Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Снизу, из полуподвального этажа, где находилась единственная камера приозёрского отделения полиции (но зато большая, целых восемнадцать квадратных метров), доносился отчаянный шум.
Алина Трушина до боли в пальцах вцепилась в железные прутья в зарешеченном окошечке, сапогами с металлическими носками изо всех сил лупила по двери.
– Ты, придурок, выпусти меня отсюда! – орала она. – Мне плохо! Слышите? Я скажу вам, кто убийца! Только выпустите меня! Я тут кони нарежу!
На лестнице раздались шаги, в подвал спустился Сеня Храпченко.
С опаской подошёл к камере.
– Ну чего ты разоралась? – начал увещевать он. – Нельзя, понятно? Приедет скоро начальник, разберётся. А до этого времени сиди спокойно.
– Сеня, выпусти меня отсюда! – взмолилась Алина. – Я тут задыхаюсь. У меня эта… клаустрофобия. Я тут скоро ласты склею, а ты будешь отвечать! Я же ничего не сделала, Сень! Мне надо с этим вашим следователем поговорить! Срочно. Прямо сейчас! Ты понял?
– Сейчас он не может, занят, – сочувственно продолжал уговаривать Сеня. – Как освободится, я ему скажу. А ты пока сядь, остынь, а то скоро горло сорвёшь! Вон уже сипишь! Хочешь, я тебе воды принесу? Только я тебя прошу, не выступай, хватит, а то ведь только хуже будет…
Двумя этажами выше Артём Раскатов, крепко призадумавшись, стоял у окна. С виду был спокоен, на самом же деле страшно нервничал. Безумие вокруг продолжалось, раскручивалось по спирали.
Невидящим взглядом Артём смотрел на другую сторону улицы, где с полдюжины бродячих собак раздирали что-то возле мусорки. Чуть прихрамывая, подошла ещё одна, лобастая, особо лохматая, с ходу бросилась расчищать себе дорогу. На неё злобно огрызнулись. Тут же началась отчаянная драка, раздался лай, перемешанный с рычанием и визгом.
Но Артём уже отвернулся, ничего этого не видел. Быстро просмотрел свои записи, потом сел к компьютеру. Набрал код, вышел на особый информативный сайт, которым пользовались оперативники.
В графе «Поиск» напечатал «Взрывы в Южинске», поставил примерные даты. Стал просматривать появляющиеся на мониторе названия интернетовских страниц.
После нескольких неудачных попыток он наконец наткнулся на то, что его интересовало. Заголовок гласил:
«ЮЖИНСКИЕ НОВОСТИ. АРХИВ»
Среди южинских новостей Артём уже быстро разыскал именно ту, которая ему была нужна.
«ДЕТСКИЕ ИГРЫ ПРИВЕЛИ К ТРАГЕДИИ!» – называлась статья журналиста, подписавшегося В. Савраскин.
«Трагический взрыв динамита навсегда превратил здорового мальчика в неполноценного инвалида, – с пафосом излагал события В. Савраскин. – Всё началось с обычной детской игры в бывшей усадьбе князя Мещерского, которая, к сожалению, никем не охранялась и пришла в полнейший упадок, несмотря на то, что наша газета неоднократно призывала обратить внимание на этот памятник архитектуры…»
Артём быстро пробежал текст, остановился на фотографии сгоревших руин взорванного дома. Ещё одна страшная фотография демонстрировала мальчика, лежащего с закрытыми глазами в луже крови. Ноги и правая рука мальчика были раздавлены всмятку.
Артём пригляделся, не без труда узнал в мальчике маленького Рудика Новикова. Вернулся к статье, уже более внимательно продолжил чтение:
«… в результате этого чудовищного взрыва Витя Залевский потерял обе ноги и руку. Можно считать, что он выжил просто чудом. Три других мальчика, Валерий Ксенжик, Юрий Орешкин и Роман Кондаков, к сча-стью, не пострадали. Этот вопиющий случай должен стать серьёзным предупреждением…»
Артём оторвался от монитора, хмуро вперился в дальний угол комнаты, как будто именно там сейчас должно было появиться нечто, отвечающее на все возникшие у него вопросы.
