Глава 17
Мередит

– Как ты думаешь, это нехорошо? То, что мы делаем? – Я сижу на пассажирском сиденье в пикапе Ронана, попивая горячее какао, купленное в модном кафе в центре Глейшер-Парка, пока мы с ним в понедельник утром неспешно едем по сельской местности. По идее я должна быть сейчас на йоге. Он – на работе.

– Бездельничаем?

Я улыбаюсь и подношу чашку к губам.

– И это все?

– Да. – Он поворачивается ко мне и одаривает своей коронной, обезоруживающей улыбкой. Боже, как я люблю эту его улыбку! Она – одна из моих самых любимых вещей в этом мире. В последнее время, закрывая ночью глаза, я только о ней и думаю. – Я пока даже не прикоснулся к тебе. Так что да, мы просто друзья и вместе бездельничаем.

– Не будь я замужем, ты бы… ты бы хотел, чтобы мы были чем-то большим, чем просто друзьями? – Я делаю глоток бархатистого горячего шоколада. Мои щеки горят. Не помню, когда в последний раз мужчина заставлял меня краснеть.

– Не будь ты замужем… да. Я бы схватил тебя не раздумывая. – Положив одну руку на руль, он преодолевает холм, поворачивается ко мне и подмигивает.

– Мы играем с огнем.

Он не отвечает, но я знаю, что он сам это понимает.

Все началось в прошлом месяце, после того, как я позвонила ему среди ночи. Через два дня я снова позвонила ему, когда увидела, как по моей улице едет та же самая машина, нарочито медленно, словно угрожая мне. Той ночью Эндрю дома не было, он уехал по делам из города, и Ронан приехал ко мне.

Я не хотела оставаться одной, когда под моими окнами затаился этот подонок. Конечно, к тому времени, когда прибыл Ронан, машины уже давно не было видно. Зато я смогла подтвердить, что это была недавняя модель «Хонда Аккорд» с номерами штата Юта.

Он осмотрел весь дом, изнутри и снаружи, а затем – в темноте – на несколько часов «разбил лагерь» в моей гостиной. Когда я проснулась, его уже не было, но он оставил записку, в которой говорилось, что все в порядке и чтобы я позвонила ему, если мне что-нибудь понадобится.

Через несколько дней я наткнулась на него, когда заправлялась на Блё-стрит. Стоя между колонками номер восемь и девять, мы почти целый час проболтали, не обращая внимания на время, и когда ожидавший своей очереди автомобиль возмущенно посигналил мне, чтобы я двигалась, Ронан спросил, не хочу ли я где-нибудь перекусить. Сев в машину, я включила зажигание, обдумала приглашение и, быстро кивнув, закатила машину на пустое парковочное место.

Здесь у меня не так много знакомых.

Эндрю выдернул меня из Денвера и поселил здесь, среди своих друзей, коллег и соседей, которых он знал годами. Те относились ко мне как к чужой, модной игрушке и были не прочь позлословить за моей спиной.

Эндрю не видит этого, но я никогда не забуду нашу первую вечеринку. Я весь день провела на кухне, готовила все сама, хотя легко могла заказать еду. А в это время две соседки, Бетси и Луэллен, сидели в соседней комнате и перемывали мне косточки.

– Бедная Эрика, – сказала тогда Бетси. – Разве ее можно с ней сравнить? Эта девица выглядит… как та модель… ну, та самая, что была на том телешоу со своей матерью… она еще тусуется с этой Дженнер… такая блондинка…

– Джиджи Хадид, – сказала Луэллен. – Моя дочь от нее без ума.

– Она самая. Она вылитая Джиджи Хадид. – Бетси вздохнула, как будто это было плохо. – Эрика – красавица, но до Джиджи ей далеко.

Луэллен щелкнула языком.

– Как ты думаешь, они когда-нибудь сойдутся снова? Эндрю и Эрика?

– Кто знает? – без колебаний ответила Бетси. – Мне кажется, что эта – для него просто очередной этап. Она красивая и все такое прочее, но, кроме внешности, в ней ничего нет. Честно говоря, она жуткая зануда. Думаю, тут дело в сексе, а не в личности. В наши дни мужчины любят молоденьких. Мне хотя бы частичку их энергии. И такую же крепкую попку.

Луэллен рассмеялась.

– Ну, ты старая развратница!

– Да ладно, – ответила ей Бетси. – Ужин почти готов. Хочу посмотреть, как она выставит себя полной дурой, пытаясь произвести на нас впечатление. Как мило! Нацепила фартук, это надо же! Нет, я понимаю, она пытается соответствовать роли. Но ей даже невдомек, что она похожа на маленькую девочку, играющую в переодевания.

Есть еще Эллисон. Она единственная, кто машет мне рукой. С другой стороны, они с мужем только недавно переехали сюда. Они не знали Эндрю, когда он жил с Эрикой.

– В следующем месяце у меня годовщина свадьбы, – говорю я Ронану, глядя поверх приборной панели. И зачем он только остановился? Ехал бы дальше!

