1 октября, четверг

Я просыпаюсь утром и вижу на календаре первое октября. Хороший знак. Подходящий день, чтобы начать все заново. Первым делом я спешу узнать новости и, услышав, что некий мужчина и некая женщина сотрудничают с полицией в рамках расследования убийства Джейн Уолтерс, невольно испытываю мрачное удовлетворение: значит, Рэйчел тоже арестована.

Никогда не считала себя мстительной – и все же надеюсь, что ей там достанется. Многочасовой допрос с пристрастием об отношениях с Мэттью, о ссоре с Джейн на парковке и о кухонном полотенце с ножом внутри. Она, наверно, с ужасом ждет, что на ноже найдут ее отпечатки. Конечно, как только я отдам полиции ее секретный телефон, их обоих сразу освободят. Будет ясно, что они не убивали Джейн, а этот нож не связан с преступлением; Рэйчел купила его в Лондоне и просто хотела напугать меня. И что тогда? Они будут жить вместе, долго и счастливо? Неправильно это. И даже как-то противно.

Сегодня у меня много дел. Но сначала я неспешно завтракаю. Надо же, как хорошо, оказывается, не ожидать в страхе молчаливого звонка! Я хочу как-то через суд добиться, чтобы ни Мэттью, ни Рэйчел не имели права приближаться ко мне, когда их выпустят. Поискав информацию в интернете, выясняю, что могу запросить судебный запрет. Ясно, что на каком-то этапе мне потребуется юридическая помощь, поэтому я звоню адвокату и договариваюсь о встрече сегодня днем. Потом вызываю слесаря сменить замки. Пока он работает, складываю все вещи Мэттью в большие мусорные мешки, стараясь не думать о том, что я делаю и что это означает. Но все равно, конечно, эмоционально очень устаю.

В полдень я еду в Касл-Уэллс и везу с собой в сумке маленький черный мобильник Рэйчел. После полуторачасовой беседы с адвокатом (кроме прочего, он сообщил мне, что на основании телефонной переписки Мэттью можно обвинить в причастности к моей передозировке) отправляюсь к дому Рэйчел и вываливаю под дверь мешки с вещами Мэттью. Затем приезжаю в полицейский участок и прошу позвать констебля Лоусон. Ее нет на месте, зато есть констебль Томас, так что я передаю ему мобильник Рэйчел и повторяю то, что сказала адвокату: я, мол, обнаружила его утром в машине.

Совершенно вымотавшись – и физически, и эмоционально, – я приезжаю домой и вдруг с удивлением понимаю, что ужасно проголодалась. Нахожу банку томатного супа и съедаю его с парой тостов. Потом растерянно слоняюсь по дому: не понимаю, как я смогу жить дальше, потеряв сразу и мужа, и лучшую подругу. Я ощущаю такую подавленность и безысходность, что хочу разве что броситься на пол и рыдать до изнеможения, но все же как-то сдерживаюсь.

Включаю телевизор, чтобы посмотреть шестичасовые новости. Ни слова о том, что освободили Мэттью или Рэйчел. Тут начинает звонить телефон, и я понимаю, что ничего не изменилось: страх, разъедающий мой мозг, все еще здесь. Я иду в холл, убеждая себя, что это не может быть тот звонок; беру трубку и вижу, что номер скрыт. Оцепенев от страха, я неловкими пальцами нажимаю на кнопку и подношу трубку к уху.

– Кэсс? Это Алекс.

– Алекс? – На меня накатывает волна облегчения. – Ты меня напугал! Ты знаешь, что твой номер не определяется?

– Да? Извини, не знал. Надеюсь, ты не возражаешь, что я звоню: твой номер был на открытке, которую ты мне послала после смерти Джейн. Дело в том, что мне только что позвонили из полиции и сказали, что они арестовали убийцу! Все закончилось, Кэсс, наконец-то все закончилось, – выговаривает он напряженным от волнения голосом.

Пытаюсь подобрать подходящие слова, но от потрясения у меня в голове какой-то балаган.

– Невероятно, Алекс! Я так рада за тебя!

– Да, даже не верится! Вчера, когда я услышал, что двое людей сотрудничают с полицией в связи с этим расследованием, я не разрешал себе надеяться!

– Так это один из них? – спрашиваю я, зная, что этого не может быть.

