Несценическая трагедия

Он вернулся в Париж, где его встретила истомившаяся по своему любовнику Адриенна. Первые дни встречи были упоительными, но вскоре Морицу наскучило общество актрисы, и он воскресил прежний образ жизни, посещая двор, светские салоны и вертепы. Позорный крах его курляндской авантюры был ему неприятен вдвойне еще и оттого, что из-за глупой любовной интрижки он упустил возможность стать супругом императрицы всея Руси, которой сделалась теперь Анна Иоанновна. Любопытно, сожалел ли он о потере российского трона через десять лет, когда на него взошла дочь Петра Елизавета? Его раздражало любое напоминание о своем провале, выводила из себя и Адриенна, которая, по причине своей бескорыстной жертвы, стала вечным напоминанием об этой неудаче. К тому же ее успех у публики также стал бесить Морица. Он вновь начал увлекаться молодыми танцовщицами и певичками, которых актриса не опасалась, но затем у Адриенны появилась серьезная соперница, которая не позволила бы Морицу быстро отделаться от нее.

Луиза Франсуаза Генриэтта, урожденная д’Аркур-Лоррен (1707–1737), принцесса де Тюренн и герцогиня де Буйон, была четвертой женой герцога де Буйон, старше ее на 41 год. Высокая шатенка, черноглазая и живая, с мушкой на уголке чувственного ярко-алого рта (на языке мушек это означало «кокетка»), капризная и до крайности ревнивая, была чрезвычайно темпераментной дамой со множеством любовников, включая своего пасынка. Она равным образом не терпела соперниц себе и попыталась доказать Морицу, что какая-то там актриска есть полное ничтожество по сравнению со столь титулованной дамой. Надо сказать, что Мориц самым бессовестным образом подыгрывал принцессе, например, пригласил на Пасху обеих женщин в свой замок Пипль близ Парижа, наслаждаясь тем, как любезности, которые он оказывал одной на глазах другой, разжигали их ревность.

Надо сказать, что Адриенна своим талантом некоторым образом переломила отношение общества к комедиантам, как настоящему отребью, с которым людям грех общаться, – как известно, церковь даже отказывала им в соборовании. Она стала первой актрисой, которую приглашали в великосветские салоны для выступлений с декламацией. Поэтому герцогиня позвала ее в гости в свое имение, где Мориц явно дал понять, которой из двух женщин он отдает предпочтение. Похоже, ему доставляло какое-то извращенное удовольствие сталкивать лбами двух любовниц. Адриенна поняла, какую жалкую роль отвергнутой возлюбленной ей придется отныне играть. Мориц перестал навещать ее, и в сердце актрисы боль постепенно переросла в гнев. Как-то во время спектакля в театре появился Мориц, беспечно болтавший со своим другом.

Давали «Федру»; героиня умоляла пасынка Ипполита, к которому испытывала греховную страсть:

 

Иль облегчить моих не хочешь мук?

Иль кровью мерзкою не хочешь пачкать рук?

Что ж, если твоего удара я не стою,

И не согласен ты покончить сам со мною, –

Дай меч свой!..

 

Партнер, естественно, протянул ей меч, который требовала Федра. Адриенна в непритворном гневе схватила его и сделала выпад в сторону человека, столь жестоко оскорбившего ее. После этого она бросилась прочь со сцены, не обращая внимания на смятение среди зрителей.

Примирение влюбленных состоялось, но оно еще больше укрепило желание герцогини де Буйон безраздельно царствовать в сердце Морица. Последовали странные события, которые дали повод и современникам, и потомкам обвинить ее в отравлении соперницы.

24 июня 1729 года Адриенна, возвратившись из церкви – она была истинно верующей, – нашла у себя записку без подписи, доставленную посыльным.

«Вы будете удивлены, что вам пишет незнакомый человек, дабы вы встретились с ним в понедельник в полшестого вечера на большой террасе Люксембургского сада. Он даст вам более полные разъяснения. Вы узнаете его следующим образом: к вам подойдет аббат, который трижды стукнет по своей шляпе».

В указанный час Адриенна направилась на свидание в сопровождении своей приятельницы и горничной. К ней подошел молодой невысокий горбатый некрасивый аббат и предупредил ее, что соперница собирается сыграть с ней злую шутку. Поскольку актриса не поверила ему, он попросил разрешения навестить ее на следующий день в семь вечера. Адриенна известила об этом визите Морица, и тот, весьма обеспокоенный, также прибыл к ней в назначенное время. Посетивший актрису аббат Муре объяснил, что является также недурным миниатюристом и в последнее время работал над портретом герцогини де Буйон. Эта дама поручила ему посредством рекомендации от подруги втереться в доверие к Адриенне, дабы написать ее портрет. Такой предлог предоставит священнику возможность безо всякого труда дать актрисе лишенное вкуса приворотное зелье, которое отвернуло бы ее сердце от графа Саксонского. Когда аббат отказался, герцогиня якобы вызвала двух громил ужасающего вида, пригрозивших ему страшной смертью. Аббат был вынужден согласиться и получил флакон с дюжиной пилюль, которые и передал актрисе.