– Запланировали что-то особенное?

– Эндрю хочет куда-то меня свозить. Говорит, что это сюрприз. Велел взять с собой купальник, – говорю я, пожимая плечами. Я предполагаю Фиджи или Виргинские острова. Определенно, это такое место, которым он может похвастать перед своими друзьями, когда будет показывать фотографии нашего путешествия.

Я знаю, Эндрю любит меня, но он также любитель щегольнуть своими земными богатствами, своим «Мазератти», эксклюзивной моделью «Ролекса», украшенной бриллиантами. И мной.

– Не слышу в твоем голосе волнения.

– Неужели? – Сама я не обратила внимания. – Нет-нет, я очень даже рада. Просто я… мне кажется, у меня легкая хандра.

– Как так?

Я пока еще не задавала себе этот вопрос, страшась ответа, если стану копать достаточно глубоко.

– Ты несчастна? – спрашивает он.

– Вовсе нет, – лгу я. Я стала мастерицей лжи.

Год назад я парила в облаках, с моего беззаботного лица не сходила улыбка, я считала минуты до того мгновения, когда мой муж вечером войдет в дверь, и едва сдерживала себя, отдаваясь его ласкам.

А потом я встретила Ронана.

И моя жизнь совершила неожиданный поворот.

И дело не в Ронане. И не в Эндрю. Дело во мне. Я это знаю. Я никого не виню, кроме себя.

– На самом деле я не знаю. – Я вздыхаю, чувствуя, как слова камнем застревают у меня в горле. Я держала все в себе, не говоря ни единой душе, и не знаю, как долго еще смогу это делать. – Когда я с Эндрю, я, конечно, что-то ощущаю. Благодарность? То, что мне повезло? Что он меня любит? – Я снимаю с его сиденья пылинку. – Но когда я с тобой, я чувствую нечто совершенно иное, – продолжаю я. – И я не знаю, что это такое. Знаю лишь одно: рядом с тобой я чувствую себя живой – в отличие от Эндрю.

Я набираюсь смелости, чтобы взглянуть на него, проверить его реакцию. Его брови насуплены, взгляд сосредоточен на дороге. Он слушает. Это больше, чем Эндрю может сказать в последнее время.

Когда мы с ним только познакомились, Эндрю терпеливо выслушивал мою нескончаемую болтовню. Казалось, он был очарован моим сумбурным детством, моими мятежными подростковыми годами, моими похождениями в колледже и всем, что было до и после учебы. Он на самом деле слушал. У нас были реальные разговоры с реальными диалогами, в которых участвовали мы оба.

Теперь же я не могу вспомнить, когда мы в последний раз разговаривали дольше пяти минут о чем-то значимом. Последнее время только «Как прошел твой день?». Или «Что у нас на ужин?». Или «Не хочешь в эти выходные посмотреть эту пьесу?».

– Если ты несчастлива, Мередит, разводись к чертовой матери, – говорит Ронан. – Наверняка есть причина, почему уровень разводов в этой стране такой высокий. Люди каждый день совершают ошибки. Любовь заставляет нас делать глупости.

– Ты знаешь, сколько людей говорили мне не выходить замуж за Эндрю? – спрашиваю я. – Все мои друзья. Мои коллеги. Моя сестра практически развязала тотальную кампанию против него. Но я любила его. И отказывалась им верить. Хотела доказать, что они не правы.

– То есть ты будешь оставаться несчастной только для того, чтобы доказать свою правоту? – усмехается он и качает головой. Я впервые вижу, что он слегка сердит на меня.

– Я не знаю, как мне поступить, – говорю я, прижимаясь лбом к прохладному оконному стеклу. – У меня за душой ни цента. Моя сестра живет в однокомнатной квартире. Жить вместе с матерью и ее бойфрендом? Об этом не может быть и речи.

– Найди работу. Скопи немного денег.

Я не говорю ему о трастовом фонде. Это его не касается.

– Эндрю против того, чтобы я работала. – Я прижимаю ладонь к губам. – Господи, ты слышал, как я это сказала?

Ронан поворачивается ко мне. Его губы сурово сжаты.

– Слышал.

– Он тотчас заподозрит неладное. Поймет, что здесь что-то нечисто. – Я закрываю глаза. Господи, и зачем только я подписала этот дурацкий брачный контракт, согласно которому, если наш брак протянет меньше пяти лет, я уйду без гроша в кармане!

Я подписала его, потому что любила Эндрю. И в то же время хотела доказать, что выхожу за него не ради денег. Так оно и было. Мне не нужны были его деньги. Потому что через несколько лет у меня будут свои.

Ронан берет с колена мою руку и держит в своей.

– Жизнь слишком коротка, чтобы все время страдать, – говорит он. – Тебе нужна свобода? Что ж, что-нибудь придумаем. Вместе, ты и я. Я помогу тебе найти способ. Обещаю тебе, Мер.