следует понимать таким образом, что тот интеллект, который не находится в потенции, не познает лишенность как лишенность, существующую в нем. И это соответвует его словам, сказанным ранее, что точка и все не познается как лишенность деления. И это происходит из-за того, что простые и неделимые формы существуют в нашем уме не актуальным образом, но только потенциально, и если бы они были в нашем уме актуально, то познавались бы не через лишенность. А таким образом все простое познают отделенные субстанции. Таким образом, Бог познает зло не посредством лишенности, существующей в Нем, а как противоположность добру.

2. Относительно второго следует сказать, что знание Бога является не причиной зла, а только причиной блага, посредством которого познается злое.

3. Относительно третьего следует сказать, что хотя зло не противоположно сущности Бога, которая не разрушается злом, но противоположно действиям Бога, которые Он знает посредством своей сущности, и, зная их, Он знает злое, которое противоположно им.

4. Относительно четвертого следует сказать: знание чего-либо только посредством чего-то иного несовершенно, если оно само по себе познаваемо. Но зло само по себе непознаваемо, поскольку суть зла в том, что оно лишенность блага. И, таким образом, оно не может быть определено или познано иначе, как через благо.

Глава 13

Относится ли божественное знание к будущим контингентным событиям?

1. Кажется, что божественное знание не относится к будущим контингентным событиям. Ведь от необходимой причины происходит необходимое действие. Но божественное знание является причиной познанного, как было сказано выше (q. 14, а. 8.). Следовательно, поскольку оно само является необходимым, то и познанное им должно быть необходимым. Следовательно, божественное знание не относится к контингентному.

Понятию «контингентное» трудно подобрать русский эквивалент. Основное значение глагола contingo связано с различными видами касания; реже этот глагол употребляется в значении «случаться». Впрочем, «случайное» покрывает лишь часть смысла «контингентного», поскольку несет в себе смысл неожиданности, неважности, того, чего не должно было бы быть, но в силу ряда обстоятельств есть, однако контингентное имеет равные возможности по отношению к противоположным альтернативам и происходит часто. Оно является не чем-то внешним (например, происходящим от наличия или отсутствия препятствия, согласно стоической концепции), а проистекающим из самой природы вещи. Трактовке контингентного как случайного также препятствует понимание как контингентного того, что зависит от разума и воли человека, обладающего свободой выбора, а также то, что контингентность природной вещи есть результат божественного замысла. Чаще всего понятие «контингентное» употребляется в противопоставлении к необходимому и синонимично возможному. Но возможное – чересчур широкое и многозначное слово; оно часто употребляется как противоположность действительному и в этом смысле не синонимично контингентному. Также контингентное не только является противоположностью необходимому, но и диалектически связано с ним, включает в себя его элемент. Именно связь необходимого с контингентным делает возможным «третий путь» – доказательство бытия абсолютно необходимой причины (=Бога), исходя из наличия в мире контингентного («Сумма теологии» I q. 2, a. 3.). То, что в контингентном есть элемент необходимого, приводит к тому, что Фома употребляет выражения вроде ex necessitate contingere (случаться по необходимости), не воспринимая это как оксюморон.

2. Кроме того, у всякого условного положения, чей антецедент является необходимым абсолютным образом, консеквент также является необходимым абсолютным образом. Ведь антецедент относится к консеквенту, как начало к заключению; из необходимых же начал следует только необходимое заключение, как доказывается в первой книге «Второй аналитики». Но следующее условное положение: «если Бог познал, что нечто будет существовать, то оно будет существовать» является истинным, поскольку божественное знание существует только относительно истинного. Антецедент же этого условного положения является абсолютно необходимым, с одной стороны – поскольку он вечен, с другой стороны – поскольку обозначается прошедшим временем. Следовательно, и консеквент является абсолютно необходимым. Следовательно, все познаваемое Богом является необходимым. И, таким образом, божественное знание не относится к контингентному.

