Глава 57

Сидя в наэлектризованном кабинете (за окном сильно потемнело, с севера несло огромную пунцовую тучу), Кирилл Успенский с ненавистью смотрел на телефон. Обычно он довольно редко бывал на производстве, оно единственное находилось в черте города, но утро, начавшееся здесь, затягивалось. Его уже тошнило от запаха тухлого мяса, свозимого на переработку.

Дверь кабинета распахнулась – головой вперед, распластав впереди руки, влетел какой-то недоумок. Он упал, издав хлюпающий звук. Позади стояли двое парней из службы безопасности, он даже не помнил их имен – здоровые и краснолицые.

– Это упырок, который поставлял товар учителю, – сказал один из них.

Лысоватый парень, трясущийся от страха, попытался приподняться.

– Лежать! – гаркнул охранник.

Успенский достал из ящика стола сигару. Ему не слишком хотелось курить, но… что-то начинало проясняться, а когда он курил, голова работала яснее.

Отрезав щипчиками кончик, он прикурил. Красный огонек в полутьме наступающей бури светился зловеще. Как в кино. Парень хотел приподнять голову и посмотреть вверх вперед, но охранник поставил ногу на его тонкую шею и прижал к полу.

– Лежать! – повторил он.

Парень всхлипнул.

– Я ничего…

– Что ты возил Ларину? – спросил Успенский, не вставая.

– К… кому?

– Ларину. Учителю в школу. На микроавтобусах. Что ты ему поставлял?

Парень дернулся, вспомнив, как Ларин предупреждал, что могут начаться расспросы и нужно молчать. Но в таких условиях он молчать был не намерен. Он расскажет все до последней буквы. И даже больше.

– Я… он заказал запчасти… для сборки компьютеров. Просто запчасти. Ничего запрещенного. Ничего…

– Запчасти? – Успенский посмотрел на охранника, стоящего в дверях. – Ты меня дуришь, Миша? Какие еще запчасти? На трех микроавтобусах? Да еще несколько ходок?

– П…просто… поверьте мне, да, – Михаил Лаврентьев трясся от страха, – запчасти. И… очень дорогие. Самые дорогие. Да. Да! Я тоже удивился, зачем. Видеокарты, которые были на выставке в Токио, геймерские, самые последние. Я даже спросил его, зачем такие, можно было в два раза дешевле, но…

– И что он ответил?

– Он?

– Тутанхамон! – Успенский врезал кулаком по столу, монитор на столе подпрыгнул, чуть не опрокинувшись.

Михаил часто задышал, охранник сильнее припечатал его к полу.

– Знаешь, что с тобой будет, Миша, если ты не ответишь мне правду? Я пущу тебя на кровяную колбасу, и никто никогда тебя не найдет. Вообще. Твоя мама купит колбаски сегодня вечером и скажет – какая вкусная кровянка пошла!

– Я… не надо, прошу. – Михаил готов был разрыдаться. Успенский махнул рукой охраннику, чтобы тот чуть ослабил нажим.

– Он сказал, что делает геймерские клубы в Сколково и… еще много где. Геймерские клубы, вот… и все, я больше ничего, ничего не знаю… отпустите меня… пожалуйста. – И он зарыдал, давясь слезами и сотрясаясь всем телом.

– Геймерские клубы, – тихо повторил Успенский. – Клубы… Это может быть правдой. Для чего еще могут понадобиться мощные компы. Мы же поставили в школу целый класс бесплатно. А он, значит… клубы. – Он посмотрел на охранника: – Сейчас разве кто-то ходит в клубы? Вадик дома играет, насколько я знаю.

Охранник пожал плечами, он посещал совсем другие клубы и не мог ответить.

– Раньше точно ходили. Если техника крутая, думаю, что ходят, – сказал второй. – К тому же Сколково. Может, там бюджетное что-то, а он присосался.

– Он налом платил? – спросил Успенский, растирая веки пальцами правой руки.

– Да, всегда налом, – отозвался Михаил. Его голоса почти не было слышно. – Предупредил, чтобы я никому не рассказывал.

– И какая там была сумма? Сколько он заплатил?

Михаил помолчал.

– Сколько?! – рявкнул Успенский.

– Девять.

– Чего девять, идиот?!

– Девять миллионов рублей, – сказал громче Михаил, но голос его сорвался в хрип.

Успенский всплеснул руками.

– Девять миллионов?! Ты не шутишь? На компьютерный класс?

– Там оборудования на десяток классов, – простонал парень под ногой охранника. – Мы выгружали и носили в школу. Потом он рассчитался. С ним был еще парень, школьник с виду… пронырливый такой.

– И все? Больше никого не было?

