Глава двадцать третья

Черти в тихом омуте

В день теракта в Москве я вышла на работу, до которой впервые за несколько лет мне предстояло добираться на метро, а не пешком. Первое время было страшно, потом привыкла, придумала себе разные правила поведения в общественном транспорте, много ходила пешком и верила в лучшее, и хотя моя безопасность по-прежнему была иллюзией (говорят, что самое безопасное место – самолет), в Москве я чувствовала себя спокойно. По крайней мере, оттого, что враг тут не живет, а сюда приезжает, или потому, что въезд на территорию городского праздника огорожен лабиринтами железных заборов. Или в аэропорты просто так не войти, потому что досмотр. Это, конечно, никого еще не спасло, но важно же просто верить во всякую ерунду.

А тут прошлой осенью был беговой марафон. По одной стороне дороги бежали тысячи участников, а по второй полосе – им навстречу – ехали автомобили. Невидимой границей между этими полосами выступали редкие волонтеры. Ни одного полицейского я не встретила.

В день теракта в Париже я спала в мезонине марсельской квартиры, слушала звенящую тишину (здесь всегда так после полуночи), читала новости и чувствовала себя ужасно. Потому что, чтобы попасть в неприятности, здесь даже не нужно ехать в метро, а можно просто сидеть в ресторане или пойти на футбольный матч или даже в театр. Придумать правила на все случаи жизни невозможно. Объяснить себе, что теперь-то они научатся и будут защищать нас, невозможно. В городе нет полиции, она не патрулирует дороги, здесь ни у кого не проверяют документы и не спрашивают, что ты несешь. Химера безопасности Европу не навещает.

И люди особой бдительностью не отличаются. Сидели мы однажды на лавочке возле универсама вместе с одной французской старушкой, и подошел к нам с виду странный человек. Он очень нервничал и попросил на ломаном французском присмотреть за его пакетами, пока он сбегает, поищет сигарет. Он показывал нам мятое удостоверение, на котором было написано, что он охранник, и объяснял, что в пакете его вещи: рубашки всякие и трусы. Я сидела на низком старте и уже придумывала, как бежать, а старушка улыбалась и говорила, что, конечно, последит, оставляйте пакеты тут, ноу проблем. Когда я рассказывала об этом своим знакомым, одна бывшая сотрудница израильского аэропорта «Бен Гурион» (по рейтингам самого безопасного в мире) твердо сказала, что никогда, ни при каких условиях, даже если люди очень милые, жалостливо просят и вообще, не соглашайтесь брать у них никакие их личные вещи. Потому что это могут быть наркотики, или оружие, или что-нибудь еще гораздо более опасное.

В Марселе в окружающем пейзаже люди с оружием есть. Но внушают они не безопасность, а страх – в хаки и с огромными автоматами наперевес. Автоматы не просто висят у них на плечах, одна рука у них все время на курке. Это специальное подразделение по борьбе с террористами, они есть на всех вокзалах и в аэропортах, на центральных улицах и на входе в универмаги. Когда по улице за тобой тихонько идут люди с голыми автоматами, и дуло покачивается в их руках, невольно не думаешь о том, что они тебя защитят, а скорее, о том, что среди них есть психи, которые откроют огонь. Я не знаю, как их проверяют на профпригодность. Среди них есть очень молоденькие мальчики с нежными лицами. Или наоборот – квадратные «омоновцы» с татуировкой паука за ухом. И что могут сделать люди с автоматами в случае наезда автомобиля на толпу?

В день теракта в Ницце я была в Марселе, и вечером на центральной площади тоже должен был быть праздник с салютом. Из-за плохой погоды его перенесли, и мы не пошли туда.

В день теракта в Барселоне я была в Барселоне. Мы не поехали в центр, как собирались, а сын поехал. Он как раз шел от друга к метро на Рамблас, но тут все побежали и закричали, и он побежал. Он позвонил и сказал: «Не могу говорить». И побежал дальше, потому что вокруг все снова побежали. Когда он отбежал на какое-то достаточное расстояние, мы позвонили ему и сказали ждать нас в каком-нибудь ресторане, а через минуту по радио сообщили, что террористы захватили ресторан. Мы позвонили ему, чтобы сказать срочно выйти из ресторана и бежать дальше, а он сказал: «Я уже вышел и бегу, потому что все побежали опять».

Он добежал до парка, и там мы забрали его.

Как нужно жить в Европе, чтобы чувствовать себя в безопасности?

Не ходить по пешеходным улицам? Не сидеть в оживленных кафе? Быстро бегать?

Всегда после таких происшествий какой-нибудь эксперт говорит: они были не подготовлены. Спецслужбы были не готовы. Полиция была не готова.

А когда же они уже подготовятся?

Скажу вам честно: когда я прихожу на концерт в Европе, я встаю у выхода и боюсь заходить в толпу.

Когда я захожу в метро Парижа, я оглядываю всех с ног до головы и стараюсь заметить, что у них в руках.

Когда я иду в продуктовый магазин, мне страшно, что слева – стена магазина, а справа – бетонный забор, и тут некуда ни забежать, ни нырнуть, ни запрыгнуть.

Это вот такая тут у нас спокойная и цивилизованная жизнь – стараешься быстро ходить и все замечать.

И еще я все время думаю, как это было: однажды, несколько лет назад, один из них, этих чудовищных людей, просто зашел в миграционную службу со своими бумажками (как я), дождался своей очереди (как я), сел на стул и получил карточку гражданина этой страны (тут любая европейская страна), оставил свой отпечаток пальца, фотографию и вообще показался им достойным того, чтобы эту карточку получить (не как я – я и визу-то с трудом получила, которая не дает мне никаких прав).

И потом жил тут, ходил в магазин, купался в море, ездил по тем же дорогам.

А потом херак – решил, что он ненавидит всех этих людей, которые его приняли, дали ему социальный пакет и право работать. Сел за руль и выехал в пешеходную зону.

Где взять тут химеру безопасности?