Например, каким это образом Витя Залевский превратился в Рудольфа Новикова?
Он встряхнул головой, курсором закрасил интересовавший его текст, сделал копию в отдельном файле, нажал на кнопку «Печатать». Низко загудел, заработал принтер.
Артём не стал ждать, набрал ещё один код. Открылась специальная поисковая программа «Граждане России».
Он набрал имя «Виктор Залевский» и нажал на кнопку «Поиск».
Борис Дмитриевич Балабин основательно уселся в своё кресло, подтянул к себе лежащие на столе бумаги. Брови были сдвинуты, губы плотно сжаты, глаза смотрели серьёзно и озабоченно.
Вот уехал на пару дней, и нате вам, до чего дело дошло! Краснел там, бледнел как мальчик, плёл чего-то, обещал, что вот-вот всё раскроет. Мэр его чуть ли не при всех там хуями покрыл, открестился от всего, сам чистенький вышел, как всегда. А сейчас уж совсем деваться некуда, скоро здесь будут все. Город полностью вышел из-под контроля. Сплошные трупы… и головы отрезанные везде валяются, прямо фильм ужасов какой-то!..
И что теперь ему делать? Разве он виноват, что какая-то гнида завелась в его родном Приозёрске?.. Что вся так хорошо налаженная жизнь в одночасье идёт под откос?!
Да, виноват.
Положился на заезжего москвича, думал, так будет для дела лучше. Всё ему доверил, даже собственный кабинет. Думал, столичная выучка, разберётся что к чему, плюс связи его семейные лишними не будут. А в результате влип по уши!
С другой стороны, как не влипнуть, такого ведь в их тихом городке ещё не бывало, чтобы маньяк завёлся, да ещё с извращениями. Теперь ему, Балабину (Борис Дмитриевич понимал это вполне отчётливо), всё припомнят, за эту самодеятельность пропишут по полной программе. На его место ведь многие зарятся.
Он тяжело вздохнул, постарался взять себя в руки. Очень хотелось выпустить пар, но на самом деле понимал, что Артём не виноват, кто мог ожидать такого разворота событий!
Ничего не поделаешь, придётся отвечать.
Сейчас главное – не распускаться, точно оценить обстановку. Понять, как себя правильно повести. Пока ещё есть немного времени до приезда высшего начальства и всех этих мудацких массмедиа.
На всю страну ославят!
Балабин нажал на кнопку селектора:
– Раскатов, зайди!
Вошёл Артём, поздоровался. В руках держал блокнот.
Взволнованно, с прямой спиной, сел напротив стола, туда, где не так давно сидела Света.
На то самое место.
– Что происходит, Тёма? – сдержанно спросил начальник.
– Вот что я выяснил, Борис Дмитриевич, – быстро заговорил Артём. – Старался говорить ровно, держать себя в руках, не выдавать дикого внутреннего напряжения, в котором жил все эти последние дни. – Директор школы Погребной, последняя жертва, за несколько часов до того, как его убили, заходил в «Котлетную» на Лесной. Там он сильно поругался с Марией Новиковой из-за её сына, инвалида Рудольфа Новикова. Есть свидетельница, Светлана Коновалова, которая была в это время в гостях у Рудика и слышала всю ссору. Погребной предложил Новиковой перевести сына в другую школу, она это восприняла в штыки и выгнала его. Однако же сама Мария Новикова всё это категорически отрицает. Интересно почему? Светлана Коновалова, которая дружит с Рудиком, рассказала мне, что Рудик Новиков был единственным, кто выжил в результате неосторожного обращения с динамитом и сильного взрыва в городе Южинске, в Самарской области. Во всяком случае, так ей об этом рассказал сам Рудик. А сейчас взгляните вот на это.
Артём выложил на стол отпечатанную страницу со статьёй из «Южинских новостей».