– Кажется… да, точно, больше никого. Потом школьник проверил коробки, остальные два раза уже не проверяли.

– Значит, возили три раза?

– Да. Он сказал, что будет заказывать еще, если все пройдет нормально.

– А что могло пройти не нормально? Ты собирался сдать его? Или фуфло толкал?

– Н…нет, что вы. – Чуть разговорившись, Михаил немного успокоился. – Просто я все время думал, где столько найти. Он хотел самое лучшее. Во всей Москве столько не сыщешь.

– А ты нашел?

– Да.

– Хм… похоже, ты говоришь правду. – Успенский приподнялся в кресле, чтобы получше рассмотреть лежащего в полутьме парня. – Поверь, я искренне хочу пустить тебя на колбасу. Эта моя профессия. Но…

Михаил вздрогнул, услышав слова человека за столом, которого он не видел. Здесь, в кондиционируемом кабинете, воняло не так, как на улице, – там стоял густой тошнотворный запах, который проникал в каждую клеточку, каждую пору, каждый вдох, – запах разложения и смерти. И Михаил нисколько не сомневался – стоит щелкнуть пальцами этому мерзкому типу за столом и для него завтрашний день больше никогда не наступит. И его на самом деле никогда не найдут.

– Но, – продолжил Успенский, – вдруг мне тоже понадобятся твои услуги. Если так сложно найти эти штуковины… кстати… ты можешь подробно расписать, что именно он заказывал?

– Да. Конечно. Конечно, смогу. – Михаил воспрял духом, почувствовав, что смерть прошла совсем рядом, коснувшись его своей холодной когтистой лапой.

– Выведи его, пускай напишет. Потом. – Успенский задумался. – Ладно, у нас и так сегодня… пусть топает домой. Миша, тебе не нужно говорить, что наша беседа может стать для тебя последней, если ты вдруг решишь рассказать все хоть кому-то. Или еще кому.

– Я никому… никогда. Я все напишу.

Успенский кивнул, охранник рывком поднял его за шиворот.

Когда они вышли, Успенский взял трубку интеркома.

– Маша, дай трубку охране.

– Как напишет, сам знаешь, что делать.

– Понятно, шеф.

Успенский откинулся в кресле и закрыл глаза. На кой черт ему эти? Впрочем, он же математик, что ему еще делать. Нужно найти, где он все это установил или кому продал. Что-то здесь не совсем сходится. Давно никто не ходит играть в клубы, все рубятся дома по Сети. Так зачем же ему столько оборудования? Купил за нал, перепродал в три раза дороже за бюджетные деньги? Тоже может быть. Но много возни, тендеры и прочее. Хотя деньги приличные, учитывая, что он говорил и о будущих поставках.

На столе затарахтел вибросигнал мобильника.

– Мы его потеряли. – Это был Рафик, и голос его звенел от злости. – Он был дома, выпрыгнул из заднего окна, пока дверь долбили. Потом позвонил Вадик, сказал, что учитель в школе, на уроке. Мы подъехали и ждали, пока выйдет. Но… тут приехала скорая, кого-то вынесли, по разговорам, директора, – сердечный приступ, а за ней выкатился и Ларин, руки в крови. Хотели его прямо из толпы выхватить, но там полиция, и много откуда-то. Выяснилось, что кто-то разбил стекло в школе. Короче, он запрыгнул в скорую.

– Взяли бы его в больнице, неужели так сложно?

– Да, – сказал Рафик. – Наш человек в полиции сказал, что повезли в шестьдесят вторую, пока мы выезжали, догнали скорую у самой больницы…

– Везите его сюда! – крикнул Успенский, махнув рукой.

Рафик прочистил горло.

– Только когда тетку выкатили, его там не оказалось. Он куда-то делся. Сбежал. Мы кинулись обратно, но он пропал. Исчез, мать его! Как можно сбежать из скорой, особенно когда вся рука в крови? – Рафик не стал добавлять, что причиной его раны стал камень, брошенный дружками Вадика в отместку.

Успенский смачно выругался. Глянул на карту Москвы, висевшую справа на стене, – понятно, что в таком огромном городе найти его будет сложно. По крайней мере, обычными методами.

– Объявлять охоту? – спросил Рафик.

– Сбор в семь вечера. Найдем его по мобильному.

– Цена билета?

– Сто тысяч баксов. Победитель получает банк.

– Как обычно. – Рафик повесил трубку. Он ощутил, как сердце застучало быстрее. Охота на живого человека, такие показывают только в кино, да-да, это его личное детище, Успенский поначалу был против, но, один раз приняв участие, уже не смог отказаться. Вечер обещал приключения и кровь. Много крови. Он достал мобильный телефон и начал рассылать приглашения.