В сопровождении Морица Адриенна на следующий день отправилась к генеральному лейтенанту полиции Эро де Фонтену. Тот принял посетителей с изысканной вежливостью, забрал флакон и передал его аптекарю Жоффруа для изучения. Надо понимать, что надежных методов выяснения конкретного состава подобных пилюль наука тогда еще не знала, а потому, сочтя вид пилюль подозрительным, Жоффруа поставил эксперимент в чистейшем виде: дал их проглотить собаке, которая немедленно окочурилась. Однако же ни блюститель порядка, ни аптекарь не желали связываться с могущественным семейством де Буйон, поэтому Адриенне предстояло самой противостоять угрозе ее жизни. Правда, это событие произвело соответствующее впечатление на самого Морица, и он порвал с влюбленной герцогиней, что лишь подстегнуло ее ревность. Масла в огонь подлил инцидент, опять-таки произошедший на спектакле в «Комеди-Франсез» 10 ноября 1729 года.

Адриенна вновь играла Федру с присущей ей самоотдачей, так что зал был буквально наэлектризован. Внезапно в ложу с шумом вошла герцогиня де Буйон с группой друзей. К несчастью, момент для своего появления она выбрала самый неподходящий: Федра вышла на авансцену и, вытянув руку к ложе соперницы, патетически провозгласила:

 

Нет, я не так бесчестна,

Как те искусницы, что, ловко скрыв свой грех,

Глядят невинно и бестрепетно на всех.

 

Публика пришла в восторг и разразилась бешеными аплодисментами. Герцогиня постаралась не подать виду, что эти слова были произнесены в ее адрес, но такое притворство далось ей с немалым трудом. Через несколько дней она послала в театр свою челядь, чтобы та освистала Адриенну во время представления трагедии «Андроник», а муж герцогини потребовал, чтобы дуайен театра принес извинения его жене. Все это печально сказалось на слабом здоровье Адриенны.

15 марта 1730 года актриса выступила в роли Иокасты в трагедии «Эдип» Вольтера. Ей было так плохо, что во время приступов дизентерии она была вынуждена покидать сцену. Адриенна с трудом довела спектакль до конца, дома слегла в постель и через четыре дня скончалась на руках Морица, в присутствии хирурга Фаже и ее самых преданных друзей, Вольтера и графа д’Аржанталя. Немедленно пошли слухи об отравлении либо букетом цветов, либо надушенными перчатками. Более прозаичные современники говорили о губительной клизме.

Вольтер потребовал, чтобы Фаже произвел вскрытие; Мориц срочно удалился, то ли во избежание скандала, то ли от невозможности перенести эту сцену. Вскрытие будто бы не выявило отравления, но обнаружило воспаление кишечника. Тем временем, пользуясь суматохой, слуги принялись растаскивать имущество актрисы; сестра Адриенны Маргарита попыталась привлечь жителей квартала, чтобы помешать этому. В дополнение ко всему кюре церкви Сен-Сюльпис, верной прихожанкой которой была Адриенна, заявил, что не допустит ее прах в церковь для отпевания, поскольку покойная перед смертью не отказалась от своего позорного ремесла.

Под покровом тьмы ночной патруль во главе с неким Лобиньером унес тело Адриенны, завернутое в покрывало, в неизвестном направлении и захоронил его в яме под слоем негашеной извести. Граф д’Аржанталь затратил годы и много денег, чтобы установить: Адриенну похоронили под строящимся особняком Соммери, на углу улиц де Гренель и Бургундской. Его стараниями на особняке была закреплена мраморная плита со стихотворным посвящением покойной. Историки уверяют, что плита еще находилась там в шестидесятых годах ХХ века.

Герцогиня де Буйон предпочла удалиться на свои земли, где вскоре овдовела, но наслаждалась она свободой не так уж долго, прожив еще всего семь лет. Женщина до самой смерти энергично отрицала свою причастность к отравлению.

После смерти Адриенны Мориц погрузился в работу, засев за написание труда по военному делу и тактике под названием «Мои мечтания». Он несколько отошел от слишком бурных похождений, тем более что в результате его отсутствия во время курляндской авантюры о его существовании при дворе подзабыли.

В 1733 году умер отец Морица, король Польши Август II. Сводный брат Морица по всем правилам стал курфюрстом Саксонии Фредериком-Августом II, но для воцарения на троне Польши требовалось его избрание сеймом этого королевства. Никаких осложнений не возникло бы, если бы не занимавший этот трон в 1704–1709 годах Станислав Лещинский не был отцом королевы Франции. В одежде купца он отправился в Польшу и был единодушно избран сеймом. Однако, Российская империя хотела сохранить свое влияние на Польшу и поддерживала кандидатуру сына покойного короля. В союзе с Австрийской империей она направила в Польшу свои войска, и началась война за Польское наследство, в которой Мориц принял участие на службе Франции. В результате его сводный брат возвратился на польский трон, а военная репутация графа Саксонского настолько укрепилась, что ему, немцу и протестанту, доверили высокие посты во французской армии. Король осыпал его милостями, слава военачальника гремела по всей Европе, дело дошло до курьеза: Французская академия изящной словесности предложила избрать его своим членом как автора труда «Мои мечтания». Это чрезвычайно рассмешило Морица, который так и не научился грамотно писать по-французски и от сей высокой чести вежливо отказался.