Глава 30

Дэниел

Дэниел не знал, что еще предпринять, кроме как сесть на полувосьмичасовой поезд, следующий через Энджел. Ему было необходимо, чтобы и Надя оказалась на этом поезде. Когда она появится, он пообещал себе подойти к ней и сказать: «Я извиняюсь. Мой отец умер несколько месяцев назад, а мать была очень расстроена. Я не хотел уходить, но мне пришлось. Я все, что у нее осталось. Меня зовут Дэниел, и это я писал тебе. Тебе необязательно прощать меня за то, что кинул тебя, но пожалуйста: я прошу только о том, чтобы ты дала мне второй шанс произвести первое впечатление». Вот что он собирался сказать.

Фактически он распланировал всю свою речь, был взволнован, на нервах, но твердо решил совершить задуманное. Вчера от мамы к себе домой он вернулся поздно. Тяжело было обнимать ее, пока она плакала (она обнимала его в ответ, потому что он тоже плакал), и прошлая ночь и волнение сказались на его лице. Но он принял душ, надел свежую чистую рубашку, побрился, прополоскал рот освежающей жидкостью, нанес увлажняющий крем. Когда поезд миновал станцию Кингс-Кросс, Дэниел глубоко вздохнул – ее остановка следующая.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – тихо молил он, – пожалуйста, будь здесь».

Когда поезд приблизился к платформе, Дэниел с нетерпением выглянул в окно: и вот, она стоит здесь, прямо на своем привычном месте. Ослепительная, превосходная – и его сердце пропустило удар. Дэниел сжал кулаки в знак победы. Она здесь! Поезд остановился, и она должна войти как раз в те двери, у которых он стоял.

«Ладно, приятель, – подбадривал он себя. – Вот оно. Твой момент. Сделай так, чтобы потом гордиться собой».

Двери открылись, пара человек вышли из вагона, и освободилось место, чтобы вошла она. Дэниел распрямил плечи и бодро улыбнулся, готовый произнести ее имя.

– Надя?

Высокий рыжеволосый мужчина в кожаной куртке и со щетиной, стоявший позади нее, опередил его. Он повернул голову налево и сказал:

– Сюда, детка.

В поезде было непривычно безлюдно, и парочка заняла места рядом друг с другом в конце вагона. Парень собственническим жестом обнял ее за плечи и притянул к себе. Дэниел заставил себя присмотреться внимательнее. Надя сидела нога на ногу, а мужчина положил руку на ее колено. Дэниел подошел поближе к ним, напрягая слух, чтобы разобрать слова мужчины. Что-то насчет планов на выходные – хотела бы она поехать на Цветочный рынок на Коламбия-роуд? Они могли бы начать с кафе на одном конце рынка, попробовать там кофе и выпечку, прогуляться по магазинам до другого конца к пабу, а после решить, где останутся на ланч. У него оказался распланирован весь выходной, и маршрут слетал с языка, точно заученный наизусть. Дэниел уже знал – ему было достаточно услышанного отрывка, – что они пара. Он не понимал, как ничего не заметил – хотя, стоит признать, он впервые увидел их вместе. Может, в те дни, когда ее не было на этом поезде, она отправлялась на работу из его дома, с какой-то другой точки Лондона? Он выглядел как парень, живущий по южную сторону реки. В Пекхэме, возможно, в одной из тех застроек, о которых все сначала говорили, что они не продаются, а теперь уходящих по полмиллиона за однокомнатную. Объяснение имело смысл: вот почему Дэниел видел ее не каждый день.

Он развил эту мысль. Если у Нади есть парень, значит, это не она отвечала на его заметки. Дэниел легко признал, что это так, но теперь чувствовал себя глупо: кто-то другой хотел испытать толику волнения, отвечая на его послания. Может, это как в гороскопах: все сказанное подойдет, если как следует поискать соответствие.

Очевидно, кто-то другой его неправильно понял, а Дэниел нечаянно воодушевился чужими ответами. Должно быть, где-то здесь ездит женщина, считающая, что он пытается добиться ее расположения, и именно с ней он бы встретился вчера вечером, потому что Надя ни о чем и не подозревала. Он чувствовал себя как проклятый идиот. Дэниел осмотрелся в поисках блондинки с кофе – женщины, которая решила, что он писал ей. Поблизости оказались женщина лет шестидесяти и блондинка с портфелем, глядящая в экран телефона через очки. И еще блондинка приблизительно двадцати лет с французской косой до пояса, в кроссовках для бега, спортивных штанах и со спортивной сумкой; она сидела, слушая музыку в наушниках, и, кажется, рассматривала женщину, сидящую напротив. Неужели это одна из них?

