Семейные дела короля Филиппа IV

Испанцы спешно свернули приготовления к свадьбе, инфанта Мария-Анна (1606–1646) отказалась от титула принцессы Английской и прекратила изучение ненавистного ей языка еретиков. Как сложилась дальнейшая судьба несостоявшейся принцессы Уэльской? Она, прямо скажем, засиделась в девицах, но не постриглась в монахини, как того опасался принц Карл: принцессы были слишком дорогим товаром на политическом рынке, чтобы дозволять им выбирать участь невест Христа. В 1631 году в возрасте 25 лет – явного перестарка по стандартам того времени – инфанту выдали замуж за ее двоюродного брата, эрцгерцога Фердинанда Габсбурга, ставшего императором Австрии и Священной Римской империи Фердинандом III. В то время в Европе бушевала Тридцатилетняя война, и обвенчанная в Мадриде с будущим супругом по доверенности новобрачная добиралась до Вены 14 (!) месяцев кружным путем через Апеннинский полуостров. Брак оказался удачным, супруги жили в полном согласии, Мария-Анна стала поддержкой и доброй советчицей для своего супруга, даже исполняла обязанности регента на время его отлучек. В браке родилось пятеро детей, в частности, будущий австрийский император Леопольд I. В 1646 году, в ходе все той же войны, когда супруги были вынуждены спасаться бегством в Линц, у императрицы серьезно осложнилась ее шестая беременность, и она скончалась.

Ее брат, король Филипп IV, продолжал царствовать в свое удовольствие, не обращая внимания на закат могущества Испании, покровительствуя искусствам и предаваясь любовным похождениям. Как уже было сказано выше, ему приписывали более трех десятков внебрачных детей, из которых он признал и любил только сына Хуана-Хосе. Историки полагают, что матерью ребенка была знаменитая испанская актриса, красавица Мария Кальдерон (1605–1678), по прозванию «Кальдерона». Женщиной она была более чем любвеобильной, во всяком случае предшественником короля был герцог Медина де лас Торрес, относительно прочих красноречиво свидетельствует едкая эпиграмма маркиза де Мондехар:

 

Падре, кучер и корона,

Герцог, граф и подметала —

Всех в объятья залучала

Без разбора Кальдерона.

 

Хуан-Хосе появился на свет в 1629 году, был почти тотчас же отобран у матери, которую заключили в монастырь, и отдан на воспитание иезуиту и монаху-доминиканцу. Он получил хорошее образование, но проявил себя во всех отношениях личностью довольно поверхностной. В возрасте 13 лет король признал его своим сыном с именем Хуан-Хосе Австрийский и титулованием «ваша светлость», но не легитимизировал. По требованию Филиппа IV, королева должна была называть его «сын мой», а наследный принц Балтазар – «брат и друг мой». Его светлость проживала в загородной королевской резиденции Сарсуэла со своим штатом прислуги; отец сделал его магистром ордена Святого Хуана, а позднее предложил митру епископа Толедского и должность великого инквизитора. Однако сынок заявил, что его прельщает только мирская жизнь, тем более что гороскоп сулит ему в будущем корону. Стало быть, ему более пристало заняться либо военным делом, либо политикой.

Но пророчество звезд не преминула подпортить судьба-злодейка: умерла королева, затем, незадолго до свадьбы со своей двоюродной сестрой, т. е. племянницей Филиппа IV, австрийской эрцгерцогиней Марией-Анной, скончался наследник престола Балтазар. Овдовевший король, недолго думая, женился на невесте покойного сына, ей было пятнадцать лет, ему – 44 года. Этот в высшей степени кровосмесительный брак мог породить только нездоровое и умственно отсталое потомство.

Король тем временем поручал Хуану-Хосе решать важные военные задачи в Неаполе, Барселоне и Фландрии, для верности давая ему в помощники зарекомендовавших себя военачальников. Достигнув на поле брани некоторых успехов, побочный сын потребовал у отца возвысить его до ранга инфанта испанского. Против этого выступили как совет министров, так и молодая королева. Тогда Хуан-Хосе запросил у короля разрешения жениться на своей сводной сестре, дочери Филиппа IV и Марии-Анны, инфанте Маргерите (та самая белокурая куколка с картины Веласкеса «Менины»). Это настолько вывело из себя короля, что он приказал сыну удалиться в его замок Консуэгра и больше не пожелал лицезреть его, даже находясь на смертном одре (однако же не забыл весьма благожелательно упомянуть в завещании). Королева же Мария-Анна в 1661 году родила слабоумного мальчика, ставшего впоследствии королем Карлом II. При таком хилом монархе популярность Хуана-Хосе Австрийского в народе сильно возросла, ибо, как известно, подданные всегда надеются, что свежий ветер перемен принесет с собой нечто хорошее. Корона вновь замаячила перед глазами побочного сына, но приступ острого аппендицита положил конец его надеждам. Как признанного отпрыска монарха его похоронили в королевской усыпальнице Эскуриал, правда, несколько в сторонке. Карл же, несмотря на две женитьбы, так и не смог зачать наследника. С его смертью эта ветвь династии Габсбургов пресеклась, и на троне Испании после длительной, широкомасштабной и кровопролитной войны утвердилась династия Бурбонов.

