Глава 4

Зенон восседал на стуле в тиши родного кабинета перед основательно раздолбанным «Занлангом» и тупо пялился на вставленный в печатную машинку девственно чистый лист бумаги, не зная, с чего начать свой отчет. На словах он, конечно же, поведал о своих приключениях генералу еще на берегу Кугультыка, теперь все это необходимо было излить на бумагу сухим канцелярским языком – то есть без всякой эмоциональной подоплеки и прочей лирики.

Обычно написания отчетов не требовали от Зенона каких-то особенных умственных напряжений, но сегодня его будто заклинило. В голове полнейший кавардак, мысли прыгают с одного на другое. Мало того, перед глазами постоянно мельтешат какие-то смутные образы: кривляющиеся уродливые морды и ужасающие своей реалистичностью картины Геенны Огненной. Лишь теперь Зенон окончательно осознал, что находился буквально на волосок от ужасной гибели, и понимание этого неприятного факта напрочь выбивало его из колеи…

Там, на берегу озера, юношу для начала основательно затискали, потом Герхард Бен Розенталь учинил ему допрос с пристрастием. Конечно же, юноша попытался взвалить всю вину за произошедшее на свои плечи: мол, форс-мажорные обстоятельства потребовали незамедлительного принятия решения, иначе могли пострадать разумные существа, к тому же появился реальный шанс взять в плен одного или парочку одержимых демоном.

Генерал лишь мельком взглянул на связанных безликих и как бы небрежно поинтересовался:

– А пасти-то для чего им заклеил?

– На всякий случай, ваше превосходительство! – вытянувшись по стойке смирно, отрапортовал Зенон, затем более спокойным тоном пояснил: – Чтоб поменьше вякали, не колдовали ну и не привлекали излишнего внимания.

– Ладно, – махнул рукой генерал-аншеф и наконец-то снизошел до похвалы: – Молодец, батенька, орден на сей раз я тебе не обещаю – спина раньше времени согнется от изобилия побрякух, но премию из моего личного фонда получишь, к тому же благодарственные письма родителям и в училище сегодня же отправим. До обеда можешь отдыхать, но чтобы к пяти часам у меня на столе лежал самый подробный отчет о твоих немыслимых подвигах! Принесешь лично! – И, покачав головой, неожиданно воскликнул: – Это ж надо, противотанковой ракетой да по боевому кораблю! – В ответ на немой вопрос юноши Герхард Бен Розенталь указал рукой в сторону удалившихся на приличное расстояние дирижаблей. – Откуда знаю? Воздухоплаватели доложили по рации. – Затем обер-полицмейстер перевел взгляд на стоящего рядом Вельмира Максая и, кивнув головой в сторону пленных, приказал: – Этих срочно тащи на Зону! Что хочешь с ними делай, но к вечеру вытряси из них все, что касается предстоящего вторжения!

На что грандмаг кивнул головой:

– Будет исполнено, Герхард.

Зенона ничуть не покоробило то, что генерал при обращении к нему перешел от вежливо-холодного «вы» к отечески-заботливому «ты». Более того, юноша был несказанно рад столь кардинальной перемене. Это означает, что на самом высоком уровне местной полицейской власти молодого офицера окончательно признали за своего. Однако он был несказанно удивлен тем, что его сосед по квартире запросто называет начальника всей губернской полиции Герхардом.

«Сколько же они вместе вылакали, прежде чем перейти на «ты»?» – усмехнулся про себя юноша, однако внешне никак не проявил столь крамольную мысль.

Потом Зенона на одной из дежурных машин подбросили до дома Маары Бушуй. Эниэль и Зуур эр Шуур вызвались сопроводить героя. По дороге он узнал много нового и интересного. Оказывается, сегодня, примерно в час ночи, дюжина неизвестных лиц (как потом оказалось, одержимых демоном) попыталась проникнуть на территорию Зоны. Что им там понадобилось, доподлинно неизвестно, поскольку при подходе к бетонному ограждению они были обнаружены часовыми, и в ответ на требование остановиться открыли беспорядочную автоматную пальбу. Никто из боевиков так и не пожелал сдаться, поэтому все они были уничтожены пулеметным огнем на дальних подступах к периметру. Памятуя о недавней неудачной попытке проникновения в лагерь трех смертников, их даже не особенно пытались взять в плен. После боя у нападавших обнаружилось мощное взрывное устройство, с помощью которого они рассчитывали проломить бетонное ограждение. Однако нет худа без добра. Во время перестрелки выяснилось, что после гибели телесной оболочки носителя демоны уже не взрываются, как мощные авиационные фугасы, а без особенного шума (хотя по-прежнему внешне весьма эффектно) покидают данную реальность. Похоже, обитатели сопредельного континуума оказались существами весьма жизнелюбивыми, и перспектива безвременного ухода в мир иной их особенно не вдохновляла. Поэтому они постарались всеми возможными способами обезопасить свои демонические сущности от любых фатальных случайностей и нашли способ возвращения в свою вселенную, избежав полной аннигиляции. Данное открытие позволило спасти жизнь оказавшемуся в критической ситуации юноше. Если бы не было известно об этой новой способности демонов, Бен Розенталь ни за что не рискнул бы отдать приказ экипажам боевых дирижаблей уничтожить вражеский катер в непосредственной близости от Кряжска.

Что касается угона ханьского бронекатера, случилось это примерно сутки назад. Согласно официальной информации, полученной от ханьских властей, нескольким проституткам, прибывшим на борт боевого корабля для ублажения экипажа, удалось каким-то непонятным образом убедить капитана и остальных членов команды покинуть базу и направиться к берегам Великой Рутании. Несложно было догадаться, кем были те самые «проститутки» и как именно им удалось уговорить бравых моряков отправиться на столь сомнительную прогулку.

В связи с нападением на лагерь магов в Синих горах и полученной информацией об угоне боевого корабля был поднят по тревоге местный гарнизон и приведены в повышенную боевую готовность пограничные части по всей границе с Ханьской Деспотией. Офицеры полиции также получили срочный приказ явиться в управление. Группа Вельмира Максая должна была отправляться в Керен Мушук для расследования обстоятельств нападения на лагерь магов, но тут в дежурную часть стали один за другим поступать звонки о том, что Зенон Мэйлори влип в очередное героическое предприятие и требует, чтобы к нему незамедлительно прислали подкрепление. Кроме того, наблюдательными береговыми службами погранвойск был наконец-то обнаружен пропавший торпедный бронекатер сопредельной державы, и, судя по курсу, направлялся он не куда-нибудь, а прямиком к кладбищу списанных судов. Поскольку наш герой находился в тот момент в самой непосредственной близости от вышеупомянутого места, несложно было догадаться, что излишне инициативный поручик непременно предпримет все меры для задержания нарушителя границы, поскольку, по меткому выражению самого Бати, парнишка «зело борз и вельми неугомонен».

Чтобы хоть как-то обезопасить своего подчиненного, Герхарду Бен Розенталю пришлось срочно связаться с военными с просьбой направить к месту предстоящих событий боевой дирижабль. Узнав о катере-нарушителе, вояки расщедрились и выделили в распоряжение генерал-аншефа аж целых два воздушных судна. То, что дирижабли оказались весьма своевременно над бухтой Юртаг, было для Зенона чистым везением – опоздай они всего на пару секунд, и его песенка была бы спета.

И все-таки недаром народная пословица гласит: «Хорошо то, что хорошо кончается». Не в характере Зенона было пугаться того, что могло бы произойти, но не случилось. К тому же полная и окончательная «индульгенция», полученная от самого генерала, несомненно, стала бальзамом для его души, скукожившейся в ожидании неминуемой кары. Откровенно говоря, юноша даже не надеялся получить какие-либо моральные или материальные бонусы за проявленную инициативу, скорее – самое суровое наказание. Поэтому известие о денежной премии и благодарственных письмах он воспринял даже с большим удовольствием, нежели неожиданно свалившуюся на него Алмазную звезду и прочие награды и поощрения. Однако не следует считать нашего героя неисправимым корыстолюбцем или тщеславным гордецом – так уж устроено всякое живое существо, что после ненастья оно ото всей души радуется первому солнечному лучу, тем более в тех случаях, когда, казалось бы, неотвратимая буря, едва появившись на горизонте, отвернула в сторону. Конечно, Зенон понимал, что он сделал большое дело, захватив трех безликих, допрос которых во многом прояснит ситуацию относительно ожидаемого вторжения. И все-таки юноша также прекрасно осознавал, что действовал исключительно по собственной инициативе, а всякая инициатива чаще всего бывает наказуема.

