Честное слово

Если Церковь просто «дана», то данное надо просто защищать. Как Брестскую крепость, сколь героическую, столь и обреченную. Спорить тут не о чем. Но если Церковь не только дана, но и задана, то спорить есть о чем.

Российскую империю разрушили газеты. Га-зе-ты! Вслушайтесь в фонему! Пушками в газету не стрельнешь, поскольку – без толку. Мысль в мозги залезла – либо мозги выстрелом вышибай, либо вытесняй из этих мозгов одну идею другой. Последний вариант сложнее, но надежней. Иначе – репрессии, сколь масштабные, столь и безнадежные. Теперь сравним газетную эру считанных грамотеев с нашим временем и – вздрогнем!

Мы живем в царстве обесцененного слова, и при этом поклоняемся Богу-Слову Воплощенному.

Перечитайте, прошу вас, сказанное выше.

Человек верит не столько тому, что поистине есть, сколько тому, что в нем есть. То есть человек, ложью пропитанный, верит лжи охотнее! Или вы этого не знали? Знали это вы все. Человек гораздо больше знает, нежели понимает и держит в активном запасе. (Эти слова тоже перечитайте.) Итак, все всё знали, только «включали дурака» и делали вид, что все в порядке. Ну, и сколько еще будем делать вид, что все в порядке?

В Царстве слова есть место и для церковного слова. И как ему не быть, если первые слова, написанные кириллицей, были: «В начале было Слово». Глянем-ка туда.

В XX веке Розанов писал: «Светская литература полна самобичевания, но возьмите духовные журналы: это сплошное счастье, самоуверенность, самодовольство» (О духовенстве, 1902–1903 гг.).

Человек верит не столько тому, что поистине есть, сколько тому, что в нем есть. То есть человек, ложью пропитанный, верит лжи охотнее!

Времена изменились, а с ними – и нравы. Светская литература давно уже не «самобичуется». Она самовыражается. Все самовыражаются, не замечая, что выражать нечего. А церковная пресса привычно, как и в веке XIX-м, «рапортует» о великих свершениях. Для нас времена не изменились. Мы храним Истину и отчитываемся о надежном хранении.

Честное слово! Читаешь нашу прессу и хватаешься за сердце. Не лучше ли отдать деньги, потраченные на печать, в руки нуждающихся? Мы все еще «выдаем на гора» и «засыпаем в закрома» свои успехи, словно отчитываемся перед кем-то из статистического отдела.

«Что за гадость?» – хочется спросить. Кто внушил нам мысль, что церковная пресса должна на всех страницах хвалить окружающий мир и себя в нем? Себя в нем – особенно! «Вот мы – то», а еще «мы – это». Тут «мы даже вот это успели», а здесь «у нас вот что получилось». Ну не чудо? Возникает вопрос: почему это мир все еще во зле лежит? И возникает ответ: «Видимо, оттого, что к нам не приобщился». Таков неумолимый вывод. Но ведь он ложен, ло-жен!

Да, неужели же вопросы есть только к министерству образования, да обороны, да культуры, а к нам самим вопросов нет никаких и быть не может?

Дело в той мысленной константе, о которой вскользь упомянуто. «Церковь, дескать, дана изначала готовой (как Коран у магометан с неба упал), а мы – Ее охранители. Все, что надо, по описи получили. Теперь ни дать кому – чего, ни взять у кого – чего, равно – не полагается!» Не положено!

Прошу вас, всмотритесь в эту картинку! Она ужасна правдивостью. Но это не просто картинка. Это – смертный приговор! За это в прошлом веке сотни тысяч людей расстреляли. «Такой-то и такой-то за полное пренебрежение к жизни, кипящей на улице, за безразличие к ней и нуждам ее приговаривается к расстрелу! Приговор исполнить немедленно».