Дэниел слова посмотрел на Надю и ее парня. На секунду он подумал, отчасти с надеждой, не состоят ли они в свободных отношениях. Такой вид отношений, по слухам, теперь набирал популярность в Лондоне. Дэниел даже видел это в некоторых приложениях: «Этически немоногамен» (так писал кто-то в своем профиле). Но судя по тому, как близко к Наде сидел рыжий парень, как шептал ей на ухо, как вдыхал ее запах – ни за что. Дэниел не понимал этого. Он не стал бы осуждать людей, готовых любить более одного партнера, но нет. Парень Нади был не из таких. Дэниел не заметил тому никаких подтверждений.

Также она не казалась расстроенной или смущенной. Ничто не указывало на то, что вчера у нее не состоялось свидание. Ни намека.

Краска залила щеки и заднюю сторону шеи. Дэниел внезапно ощутил тошноту, жар и легкое головокружение. Он чувствовал себя нелепо. Потратил столько времени, планируя отношения, которые оказались воображаемыми, а женщина даже не знала, что он вообще существует. Он всерьез задался вопросом, не сходит ли с ума. Это подавляло. Как объяснить все Ромео или Лоренцо? Даже самому себе? Дэниел хотел провалиться сквозь землю, чтобы никогда больше не ездить на этом поезде и не вспоминать о своих любовных иллюзиях никогда-никогда. Каким жалким и никчемным дураком он был.

Конечно, он не писал Наде!

Конечно, она не заинтересовалась им!

Всего этого не было на самом деле!

Он был проклятым придурком, заигравшимся с собой. Когда поезд прибыл на станцию, Дэниел пропустил Надю и ее парня вперед и последовал за ними, наблюдая.

«Тебе нужна помощь, – твердил он себе. – Ты больной на голову ублюдок. Ты все это вообразил!»

Дэниел медленно шел на работу, рассчитывая в уме, насколько он безумен. Ему не терпелось достать экземпляры газеты, где были напечатаны, как он полагал, ее ответы. Был ли он настолько не в себе, что придумал и это? Вдруг эта идея показалась вполне возможной. Воротничок рубашки стал слишком тугим, на шее выступил пот. Он ненавидел ее парня. Ненавидел его. Не было никаких причин для ненависти, но ненависть была. Дэниел не понимал, что ненависть – это защитный механизм его разума. Кто такой этот рыжий, думал он, чтобы строить романтические планы и воображать, как круто им будет вместе? Кем, черт возьми, он себя возомнил, чтобы идти рядом с Надей и нежно целовать ее в щеку, да и вообще существовать?

«Да пошел ты», – подумал Дэниел.

– Братишка, мужик! Как все прошло? – поинтересовался Ромео, заметив Дэниела, приближавшегося к нему через вестибюль. – Ты в порядке? – спросил он, немедленно заметив его настроение. – Выглядишь не очень.

Дэниел изо всех сил старался сосредоточиться.

– Я долбаный идиот, – произнес он почти шепотом. – Я все это придумал. Все. – Он истерически рассмеялся. – Я даже не уверен, реален ли ты! – добавил Дэниел, потянувшись, чтобы потрогать Ромео за руки. – Ты настоящий?

Ромео взял его за руки и опустил их по швам.

– Прошлая ночь прошла либо очень хорошо, либо совершенно ужасно, – округлив глаза, заметил он. – И кажется, я догадываюсь, какой из двух вариантов верен.

– Я был так глуп, – проговорил Дэниел, – ужасно глуп!

– А, – сказал Ромео, – вот мы и приближаемся к ответу. Все ужасно?

– Ты не поверишь, – ответил Дэниел, не в силах сфокусировать взгляд. – Мне пришлось уйти. Мать позвонила, дело было неотложное, а этим утром я увидел ее с парнем! У нее есть парень! А если у нее есть парень, то она ни за что бы не пришла вчера вечером, потому что состоящие в отношениях женщины не ходят в бары на встречу с чужими мужчинами и не знакомятся через анонимные заметки в газете! – Слова буквально лились изо рта Дэниела, но ему казалось, что он не успевает озвучивать свои мысли так быстро, как они формулируются в голове. – И вот. Либо я переписывался с совершенно другой женщиной, или – и это пугает меня, реально, блин, пугает – я просто выдумал все это. Может, я на самом деле безумен. Какой я дурак!

Ромео покачал головой:

– Нет, друг. Я не верю. Ты, должно быть, что-то неправильно понял или вроде того. Я сам видел те объявления. Она настоящая, это точно.

– Я действительно сомневаюсь, что вчера вечером она приходила. Она просто не могла! Она же была со своим парнем! Твою мать! Я бы там всю ночь прождал, дожидаясь ее. И даже не знаю, что хуже: если бы появилась какая-то другая женщина или если бы это оказалось всего лишь шуткой для нее – или для кого-то другого, – и я бы вечность ждал, и никого не дождался бы.