Заявки на мероприятие подавались за полгода вперед строго по рекомендации, список участников состоял из людей, известных всей стране, и мало кто мог предположить, что улыбающийся с экрана голливудской улыбкой известный шоумен только что отвлекся в прямом эфире, чтобы ответить на входящую СМС с неизвестного номера: «Подтверждение для участника 559. Отправьте ДА для участия, НЕТ для отказа. Инструкции высланы».

– Друзья, – экраны телевизоров всей страны озарились широкой улыбкой ведущего. Сверкая линзами, придававшими его зрачкам голубоватый оттенок, он, казалось, не мог избавиться от распиравшего его волнения и эйфории. – Сегодня вечером состоится грандиозная премьера шоу, о котором мы говорили вам уже давно, но назвать не могли. И вот сегодня, в двадцать один ноль-ноль, на всех телеэкранах страны, в каждом уголке нашей необъятной родины, встречайте! – Он замер, микрофон дрогнул у его рта в нетерпении, скорее, скорее, он выдерживал паузу, накаляя и без того клокочущую атмосферу: – Долгожданное, секретное реалити-шоу!!! Итак… я больше не могу скрывать – это шоу «Армагеддон»!!!

Студия взорвалась аплодисментами, на экранах возникли золотые буквы, в лучах прожекторов и огненных залпах салюта они увеличивались, росли, пока один невероятной силы взрыв не разметал их в разные стороны – и тогда в центре появился сжатый кулак, логотип шоу. Заиграла героическая музыка. Выглядело представление более чем грандиозно.

Успенский, глядя на огромный экран телевизора, вмонтированного в стену, улыбнулся. Это был его подарок сыну к окончанию школы. Сама передача была отснята еще весной, Вадик в числе двух других участников выходил в финал. А сегодня с девяти вечера до пяти утра будут показывать самые интересные и зрелищные моменты из отснятого материала.

Прямой эфир тоже был записан неделю назад. В финале Вадик выигрывает в схватке с чемпионом по рукопашному бою, их поединок снимали на одном из заводов Успенского. Чтобы Вадима не убили на съемках, пришлось заказывать каскадеров, но многие вещи он выполнял и сам – особенно там, где требовалось показать характер – орать, прыгать, бежать, стрелять (разумеется, холостыми). И, хотя он умолял в перерыве между съемками зарядить оружие несколькими случайными боевыми, Успенский-старший на это не решился.

Гонки на джипах по набережной Москвы-реки, перехваты, поддержка с воздуха – все это производило впечатление, и за парня дрожала половина девчонок страны. По сценарию он казался слабее, он и был слабее, любой из участников размозжил бы его за пару секунд, но из последних сил он одерживал победу, хотя и ценой ранений, падений, боли, ушибов, потери сознания – всего арсенала приемов, которым играли с публикой сценаристы шоу.

Шоу специально не показывали, нагнетая страсти. Отрывки из него, вроде как украденные некоторыми нечистоплотными участниками и членами команды шоу, то и дело всплывали в Сети. И если поначалу были разговоры о подделке, что все куплено, то потом, путем манипуляций, поддельных видео из больниц, где Успенский-младший залечивал раны, съемок «случайными прохожими», народ постепенно поверил.

«Они не могут это показать в прямом эфире, потому что мало ли что случится, всё по-настоящему». «Только финал покажут в прямом эфире». «Все выпуски – так мне сказал сосед, который сам видел, как участники шоу уходили от полиции, – покажут после финала, когда оплатят все штрафы, половина того, что они делают, незаконно, у них куча неприятностей!» «Если бы не руководство канала, им давно крышка, не знаю, как их до сих пор еще не упрятали в Бутырку». – «Там же школьник, как так можно, куда родители смотрят!» – «Школьник? Ты видела, как он машину водит? Вчера протаранил преследователя, спрыгнул с моста, пробив ограждение, и только съемочный вертолет смог за ним угнаться!» – «Я не верю». – «Не веришь? Я лично знаю парней, которые вылетели в самом начале, могу познакомить».

Такими сообщениями были забиты все форумы и Ютуб с отрезками шоу.

«Сегодня Вадик будет купаться в лучах славы, и ему не нужны неприятности», – размышлял Успенский, поглаживая рукоятку пистолета. Эти тупые одноклассники и одноклассницы – расходный материал, пыль. Которые, однако, если вовремя ими не заняться, могут создать определенные проблемы. Впрочем, с двумя вопрос уже решен, остался Ларин. Вездесущий таинственный Ларин, голый король игровых клубов. Липовый помощник при поступлении в московские вузы. Держатель мертвых душ опустившихся школьников. И, конечно же, обосравшийся кандидат наук.

Вот у кого сегодня ночью случится настоящий Армагеддон.