Заметьте также, что лучших людей у нас расстреливали первыми. Это потому, что лучшие люди понимали всю лживость общего направления, понимали до дна и делали, что могли, до изнеможения, но саму систему не меняли. Не могли потому что. Слишком сильны были «охранители исторических ошибок», мнившие себя защитниками святынь. Оттого благие делатели и врагам заметны были, и «своими» пренебрегались. Они были заметны, как носители черной рясы на фоне белых снегов. Их и расстреливали первыми.

Хватит хвалиться. Хватит!

Хватит делать вид, что это только «мир слетел с катушек», а у нас самих все «в ажуре». Ложь это, и на лжи ничего не построишь. Нужно взять на себя нравственную ответственность за все происходящее, коль скоро у нас этой ответственности ни с кого, кроме Церкви, и не спросишь. И самобичеваться не надо! Враги быстро нашу чувствительность в слабость запишут. Шиш им, а не самобичевание! Нужно только быть хоть на каплю честнее перед Богом, и перед собой, и перед собратьями, окружающими Престол. А честное слово, да в простоте, да со слезами, каких стен не ломало?

Только будем внимательны. То есть – вонмем! Всякое дело предварим молитвой, и только потом – вперед!

Библия и газета

Не так давно ушедший на покой архиепископ Кентерберийский Роуэн Уильямс сказал, что хотел бы видеть своим преемником человека, всходящего на кафедру проповедника с Библией в одной руке и со свежей газетой – в другой.

Хорошие слова.

Потому хорошие, что в них преодолевается неестественный разрыв между миром веры и миром вообще, тем, который «во зле лежит». Такое скрытое манихейство многим по душе: мы, дескать, с Богом живем, а мир пущай себе погибает – ну его. Мы его спасти не можем, а он нас пусть не трогает. Есть в этих словах правда, спору нет. Но есть в них и ложь. Кто имеет разум, тот сочти число зверя.

Мир свежей газеты и мир Библии – это один и тот же мир, только описанный разными языками. Кто читает только газеты, то вряд ли что-то понимает до глубины, а может, и вообще. Но кто читает Писание, а затем просматривает газеты, тот способен (если Бог благословит) понять сегодняшнюю жизнь в контексте больших процессов, обозначенных в вечном Слове. Это и означает, пребывая в мире, мыслить не мирскими категориями. Не о том ли говорил преподобный Серафим, когда отмечал, что человек, прочитавший всю Библию разумно, получает от Бога разум понимать вокруг происходящее.

Мир свежей газеты и мир Библии – это один и тот же мир, только описанный разными языками.

Многие, даже и «верующие как бы», отодвигают значение Библии в область преданий, сладких сказок и тяжко исполнимых нравоучений. А жизнь полагают в той «падшей конкретике», из которой так же трудно выползти, как и мухе – из меда. В Библии, мол, змея с Евой разговаривает, Ной бегемота в ковчег заводит и два соглядатая прогибаются под тяжестью одной виноградной кисти. А в жизни из-за выезда на встречку вдребезги разбиваются автомобили, банки поднимают ставки по ипотеке, и очередной гомосексуалист пиара ради якобы женится на кукле Барби с силиконовой грудью. Что общего между этими двумя мирами? Вопрос якобы провокационный, но ответ на него еще провокационнее. Это два тождественных мира. Мир Библии в красках и ярких эпитетах именно и повествует о сумасшедшем мире сегодняшнего дня. Тот, у кого «глаза его – в голове его» (Еккл 2:14) видит, что мир Библии можно читать, как утреннюю газету.

Открыли хронику смертей на дорогах, или от удара током, или еще от чего, вспомните сказанное Христом по поводу тех, которых побила рухнувшая башня Силоамская: «Если не покаетесь, все так же погибнете» (Лк 13:3). То есть тайны открывать – кто, за что и зачем пострадал – Господь нам не намерен. Не нашего это ума дело. Но врачевство и защиту Он нам предлагает: кайтесь, чтобы не погибнуть так же. Вот – лейтмотив при просмотре криминальной хроники и происшествий.

