Глава 34
Грир

Аэропорт в Берлингтоне построен причудливо, зато в нем не заблудишься, что весьма ценно, учитывая мое нынешнее состояние.

Я нахожу Ронана у багажной карусели. Он проверяет телефон и периодически смотрит по сторонам, пытаясь разглядеть в толпе мое лицо. Его рейс приземлился за час до моего. Готова спорить на что угодно, что ожидание было для него адом.

– Привет, – говорю я.

Он бренчит связкой ключей, снова оглядывается по сторонам и упорно избегает встречаться со мной взглядом.

– У меня есть машина.

Через несколько минут мы уже загружаем наши сумки в багажник взятого напрокат «Доджа» и на всей скорости катим по шоссе к домику Харриса, до которого, согласно навигатору на моем телефоне, три часа хорошей езды.

Дорожный шум, наложенный на наше молчание, не в состоянии ослабить мое тревожное напряжение. Моя нога нервно дергается, а я сама, палец за пальцем, кусаю ногти.

– Так что там между Мередит и Харрисом? – спрашивает Ронан. Он с такой силой сжимает руль, что костяшки пальцев побелели. – Помогите мне понять, как это могло произойти?

Я качаю головой и бессмысленно смотрю на дорогу.

– Они терпеть друг друга не могли. С самой первой их встречи они вечно бодались. Она считала его самовлюбленным нахалом. Он считал, что она олицетворяет собой все самое худшее, что только есть у ее поколения. Они постоянно наезжали друг на друга, иногда шутя, иногда всерьез.

– Что, если это просто уловка? – спрашивает он, проверяя зеркало заднего вида. – Вдруг между ними что-то было и это был их способ замести следы?

Я смеюсь над его нелепым предположением.

– Моя сестра и Харрис – несовместимые личности. Да и я каждый день проводила с ним в кафе, с утра и до самого вечера. У них просто не было никаких тайных отношений.

– Убедили. – Он задумчиво трет пальцем губы и щурится на вечернее солнце. – Это полная бессмыслица. Где мотив? В тот день, когда Мередит пропала, Харрис был в Нью-Йорке, верно?

Я со вздохом киваю.

– Да.

– И мы знаем, что она вряд ли уехала добровольно, иначе почему ее вещи остались лежать в машине, как будто ее похитили силой?

– Знаю. И да, это полная бессмыслица. – Я тяну за ремень безопасности. Он слишком тугой, и мне в нем неудобно. Автомобили вызывают у меня чувство клаустрофобии, а когда к скуке примешивается нетерпение, поездки приводят меня в бешенство. Пару секунд я склоняюсь к тому, что эти две вещи, пожалуй, никак не связаны. Вдруг Харрис просто в мое отсутствие сбежал с другой женщиной? Нет, это тоже полная ерунда. Зачем ему куда-то уезжать? При желании он мог выбрать кого угодно, да и вряд ли он сказал бы мне, что хочет восстановить отношения, если бы встречался с кем-то еще.

Голова идет кругом, но мысли в ней все как одна старые и усталые. Как будто я раз за разом прокручиваю одни и те же вероятные сценарии, пытаясь собрать головоломку, фрагменты которой никак не стыкуются. Вдруг у Мередит с Харрисом уже давно что-то было? Что, если именно поэтому он больше не хотел оставаться со мной? Что, если именно поэтому она убежала с ним – потому что боялась всем нам в этом признаться?

Я вздыхаю и принимаюсь считать проезжающие мимо нас синие автомобили. Мне нужно отвлечься, пусть даже ненадолго. Мой мозг кричит, требуя отдых от этого кошмара. Через семнадцать миль и две синие машины мои мысли вновь возвращаются к Мередит и Харрису.

Я пытаюсь представить, как они касаются друг друга, как целуются, и мне делается дурно. Опустив окно, я жадно хватаю ртом свежий воздух, пока тошнота не утихнет.

– Хорошо. Предлагаю подумать. – Ронан судорожно вздыхает. Сегодня он весь на нервах, как будто готов к любому повороту событий. До того как мы выехали, я видела, как он вытащил из сумки футляр с пистолетом, собрал и зарядил его, после чего засунул в кобуру.