Смена курса

Тем временем герцог Бекингем развил бурную деятельность по подготовке к войне. Начали приводить в боевое состояние флот, но даже малосведущему в ратных делах фавориту было понятно, что английская армия не в состоянии противостоять полчищам австрийского императора. Оказалось, что не стоит возлагать особые надежды ни на Голландию, ни на немецких князей-протестантов, ни на скандинавов в лице Дании и Швеции. Оставалась одна Франция.

Казалось, крах замысла с католическим браком принца Уэльского должен был бы раз и навсегда отбить у англичан желание к подобным проектам. Ничуть не бывало! На свет Божий было извлечено несколько запылившееся в дипломатическом архиве и некогда напрочь отвергнутое предложение герцога де Люиня о бракосочетании принца Карла с принцессой Генриэттой-Марией, сестрой Людовика ХIII. Как это ни покажется странным, сей замысел сильно тешил умы приверженцев католической церкви во Франции. Они считали, что будущая королева Франции станет миссионером католической веры в Англии, ей необходимо всего-навсего привезти с собой достаточное число священников и основать свою часовню, чтобы вернуть англичан в лоно римской церкви. Этого брака всей душой желала королева-мать Мария Медичи. Мания величия этой женщины не знала границ: ей мало было положения матери короля Франции, королевы Испании, теперь она жаждала посадить свою дочь и на трон Англии. Иаков I, невзирая на свое страстное стремление сохранить мир после неудачи с испанской женитьбой сына, осознавал необходимость создания союза с Францией против Испании, их общего врага. Он также помышлял использовать влияние Франции на некоторых князей Священной Римской империи для возвращения княжества Пфальцского своему зятю.

Уже в феврале 1624 года английские дипломаты лорд Кенсингтон, граф Холленд и граф Карлайл (упоминавшийся выше Джеймс Хэй, один из первых фаворитов короля Иакова) начали переговоры, которые оказались весьма нелегкими, но искусные маневры кардинала Ришелье заставили их принять все условия французов. Правда, на требование смягчить законы по свободе католического вероисповедания в Англии англичане ответили неясными словесными обещаниями, которым, как говорится, была грош цена в базарный день, но королева получала право воспитывать рожденных в браке детей, иметь при себе епископа-духовника, 28 священников и сотню человек французской прислуги. В ноябре 1624 года был подписан брачный контракт, согласно которому принцесса Генриэтта-Мария получала приданое в размере восьмисот тысяч экю и отказывалась от права на трон Франции. Однако же папа Урбан VIII упорствовал с выдачей своего разрешения. По его мнению, слепая приверженность англичан к ереси делала контракт недействительным и превращала его в источник неисчислимых бед.

Еще в начале 1624 года король приказал своему послу лорду Бристлю покинуть Мадрид и предоставить монарху оправдания по своему поведению. Посол двенадцать лет убил на создание англо-испанского альянса, который стал делом его жизни, и, естественно, расценил отзыв как величайшую несправедливость. Филипп IV и Оливарес, убежденные, что на родине лорда не ожидает ничего хорошего, предложили ему титул герцога, если тот пожелает остаться в Испании. Бристль отказался как от титула, так и от подарка в десять тысяч крон, который, невзирая на печальное состояние казны, ему хотела сделать Испания. При этом Оливарес намекнул, что факт преподнесения подарка останется в глубокой тайне, на что отставной посол чопорно ответил, что сам бы первым известил своего монарха об этом. Посол перед отъездом написал письмо Бекингему, в котором в довольно возвышенном стиле предлагал ему забыть все трения и недопонимания, ибо «текущее положение дел королевства требует общих усилий всех его слуг и единения всех его министров». Однако это ничуть не тронуло адресата, твердо вознамерившегося обессмертить свое имя в истории королевства. Он выставил лорда козлом отпущения, полностью взвалив на него вину за провал женитьбы принца. Закусив удила фаворит мчался к своей цели – начать войну с Испанией. Он потребовал у короля созвать парламент – четвертый за время царствования Иакова I, – естественно, его просьба была удовлетворена.