Ромео вел себя по обыкновению спокойно, выслушивая, как Дэниел рвет и мечет, и одновременно желая доброго утра всем, кто проходил черед вестибюль.

– Ладно. Ты. Я. Паб после работы, идет?

Дэниел встретился с ним взглядом.

– Паб после работы, – повторил он, будто в трансе.

– Идет? Встретимся здесь в шесть вечера?

– Идет, – ответил Дэниел.

Ромео говорил медленно, убеждаясь, что Дэниел успокаивается.

– Иди наверх, выпей кофе, просмотри почту и… ну, я на самом деле не знаю, в чем заключается твоя работа, но иди наверх и займись ею. Во время ланча прогуляйся и съешь сэндвич. И просто… будь тише воды ниже травы, ладно? Не знай я тебя так хорошо, решил бы, что ты под наркотиками.

– Я не употребляю наркотики, – сказал Дэниел.

– Знаю, приятель. Но все равно не привлекай внимания, ладно?

– Ладно.

– И Дэниел? Это еще не конец. Обещаю тебе.

Дэниел ему не поверил.

– Ты ведь не будешь возражать против «Уэзерспунс», – говорил Ромео, пока они с Дэниелом протискивались сквозь толпы офисных сотрудников на тротуаре – все спешили поскорее окунуться в выходные. – Цены там что надо, мужик.

Они расположились за столиком в углу. Ромео настоял на том, чтобы оплатить первый раунд выпивки. Хотя Дэниел решительно возражал, Ромео был непреклонен. Он пошел к бару, а Дэниел сидел и ждал. Он значительно успокоился с утра. Дел толком не было, но он велел Перси не пропускать никакие звонки. Перси так и поступал, даже не поддался на уговоры Лоренцо, которому не терпелось узнать, как прошло свидание. Перси заметил, что что-то случилось, но не допытывался. Он просто следовал инструкциям Дэниела, а еще принес ему печенье на ланч, молча и с улыбкой оставив его на столе, и вернулся к работе.

В течение дня Дэниел получил от Лоренцо вереницу сообщений, и ни на одно не ответил.

«Ну, не так уж и хорошо все прошло. Я слышал, что ночью ты вернулся домой один», – первое сообщение.

Второе: «Хотя была почти полночь, так что вам, очевидно, было что “сказать” друг другу».

Вскоре прислал и третье: «Ты игнорируешь меня, потому что расстроен, что оказался ей неинтересен?»

Четвертое: «Ну и хрен с ней, приятель, ага? Я никогда и не придавал ей особого значения».

Чуть позже он прислал еще одно: «Во сколько будешь дома сегодня, приятель?»

Ожидая Ромео, Дэниел достал телефон, с нетвердым намерением наконец ответить Лоренцо, но не знал, с чего начать. Он надеялся, что, когда вернется, Лоренцо не будет дома, и, может, после болтовни с Ромео и хорошего сна он решит, что именно стоит рассказать соседу. Он был почти уверен, что Лоренцо сочтет все произошедшее унизительным и жалким зрелищем, поддержка от него будет никакая. Дэниел не знал, сможет ли выдержать, если над ним начнут насмехаться. Только не в этом.

Когда Ромео вернулся с напитками – две кружки сидра, – Дэниел сказал:

– Я чувствую себя очень глупо.

Ромео сделал глоток.

– Ну, позволь мне заметить, если по-честному, ты не так уж и глуп. Поверь. И я точно знаю, что ты не идиот.

– Да ну?

– Ага.

Оба молча выпили.

– Думаю, ты скажешь, чтоб я не лез в это дело, – наконец произнес Ромео. – Но все же я уверен, тебе стоит с ней поговорить. С Надей. Без обиняков. Ни на миг не поверю, что ты хочешь оставить все как есть, не попытавшись выяснить, в чем правда.

– Боюсь я правды, – признался Дэниел. – Я чувствую себя безумцем. Чувствую, что мне следует просто забыть обо всем этом. Нужно ездить на более раннем поезде и знакомиться старым проверенным способом – через приложение.

– Но ты действительно этого хочешь?

– Нет. Да. Нет.

Ромео обдумал его ответ. Он интересный слушатель, подумал Дэниел. Он действительно слушал, что ему говорят, а не просто молчал, дожидаясь своего слова. Лоренцо часто перекрикивал Дэниела, переводя разговор в нужное ему русло. Ромео в этом больше походил на его университетских друзей.

– Слушай, – сказал он, – ты видел этого парня впервые?

– Да.

– Так в самом деле, кто знает, кем он может быть? Говорил раньше и еще раз скажу: если на ее пальце нет кольца и отвечала тебе реально она, девушка либо несчастна с ним, либо вообще с ним не встречается, а ты все не так понял.