К тому моменту, когда дежурный «воронок», противно скрипя основательно поношенными тормозами, замер как вкопанный у дома Маары Бушуй, все дурные мысли из головы юноши успели куда-то улетучиться. И немудрено, молодым людям со здоровой психикой обычно свойственно легкомысленное отношение к житейским реалиям, им абсолютно чужды любые проявления душевного самоедства и мазохизма, а иже с ними все прочие нервические комплексы.

На пороге дома его встретили тетушка Маара и кот Василий. При одном взгляде на перепачканного непонятно в чем постояльца хозяйка категоричным тоном заявила, чтобы тот немедленно оставил одежку на полу веранды, а сам, не заходя в «апартаменты», пулей летел в баню. Благо старушка по утряне почувствовала легкую ломоту в костях и решила изгнать надвигающуюся хворь «старинной народной методой». Но пока баня протапливалась, ломота как-то сама собой прошла, соответственно необходимость в срочных тепловых процедурах отпала. Тут нарисовался постоялец, моральное и физическое состояние которого, по мнению умудренной жизненным опытом женщины, прямо-таки как по заказу требовало «банного сугрева».

Зенон никогда не считал себя каким-то особенным охотником до банных процедур и ритуалов, хотя попариться любил и знал в этом толк. Войдя в прогретое помещение парильни, наш герой первым делом плеснул полковша кваса на раскаленную едва ли не докрасна каменку, затем долго лежал на полке€, пережидая, когда осядет обжигающий кожу пар. И лишь после того, как тело достаточно прогрелось и покрылось мелкими бисеринками пота, он вооружился березовым веничком, предварительно распаренным хозяйкой в крутом кипятке, и принялся безжалостно охаживать себя со всех сторон…

Через час, основательно разомлевший и умиротворенный, он сидел за столом на веранде в компании добрейшей Маары Бушуй и снующего взад-вперед кота. К вящему удовлетворению хозяйки, высоченная стопка свежеиспеченных блинов уменьшалась прямо на глазах вместе с разложенными по тарелкам и блюдечкам паюсной икоркой, нежнейшим омулевым балычком, солеными рыжиками и прочими деликатесами.

– А ты сметанку попробуй, – хлебосольная хозяюшка пододвинула миску, до краев наполненную белой, как снег, и густой, как взбитые сливки, сметаной, чуть ли не под нос изголодавшемуся за ночь юноше. – У соседки ее беру. Не знаю, чем она своих буренок кормит, но продукт у нее всегда получается преотменный.

– У-у-у! Восхитительно, тетушка Маара! – закатил глаза к потолку Зенон, попробовав предложенное угощение. – Такой чудесной сметаны никогда не едал.

Едва лишь в комнате прозвучало заветное слово «сметана», Василий принялся бодать своей громадной головой поочередно ноги хозяйки и Зенона, оглашая при этом веранду душераздирающими воплями.

– Окстись, Василище! – двинула ногой неугомонного кота по черному боку старушка. – Сколько ж в тебя влазит?! – Но все-таки, сменив гнев на милость, щедро плеснула ненасытному котяре в стоящую на полу миску вожделенного продукта. – Ладно, лопай, иначе не угомонишься.

Воспользовавшись наступившей тишиной, старушка пододвинулась поближе к постояльцу и, подмигнув хитрым глазом, тихонько спросила:

– Зенонушка, а ты часом не знаешь, чего это нынче ночью случилось? Звонили из управления раза четыре, все тебя спрашивали. А тебя-то и нет на месте. Поначалу я подумала, что задержался у крали своей. Немудрено – дело молодое. Потом, правда, скумекала, что Кайлочка тут ни при чем, потому как на свиданки в спортивных костюмах ходят только охламоны сиволапые, да и Кайла не такая девушка, чтобы по ночам кавалеров через окошко в избу пущать. К тому же кобуры с пистолетом на месте не оказалось. А когда под кроватью Вельмира не обнаружилось ящика зеленого такого, тут уж я сразу и сообразила, что не просто так один мелкий с рынка у мово дома весь вечер ошивался…

«Вот это да! – подумал Зенон. – Не старуха, а самый настоящий опер: и Туза срисовала, и «ПП», и ящик с оружием».

– …к бабке-гадалке не ходи, мой постоялец пошел кого-то выручать. Так вот, Зенонушка, поведай баушке любопытной, что там ночью на озере творилось? Ты ж наверняка там был. Говорят, в районе корабельного кладбища здорово шумели, и сверкало, чисто как на праздник какой. Война, что ль, ожидается с ханьцами али как? Ежели война, так нужно солью, спичками и сахаром запасаться да муки прикупить пару-тройку мешков, ну там сальца насолить, пару туш в морозильник определить и еще…

– Тетушка Маара! – гаркнул Зенон, да так, что стаканы в алюминиевых подстаканниках зазвенели, а увлеченный вылизыванием давно опустевшей миски Василий вздрогнул и поднял удивленную мордашку на постояльца. – Какая война?! Какие запасы?! Просто пираты захватили скоростной бронекатер сопредельного государства и пытались переметнуться на нем в Рутанию. Поскольку банда не пожелала сдаться нашим пограничникам, было принято решение атаковать корабль. Конечно, инцидент полностью не исчерпан: ханьцы наверняка предъявят счет за потопленный катер, а наши выразят протест по поводу самого факта нарушения государственной границы. Но сами подумайте, разве из-за такого пустяка может начаться война?

– Так-то оно так, – тяжело вздохнула хозяйка, ничуть не успокоенная компетентными заверениями Зенона, – но все-таки соли, спичек и муки прикуплю непременно. – Но, взглянув на опустевшую тарелку с блинами, тут же всплеснула руками и громко запричитала: – Вот же старая пустомеля, кормлю тебя баснями, тем временем, как в печи жаркое из молодого барашка пересыхает!..

После обильного завтрака юноша поблагодарил от всей души заботливую старушку и сразу же поднялся в свою комнату. Половина десятого. Можно было бы, конечно, немного вздремнуть, поскольку генерал приказал ему отдыхать до обеда, но Зенона непреодолимо влекло в управление вовсе не потому, что этого требовали какие-то срочные дела. Ему хотелось как можно быстрее взглянуть в бездонные глаза Кайлы Ноумен, чтобы всеми доступными средствами успокоить девушку. Пожив хоть и не очень долгое время в провинциальном городишке, наш герой успел по достоинству оценить способность местных жителей генерировать самые невероятные слухи. К тому же скорость их распространения была просто фантастической. Поэтому пусть лучше любимая увидит его целым и в добром здравии, чем кто-нибудь из доброхотов поведает ей о том, что в боевом столкновении с демонами ему оторвало сразу же все четыре конечности, а заодно и голову.

Выйдя из дома на свежий воздух, наш герой с удовлетворением отметил, что с юга на Кряжск надвигается темная масса наполненных по самую завязку влагой и электричеством облаков. Грозовой фронт занимал пока всего лишь треть небосвода и еще не добрался до города, но в воздухе уже ощущалось легкое дуновение прохладного ветерка. Редкие прохожие, опасливо поглядывая в сторону сверкающих электрическими разрядами туч, спешили еще до начала ненастья попасть под защиту надежных стен и крыш. По мере приближения грозового фронта ветер усиливался, и к тому моменту, когда Зенон переступил порог родной конторы, на Кряжск обрушился самый настоящий ураган. Впрочем, буйство воздушных стихий продолжалось недолго, стоило лишь первым каплям дождя коснуться истосковавшейся по влаге земли, ветер тут же поутих, уступая место ровному шуму низвергающихся с небес водяных струй, ярким всполохам и устрашающему грохоту грозовых разрядов.

Первым делом Зенон направился к генеральскому кабинету. Попадавшиеся ему навстречу знакомые, малознакомые и вовсе незнакомые коллеги бурно приветствовали новоявленного героя, не побоявшегося вступить в единоборство с вражеским кораблем и спасшим от верной гибели не один десяток пусть и не очень законопослушных, но все-таки законных граждан Великой Рутании. Юноша не мог предположить, что всего-то за одну ночь его популярность приобретет столь грандиозные масштабы, поскольку даже солидные полковники – начальники смежных отделов – не считали для себя зазорным покровительственно похлопать простого поручика по плечу и напутствовать каким-нибудь добрым словом. А отъявленный сухарь и зануда Эдмун Кшиштофович Ягайла и вовсе по-отечески обнял его со словами:

– Хоть ты у нас прям настоящий Тадеуш Костюшко, но все-таки побереги себя, сынок!

Зенон никогда не слышал имя упомянутого майором героя, но по тому, с каким пиететом оно было произнесено, догадался, что этот самый Костюшко является светлым идеалом для Эдмуна Кшиштофовича.

