О воспитании сыновей японских «боевых холопов»

Воспитание «боевого холопа» начиналось с раннего детства. Вместо волшебных сказок родители рассказывали малышам о «войне Гэмпэй» и о других, столь многочисленных в истории Японии и самурайского сословия, драматических событиях. В этих повествованиях отважные герои-самураи всегда опережали блистательные победы над врагами, а если военное счастье изменяло им – бестрепетно и хладнокровно шли на смерть. Как правильно предполагали взрослые, подобные рассказы пробуждали в детях пылкое желание когда-нибудь стать таким же, как вызывающие его восхищение идеальные герои из родительских рассказов.

Но чтобы стать истинными «боевыми холопами», одного желания было недостаточно. Воспитание настоящего «буси» – дело многотрудное, долгое, кропотливое, требующее ежедневного напряженного труда. С нашей сегодняшней точки зрения оно (как, скажем, воспитание спартанских юношей) может показаться излишне суровым.

Прежде всего, мальчика самурайского рода учили владеть своим телом и своими чувствами. Преисполненные любви к своему сыну, родители хотели научить его без жалоб сносить боль, голод, холод, отсутствие сна и любые другие жизненные тяготы. Если мальчик, паче чаяния, оказывался не в силах сдержать слезы, мать отчаянно бранила его за это проявление недопустимой для будущего «буси» слабости.

Железная воля, сильный и цельный характер, умение подчиняться жесточайшей дисциплине воспитывались в отроке не только великими примерами, увещеваниями и наставлениями, но и всеми условиями жизни будущего самурая.

Так, мальчиков в семьях японских «боевых холопов» будили еще в предрассветные сумерки, оставляли играть в нетопленой комнате, подолгу не кормили. Еще большие испытания ожидали их, однако, впереди, когда они подрастали, и их уже можно было учить чтению и письму в соседнем храме или монастыре. Детям приходилось проделывать долгий путь туда и обратно в любую погоду, часто без верхней одежды – даже в ненастную, дождливую погоду и зимой, совсем босыми или обутыми лишь в деревянные сандалии «гэта» на босу ногу.

Впоследствии им предстояло научиться побеждать чувство страха, свойственное всякому человеку от рождения. Будущих самураев оставляли одних ночью на кладбище или возле эшафота, в компании повешенных, обезглавленных, разрубленных на куски или распятых осужденных.

«Так тяжкий млат, дробя стекло, кует булат…»

В то время, когда мальчики закаляли подобным образом свою волю, их учили обращению с оружием. Приобщение к этому искусству начиналось с торжественной церемонии. Будущему «боевому холопу», которому к тому времени исполнилось пять лет, вручали меч (окончательно ставший к описываемому времени главным видом оружия и символом самурайского сословия, сменив в этом качестве лук). Первыми, основными учебными предметами были плавание, верховая езда и «дзюдзюцу» (джиу-джитсу) – искусство самозащиты без оружия. После освоения учеником этих азов, переходили к обучению стрельбе из лука («кюдо»), единоборству на копьях-«яри» и глефах-«нагинатах», а также фехтованию на мечах. Кроме того, юный «боевой холоп» должен был овладеть и другими полезными навыками – например, научиться плавать со связанными руками и ногами, в том числе в доспехах, форсировать водные преграды, используя вместо моста лианы и, не оступаясь, сражаться среди бурных потоков горных рек.

К пятнадцати годам, то есть, к моменту окончания учебы, молодой человек должен был стать таким, каким и надлежало быть истинному самураю: «спокойным, как пес; неподвижным, как гора; холодным, как туман; быстрым, как ветер, в принятии решений и яростным, как огонь, в нападении». Поневоле вспоминается известное изречение одного политического, государственного и военного деятеля первой половины ХХ века, кровавыми буквами вписавшего свое имя в историю человечества:

«Крепкой, как выделанная кожа, твердой, как крупповская сталь, и быстрой, как гончие псы, должна быть германская молодежь».

Если прошедший обучение юноша из самурайского рода соответствовал всем этим требованиям, его находили достойным быть принятым в воинское сословие.

Церемония «посвящения в воины», так называемая «гэмпуку», начиналась с того, что кандидат в «боевые холопы» отказывался от своего детского имени, полученного при рождении, и принимал новое имя. После этого ему выбривали лоб и всю переднюю часть головы до макушки, а волосы на затылке заплетали в косичку – «магэ» (эту косичку пропитывали помадой и загибали вперед). Затем молодому «буси» вручали знаки его нового достоинства – «дайсё», то есть пару мечей (короткий и длинный), а также будничный лакированный головной убор «эбоси», напоминающий колпак (аналогичные колпаки-«эбоси» использовались самураями описывемой эпохи и в качестве подшлемников) и остроконечную шапочку для ношения во время торжественных событий и церемоний («каммури»).

Сыновья рядовых самураев получали, как правило, лишь домашнее воспитание и, в лучшем случае, могли посещать частные школы. «Сёгун» (а в определенный период истории Страны Восходящего Солнца – также и «сиккэн»), «даймё» и другие высшие представители воинского сословия отправляли своих сыновей на обучение в элитные государственные школы. Помимо различных боевых искусств, знатные юноши постигали там глубоко укоренившееся в Японии учение Кун Фуцзы, а также изучали математику, медицину и фармацевтику, поэзию, овладевали искусством каллиграфии, а иногда – и чайной церемонии, пришедшей. вместе с употреблением чая, в Японию из Китая еще в эпоху Камакурского сёгуната и заимствованной самурайским сословием, а затем и другими сословиями средневековой Страны Восходящего Солнца, у буддийских монахов (практиковавших чаепитие, прежде всего, как средство сохранить бодрость и силы для медитации). Таким образом, когда молодые «боевые холопы» из аристократических семейств покидали стены училища, они были не только отменными воинами, но и высокообразованными людьми, наделенными тонким чувством прекрасного.