Если до этого момента весь этот кошмар еще не казался мне реальным, то теперь никаких сомнений не осталось.

– Мы должны взглянуть на это дело со всех сторон, – задумчиво произносит Ронан, нахмурив брови. Я достаю телефон, открываю веб-сайт Си-эн-эн и едва не задыхаюсь, увидев в верхней части экрана мигающий красный флажок и слова «Срочные новости».

– О господи!

– Что такое? – оживает Ронан, обращая на меня внимание. Нажав на мигающий баннер, я открываю ссылку на статью, но та загружается целую вечность, и все это время я сижу ни жива ни мертва и едва могу дышать.

– Срочные новости, – отвечаю я, еле ворочая языком, и хватаю ртом воздух. Конечно, если что-то случится, мать непременно мне позвонит. И хотя я не надеюсь на звонок от Эндрю, я не могу представить себе, чтобы кто-то из них допустил, чтобы я узнала обо всем из новостей.

Наконец белый экран загружается, наполняется текстом, и верхнюю его часть заполняет фотография белокурой девочки с косичками. Заголовок гласит: «Алабама – малышка, похищенная средь бела дня».

Я вздыхаю и пробегаю глазами статью о двухлетней девочке, похищенной с игровой площадки в парке. Мать тоже была там, но, видимо, заболталась с другой мамашей. И когда повернула голову, не увидела дочери. Некая свидетельница утверждает, что примерно в это время видела серый минивэн, который на всей скорости несся прочь.

Я перестаю читать.

К статье уже есть три тысячи семьсот восемьдесят два комментария, и это всего за двадцать девять минут.

Я возвращаюсь к первой странице и прокручиваю текст дальше. Заголовок с именем моей сестры в самом низу, как будто он старый и несвежий, и всего на несколько новостных сюжетов отстоит от полного забвения.

Да, с нашим обществом явно что-то не так.

Мы воспринимаем трагедии как развлечение. Мы горды тем, что помогаем раскрывать преступления, не вставая с дивана, но как только сенсация угасает и дело устаревает, мы переходим к следующей захватывающей истории.

А СМИ! У них свой шкурный интерес. Чтобы делать деньги, им нужны броские заголовки. Истории, которые будоражат эмоции, собирают трафик и клики по рекламе.

Я надеюсь, что ребенка из Алабамы найдут, но видеть, как забывают про мою сестру, – это удар кинжалом в сердце.

– Вы что-то слышали в последнее время? – спрашиваю я. – Были новости из вашего отделения?

Рука Ронана крепко сжимает руль, губы плотно сжаты.

– Нет. Слышал, что на днях они прочесали местность с собакой, но тела не нашли. Что ж, уже хорошо. Пока. Искатели-добровольцы обследовали местность, насколько могли, и начинают разъезжаться по домам. Есть несколько человек, которые готовы задержаться чуть дольше, но и они не могут оставаться там вечно. У них своя жизнь, свой дом. Работа. Семья.

– Понимаю. – Я прислоняюсь головой к окну. – Кстати, этот Биксби – тот еще козел.

– Неужели? – усмехается Ронан.

– Ага. Ходячий говорящий робот. Напыщенный старый козел. – Я вздрагиваю, вспомнив его внушительное брюхо, самодовольную ухмылку, высокомерный взгляд. – Каков он как полицейский?

Ронан пожимает одним плечом.

– Много лет назад повредил спину и был переведен на канцелярскую работу. В отделении с незапамятных времен. Работать привык от сих до сих. Лишний раз даже пальцем не пошевелит.

– Все ясно.

Ронан меняет полосу движения, смотрит в зеркало заднего обзора и, поерзав, садится поудобнее. Я не знаю точно, как долго мы уже едем, но мне не хочется думать о том, сколько еще тоскливых минут мне предстоит таращиться на серое, унылое шоссе.

– Биксби – пустое место. – Голос Ронана звучит так, как будто по его горлу прошлись рашпилем. – Но вы меня понимаете.