Кайла была на своем рабочем месте. Встав босыми ногами на стул, девушка поливала из небольшой лейки цветы в одном из вазонов на стене. Она стояла спиной к двери и никак не отреагировала на появление в приемной Зенона – по всей видимости, была здорово занята какими-то своими девичьими мыслями. Воспользовавшись ситуацией, юноша потихонечку подкрался сзади к ничего не подозревавшей девушке и, нежно обняв ее за талию, подхватил на руки. За что и поплатился, получив за шиворот из лейки изрядную порцию освежающей влаги. Однако после того, как могучие руки поставили Кайлу на пол и развернули на сто восемьдесят градусов, до нее дошло, что коварным типом, посмевшим коснуться своими лапами секретарского тела, был не какой-нибудь пронырливый опер, явившийся на прием к генералу, а не кто иной, как ее суженый. Сначала Кайла недоуменно захлопала своими длиннющими ресницами, но, осознав всю нелепость сложившейся ситуации, громко от всей души рассмеялась. Поначалу нашему герою с его подмоченной (в переносном, разумеется, смысле) репутацией было не до шуток, но, глядя на искренне веселящуюся Кайлу, он не смог сохранить серьезную мину на своей физиономии.

Изрядно повеселившись, влюбленные обнялись и (как это ни банально звучит) слились в горячем сладком поцелуе. В эту минуту во всем мире для них не существовало ничего, кроме их всесокрушающего чувства. Даже необъятное пространство сжалось в весьма ограниченный кокон, где были только двое: он и она, а неумолимый поток времени будто специально притормозил свой бег, чтобы ненароком не потревожить молодых людей в этом их священном единении.

Впрочем, могущественные пространство и время оказались абсолютно бессильны перед грозным генерал-аншефом, как нарочно решившим именно в этот момент выйти из своего кабинета. Одним своим появлением Герхард Бен Розенталь вернул к действительности зарвавшуюся парочку, занимающуюся черт-те чем на рабочем месте. Впрочем, генерал отнесся к происходящему с полным пониманием. Он лишь одобрительно хмыкнул и попросил секретаршу заглянуть к нему после того, как девушка «закончит заниматься посетителем». При этом Зенону показалось, что Бен Розенталь заговорщически ему подмигнул, мол, одобряю, так держать.

Пунцовая от смущения Кайла мигом выпроводила Зенона из генеральской приемной, отчитав напоследок за то, что рисковал жизнью без ее ведома, и тут же помчалась выполнять указание босса. Так и не поняв, что имела в виду любимая, юноша воспринял ее довольно сумбурное выступление как типичное проявление женской логики, непостижимой для всякого нормального мужчины. Выбросив из головы незаслуженные, по его глубокому убеждению, упреки, довольный Зенон направился на свое рабочее место составлять отчет о проделанной работе, поскольку был прекрасно осведомлен о том, что генерал-аншеф органически не переваривает безответственных типов, манкирующих своими прямыми обязанностями.

Кабинет оказался заперт, поэтому, прежде чем попасть туда, ему пришлось слетать к дежурному офицеру за ключами. На своем рабочем столе Зенон обнаружил записку, нацарапанную наспех его непосредственным начальником Вельмиром Максаем, из которой следовало, что грандмаг, эльфийка и огр еще утром отправились на Зону для проведения следственных мероприятий и что появятся они в управлении не раньше половины пятого.

Отсутствие товарищей в какой-то степени обрадовало юношу – никто не станет отвлекать от составления отчета мудреными вопросами или праздной болтовней. Повесив на спинку стула форменный китель, Зенон уселся перед древним «Занлангом», опустил обе пятерни на клавиатуру да так и замер в творческом ступоре, не зная, с чего начать.

Наш герой считал себя напрочь лишенным литературного дара, и даже в детстве, когда самые безнадежные двоечники пишут стихи, он не пытался удивить мир каким-нибудь поэтическим откровением, посвященным предмету своего тайного или явного обожания. Справедливости ради стоит отметить, что анализы образов литературных героев, а также сочинения на вольную тему выходили из-под его пера весьма и весьма недурственными. Благодаря своей начитанности и ясному уму Зенон прекрасно владел словом и умел вполне внятно, даже не без определенных изысков, изливать свои мысли на бумагу. Однако сегодня, как назло, его творческий дар будто заклинило. С одной стороны, ему хотелось по возможности точнее передать причины, побудившие его сломя голову броситься на помощь оказавшимся в беде разумным созданиям, с другой – он боялся переборщить с описанием эмоциональной подоплеки своих поступков. Промаявшись в бесплодных потугах с полчаса, он приготовил себе порцию крепчайшего кофе, и лишь после того, как Зенон со смаком употребил внутрь обжигающий напиток, его мысли потекли в правильном направлении, музыкальные пальцы с легкостью мотылька запорхали по многострадальным клавишам видавшей виды печатной машинки.

Составление отчета заняло целых три часа. К этому моменту гроза за окном миновала, тучи рассеялись, в небе вновь засияло солнце, изливая щедрую благодать на посвежевший Кряжск и его окрестности. Зенону даже почудилось, что бронзовый Сенай, вознесший над площадью Согласия свой карающий меч, как-то подобрел и собирался карать врагов без прежнего злого воодушевления.

Сложив листочки тремя ровными стопками (правила обязывают составлять отчеты в трех экземплярах), юноша сладко потянулся, аж косточки захрустели, и глянул на часы. Без четверти три. Генерал назначил аудиенцию на пять часов, значит, относить отчет еще рано. Зенон поднялся со стула, прошелся по комнате, от нечего делать подошел к висевшему на стене радио и повернул регулятор громкости. Из динамика донесся приятный голос уверенного в себе человека:

– …не поддаваться паническим настроениям! Еще раз повторяю: я как губернатор Синегорья призываю граждан не верить распускаемым врагами Великой Рутании провокационным слухам! Имевший этой ночью место инцидент никоим образом не способен нанести даже незначительный урон добрососедским отношениям с нашим южным соседом! Заявляю с полной ответственностью: никакой войны с Ханьской Деспотией не будет!..

«Ага, уже зашевелились, – подумал Зенон и выключил радио, – значит, народ запаниковал, и обстановка начала накаляться».

Юноша присел на стул, стоящий у окна, и, закрыв глаза, стал мысленно анализировать события последних дней.

Приехав в Кряжск, он, откровенно говоря, поначалу испугался, что погибнет здесь от безделья и скуки. Провинциальный город, расположенный в тысяче эльфийских верст от столицы, казалось бы, что здесь может произойти из ряда вон выходящего? Ну лесорубы со старателями по пьяни схватятся; ну какой-нибудь ревнивый муж прищучит жену в объятиях соседа и в горячке порешит обоих разом или, наоборот, сам падет от руки коварных полюбовников; ну родня хитрым способом изведет задержавшегося на этом свете патриарха, чтобы завладеть каким-никаким наследством. Короче, при кажущемся изобилии вариантов – сплошная бытовуха. Разве мог Зенон подумать, что именно милый заштатный Кряжск с его доброжелательными жителями станет целью номер один для порождений иной реальности, что именно отсюда демоны попытаются захватить и переустроить весь этот мир на свой лад? Ясное дело, после такого «переустройства» для людей и прочих разумных и неразумных тварей там не останется места. Получается, война неизбежна. Знать бы, с какими силами придется столкнуться жителям Ультана. Зенон подозревал, что одержимые демонами – всего лишь авангард наступающей армии врага. Еще недавно, лишившись телесной оболочки, демон аннигилировал с выделением огромного количества энергии. Теперь эти твари научились уходить из этого мира без всякого ущерба для себя. С одной стороны, это плохо, поскольку враг стал практически неуязвимым – убьешь безликого, а его демоническую сущность вскоре вновь подсадят какому-нибудь продажному олуху или захваченному в плен бедолаге. С другой стороны, теперь, убивая врага, не нужно бояться, что тебя разнесет в клочья вместе с ним. Короче, все согласно народной пословице «Нет худа без добра», теперь мочи гада, не задумываясь. Зенона смущало лишь то, что эти самые безликие еще совсем недавно были нормальными существами, и в том, что они оказались в теперешнем своем состоянии, отчасти есть и его вина как офицера и гражданина.