– На самом деле всё совсем не так, как он рассказывает, – продолжил он. – Всё наоборот, Рудольф Новиков вовсе не был единственным, кто выжил в этой трагедии. На самом деле остальные три мальчика даже не пострадали. Идём далее. Знаете, что я выяснил? – Артём выдержал небольшую драматическую паузу, а потом объявил: – Двое из них – Юрий Орешкин и Валерий Ксенжик – убиты. Пять лет назад, одиннадцатого ноября. Одновременно, в одном и том же месте. В старом сарае – бывшие конюшни. Как их туда занесло, так и осталось неизвестным. И убийца так и не найден.
– Ни хрена себе! – не сдержался Балабин.
Артём приосанился:
– Есть ещё один очень интересный факт. Мальчика, который лишился ног и руки во время взрыва, звали вовсе не Рудольф Новиков. Его имя было Виктор Залевский. Но Виктор Залевский и наш Рудольф Новиков – это одно и то же лицо.
– И что это всё значит, по-твоему? – ошарашенно произнёс Балабин. – Я чего-то вообще уже ничего не понимаю.
Артём загадочно улыбнулся:
– На самом деле всё очень просто, Борис Дмитриевич. Послушайте, что я вам сейчас скажу.
Он снова выдержал драматическую паузу – чувствовал себя премьером на сцене.
– Убийца – Новикова Мария Анатольевна, – произнёс звучным голосом. – Ну, где аплодисменты?
Но аплодисментов не было.
– Мамаша? – поразился Балабин. – Артём, а не охуел ли ты?
Артём, однако, глазом не моргнул, жестом показал, что всё в порядке, он в норме.
– Давайте разберёмся, Борис Дмитриевич. Вы же эту Марию Новикову видели. Я с ней тоже познакомился. Согласитесь, у неё явные признаки психической нестабильности.
Балабин слегка пожал плечами. Никакой такой особой неадекватности он при посещении «Котлетной» в Марии Новиковой не приметил. Но признаваться в этом сейчас вовсе не хотел.
– Дальше, – приказал он.
– Дальше следующее. Я думаю, что у неё, наверное, слегка крыша поехала, когда она увидела, что произошло с её сыном. Она обвинила в этом его друзей. Затаилась, задумала отомстить и потом, выждав, улучила удобный момент и убила этих пацанов в Южинске за то, что они завели её сына в этот дом. Ведь они сами-то ухитрились выскочить, а он не успел. Его колонна придавила. А потом, после того как она с ними расправилась, она фиктивно вышла замуж, а может, кстати, и не фиктивно, роли не играет. Важно, что она поменяла себе и сыну фамилии, а сыну заодно ещё и имя и смоталась оттуда вместе с ним…
Артём перевёл дух, покосился на начальника.
– Это всё? – поинтересовался тот.
– Не совсем. Послушайте ещё кое-что. Каждый, кто был убит в эти дни – Олег Дикий, Тамара Станкевич, Седа Магометовна Костоева, Эдуард Николаевич Погребной, – все имели какую-то небольшую стычку с Рудиком Новиковым. Вот здесь у меня всё записано. – Артём потряс блокнотом. – Почитать?
– Сейчас не надо. Короче, ты к чему ведёшь?
– К тому, что у каждого из них была какая-то проблема с Рудиком. Прекрасный мотив для его сумасшедшей мамаши. Вполне достаточный, чтобы их всех поубивать. Рудик ей наверняка жаловался, а может быть, даже и помогал как-то. Это ещё предстоит выяснить. Вот теперь у меня всё! – торжествующе закончил он.
Наступила долгая пауза.
Балабин молчал, пытался осмыслить всё, что услышал.
– А как насчёт Арама Асланяна? – наконец спросил он. – У него что, тоже была проблема с Новиковым?
– Нет, Арам здесь ни при чём. Смерть Арама Асланяна в результате избиения и кровоизлияния в мозг должна быть выделена в особое дело, – невозмутимо ответил Артём. – Подозреваемый – его одноклассник Павло Горошевич – объявлен мною в розыск. Дома не ночевал.