– Я не знаю, мне об этом ничего не сказали. Ко мне сейчас едет кто-то из полиции; возможно, мне не стоит пока никому об этом говорить, но я хотел, чтобы ты знала. После того, что ты мне рассказала в понедельник, я подумал, это тебя успокоит.

– Спасибо, Алекс! Это и правда отличная новость. Расскажешь мне потом, если что-нибудь еще узнаешь?

– Да, конечно. Ладно, до свиданья, Кэсс. Надеюсь, сегодня ты будешь лучше спать.

– Надеюсь, и ты тоже.

Вешаю трубку. Я все еще в шоке от его слов. Если убийцу Джейн взяли, то Мэттью и Рэйчел должны освободить. И кто же заговорил? Неужели сам убийца? Угрызения совести замучили, когда он услышал, что арестовали двоих? Или, может, его кто-то покрывал – мать, сестра, – а теперь решил сдать? Да, это как-то более вероятно.

Я на взводе, не могу сидеть на одном месте. Не пойму, где Мэттью и Рэйчел. Поехали к ней домой? Нашли ли они мешки с его вещами? А может, едут сюда, чтобы забрать остальное? Его компьютер, портфель, зубную щетку, бритву? Все это еще здесь… Радуясь, что нашлось хоть какое-то занятие, я хожу по дому, собирая все в коробку на случай их приезда: если я не подготовлюсь, придется впустить их, а я этого не хочу.

Уже поздно, но я не иду спать. Хорошо бы Алекс перезвонил и сказал, кто убил Джейн. Он, наверно, уже знает. По идее, мне теперь должно быть спокойнее, раз убийцу поймали, но в голове слишком много тревожных мыслей. В воздухе повисло предчувствие беды. Стены словно сжались и окружили меня, не давая дышать.

2 октября, пятница

Я просыпаюсь на диване, в гостиной включен свет – не хотела вчера оставаться в темноте. Наскоро принимаю душ. Что принесет мне этот день? Я не знаю, и мне тревожно. В дверь звонят, и я вздрагиваю. Мэттью, наверно; иду открывать и на всякий случай набрасываю на дверь новенькую цепочку. На пороге констебль Лоусон, и у меня такое чувство, будто я вижу старую приятельницу.

– Можно войти? – спрашивает она.

Мы идем на кухню, и я готовлю чай. Она, наверно, хочет предупредить меня, что Мэттью и Рэйчел отпустили. Или расспросить, как ко мне попал секретный телефон Рэйчел. А может, подтвердить то, что рассказал вчера Алекс: что убийцу Джейн поймали.

– Я приехала сообщить вам новости, – произносит она, пока я достаю из буфета чашки. – И поблагодарить вас. Без вашей помощи мы бы ни за что так быстро не раскрыли дело об убийстве Джейн.

Мне некогда вникать в смысл ее слов: я должна изобразить удивление.

– Так вы узнали, кто убийца? – спрашиваю я, поворачиваясь к ней.

– Да, у нас есть признание.

– Потрясающе!

– И это вы навели нас на след. Мы вам очень признательны.

Я смотрю на нее, не понимая:

– Что вы имеете в виду?

– Все было, как вы сказали.

Все как я сказала? Я в изумлении опускаюсь на стул. Мэттью убил Джейн? Меня накрывает волна страха.

– Нет, это невозможно! – обретя дар речи, возражаю я. – Вчера я завезла в участок телефон. Я нашла его в машине, когда утром ехала к адвокату. Открыла переписку и поняла, что Рэйчел пользовалась им для связи с Мэттью. Если вы прочитаете сообщения…

– Я прочитала, – прерывает констебль. – Все до единого.

Я смотрю, как она опускает в чашку чайный пакетик. Я и забыла про чай. Но если она прочитала сообщения, то должна была понять, что Мэттью невиновен! А она говорит, все было, как я сказала! В животе все сжимается: мне придется сказать правду. Признаться, что навела подозрения на Мэттью, желая отомстить за то, что он со мной сделал. Я должна отказаться от всех своих слов. И меня, наверно, обвинят в препятствовании расследованию. Хотя… От чего мне, собственно, отказываться? Ведь на самом деле я говорила только правду. Я действительно не видела Мэттью, когда вернулась домой тем вечером; теоретически его могло не быть в гостевой комнате. Но мог ли он в тот самый момент убивать Джейн? Он же ее даже не знал. Зачем он признался в убийстве, если невиновен? Перед глазами возникает лицо Джейн, – с каким выражением она смотрела на него в окно ресторана, – и меня осеняет. Я была права: она его узнала. Мэттью был с ней знаком.

– Я не могу в это поверить, – выговариваю я слабым голосом. – Не могу поверить, что Мэттью убил Джейн!

Констебль хмурит брови:

– Мэттью? Нет, он ее не убивал.

У меня голова идет кругом.

– Не Мэттью? А кто же тогда?

– Мисс Баретто. Рэйчел во всем призналась.

Мне нечем дышать. Комната плывет перед глазами, и кровь отливает от лица. Потом я чувствую на затылке ее руки: констебль мягко помогает мне положить голову на стол.

– Сейчас все пройдет, – произносит она спокойно. – Два глубоких вдоха, и все будет в порядке.

При каждом вдохе и выдохе меня сотрясает дрожь.

– Рэйчел? – осипшим голосом спрашиваю я. – Рэйчел убила Джейн?

– Да.

Внутри нарастает паника. Хоть я и знаю, на что способна Рэйчел, я не верю. Конечно, я наговорила полиции всякого, чтобы навести на нее подозрения, так же как и на Мэттью, но я ведь просто хотела ее напугать!

– Нет, нет, это не Рэйчел, это невозможно! Она не могла, она не такая. Она никогда бы не убила человека! Вы ошибаетесь, это недоразумение…

Несмотря на всю мою ненависть к Рэйчел за то, что она натворила, мне так за нее страшно, что я теряю дар речи.

– Боюсь, что нет. Она призналась, – отвечает констебль, двигая ко мне чашку.

Я послушно делаю глоток горячего сладкого чая. Руки так трясутся, что он выплескивается через край, обжигая пальцы.

– Вчера мы спросили у нее о той ночи, а она вдруг взяла и сдалась. Невероятно. По какой-то причине она думала, что ее уже раскрыли. Вы были правы, когда сказали, что ссора с Джейн возникла не из-за парковочного места! На ноже, очевидно, найдут ДНК их обеих.

Я чувствую себя словно в кошмарном сне.

– Как? Нож, который я нашла в сарае, и был орудием убийства?

– Она его, конечно, помыла, но на ручке, в прожилках, осталась кровь. Нож еще на экспертизе, но мы уверены, что это кровь Джейн.

– Но она… – Мне все труднее держаться. – Она сказала, что купила его в Лондоне.

– Возможно. Но только до убийства, а не после. Она, естественно, не могла сказать Мэттью, что этот нож у нее уже был, и выдумала, будто купила его специально, чтобы напугать вас. Позднее, оставив нож у вас в сарае, она таким образом избавилась от него.

– Но я не понимаю… – От шока меня пробирает озноб; зубы стучат, и я обхватываю чашку обеими руками, пытаясь согреться. – Почему? Почему она такое сотворила? Она даже толком не знала Джейн!

– Знала лучше, чем вы думаете. – Констебль садится рядом со мной. – Рэйчел рассказывала вам о своей личной жизни? Знакомила со своими партнерами?

– По правде говоря, нет. Я одного или двух только видела за все эти годы. Но у нее вроде бы ни с кем и не было длительных отношений. Она всегда повторяла, что не создана для брака.

– Пришлось нам немного поломать голову, чтобы получить всю картину, – произносит она, и по ее лицу видно, что рассказ будет долгим. – Кое-что мы узнали, еще когда опрашивали коллег Джейн. А остальное выяснили у самой Рэйчел после того, как она призналась. История несколько грязная… – Она вопросительно взглядывает на меня, сомневаясь, стоит ли продолжать; я киваю – иначе как мне свыкнуться с этим, не зная причины? – Ну так вот, около двух лет назад у нее была связь с одним коллегой. Он был женат, трое детей. И в итоге оставил жену ради Рэйчел, но она сразу потеряла к нему интерес. Он вернулся к жене – и тогда Рэйчел возобновила отношения. Он снова ушел от жены, и для семьи это стало сокрушительным ударом. Рэйчел опять порвала с ним, но на этот раз жена уже не приняла его назад. Ей было особенно тяжело из-за того, что она работала в той же фирме и видела его каждый день. И в конце концов она оказалась в глубокой депрессии.

– Но какое отношение все это имеет к Джейн? – спрашиваю я, тщетно пытаясь сложить в голове пазл.

– Они с Джейн были лучшими подругами, и Джейн все это видела. Она, естественно, возненавидела Рэйчел за то, что та разбила семью ее подруги, причем дважды.

– Да, вполне понятно.

– Еще бы. Вот только они работали в разных отделах и редко пересекались. Но потом Рэйчел упала в ее глазах еще ниже – однажды вечером Джейн увидела, как та занимается сексом прямо в офисе. На другой день она сделала ей замечание и сказала, что для подобных вещей есть отели и что в следующий раз она на нее пожалуется.

– Только не говорите, что Рэйчел убила ее из-за этого, – мрачно усмехаюсь я. – Испугавшись, что на нее пожалуются.

– Нет, тучи начали сгущаться лишь после того, как Джейн поняла, что мужчина, с которым она видела Рэйчел, – это Мэттью. Извините, – добавляет она, заметив выражение моего лица. – Если не хотите, чтобы я продолжала, просто скажите.

Я мотаю головой:

– Нет, продолжайте. Мне нужно знать.

– Хорошо. Помните, вы говорили нам, что Джейн как будто узнала Мэттью, когда смотрела на него из ресторана? Так вот, вы были правы: она действительно его узнала.

Невероятно. Я это придумала, а оно оказалось правдой! Это настолько нелепо, что даже смешно.

– Могу представить, что она почувствовала, – продолжает констебль. – Мужчина, с которым она застала Рэйчел в офисе, оказался мужем ее новой подруги! И вот она, возмутившись до глубины души, отправляет Рэйчел письмо по электронной почте, в котором напоминает, что та уже разрушила один брак, и предупреждает, что не позволит ей сделать то же самое с вами, тем более что вы, похоже, собирались крепко подружиться. Рэйчел, которая в тот момент была в Нью-Йорке, ответила, чтобы Джейн занималась своими делами. Но когда она, вернувшись из командировки, приехала на работу, Джейн поймала ее на парковке и угрожала рассказать все вам, если та немедленно не прекратит интрижку с Мэттью. Рэйчел пообещала порвать с Мэттью в тот же вечер, однако Джейн ей не поверила. Вечером, вернувшись в ресторан после девичника, чтобы позвонить мужу, она позвонила еще и Рэйчел (днем на парковке она взяла у Рэйчел визитку и на обратной стороне записала ее номер). В сумке Джейн мы нашли очень много визиток, в основном ее коллег по «Финчлейкерз», и визитка Рэйчел тогда не привлекла внимания. Итак, Джейн позвонила Рэйчел и спросила, порвала ли она с Мэттью; та ответила, что еще нет и ей нужно время, и тогда Джейн сказала, что, поскольку она поедет домой через Нукс-Корнер, то заодно заедет к вам и все расскажет.

– Что, в одиннадцать вечера? – удивляюсь я. – Не думаю, что она бы это сделала.

– Да, вы правы – возможно, она сказала это только для острастки. И Рэйчел испугалась. Она намекнула Джейн, что та, прежде чем все вам рассказывать, должна кое-что о вас узнать. Упомянула вашу неустойчивую психику – мол, нельзя на вас все так резко вываливать. И предложила встретиться на той дороге. Попросила, чтобы Джейн сначала ее выслушала, а уж потом, если она не изменит своего мнения и все равно захочет открыть вам глаза, они могли бы сделать это вместе. Джейн согласилась; Рэйчел оставила машину у тропы, ведущей к Блэкуотер-Лейн, и дальше шла пешком. Ну а чем все закончилось, мы уже знаем. Джейн не поверила в красочный рассказ о ваших проблемах с психикой, и они начали спорить. Рэйчел утверждает, что не хотела убивать Джейн, а нож взяла, только чтобы припугнуть ее.

Постепенно вырисовывается полная картина. Когда я припарковалась перед Джейн той ночью, ей не нужна была помощь: она ждала Рэйчел. Она не знала, что в машине я, иначе бы выскочила и ринулась ко мне сквозь дождь, забралась бы внутрь и воскликнула, какое это странное совпадение – она как раз собиралась заехать ко мне. А дальше, сидя рядом со мной, рассказала бы, что у Мэттью роман с Рэйчел. И что было бы дальше? Я бы помчалась домой выяснять отношения с Мэттью, а по дороге проехала мимо машины Рэйчел? Или сидела бы, пытаясь оправиться от потрясения, а Рэйчел бы пришла и убила нас обеих? Этого мне никогда не узнать.