Не стоит считать нашего героя занудой-моралистом, взвалившим на себя ответственность за судьбы целого мира и безмерно страдающим от этого. В свои двадцать три он был в большей степени реалистом, нежели многие старцы. Но уж так была устроена его неугомонная натура, что спокойно пройти мимо чужого горя он не мог. Он и в полицию пошел потому, что когда-то в далеком детстве стал свидетелем того, как здоровенный бугай вырвал из рук пожилой женщины дамскую сумочку со всеми ее деньгами. Зенона просто потрясло то, с каким холодным цинизмом молодой трудоспособный парень ограбил пенсионерку. Но более всего его поразили тогда по-детски обиженный взгляд женщины и ее еле слышный шепот: «Господи, до следующей пенсии еще целый месяц. Что же я буду есть и за квартиру заплатить теперь нечем». Его доброе детское сердечко восприняло горе неизвестной старушки настолько близко, что, вернувшись домой, он закатил грандиозную истерику и не успокоился до тех пор, пока его отец-адвокат не поднял на уши всю окрестную полицию, которая без особого труда отловила вора. Кроме того, он упросил родителей дать женщине денег, «чтобы бабушка не умерла до следующей пенсии». В наше циничное время история о маленьком мальчике, сумевшем реально помочь чужому, в общем-то, человеку, вряд ли способна кого-нибудь взволновать или хотя бы чуть-чуть затронуть, но для Зенона именно этот случай стал определяющим в выборе будущей профессии. Как это ни удивительно, он с детства поставил себе цель стать именно офицером полиции и знал, что для того, чтобы ловить здоровенных дядек-бандитов, нужно самому быть сильнее и умнее любого из них. Поэтому с упорством носорога стремился к поставленной цели.

Почему-то именно сейчас Зенон вновь ощутил то давно пережитое и, казалось бы, совершенно забытое чувство горечи и обиды. Как будто молодой и сильный вор вновь вырывает сумочку из рук еле живой от страха старушки, а он, еще совсем маленький мальчик, никак не может этому помешать…

Неизвестно, сколько еще времени он мог бы просидеть, переживая за судьбы несчастных соотечественников, ставших невольными помощниками слепой бездушной силы, посягнувшей на весь этот мир, но в кабинете настырно затрезвонил телефон. Приложив трубку к уху, Зенон услышал спокойный голос Бати:

– Поручик Мэйлори, если не ошибаюсь?

– Так точно, ваше превосходительство!

– Надеюсь, вы уже успели подготовить отчет?

– Так точно!

– В таком случае, молодой человек, милости прошу подняться ко мне в кабинет.

Зенон хотел выпалить в микрофон очередное «Так точно!», но не успел – трубку на другом конце уже опустили на рычаг аппарата…

– Проходи, поручик, присаживайся. – Генерал-аншеф указал рукой на стоящий напротив его рабочего стола стул.

Зенон незамедлительно выполнил указание генерала и с определенной долей пиетета (не каждый день молодых специалистов вызывают в кабинет начальника управления) протянул ему пачку отпечатанных листов со словами:

– Ваше превосходительство, вот мой доклад. Изволите ознакомиться?

Генерал небрежно махнул рукой.

– Положи на стол, потом взгляну, а пока почитай вот это. – Бен Розенталь, в свою очередь, протянул юноше приличную кипу бумаги.

Приняв из рук генерала стопку листов разного формата, Зенон аккуратно сложил их на столе. Лишь после этого поднес к глазам самый верхний документ.

В самом низу стояла витиеватая неразборчивая подпись и дата. Следующее заявление отличалось от предыдущего хоть и меньшей грамотностью, но значительно большей эмоциональной насыщенностью:

Не дочитав до конца, Зенон взял в руки следующий листок.

Ознакомившись с дюжиной подобных записок, Зенон наконец-то добрался до «предъявы» своего кореша Туза, в которой тот, хоть и не без грамматических и лексических ляпов, дал вполне адекватную оценку действиям поручика Мэйлори. В конце, как водится, написал, что никаких «претензиев» к официальным властям не имеет и от всех полагающихся ему материальных «благов» отказывается.

Отложив в сторонку «предъяву» Туза, Зенон хотел было приступить к изучению очередного документа. Однако его протянутая в сторону лежащей на столе стопки листов рука замерла на полпути, остановленная громким заливистым смехом Герхарда Бен Розенталя. Впервые в жизни наш герой стал свидетелем того, как заслуженный генерал, внешне обычно уравновешенный, смеется, будто малое дитя, впервые оказавшееся в цирке.

– Ну, ты даешь, Зенон Мэйлори! – с трудом преодолевая приступы безудержной ржачки, выдавил генерал. – Никому из твоих коллег-следователей до сих пор не удавалось заставить хотя бы кого-то из этих охламонов дать какие-нибудь свидетельские показания, а тут прям бумажный поток… Да как пишут! Зачитаешься! – Бен Розенталь вытащил из стопки первый попавшийся лист. – Вот послушай: «…хочу выразить полный респект свому спасителю Зенону Мэйлори. С такой полицией даже мы – воры можем чувствовать себя в полной безопасности!..» Или вот еще. – В руках обер-полицмейстера появилось следующее заявление. – «…лишь благодаря самоотверженности и хладнокровию вышеозначенного поручика, нам удалось вырваться из злодейских лап безликих монстров…» Короче говоря, молодец, спас две дюжины душ, и ни один из спасенных тобой воров не имеет к тебе и государству в твоем лице никаких претензий – одни лишь восторженные отзывы благодарных поклонников и поклонниц, готовых предоставлять безвозмездно любые услуги определенного свойства…

– Да мне, в общем-то, без надобности, – пробормотал покрасневший от смущения юноша.

– Конечно, без надобности, – весело оскалился Бен Розенталь и с намеком кивнул головой в сторону входной двери, – коль такую кралю сумел очаровать. Никому не удавалось, а он пришел, увидел… и так далее. Короче, когда на свадьбу позовете, поручик?

При этих словах генерала Зенон еще больше засмущался.

– Вообще-то об официальном оформлении отношений речи пока не было…

– Значит, чувства проверяете? – без какой-либо издевки в голосе поинтересовался Бен Розенталь. – Смотри, паря, допроверяешься. Под нашу Кайлочку тут многие клинья подбивают. Протянешь со сватовством, девка взбрыкнет, наделает глупостей и за первого попавшегося замуж выскочит. Кусай тогда локти…

– Да я хоть сейчас, ваше превосходительство…

– Ну, насчет «сейчас» торопиться не стоит, – покровительственно улыбнулся темный эльф – но в самое ближайшее время к делу стоит подступиться со всей свойственной тебе решимостью. Хотя бы сегодня вечером. Купишь бутылочку хорошего вина, букет шикарный и к будущей теще на ужин, да прямо с порога, как в омут головой: «Пардон, мадам, разрешите взять в жены вашу дочку!» Уверяю тебя, почтенная Марыся достаточно благоразумна, чтобы упустить такого выгодного жениха, как ты.

– Спасибо, господин генерал! – воодушевленно произнес Зенон. – Надеюсь, вы не откажетесь быть посаженым отцом на нашей свадьбе.

– Почту за честь, – улыбнулся во всю свою клыкастую пасть Бен Розенталь и неожиданно для собеседника поменял тему разговора: – А теперь, батенька, поделись-ка ты лучше своими соображениями по поводу того, что в последнее время творится в нашем славном Синегорье. Ты у нас человек новый с незамыленным, так сказать, взглядом и свежими впечатлениями. Вполне вероятно, тебе удалось заметить что-нибудь эдакое… ну, не совсем обычное.

Перед тем как заговорить, Зенон помолчал с минуту, собираясь с мыслями.

– Вообще-то Кряжск мне понравился, – начал он. – Получив назначение сюда, я поначалу не то чтобы испугался, немного удивился, поскольку из столицы Синегорье кажется таким медвежьим углом…

– Ты скажи еще: пристанищем диких троглодитов, – усмехнулся Бен Розенталь. – А впрочем, знакомо, только я целенаправленно стремился в эти места, пожертвовав блестящей военной карьерой. Ну да об этом как-нибудь в другой раз. Итак, молодой человек, наш городишко поначалу произвел на тебя неизгладимое впечатление глубокой провинциальной дыры.

– Да, да, господин генерал, вы все правильно поняли. Но потом, когда я здесь немного пообжился и… вообще, короче говоря, неторопливый размеренный темп жизни местных обитателей мне пришелся по душе. Что касается моей профессиональной деятельности, я был готов с головой окунуться в расследования последствий разного рода бытовых свар, краж сушащегося белья, пьяных драк и прочей мелочевки, не требующей особых профессиональных навыков…

– …со временем обзавестись собственным домом, горластым семейством, по выходным выезжать с товарищами на рыбалку или охоту.

– Вот тут уж вы не правы, ваше превосходительство, – возразил Зенон. – Отслужив год-другой, я рассчитывал написать рапорт о переводе куда-нибудь поближе к Царьграду. Все-таки там у меня и родители, и брат с сестрой, и прочая родня. К тому же, как мне тогда казалось, с точки зрения моей профессиональной подготовки, делать здесь мне особенно нечего. Если только подать рапорт о переводе в таможенную службу, чтобы бороться с незаконным вывозом и ввозом товаров.

– Ну, мы тоже здесь не лаптем щи хлебаем, – насупился темный. – Активно сотрудничаем с таможенными службами, к тому же стараемся противодействовать работорговле, и убийства здесь случаются ве-е-сьма непростые для раскрытия, особенно в горах, когда народ начинает делить намытое за сезон золотишко или кто-нибудь случайно наткнется на золотоносную жилу или россыпь драгоценных камней. Короче говоря, всякого хватает, и квалифицированный следователь у нас на вес золота. Сам посуди, за редким исключением, все наши офицеры – доморощенные опера, иными словами, доросшие до званий майоров и подполковников околоточные. Да что там глубоко копать, перед тобой сидит бывший выпускник танкового училища и командир штурмовой бригады бронированных машин. Надеюсь, что мое присутствие не нанесет общему делу никакого ущерба, поскольку начальнику губернской полиции не нужно быть крутым профессионалом – зря, что ли, его замы и начальники отделов нехилую зарплату получают? Впрочем, мы с тобой немного отвлеклись от главной темы. Продолжай, Зенон.

– Однако, оказавшись в круговороте событий, как по заказу свалившихся на головы местных жителей сразу же после моего появления в Кряжске, я понял, что именно здесь и должен находиться, чтобы…

– …собственной грудью закрыть, так сказать, и предотвратить… – усмехнулся генерал-аншеф и, кивнув в сторону входной двери, хитро подмигнул поручику. – А ты молодец – парень не промах, секретаршу мою в два счета окрутил. А ведь и до тебя здесь орлов хватало, многие были готовы ради нее даже бросить своих жен и детишек. Но Кайла девушка порядочная, про нее даже дотошной до чужих тайн и секретов Эниэль не удалось наскрести компромата хотя бы на самую мало-мальски достоверную сплетню. Извини, перебил! Продолжай, пожалуйста.

– Да, в общем-то, все факты вам и так известны, – смущенно промямлил юноша, лихорадочно соображая, чего все-таки от него хочет добиться генерал. – А впрочем, там, на берегу, я как-то запамятовал и не довел до вашего сведения содержание одного весьма занятного разговора двух безликих.

– Безликих?

– Ну да, ваше превосходительство, безликих, именно так называл вор Туз одержимых демонами.

– А что? – Бен Розенталь задумчиво покачал головой. – Пожалуй, самое меткое определение для этих тварей. Хорошо, с безликими разобрались. Что там про их разговор на борту списанного парохода?

– Видите ли, господин генерал, безликие упомянули о том, что когда-то, сотни тысячелетий тому назад, во времена даридов, они уже пытались вторгнуться в нашу реальность, но что-то у них сорвалось. Причем я очень сильно подозреваю, что те двое могли принимать участие в той самой акции. Это означает, что либо демоны живут бесконечно долгий по нашим меркам срок, либо время в их вселенной течет намного медленнее, чем в нашем континууме…

– …либо пространственно-временные критерии у них коренным образом отличаются от наших. Постарайся припомнить дословно все, о чем они говорили.

Чтобы выполнить просьбу начальника как можно точнее, юноша зажмурил глаза, пытаясь во всех подробностях воскресить перед внутренним взором события прошедшей ночи.

– Ага, вот оно! Один другому сказал: «Скоро положение изменится кардинальным образом, и наша раса получит дополнительное жизненное пространство», на что другой ответил: «Помнится, даридов мы также считали весьма легкой добычей», однако первый был более чем уверен в предстоящей победе. «Недоработка архистратегов, – сказал он, – плюс необычайная сопротивляемость и готовность к самопожертвованию представителей расы даридов. Теперь все иначе: эти существа иррациональны и примитивны до такой степени, что способны не только ненавидеть, но даже убивать друг друга, а в обмен на какие-то сомнительные бумажки могут и вовсе отдать самое ценное – свою духовную сущность. Очень скоро мы будем готовы к тому, чтобы взломать барьеры между нашими мирами и запустить в этом континууме процесс пространственной трансформации». – Зенон открыл глаза и, взглянув в задумчивое лицо генерала, добавил: – Вот и всё, что мне удалось подслушать. Потом один из них забеспокоился по поводу затянувшегося отсутствия третьего их напарника, и разговор оборвался.

– Па-а-нят-на-а, – как-то безрадостно протянул Бен Розенталь и принялся безжалостно дергать прядь волос на своей голове, выбившуюся из общей гармонии замысловатой орочьей прически. – Стоит отдать должное этим самым безликим – разведка у них на высоте: всё про нас знают, а нам о них практически ничего не известно. Будем надеяться, что Вельмиру удастся расколоть тех, кого ты взял в плен… – и, помолчав немного, генерал задумчиво произнес: – Значит, даридам удалось отразить вторжение. Интересно: на какой стадии, каким образом, а главное – какой ценой? – Наконец прояснившимся взором он взглянул на юношу. – Спасибо, поручик! Если все пройдет гладко, буду хлопотать перед начальством о присвоении тебе капитанского звания, а уж насчет краткосрочного отпуска, можешь не сомневаться. Покажешь невесту своим родителям перед свадьбой… Но если у нас ничего не получится… тогда Великий Карачун для всей нашей Вселенной. Впрочем, за всю Вселенную поручиться не могу – вполне вероятно, что нашим более высокоразвитым братьям по разуму из соседней звездной системы или галактики удастся пресечь вторжение, но нам от этого легче не будет, к тому же приличный кусок нашего континуума станет неотъемлемой частью чуждой нам реальности, иными словами, жизненным пространством для демонов.

После этих слов Герхард Бен Розенталь поднялся из своего необъятного кресла. Зенон тут же последовал его примеру.

– Вопросы есть? – спросил генерал напоследок.

Конечно же, у молодого человека был целый ворох различных вопросов к своему начальнику. Однако все они не имели прямого отношения к обсуждаемой теме. Например, Зенону нестерпимо хотелось узнать, откуда у темного эльфа такое экстравагантное имя, явно джудского происхождения, и почему бравый генерал-танкист вдруг согласился на должность обер-полицмейстера заштатного губернского городишка? Но юноша все-таки постеснялся задать мучившие его вопросы. Вытянувшись по-военному, он бодрым голосом отчеканил:

– Никак нет, господин генерал!

– В таком случае не смею вас задерживать, батенька…

На выходе из генеральского кабинета Зенон едва не врезался во внезапно возникшего на пороге Вельмира Максая. Грандмаг был явно в приподнятом настроении. Он крепко пожал руку молодому человеку и по-дружески хлопнул приятеля по плечу.

– Отправляйся, Зен, в свой кабинет, там тебя дожидаются Зуур, Эниэль и еще один небезызвестный тебе тип. Только обязательно меня дождитесь…

Зенон хоть и был человеком исполнительным, но в данном случае не бросился сломя голову выполнять приказ шефа, а уделил минут пять-шесть одной голубоглазой прелестнице, с нетерпением дожидавшейся его выхода из начальственного кабинета. Справедливости ради стоит отметить, что Кайла не стала выпытывать у поручика, о чем он так долго беседовал с генералом, у молодых людей нашлось занятие более интересное, чем обсуждение всяких скучных служебных разговоров…

В конце концов Зенон покинул генеральскую приемную и, едва ли не насвистывая, пошагал в направлении своего кабинета. Где-то в глубине юной души он очень удивлялся охватившему его беззаботному настроению. Казалось бы, пора мобилизовать все свои внутренние резервы на борьбу со страшным врагом, защитить собственной грудью мирный труд ультанских пахарей и прочих тружеников, сплотиться в стремительном порыве… и так далее. Какие в столь тяжелый для всех обитателей этого мира момент могут быть сантименты и амурные делишки?! Ан нет, вопреки здравому смыслу, а может быть, и вовсе не вопреки, любовь бессмертна и неподвластна никаким, даже самым наиглобальнейшим катаклизмам. Впрочем, подобные мудреные мысли не очень уж и беспокоили нашего героя. В данный момент он воспринимал мир через розовые очки своего великого чувства. Отчего все хорошее в этом мире казалось еще лучше, а все плохое и ужасное – не таким уж плохим и ужасным…

В помещении, кроме заявленных Вельмиром шамана и эльфийки, находился Парацельс. Землянин сидел за столом Эниэль, внимательно вглядываясь в экран своего ноутбука.

– Чего это ты цветешь и пахнешь, как майская роза?! – не без ехидцы в голосе поинтересовалась Эниэль, после того как Зенон ввалился в свой родной кабинет, и делано брезгливо добавила: – Фу!.. Всю помаду слизал с губ генеральской секретарши! Вытри рот, герой-любовник! Кстати, скажи своей пассии, что сверкающий перламутр был писком сезона в позапрошлом году.

– Вот же, лярва неугомонная! – немедленно отреагировал на слова язвительной эльфийки Зуур. – Казалось бы, обрела свое счастье в лице пришлеца нежданного и сиди, помалкивай в тряпочку. Нет же, нужно обязательно кого-нибудь зацепить, раззадорить, посеять в душах червь сомнения. А не ты ли сама всю позапрошлую неделю щеголяла с перламутровыми губищами?..

– Дурак ты, людоедина! – забыв о Зеноне, златокудрая бестия, выражаясь фигурально, перенесла огонь всех своих артиллерийских батарей на огра. – В мире моды две недели – все равно что два года, даже два века…

– Ага, перепихнулась с главным таможенником, он тебе и отсыпал щедрой дланью из конфиската всякие бабские шманцы, – ничуть не смутился шаман. – Вот ты и стала у нас законодательницей в сфере моды, потому как в официальной продаже сверкающий перламутр появился только в середине прошлой недели.

– А тебе-то это откуда известно? – неожиданно успокоившись, спросила эльфийка.

– Насчет губной помады или неофициальных «дружеских контактов» с представителями таможенной службы? – как бы невзначай подначил чародей.

– Ну и дубина же ты, Зуур, – не очень зло констатировала Эниэль. – Конечно же, насчет помады.

На что шаман возвел глаза к потолку, так что остались видны лишь белки и, покачав головой, будто удивляясь тупости собеседницы, ответствовал с ярко выраженным огрским акцентом, коего Зенон раньше у него никогда не замечал:

– Сапсем пилахой силедователи, мозга ипошевелить не можишь у Зуура диве жины, которий силна-силна илюбит перед зеркала икрутиться-вертеться, кальцо в ухи и нос ипихать и рожу имазат висякий гадаст…

– Это что же, – искренне изумилась Эниэль, – твои плюхи тоже косметикой интересуются?

– Еще как, – криво усмехнулся огр, – чистое разорение. Я уж подумывал местным сутенерам их спихнуть – пусть хотя бы оправдывают затраты на штукатурку и благовония. Да кто их возьмет, разве только клиентов отпугивать.

– А вот это ты зря! – возразила эльфийка. – Некрасивых женщин не бывает…

– …а бывает мало водки, – встрял в разговор сидевший до этого тихонько Парацельс и, оторвав взгляд от экрана монитора, с серьезной миной продолжил: – А что?! Просыпается один мужик с глубочайшего бодуна, рядом телка незнакомая. Он ее в бок локтем: «Ты кто?» – «Я Маша», – отвечает телка. «Маша, а сколько тебе лет?» – спрашивает мужик. «Женщине столько лет, на сколько она выглядит», – говорит Маша. «Врешь, падла! На сколько ты выглядишь, люди не живут!».

Зенон и огр уже слышали что-то подобное в несколько иной интерпретации, однако все равно рассмеялись от всей души, отдавая должное мастерству рассказчика. Лишь Эниэль в своей обычной непосредственной манере спросила:

– Она что, была эльфийкой или огрихой?

После этого, казалось бы, невинного вопроса все присутствующие в комнате мужики оторвались уже по-настоящему. Даже Парацельс, умудрявшийся до сих пор сохранять серьезное выражение на своей физиономии, едва не покатился со стула.

– Эх вы… самцы необузданные! – обиженно произнесла девушка, чем в переносном смысле добавила сухих дров в костер общего веселья. – А тебе, милый мой, стыдно ржать над своей Златовлаской.

– Ну что ты, Солнышко! – смутился Парацельс. – Разве я посмею смеяться над своей богиней – так, смешинка в рот залетела…

– Ладно, – великодушно махнула рукой Эниэль, – понимаю, что сморозила глупость и дала повод неисправимым самцам посмеяться над собой. Мы, женщины, существа наивные, ранимые, поэтому поиздеваться над нами всяк горазд.

Прикинувшись невинной овечкой, коварной эльфийке все-таки удалось сделать свое черное дело – заронить в души «неисправимых самцов» чувство вины перед ней – слабой беззащитной женщиной, хоть умом все и понимали, что определения «слабая» и «беззащитная» более чем неуместны по отношении к этой пронырливой бестии. Как результат, в помещении мгновенно воцарилась мертвая тишина.

Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Зенон нарочито бодрым голосом поприветствовал присутствующих, пожал руки Зуур эр Шууру и Парацельсу и даже галантно чмокнул ручку даме. Затем прошествовал к своему рабочему столу, уселся на стул и, обведя товарищей взглядом своих зеленых глаз, сказал:

– Похохмили малость, а теперь колитесь, что это у вас там такого случилось, что радостный Вельмир едва ли не вприпрыжку влетел в кабинет Бати?

Зуур и Парацельс заговорщически переглянулись и, будто сговорившись, просительно посмотрели на эльфийку.

– Вот так всегда, – незло проворчала Эниэль, – как скабрезные анекдоты про дам рассказывать, они – первые, а как оперативную обстановку обрисовать или какую иную серьезную работу выполнить, так все на слабые женские плечи готовы взвалить. – Удовлетворившись столь пламенным выговором, эльфийка взглянула на юного поручика и, по-доброму улыбнувшись, констатировала: – Всё, Зен, наша миссия в группе Вельмира подошла к своему логическому завершению. Маги допросили пленных демонов и выяснили всё, что их интересовало, и по поводу сроков и планов предстоящего вторжения, и о способах внедрения в наш мир, и еще о многих других вещах. Мало того, благодаря моему ласковому петушку, – Эниэль по-матерински провела ладошкой по взъерошенной шевелюре смущенного до крайности землянина, – теперь мы можем извлекать демонические сущности из тел одержимых без ущерба для бывших носителей. После этой процедуры все без исключения разумные существа возвращаются к нормальной жизни. Оказывается, изгнанные из их тел души никуда не исчезают, а продолжают существовать рядом с материальной оболочкой бывшего хозяина. После изгнания демона они сами, без всякой посторонней помощи, возвращаются на свое законное место. К сожалению, пострадавшие ничего не помнят о том, что случилось с ними за то время, пока их души витали в астральных эмпиреях. Впрочем, это и не так важно, оказавшись в ловушке Парацельса, демоны начинают чесать языками – в переносном смысле, конечно, только успевай записывать. Ух ты, мой ненасытный гений! – Девушка еще раз ласково потрепала за плечико уткнувшегося было в экран монитора юношу. – Никому тебя не отдам! Так и передай этим двум сучкам, Эйнари и Натэль, чтоб не шастали вокруг тебя, словно кошки вокруг миски со сметаной. Зенки их бесстыжие повыцарапываю!

– Ну что ты, Эничка, – смущенно забормотал землянин, – поскользнулся и случайно прижал к стеночке ассистентку…

– Обеих сразу, – плотоядно ухмыльнулась эльфийка, – и ручонки твои шаловливые как бы ненароком оказались на их худосочных буферах! Я девушка не ревнивая, но предупреждаю… короче, сам все понимаешь!

Зенон хоть и был знаком с эльфийкой всего неделю, но даже он был несказанно удивился разительной перемене, произошедшей с этой ярой апологеткой, проповедницей и жрицей свободной любви. Что касается Зуур эр Шуура, шаман был буквально сражен наповал ее неадекватным поведением. Огр хотел как-то прокомментировать вспышку ревности у ранее незнакомой с подобным понятием Эниэль, но, не найдя нужных слов, так и застыл с отвисшей челюстью, недоуменно взирая на раскрасневшуюся эльфийку.

– Ну, чего пришибились?! – зло прошипела Эниэль, глядя на притихших Зенона и Зуура. – Да, ревную и буду ревновать ко всяким очкастым соскам и прочим нимфоманкам озабоченным, потому как наконец-то встретила своего единственного!..

– Это которого же по счету? – наконец-то пришел в себя шаман.

На что языкастая бестия отреагировала мгновенно и весьма бурно:

– Дурак ты, Зуур, как был дикарем-околоточным, так и останешься им до конца твоей никчемной жизни!..

Оскорбленная и возмущенная до самой глубины своей утонченной натуры, дочь лесного народа была готова обрушить на шишковатую голову святотатца все подвластные ей громы и молнии, словесные и не только. Однако тут уж не растерялся Зенон и громко гаркнул, да так, что неблагозвучно задребезжал стеклянной пробкой стоявший на его столе полупустой графин:

– Эниэль, Зуур, смир-р-р-на!!! Для окончательной дискредитации нашей группы не хватает только кровавого смертоубийства на рабочем месте. Может быть, взаимные разборки отложим на время и займемся чем-нибудь более продуктивным?

– А я-то при чем, Зен? – пожал плечами ухмыляющийся огр. – Всего лишь намекнул на то…

– …а вот и не надо намекать! – зыркнула зелеными глазами на шамана обиженная в своих самых сокровенных чувствах Эниэль, однако от дальнейшей эскалации конфликта с «неотесанным» огром все-таки благоразумно воздержалась.

– Итак, – продолжил Зенон, – мы остановились на том, что теперь несложно вернуть одержимых в их нормальное состояние. Я правильно понял, Парацельс Элпидифорович?

Юный гений с явной неохотой оторвался от своего компьютера.

– Это было несложно, Зен. Короче, я случайно подслушал разговор Вельмира с одним парнем, они сетовали на то, что демоны бесцеремонно вселяются в людей и прочих здешних граждан. И мне тут же вспомнилась одна забавная киношка, очень популярная на моей родине. «Охотники за привидениями» называется. Там четверка отважных хостбастеров – охотников за привидениями, вооружившись заплечными ядерными реакторами и мощными бластерами, гоняются за всякой эктоплазменной нечистью. Помнится, у них там были еще позитронные ловушки. Конечно, все эти штучки-дрючки в земных условиях – полная туфта и придуманы ради праздной развлекухи широких народных масс, но, как говорится, в каждой хохме кроме хохмы имеется еще и рациональное зерно. С любезного разрешения Вельмира я измерил кое-какие физические параметры демонических сущностей, находившихся в телах трех безликих. И знаете, что мне удалось выяснить?! – Парацельс возвел к потолку правую руку с вытянутым указательным пальцем и интригующе-негромко продолжил: – Ваши демоны суть квазистабильные лептонные поля, по типу электронного, мюонного или любого другого корпускулярно-волнового образования. В условиях данной пространственно-временной мерности подобные полевые структуры крайне нестабильны и способны бурно аннигилировать даже при взаимодействии с вакуумом. Лишь биополе разумного существа каким-то для меня пока непостижимым образом способно защитить демоническую сущность от вредоносного воздействия окружающей среды. Впрочем, нечто подобное в этом мире мне уже попадалось: элементарные энергетические сущности, коих вы весьма активно используете в промышленности и быту, прикрыты чем-то весьма похожим на астральный кокон, только генерирует его не живой организм, а магически заряженная пентаграмма, начертанная на предмете, в котором заключен тот или иной элементаль. Таким образом, всякая демоническая сущность суть корпускулярно-волновая структура, подчиняющаяся тем же самым законам природы, как, например, пучок заряженных частиц, истекающий из электронно-лучевой трубки кинескопа телевизора.

Для того чтобы собрать мощный электромагнитный контур, много времени не понадобилось, в качестве собственно ловушки мы приспособили сдохший автомобильный аккумулятор. Короче говоря, получилось очень даже неплохо – не так эффектно, как это было у киношных хостбастеров: без пресловутых ядерных ранцев, бластеров, во время работы которых тебя шатает похлеще, чем от струи пожарного брандспойта, и прочих позитронных ловушек. Все оказалось тихо, мирно и внешне нерепрезентабельно: надели на голову одержимого колпак, подали электричество на обмотки электромагнитов, подобрали нужную частоту. И после того, как испытуемый немного подергался в корчах и обложил нас от всей души всякими непотребными словами, мы получили полноценного социально активного индивида плюс заключенную в ловушку демоническую сущность, которую можно хранить там какое-то время или приспособить для получения дармовой энергии. Вот только выпустить на волю нельзя – рванет так, что мало не покажется. В отличие от ваших элементалей, которые при повреждении контейнера-носителя преспокойно рассасываются в окружающей среде, демоны, как я уже упоминал, имеют способность активно аннигилировать, поэтому их также можно использовать в качестве мощных авиабомб. А что?.. Сбрасывай на позиции врага с дирижаблей – то-то шуму будет.

– Милитарист хренов! – неожиданно возмутился Зуур эр Шуур. – Нет, чтобы придумать, как эту энергию с максимальной пользой в народном хозяйстве применить. А он все туда же: «Бомбы делать да на голову врага сбрасывать!», а ведь не задумывается над тем, что всякое оружие – палка о двух концах: сегодня бомба упала на голову врага твоего, а завтра в клочья разнесет твою башку.

– А я чего? – смутился Парацельс. – Я ничего… так, к слову пришлось. А электроэнергию лучше всего получать методом термоядерного синтеза. При ваших-то возможностях можно буквально купаться в ней, а не заниматься ерундой, вызывая элементалей из сопредельных пространств. Кстати, я тут поговорил кое с кем из магов, и некоторые из них склоняются к тому, что демоны появились на Ультане из того же самого мира, откуда ваши чародеи отлавливают элементалей. Вполне вероятно, что кому-то из ваших ловцов-энергетиков подфартило вместо безобидной элементарной энергетической сущности заполучить в «сети» кровожадного демона. А уж тот, в свою очередь, пригласил товарищей, мол, парни, нам тесно в нашем перенаселенном мире, так возьмем же эту Вселенную голыми руками, раз уж здесь обитают столь безалаберные придурки, неспособные использовать дармовую энергию, плещущуюся у них буквально под ногами…

– Эй, умник, ты полегче насчет безалаберных придурков! – грозно прошипел задетый за живое Зуур эр Шуур.

– Ой, боюсь, боюсь, боюсь! – делано громко заверещал Парацельс. – Прям уважаемый мною Николай Сергеевич Валуев перед боем. Кстати, здорово похож, только наш чемпион немного поминиатюрнее будет и на лицо чуток посмазливее.

– Это ты о чем сейчас? – захлопал глазами шаман.

Парацельс посмотрел на огра, как на малое дитя, и с нескрываемым превосходством пояснил:

– Есть у нас на Земле вид спорта такой, называется профессиональный бокс. Короче говоря, ребятам за то, чтобы они банально набили друг другу физиономии, хорошо приплачивают, но только делать это они должны не в безлюдной подворотне, как подобает истинным джентльменам, а на глазах миллионов болельщиков. Так вот, наш Николай – самый лучший в мире спец по подобному мордобитию, за что заслуженно купается в лучах всенародной славы и любви. А то, что похож на тебя и твоих собратьев, Зуур, так это я сразу заприметил, только не было случая сообщить тебе об этом.

– Значица, в вашем мире за публичный мордобой не сажают в кутузку, а еще и приплачивают? – возведя глазенки к потолку, мечтательно пробормотал огр. – Вот бы мне туда хотя бы на недельку, уж очень хочется взглянуть на этого вашего Валуева, а может быть, и накостылять ему как следует.

– Ты слишком буквально воспринял мои слова, Зуур, – смутился землянин. – Конечно, в моем мире, так же как здесь, существуют органы охраны правопорядка, и драться с первым встречным тебе никто не позволит. А для того, чтобы встретиться с чемпионом, нужно пройти несколько десятков квалификационных боев, что, в свою очередь, вынудит втереться в доверие спортивной мафии. Короче говоря, не все так просто и безоблачно…

– Эй, ребята! – напомнила о своем существовании Эниэль. – Вам не кажется, что вы отвлеклись на пустопорожнюю болтовню. Может быть, по чашечке кофе или чая? Я приготовлю.

Эльфийка поднялась со своего стула и направилась к хозяйственному столику с электрическими чайником, плиткой и кофейником, стоявшему в дальнем углу от входной двери.

– Погодь-ка, Эни! – Зуур остановил девушку на полпути. – Тут, можно сказать, праздник, а ты нас собралась кофием потчевать…

– Кто не любит «кофий», – не растерялась языкастая бестия, – будет пить чай, а ежели и чай не по нраву, лакайте сырую воду. Вообще-то я понимаю, на что ты намекаешь, алкаш неисправимый.

– А чего, – Зуур взглянул на присутствующих в комнате мужчин, – было бы неплохо усугубить чего-нибудь покрепче кофе. Неужели не заслужили? К тому же Зенон чудом спасся из смертельной передряги. За это грех не выпить. Ежели чего, я готов слетать, тут неподалеку имеется чудная винная лавка, так у меня там неограниченный кредит.

– Одобрям-с! – восторженно поддержал предложение огра Парацельс. – Поскольку имеется существенный повод для выпивки, к тому же налицо коллективное желание, а самое главное, реальная возможность осуществления данного желания. Так почему бы нам не учинить грандиозное попоище?

– Алкаши неугомонные! – осуждающе проворчала Эниэль, но от дальнейших комментариев воздержалась.

