29. Панкс нот дэд

«А ей идет такой цвет», – подумал он вдруг про Настины волосы.

– Привет, – произнес он, только сейчас вдруг осознав, как соскучился по этой суке.

– Ой, Жека… – Настя замерла как вкопанная и улыбнулась. – Ты… Ты что, искал меня?

– Нет, просто черти занесли. Неожиданно, да? Считай, что это тебе подарок на Рождество.

– Блин, ну ты даешь! Я уже присмотрела себе в подарок велосипед. Но рада, что ты не утратил чувство юмора. И… Рада тебя видеть. Ну вот честно.

– Знаешь, юмор – это, кажется, последнее, что у меня осталось. Дед Стас умер. Ты пропала. Вместе с деньгами. Желудок от голода сводит.

– Могу тебя накормить, если зайдешь. Вчерашняя лазанья подойдет?.. А деньги… Они ведь мои, да? Просто попали к тебе. На время.

– А я думал, наши. Пока не очнулся на станции скорой помощи… Прямо… Я не знаю… Какая-то асимметричная война в отношениях… Охренеть просто. Хорошо еще, что в чемодане, как в настоящем «Олдбое», не закрыла.

– Извини, я подумала, что деньги мне будут нужнее. Просто я приехала сюда, чтобы вылечить… Свое бесплодие. Продолжить с того момента, на котором остановилась. Родить ребенка. А ты для этого не совсем подходящая компания. Со всеми твоими россказнями про контрацептивные бомбы. Блин, ты просто какой-то специалист все разрушить парой фраз.

– Я? Неподходящая компания? А кто подходящая? Он? Кто это, вообще?

Стоявший рядом с Настей парень был в расстегнутой осенней куртке, из-под которой виднелась футболка с надписью: «Punk’s Not Dead», сделанной фэшн-дизайнерами, а никак не панками.

– Хэй, мэн. Хау а ю? Айм Лукас. Лукас Энжел, – его улыбка обнажала минимум пятьдесят зубов.

Жеку как разрядом тока ударило понимание происходящего.

– Я не понял. Это Энжел? Тот кекс из Дании? Про которого ты рассказывала? Настя! Да твою ж мать!..

Эта его европейская толерантная улыбка. Столько ровных зубов. Не жмут они ему?

– Жека!.. – закричала Настя, когда тот внезапно зарядил датчанину джебом в челюсть.

– Ох, плиз хэндс офф, мэн!.. (Убери руки, мужик!..) Хэлп ми! Полис!.. (Помогите! Полиция!..)

– Я тебе сейчас устрою, сука, полис!.. Да куда ты свои грабли тянешь?.. Бля!.. – Жека споткнулся об оказавшегося вдруг под ногами пса.

– Жека!..

Он развернулся и схватил девушку за плечи. Ее коричневые глаза широко раскрылись от страха – в них, будто в теплую кока-колу насыпали льда, разлился холод.

– Ну давай, – фыркнула Настя ему в лицо. – Делай, что собрался.

А что он собрался? Сгрести в охапку вертевшуюся под ногами собаку, поднять над головой и швырнуть в Настю? Пусть он ее покусает… Или рвануть кожаную куртку девушки и что там под ней, обнажая беззащитные ключицы, и самому вцепиться в них зубами? Не для того, чтобы сделать Насте больно, а чтобы выгрызть то дерьмо, что творилось прямо сейчас.

Жека сам испугался того, к чему его подталкивала вся эта канитель в идущей кругом голове. Он отпустил Настю и, взрываясь от бешенства, развернулся и быстро зашагал прочь.

– …Развлекалась со мной, но потом сошлась с инженером – химиком и, судя по письмам, чудовищно поглупела… – сбивался и снова бормотал он.

Покрытый язвами амстердамский пес бежал рядом.