Или всплывает информация о торговле людьми или их органами. Говорит ли что-нибудь Библия об этом? А как же. Описывая гибель Вавилона, автор Откровения говорит, что «никто уже не покупает» у погибающей Вавилонской блудницы товаров из золота, серебра, жемчуга, шелка… А потом – «скота, овец, коней, колесниц» и (внимание) – «и тел, и душ человеческих» (см. Откр 18:12–13). То есть Вавилонская блудница торгует всем. И если вы заметили, что все продается, и все покупается, и всему назначена цена, а бесценного ничего вроде бы нет, значит, мы живем в Вавилоне.

А как присоединяют дом к дому, словно присоединяющие одни живут на земле, вы видели? Я видел, и это у Исаии описано (см. Ис 5:8–9). Разве не об этом ведутся журналистские расследования?

А как дочери человеческие ходят «надменно, подняв шею, и обольщая взорами, и выступают величавою поступью» (Ис 3:16), вы видели? Конечно, видели, об этом тоже написано. В тексте перечислены далее двадцать предметов роскошного туалета тех гордых мерзавок, которые со временем будут иметь вместо пояса – веревку и вместо завитых волос – лысину.

Обо всем остальном тоже написано. Написано о том, как притесняют вдову и сироту; как презирают бедного; как разгорячаются вином с утра до вечера и после снова – до утра. Написано, как пророки пророчествуют ложь и священники поддерживают руки злодеев. Написано о том, что «нет правдивых между людьми. Лучший из них, как терн, и справедливый – хуже колючей изгороди» (Мих 7:3–4). Написано и то, что будет всем за это. Плохо будет всем, и странно было бы, если бы всем при этом было бы хорошо. Но речь не об этом только. Речь о том, что все, происходящее в повседневности, до мелких подробностей описано в библейских книгах. И тот, кто с любовью к Писанию получил и понимание его, тот видит вокруг себя не хаос случайностей, но исполнение написанного. Кто умеет читать Писание и внимательно просматривает сводки телевизионных или газетных новостей, тот разумеет происходящее. Для того мир трагичен, но понятен. А в непонятом мире человек, пожалуй, и жить откажется. Человек сходит с ума или кончает самоубийством в мире, где ему ничего не понятно. Поэтому чтение Писаний (пророков, пророков – в особенности!) есть средство спасения людей от неминуемого сумасшествия и способ осмысления мира. Осмысления единственно правильного.

Ну и напоследок. Роуэн Уильямс нам не указ. Он – англиканин. А наш Левша завсегда английскую блоху подкует, хоть она после этого и плясать перестанет. О возможности сочетать чтение Библии с разумным отношением к повседневным новостям отмечал и великий православный иерарх – Николай Сербский. Он тоже не раз говорил, что читает газеты внимательно (тем же и митрополит Филарет Дроздов занимался), и все прочитанное старается пропустить сквозь сито евангельского сознания. Такое чтение погружает человека здесь и сейчас в мир Промысла Божия и сбывающихся пророчеств. Такое чтение соединяет сбывшееся прошлое с предсказанным будущим в точке настоящего. Мало что можно поставить рядом с этими словами по степени пользы.

Мир Библии и мир окружающий – это не два отдельных мира. Это один и тот же мир, на который нужно научиться смотреть глазами веры.

Мы живем в мире Библии. Мы погружены в нее, и доказательства этих слов сами лезут в глаза на каждом шагу. Другое дело, что мы часто не замечаем «времен посещения» и смотрим на мир не сквозь призму Нового и Ветхого Заветов, а сквозь солнцезащитные фраерские очки или контактные линзы. Ну так тогда и пенять нам на себя, а не на кого-либо. Слепому только и пути что до ближайшей ямы. Но я дерзну еще раз повторить: мир Библии и мир окружающий – это не два отдельных мира. Это один и тот же мир, на который нужно научиться смотреть глазами веры. Помоги, Господи, тем, кто не ленится учиться!