– «Объявлен мною в розыск!» – раздражённо передразнил его начальник. – Да кто ты такой, чтоб принимать такие решения?
– Но у меня были все основания, – начал оправдываться Артём. – Есть свидетели…
– Ну, хорошо, – прервал его Балабин. – О нём потом. – Что, действительно, наехал на парня? Вон он какую работу проделал! – А что про эту слышно, как её, Родину? Не нашлась?
– Нет. Никаких пока следов.
– А она под какую у тебя категорию подходит?
– Насчёт Татьяны Родиной не знаю, Борис Дмитриевич, – честно признался Артём. – Тут у меня пока никаких версий нету. Сплошной туман.
– То-то и оно, – с непонятным удовлетворением сказал начальник.
Приятно было, что хоть в чём-то стажёр признал свою несостоятельность.
А то больно умничает!
– Всё равно, – продолжил Балабин, – всё это немножко, знаешь, попахивает подтасовочкой. Нам факты нужны, Артём. Факты, понимаешь? Ну, хорошо, двое пацанов были убиты три года назад. А что случилось с третьим мальчишкой?
– Третий – Роман Кондаков – исчез. Куда-то переехал вместе с семьёй за пару лет до этих событий. Я пока не успел его разыскать. Попросил Мишу Сердюкова послать соответствующий запрос в Южинск.
Снова возникла пауза.
– Так что ты предлагаешь? – устало спросил Балабин.
– Я предлагаю немедленно арестовать и допросить Марию Новикову.
Начальник посмотрел на часы. Времени было в обрез. Конечно, проявлять дальнейшую самодеятельность крайне рискованно. Но если парень окажется прав, то ситуация может резко измениться. В этом случае можно и на повышение рассчитывать.
Ладно, была не была!
– Только не арестовать, а задержать, – поправил он. – Арестовывать мы без санкции прокурора никого не имеем права. Значится, так…
Балабин выдержал весомую паузу. Вроде как размышлял, хотя всё уже решил.
Артём терпеливо ждал, понимал, что пауза необходима, субординация должна соблюдаться, дистанция подчёркиваться.
– Давай действуй, – в конце концов произнёс начальник. – Задерживай её. Может, чего и выясним. По крайней мере, будет выглядеть, что мы здесь что-то делаем, а не хуи тут валяем. Возьми ребят, поезжайте за ней.
Артём кивнул головой:
– Хорошо. – Встал, собираясь уходить. – Да, Борис Дмитриевич, а как насчёт Алины Трушиной? Можно её выпустить? Ясно, что она ни при чём.
Балабин поскрёб подбородок:
– Успеется. Пусть пока посидит. На всякий случай.
Артём пошёл к двери.
Балабин смотрел ему вслед, размышлял, стоит ли поехать самому на задержание.
Если парень прав, то и так все лавры достанутся ему как начальнику. А в случае, если эта версия развалится, можно будет всё списать на дурацкую инициативу стажёра. Зато если поедет сам, то тогда, понятное дело, ответственность на нём.
Нет, определённо не стоит.
– Слышь, Артём! – окликнул он уходившего.
Артём повернулся, вопросительно поднял тонкую бровь.
– Ты, это, побрейся, что ли! Чего это ты себя так запустил! Ты же представитель власти! Нечего тут людей пугать! И так все уже напуганы.
Артём коротко кивнул:
– Хорошо.
– И вот ещё что. Когда я в армии служил, санитары максимум за десять минут добирались, если что-то случалось. Но здесь не армия, имей в виду, если что не так, долго ждать придётся.
– В смысле? – уточнил Артём.
– В том смысле, что ты там поосторожней. Если ты говоришь, у неё совсем крыша съехала.
Артём улыбнулся, блеснув белыми зубами:
– Не волнуйтесь, Борис Дмитриевич! Всё будет в порядке.
И твёрдой походкой он вышел из кабинета.
Войти с помощью соц. сетей: