Нфлюэнца

Весна выдалась холодная, и я простудилась. Сижу дома, в рейтузах с начесом и чуть ли не в шапке.

Зашел Эрнесто поинтересоваться, как чувствует себя моя инфлюэнца, и рассказать новости Сан-Буоно.

Пришел такой в шикарной белой куртке, что я сразу влюбилась. Не в Эрнесто, в куртку.

«Комплименти, – говорю, – каро Эрнесто, какая прекрасная у тебя курточка!» Эрнесто оживился: «Кариссима Ольга, тебе правда нравится? Точно нравится?» – «Очень, – говорю, – нравится». «А мне, представь, один гей из Пескары сказал выбросить ее, потому что она фу!» Я говорю, мол, кого ты слушаешь-то, тоже мне, законодатель моды из Пескары. Меня надо слушать, куртка – улет!

Тем временем инфлюэнца инфлюэнцей, но повседневных дел это не отменяет. Есть что-то нужно нашей семье и многочисленным гостям нашего дома. Поехали в магазин за продуктами.

А в молле распродажа.

Дальше – все как в бреду. Потеряла сознание, очнулась обладательницей белой куртки еще лучше, чем у Эрнесто. Ничего не помню, но куртка наша!

Серджио послал Эрнесто мою фотку в куртке.

Эрнесто: «Я вижу, Ольге стало значительно лучше после инфлюэнцы».

Иногда жизнь боль даже в Италии

Вся боль еврейского итальянского народа в нашей машине.

Страдания, слезы, переживания, крики «каццато нэро!».

Если честно, то я тоже каццато нэро, потому что прекрасная белая курточка Эрнесто – все.

А как это случилось?

Сегодня Эрнесто говорит: «Давайте поедем в адженцию туристико, подберем мне поездку в Москву».

Ну мы, конечно, оживились, собрались. Виданное ли дело – наш друг уже четвертый раз в Москву собирается, дошло аж до визита в агентство и подбора билетов и гостиницы!

Только, говорит, давайте еще в лаватрича аутоматико заедем, хочу курточку свою посушить.

Вот тут бы мне и забеспокоиться. Когда это мы химчистками да стиралками с сушилками пользовались? Но я глазом не моргнула.

Посмотрели билеты, гостиницу недалеко от нашего дома подобрали, поехали сушить курточку.

Пока она сохла, в бар зашли, выпили по аперитиву.

Забираем курточку. А она того… морта, в общем. Потому что курточка была пуховик. Ну до смерти в сушилке.

Оказалось, что Эрнесто купил новую стиральную машину и в качестве эксперимента простирнул свой белый пуховик в ней в режиме «хлопок» плюс отжал его на самой высокой скорости, а потом еще и в сушилку запихнул.

Как результат, имеем рыдающего итальянца, который отказался от ужина (!) и пошел домой, чтобы напиться и лечь спать в пятничный вечер.

Ну а я купила себе шарфик, потому что у меня от сопереживаний чуть сердце не разорвалось.

Дети, смотрите на этикетки на одежде! Если что непонятно, спрашивайте маму. Если мама недоступна, можете ко мне обращаться.

Немного про Дусю

Мы решили провести отпуск вместе.

Дуся летела в Рим не с нами, а рейсом, приземлившимся на полчаса раньше нашего. К счастью, самолет цел, пассажиры тоже, экипаж в порядке.

В этот раз дома не было горы строительного мусора, поэтому Дуся осталась жить у нас. И правильно, ведь без нашего присмотра она так и норовит встать на преступный путь: то картошку сопрет в магазине, то дрова из церкви.

Все шло очень хорошо. Просто идеальный отпуск. Он продолжался ровно три дня. Пока Эрнесто не вернулся из поездки в Ригу.

У меня только один вопрос: как эти люди, не разговаривающие ни на одном языке, кроме своего родного, умудряются договариваться? И не просто договариваться, а «мы сейчас допьем, докурим и пойдем». Допивают, докуривают и, взявшись за ручки, отчаливают.