– Но вполне может оказаться, что писала мне не она, – этой мысли я теперь придерживаюсь. Сомневаюсь, что она мне отвечала.

– Что ж. В следующий раз, когда ты, приятель, увидишь ее, тебе придется поговорить с этой женщиной лицом к лицу. Не упусти момент. Встреть ее взгляд, и, может, она улыбнется тебе, но, мать твою, заговори с ней!

– И что ей сказать?

– Думаю, «привет» – отличное начало.

Дэниел поднял брови.

– Даже ответ необязателен, просто в знак вежливости. А если ты ей понравишься, ты это поймешь. Она ответит что-нибудь. И это послужит тебе сигналом, мужик. Поверь мне.

– Думаешь, мне стоит еще раз написать в газету?

– Думаю, это в прошлом, согласен? Все это дерьмо с перепиской уже напоминает греческую трагедию, чувак. Сообщение через третьих лиц, общение словно сквозь дымовую завесу. Погори с женщиной с глазу на глаз, как взрослый человек. Не упусти свой шанс, как я с Джулиет. У тебя получится! Это же просто разговор. Но благодаря ему ты снова расправишь плечи, знаешь? Может, у нее плохо пахнет изо рта, или она груба с незнакомцами, в любом случае тебе станет легче. Да, я знаю тебя не слишком хорошо, друг, но достаточно, чтобы заключить: тебе необходимо чувствовать, что ты сделал все возможное. Ты не хочешь жить в догадках, что бы ни случилось.

Дэниел осушил остатки сидра на дне кружки.

– А что, если я напишу просто, что мне жаль: я пришел, но был вынужден уйти?

– Как вариант.

– Да.

– Дай мне свой телефон.

Дэниел протянул ему свой телефон. Ромео что-то печатал в течение нескольких секунд, прежде чем вернуть его. Дэниел уставился на экран. В заметках было написано:

«Я облажался, Девушка С Кофейным Пятном. Я ушел, хотя не следовало, и, боюсь, упустил свой шанс. Знаю, не бывает второй возможности произвести первое впечатление, но как насчет второй попытки для первой встречи?»

– Хорошо написано, – грустно проговорил Дэниел, глазея в свой телефон. Он правда хотел перед ней извиниться. – Могу в самом деле это отправить, знаешь. Если бы она сегодня была одна, я бы сказал ей то же самое.

– Тогда действуй, если чувствуешь, что так будет правильно. Но есть у меня ощущение, что ты увидишься с ней раньше, чем думаешь.

– Вероятно, – сказал Дэниел. – По такому случаю я мог бы просто это отправить. Мне станет легче.

Друзья немного поговорили о планах на выходные, единогласно решив, что еще одна пинта будет лишней, – выпьют по половинке и разойдутся. Дэниел был вымотан, плечи напряжены, а глаза болели. Он заметил, что после выпивки стало тяжелее дышать, и решил, что утром выйдет на очень длинную пробежку, чтобы стряхнуть с себя все эмоции этой недели. Он загрузил «Гардиан Соулмейтс», подумав, что он, возможно, уже староват для знакомств-приложений и ему следует обратить внимание на что-то, где требуется ежемесячная оплата, чтобы быть уверенным в намерениях зарегистрированных там женщин. Ему требовалось познакомиться с реальной девушкой, которая сама хотела бы познакомиться с ним, прежде чем он окончательно убедит себя в том, что этого никогда не произойдет. Господи. Так вот к чему он пришел? На полном серьезе рассматривает проклятый «Гардиан Соулмейтс»?

– Эй, а знаешь, чем тебе следует заняться? – сказал Ромео, когда Дэниел вернулся за стол. – Тебе стоит написать той женщине, которая хотела тебя кому-то представить. Когда ты ходил в «Скай Гарден».

Дэниел застонал:

– Ты издеваешься? Технически тем вечером меня тоже прокатили! Я ждал ту, кто так и не явилась! А женщина, которая должна была представить нас друг другу, тоже исчезла!

Ромео рассмеялся.

– Ладно, ладно! Mea culpa. Это плохая идея. Забудь.

– Эй, а как твои дела? Сам-то с кем-нибудь встречаешься?

Ромео улыбнулся:

– Да, босс. Четвертое свидание в воскресенье.

– Четвертое свидание. – Дэниел поднял стакан. – Представляю.

Ромео перехватил его взгляд:

– У тебя еще многое впереди. Будет и у тебя четвертое свидание с кем-нибудь.

– Верю тебе, – глубоко вздохнув, сказал Дэниел.

– Хочешь, разузнаю насчет подруг Эрики? Могли бы устроить двойное свидание!

Дэниел подумал над предложением.

– А знаешь, очень даже может быть, приятель. Дам тебе знать.