Антецедент и консеквент, предшествующее и последующее, – термины формальной логики, обозначающие высказывания, которые составляют условное высказывание: «Если А, то В», «А предшествует В». Антицедентом в более широком смысле называют причину или условие чего-либо последующего.

3. Кроме того, все, познанное Богом, является сущим необходимым образом, поскольку даже все, познанное нами, является сущим необходимым образом; но при этом знание Бога является более достоверным, чем наше знание. Однако никакое контингентное будущее не является сущим необходимым образом. Следовательно, никакое контингентное будущее не является познанным Богом.

Но против то, что говорится в 32 Псалме (Пс. 32, 15): «Он создал сердца всех их и вникает во все дела их», то есть людей. Но дела людей являются контингентными, как подлежащие свободному выбору. Следовательно, Бог знает будущие контингентные события.

Отвечаю: следует сказать, что, как было показано выше (q. 14, а. 9), Бог знает не только то, что существует актуально, но также те вещи, что существуют только для Него в потенции, то есть – творения; некоторые же из них являются контингентными будущими событиями для нас; следовательно, Бог познает контингентные будущие события.

Для очевидности этого следует заметить, что нечто контингентное может быть рассмотрено двояким образом. Одним образом – в себе самом, согласно тому, что оно уже актуально существует. И таким образом оно рассматривается не как будущее, а как настоящее, и не как могущее произойти тем или другим образом, а как определенное к одному. И благодаря этому оно может безошибочным образом подлежать достоверному познанию, например, чувству зрения, когда я вижу, что Сократ сидит. Другим образом контингентное может быть рассмотрено как существующее в своей причине. И в таком случае оно рассматривается как будущее и как контингентное, еще не определенное к одному, поскольку контингентная причина относится к противоположному. И в таком случае контингентное не подлежит с достоверностью какому-либо познанию. Поэтому если некто познает контингентное действие только в его причине, то он имеет о нем лишь предположительное знание.

Бог же познает все контингентное не только как оно существует в своей причине, но также каждое из них как актуальное само по себе. И хотя контингентное становится актуальным последовательно, Бог познает контингентное не последовательно, каково оно в своем существовании и как познаем мы, а одновременно. Ведь Его познание соразмерно вечности, как и Его бытие, вечность же, существуя вся одновременно, охватывает все времена, как было сказано выше (q. 10, a. 2, ad 4). Поэтому все, что существует во времени, для Бога является настоящим от вечности не только на том основании, что Он имеет у Себя идеи как настоящие, как говорят некоторые, но поскольку Его взгляд от вечности распространяется на все, как оно существует в своем настоящем. Поэтому ясно, что контингентное познается Богом безошибочно, коль скоро подлежит божественному взору согласно своему наличию, и тем не менее является будущим контингентным событием в соотнесенности со своей причиной.

1. Итак, относительно первого следует сказать: хотя высшая причина является необходимой, однако действие может быть контингентным благодаря ближайшей контингентной причине, например, произрастание растения является контингентным из-за ближайшей контингентной причины, хотя движение солнца, которое является первой причиной, является необходимым. И, схожим образом, познанное Богом является контингентным из-за ближайшей причины, хотя божественное знание, которое является первой причиной, является необходимым.