Утром произошло непредвиденное.

Дуся, как и все женщины, страдает топографическим кретинизмом. Более чем за два года поездок в Сан-Буоно она не в состоянии запомнить дорогу от дома Эрнесто до нас. Вообще, если бы мы захотели, легко бы избавились от нее. Всего-то и надо было оставить на незнакомой улице и уехать. Она никогда не нашла бы дорогу домой. Так вот, дорогу она не помнила и попросила Эрнесто ее проводить (как она это объяснила? знаками?).

У американцев есть прекрасный термин к тому, что произошло дальше. Walk of shame. У итальянцев это называется passeggiata della vergogna. А по факту это половина города, повстречавшаяся им на этой короткой улице, где каждый житель провел тщательный осмотр Дуси, тем более что было совершенно очевидно, откуда они идут в столь ранний час и чем занимались.

Все бы ничего. Никто не удивился бы этому роману Дуси, ведь Эрнесто такой красавчик и вообще очень положительный персонаж. Он даже почетный донор. Безвозмездно и на регулярной основе кровь сдает. Женщины уже достали свои носовые платки?

Так вот сейчас будет разоблачение.

Той зимой, когда Дуся приезжала к нам с Мишей, надралась и ушла в поля, а мой муж организовывал спасательную экспедицию, то был не первый визит Дуси, и даже не второй.

А было все вот как.

Мы поехали покупать дом в Сан-Буоно, а Дусю прихватили с собой, чтоб развеялась и отдохнула. У нас был совершенно четкий план. Дом мы попросили оставить без мебели, поэтому перед тем, как заехать в него, необходимо было посетить «Икею». Ну или спать на полу. На полу мне не нравилось. Мы арендовали фургон и отправились за мебелями. Дуся не отставала ни на шаг. Она была впервые в Италии, и ее голова крутилась, как на шарнирах. В «Икее» мы очень быстро купили кровать, диван и сопроводительную мелочевку. Это было самое стремительное посещение «Икеи» в моей жизни. Все строго по списку. Я не умею жить по списку, но тогда пришлось, ведь еще фургон возвращать и мебеля собирать. Иначе спать на полу.

Помощь Дуси в этой поездке была неоценима.

Диван весил сто пятьдесят семь килограммов. Сто пятьдесят семь! Три коробки, которые надо было втащить на руках со стоянки на высоту примерно третьего этажа. За пятнадцать минут до этого мы попросили у соседки-француженки щетку, чтобы немного подмести в доме и раскладывать наши коробки на более-менее чистый пол. Француженке под восемьдесят, она живет в соседнем доме и загорает в бикини. На нашу просьбу она скривилась, задрала нос и отказала.

Но слухи в нашем городе распространяются со скоростью, гораздо большей скорости света. Уже через пять минут ей сообщили, что мы не просто так щетку просили, а мы новые соседи и ссориться с нами – это очень плохая затея. И вот тащим мы коробку от дивана в пятьдесят кило, прибегает француженка и начинает извиняться. Дуся не понимает ни слова, но, пыхтя и обливаясь потом, отчетливо так произносит: «Шлапты, тетя!» Француженка, видимо, поняла ее без переводчика.

Сережа уехал возвращать фургон, убираться нам было решительно нечем, поэтому мы отправились провести культурно время там, где проводят его все наши горожане. В баре, конечно.

И в это время появился Стефано.

Сказать, что посыпались искры от напряжения, – не сказать ничего.

Я уже знала, что это хозяин нашей местной кантины, производящей вино, известное по всей Италии. Поэтому предложила Дусе немедленно закупиться у него для вечернего отмечания нашей сделки. В ходе покупки Степа был приглашен на нашу вечеринку, а Дуся, обняв пятилитровую бутыль вина (у Степы, как всегда, был кризис с тарой), бодро поскакала по ступенькам к дому. На мои вопли «ты куда? ты чего?» она лишь пыхтела и отмахивалась. Оказалось, она неслась собирать диван, чтоб было где дорогого гостя принимать. За полтора часа, пока я пыталась прикрутить ножки к журнальному столику, эта полезная женщина собрала диван. Одна.

Роман между Стефано и Дусей закрутился стремительно и бесповоротно. Мы только успевали глазами хлопать. Мама Стефано разыскивала его у нас, как помаду в женской сумке. Безрезультатно. Либо не с первого раза он все же находился, но потом снова пропадал в Дусином омуте. Нам оставалось только радостно наблюдать за влюбленными.

Со слезами, рыданиями и чемоданами, полными Степиного вина, мы уехали из Сан-Буоно.

Дуся не выдержала разлуки и через месяц поехала туда опять. И на длинные ноябрьские тоже. А потом случилось что-то. Что-то трагическое и страшное, потому что наши влюбленные разругались в пух и прах по скайпу, но никто так и не узнал причину их ссоры.

В следующий приезд Дуся притащила с собой Мишу. План был очевиден – заставить Стефано ревновать.

И он ревновал. Каждый день он напивался до зеленых чертей и накуривался до синих слонов. Обещал застрелить Мишу, Дусю и себя. Мы звонили его отцу Марио, чтобы он перепрятал ружье, мы следили за каждым шагом Степы и плохо спали.

Наконец, разбивательница сердец отчалила.

И нагрянула она в Сан-Буоно только через год…

В канун Нового года в Сан-Буоно приехали мы, а следом на поезде из Вероны прибыла наша красавица.

Дело в том, что я не знала одного важного факта: все это время они со Степой поддерживали связь. Поэтому, когда я поселила ее в дом Эрнесто, у меня не было никаких таких мыслей. Ведь расстались Дуся со Степой уже очень давно. Да и с Мишей уже расстались.

Как это часто бывает в любовных романах (и оказывается, в жизни тоже так случается сплошь и рядом), знакомство Дуси с Эрнесто началось с грандиозного скандала. Дуська заперлась в доме и не дала Эрнесто попасть туда. Эрне был так взбешен, что, когда пришел нажаловаться мне на эту ситуацию, от урагана, созданного руками, чуть не повылетали стекла.

Но, как вы все знаете, именно с таких эмоций и начинаются самые бурные романы века.

А что нужно сделать, чтобы итальянец забыл все свои обиды? Надо его покормить!

План Дуси был прост и коварен. Мы должны были кормить Эрнесто борщом и котлетами. В борще была сильна она, а в котлетах я. Мы распределили усилия на кухне, украли картошку и дрова и приготовили самый незабываемый ужин в жизни итальянца. Уна чена ди руссо. Эрнесто был под впечатлением. Знакомство, начавшееся так бесперспективно, стало казаться очень и очень привлекательным.

Но в тот приезд она его только завлекла! Подсекла она его в этот раз.

Понимаю, что события развиваются небыстро, но, видимо, так они имеют усиленный эффект.

В этот раз Дуся блистала. От ее улыбки блекло солнце, а менее устойчивые итальянцы падали и сами в штабеля складывались. Надо сказать еще, что наш домашний Муссолини Кончетта (мама Степы) просто обожает ее, поэтому успех Дуси был обеспечен. Ну все знают, если какая-то авторитетная группировка в городе привечает кого-то, его гарантированно все полюбят.

Пока Дуся развивала свои отношения с Эрнесто, у Степы тоже родился план. Вернее, родился-то он давно, но никак не осуществлялся. А тут, под давлением обстоятельств, все стало развиваться стремительно.

Степа давно поговаривал о том, чтобы продать кантину и устроиться на работу. И вот в первую же неделю, как мы приехали, он получает предложение в 130 километрах от нашего города и в ближайшее воскресенье уезжает.

Город остается без вина, мы без друга, люди без сезонной работы. И только Кончетта рада, что птенец наконец покинул гнездо.

А для нас это конец целой эпохи. Это как когда в «Друзьях» Рэйчел от Моники съехала. «Конец целой эпохи!»