– И все-таки я не могу в это поверить, – выговариваю я непослушными губами. – Не могу поверить, что Рэйчел такое сделала. Пусть даже Джейн бы мне все рассказала, что с того? Их связь открылась бы, и Рэйчел бы получила что хотела, то есть Мэттью.

Констебль качает головой:

– Вы ведь читали переписку – дело не только в Мэттью, но и в деньгах. Ваших деньгах. Она была твердо уверена, что ваш отец упомянет ее в завещании. Все время повторяла, что ваши родители называли ее своей второй дочерью. Поэтому, когда все досталось вам, она почувствовала себя преданной.

– Я не знала о деньгах. Пока не умерла мама.

– Да, Рэйчел сказала нам. И пока вы не встретили Мэттью, она полагала, что ей удастся организовать что-то вроде дележа. Но когда вы вышли замуж и стало ясно, что она для вас больше не на первом месте, Рэйчел почувствовала жгучую обиду и пришла к мысли, что единственный способ завладеть тем, что она считала своим, – использовать Мэттью. Похоже, она намеренно его соблазнила, а когда он в нее влюбился, они состряпали свой план – объявить вас психически неуравновешенной, чтобы Мэттью получил контроль над вашими деньгами. В тот день, когда Джейн предъявила ей ультиматум, они как раз собирались развернуть свою кампанию против вас. И для них это было совсем некстати – если бы Джейн рассказала вам об их романе, то все планы Рэйчел, которые она так долго вынашивала, пошли бы прахом.

У меня по щекам льются слезы.

– А ведь я купила ей дом во Франции! Она в него влюбилась, и я купила. Это был сюрприз, я собиралась преподнести его на ее сорокалетие. Мэттью не знает – я боялась, что он будет против. Он Рэйчел недолюбливал. По крайней мере, так я тогда думала. Если бы она только подождала немного! У нее день рождения в конце месяца…

Я чувствую себя ужасно. Я должна была понять, как обидно было Рэйчел, оттого что ее не упомянули в завещании. Как я могла быть такой черствой? Да, я купила ей коттедж – но лишь потому, что видела, как она к нему прикипела. Пришло бы мне в голову выделить ей часть наследства, если бы она не увидела коттедж? Может быть. Надеюсь, что пришло бы. Но почему же я не подарила его сразу, как купила? Тянула до ее юбилея, предвкушая, как торжественно вручу подарок? Полтора года! И все это время дом пустовал. Если бы я подарила его, Рэйчел была бы так счастлива! И Мэттью, возможно, все еще был бы со мной. И Джейн осталась бы жива. Я могла бы, по крайней мере, рассказать о коттедже Мэттью. Если бы я это сделала, а они с Рэйчел к тому времени уже сошлись бы, он бы обязательно с ней поделился. Она бы спокойно дождалась дня рождения, получила бы свой коттедж, после чего Мэттью развелся бы со мной – постаравшись, скорее всего, отсудить у меня какие-то деньги. Да, я бы потеряла Мэттью, но Джейн осталась бы жива!

Не знаю, как вышло, что я невольно угадала правду об убийстве Джейн. Подарок от подсознания? Быть может, то удивление, с которым Джейн смотрела на Мэттью в окно ресторана, мой мозг интерпретировал как узнавание? Или тот факт, что она пригласила меня к себе на кофе, отпечатался в мозгу как нечто большее, чем просто договоренность о новой встрече? Возможно, где-то в глубине души я чувствовала, что Мэттью встречается с Рэйчел, и догадывалась, о чем собирается рассказать мне Джейн. А может, мне просто повезло. Или это Джейн направила меня на верный путь, когда я сидела вчера в машине на той дороге и ощущала ее присутствие.

* * *

Проходит еще почти целый час. Констебль Лоусон встает, собираясь уходить.

– Мэттью знает? – спрашиваю я, провожая ее к выходу. – Про Рэйчел?

– Пока нет. Но ему скоро скажут, – отвечает констебль и на пороге оборачивается: – Как вы? Справитесь?

– Да, все хорошо, спасибо.

Я закрываю за ней дверь. Я знаю, что все совсем не хорошо и в ближайшее время вряд ли будет лучше. Но однажды я с этим справлюсь. У меня, в отличие от Джейн, вся жизнь впереди.