2. Относительно второго следует сказать: некоторые говорят, что антецедент: «то, что Бог познал это контингентное будущее событие», является не необходимым, а контингентным, поскольку, хотя он в прошедшем времени, но подразумевает отношение к будущему. Но это не отменяет его необходимость, поскольку то, что имело отношение к будущему, имело его с необходимостью, даже если будущее следует не всегда. Другие же говорят, что этот антецедент является контингентным, поскольку составлен из необходимого и контингентного; так, контингентным является высказывание «Сократ есть белый человек». Но это возражение также является ничтожным. Ведь когда говорится: «Бог познал, что это контингентное будет существовать», то контингентное полагается здесь как предмет, обозначаемый словом, а не как первичная часть высказывания, поэтому контингентность или необходимость предмета, о котором говорится в высказывании, ничего не привносит для того, чтобы само высказывание было необходимым или контингентным, истинным или ложным. И таким же образом «Я сказал, что человек есть осел» может быть истинным так же, как и «Я сказал, что Сократ бежит» или «… что Бог есть», и тот же довод существует относительно необходимого и контингентного. Поэтому следует сказать, что этот антецедент является необходимым абсолютным образом. Однако не следует, говорят некоторые, чтобы и консеквент был необходимым абсолютным образом, поскольку антецедент является причиной, отдаленной от консеквента, который является контингентным благодаря ближайшей причине. Но это возражение является ничтожным. Ведь условное положение, чей антецедент был бы необходимой отдаленной причиной, а консеквент – контингентным действием, было бы ложным, как, например, если бы я сказал: «Если Солнце движется, то трава будет расти». И поэтому следует говорить иначе – что когда в антецеденте полагается нечто, относящееся к действию души, то консеквент следует понимать не согласно тому, что он есть сам по себе, а согласно тому, что он есть в душе, ведь одним является бытие вещи самой по себе и иным – бытие вещи в душе. Как, например, если я говорю: «Если душа познает нечто, то оно нематериально», то следует понимать так, что оно является нематериальным согласно тому, что оно находится в интеллекте, а не согласно тому, что оно таково само по себе. И, схожим образом, если я говорю: «Если Бог познал нечто, то оно будет», то консеквент следует понимать сообразно тому, что нечто подлежит божественному знанию, то есть коль скоро оно существует в своем наличии. И, таким образом, он необходим, как и антецедент, поскольку все, что есть, пока оно есть, с необходимостью существует, как говорится в первой книге Аристотеля «Об истолковании» (19a 23).

3. Относительно третьего следует сказать: то, что приводится в актуальное состояние во времени, познается нами последовательно во времени, но Богом – в вечности, которая превыше времени. Поэтому для нас, поскольку мы познаем будущие контингентные события как таковые, они не могут быть достоверными, но они достоверны только для Бога, чье познание существует в вечности превыше времени, подобно тому как тот, кто идет по дороге, не видит тех, что будут идти после него, но тот, кто с некоторой высоты видит всю дорогу, одновременно видит всех, проходящих по дороге. И поэтому даже то, что познается нами, должно быть необходимым согласно тому, что оно есть само по себе, поскольку то, что суть контингентные будущие события сами по себе, не может быть познано нами. Но то, что познано Богом, должно быть необходимым согласно способу, посредством которого оно подлежат божественному познанию, как было сказано, но не абсолютным образом, согласно которому оно рассматривается в собственных причинах. Поэтому и это утверждение, что все познанное Богом существует с необходимостью, обычно понимается в различных смыслах, поскольку речь может идти либо о вещи, либо о сказанном. Если это понимается о вещи, то оно является разделенным и ложным и смысл его в том, что всякая вещь, которую познает Бог, является необходимой. Или можно понимать относительно сказанного, и таким образом оно является составным и истинным, и смысл его в том, что это сказанное, которое является познанным Богом, является необходимым. Но этому противостоят некоторые, говоря, что такое различие имеет место в формах, отделимых от субъекта; как если я говорю: «белое может быть черным», и это является ложным относительно сказанного и истинным относительно вещи, ведь вещь, которая является белой, может быть черной; но это сказанное, «белое есть черное», никогда не может быть истинным. В формах же, неотделимых от субъекта, вышеупомянутое различие не имеет места; как если я говорю: «черный ворон может быть белым», то и в том и в другом смысле это является ложным. Бытие же, познанное Богом, неотделимо от вещи, поскольку то, что познано Богом, не может быть непознанным. Но это обстоятельство имело бы место, если бы то, что я называю познанным, подразумевало бы некоторую расположенность, присущую субъекту. Но когда подразумевается действие познающего, то самой познанной вещи, хотя бы она и познавалась всегда, можно атрибутировать нечто согласно ей самой, что не атрибутируется ей, коль скоро она подлежит акту познания, как «быть материальным» атрибутируется камню самому по себе, но не атрибутируется ему согласно тому, что он является умопостигаемым.