Зенон молча пожал плечами, дескать, не имею ничего против. Затем так же молча поднялся со стула, отпер дверцу своего сейфа и с видом профессионального фокусника извлек на свет божий коробку с заветной бутылкой, оставленной ему в подарок вместе с дорогущим портфелем одним посетителем по имени Эраст.

– Никому никуда бежать не нужно, – ставя на стол драгоценный напиток, сказал он. – Хотел оставить до выздоровления Лиин. Да ладно, самому не терпится попробовать сей божественный нектар.

– «Двойная Корона», изготовлено в замке Надирах из отборнейших сортов винограда урожая 723 года», – зачитал вслух надпись на коробке огр и, посмотрев округлившимися от удивления глазами на Зенона, ошарашенно покачал головой. – Зен, если внутри этой коробочки не подделка ханьских умельцев, а самый настоящий бренди, ты хотя бы примерно представляешь стоимость этого напитка?

– А чего тут представлять, – невозмутимо пожал плечами юноша, – тысяч десять-двенадцать рутанских марок.

– Но откуда это у тебя? – подскочила любопытная Эниэль, успевшая забыть о своем намерении побаловать присутствующих ароматным кофе, изготовленным по старинным эльфийским рецептам. – Покажи, что там внутри, пожалуйста!

Парацельс также не усидел на своем месте и, поддавшись общему ажиотажу, подошел к Зенону и с нескрываемым интересом уставился на источник столь бурного восторга.

Зенон не стал испытывать терпение товарищей, со всеми подобающими предосторожностями он распаковал коробку, извлек оттуда черную, блестящую, как свежий антрацитовый скол, бутылку.

– Вот, посмотрите, вроде бы все печати и магические метки на своих местах, – произнес он не без гордости. – В наследство от Эраста досталась. Портфельчик позже обнаружился у меня под столом, а в нем бутылочка. Вот я до поры до времени ее и припрятал – не отдавать же начальству.

– Это ты правильно сделал, паря, – одобрительно оскалился Зуур эр Шуур. – Я, может быть, всю свою жизнь мечтал попробовать что-то по-настоящему стоящее.

– Нужно где-нибудь соответствующие фужеры найти, – встрепенулась эльфийка, – не по пыльным граненым стаканам разливать этот нектар. Я пока сгоняю в буфет, посмотрю, чем у них можно разжиться из посуды, заодно пару плиток шоколада и фруктов куплю.

– А я пока ее раскупорю. – Огр схватил бутылку и уже вознамерился нанести удар своей могучей лапищей по ее донышку.

Однако завершить начатое ему не удалось, поскольку с порога послышался истошный крик грандмага:

– Зуур, не сметь, иначе ты всех нас погубишь!!! Это вовсе не бренди!

Шаман так и застыл в статичной позе с бутылкой в одной руке и вознесенной для удара другой рукой и растерянно воззрился на входную дверь, откуда в помещение уже вбегал крайне возбужденный Вельмир Максай.

Выхватив из рук ошарашенного до крайности огра бутылку «Двойной Короны», грандмаг перевел дух и, утерев лоб от выступивших капелек пота, с облегчением произнес:

– Уфф… успел.

– Вообще-то я не понял, – опомнившийся Зуур с негодованием посмотрел на нежданного визитера, посмевшего отобрать у него законную выпивку, и небольшие глазки огра начали наливаться кровью. – С какой такой стати?!

– Помолчи, Зуур, дай объяснить, а уж потом возмущайся! – Вельмир поднес к физиономии огра отобранную емкость. – А теперь посмотри на этот пузырь не глазами прожженного ценителя спиртного, а трезвым взглядом умудренного жизнью естествоиспытателя. Смотри, брат, смотри, внимательно смотри!

Поначалу расстроенный и обозленный огр выполнял требование полковника без особенного энтузиазма. Ну что, казалось бы, можно разглядеть через абсолютно непрозрачное стекло? Но постепенно нахмуренное лицо горного великана разгладилось, вместо гнева в глазах появилось любопытство, которое очень быстро сменилось выражением озабоченности, граничащим с неподдельным ужасом.

Зенон, Эниэль и Парацельс также внимательно воззрились на загадочный сосуд, но в отличие от своих продвинутых в магии коллег ничего особенного, а тем более пугающего, не увидели.

– Это ж надо! – вдоволь налюбовавшись бутылкой, громко воскликнул огр. – Вот же сволочи коварные! Пожалуй, магическая тварь, что заключена внутри, способна разнести в пыль всю нашу контору. Но как же хитро придумали, черти, запихнуть в ограниченное пространство!..

Договорить он не успел, поскольку входная дверь с треском распахнулась, и в кабинет влетел крайне обеспокоенный Герхард Бен Розенталь.

– Молодец, Вельмир, успел раньше меня! – похвалил с порога генерал. – Реакция у тебя – впору позавидовать! Пока я осознавал, откуда исходит опасность, ты уже все урегулировал. А тебе, Зенон, – темный эльф грозно посмотрел на юношу, – строгий выговор! Точнее, всем троим по строгачу, чтоб никому обидно не было!

– Это за что же, ваше превосходительство? – рискнула задать вопрос неугомонная Эниэль.

– Нашему юному герою, – плотоядно ухмыльнувшись, охотно начал пояснять генерал, – за преднамеренное утаивание вещественных доказательств, а вам, дорогие мои Эниэль и Зуур, – за пособничество, попустительство и распитие спиртных напитков в рабочее время и на рабочем месте. Еще вопросы ко мне имеются?

Обиженная эльфийка не успокоилась и хотела было ввязаться в беспредметный и малопродуктивный спор с генералом, но Зуур эр Шуур не позволил этому случиться. Приобняв за плечи расстроенную девушку, он философски заметил:

– Полно тебе, Эни, выговором больше, выговором меньше – плевать, главное – беречь свои нервы.

– Это ты правильно заметил, Зуур, нервы следует беречь, – ощерился в клыкастой улыбке Батя. – Только не думайте, что «Собака воет – ветер носит», лишаю каждого из вас двадцати пяти процентов от ежеквартальной премии. – Посчитав разговор законченным, Бен Розенталь перевел взгляд на Вельмира и, покосившись на злосчастную емкость, зажатую в его руках, как ни в чем не бывало произнес: – Это срочно на экспертизу, о результатах доложишь завтра с утра. – Затем обер-полицмейстер посмотрел на притихшего Парацельса. – А тебе, юноша, отдельная благодарность! Полезная штука – эти твои ловушки и вообще, сам Господь, похоже, послал тебя к нам в столь трудную минуту.

На этой патетической ноте генерал прервал свою речь и, ни с кем не попрощавшись, покинул кабинет так же внезапно, как в нем появился…

– Чего это на него сегодня нашло? – Зуур эр Шуур вопросительно посмотрел на грандмага. – Что-то не припомню от него подобной лютости. Ну, пожурит слегка, ну, объявит внеочередное дежурство по управлению, но чтобы на кровные покушаться… Не ожидал от Бати такой подлянки! Никак не ожидал.

– Вообще-то на его месте я бы вас всех на недельку под домашний арест отправил, – без какого-либо намека на иронию в голосе ответил Вельмир. – Вы хотя бы приблизительно представляете, что могло бы произойти, если бы Зуур успел раскупорить емкость с ифритом?

– Ифрит?! – в один голос громко воскликнули удивленные Эниэль и Зенон, до которых только-только начала доходить суть происходящего.

– Да, да, – печально улыбнулся Вельмир и укоризненно покачал головой, – под видом драгоценной надирахской лозы вам подсунули самого настоящего ифрита, или согласно общепринятой классификации квазиразумную энергетическую сущность третьего рода. А тебе, Зуур, должно быть стыдно за то, что вовремя не разглядел истинную природу заключенного внутри сосуда существа. Это ведь только в волшебных сказках ифриты в благодарность за избавление от плена осыпают своего освободителя различными материальными и духовными благами. На самом деле эти обитатели горячих звездных глубин не способны вести какой-либо диалог с нами, поскольку, оказавшись в непривычных условиях весьма холодного по их понятиям мира, начинают активно терять энергию. Поэтому пытаются компенсировать эти потери всеми доступными им средствами, а конкретнее: поджигают все, что может хоть как-то гореть. Впрочем, с точки зрения здравого смысла, такое их поведение вполне обоснованно. Представьте, что кого-нибудь из вас в самый разгар зимы неожиданно выдернут из теплой уютной постельки и прямо в неглиже перенесут на заснеженную поляну в глубь приполярной тайги, вооружив одной лишь зажигалкой…

– Чтобы не окочуриться от холода, – зябко подергал широченными плечами огр, – я бы попросту извел на дрова весь лес.

– Именно так, в фигуральном смысле, и поступают освобожденные ифриты. – Вельмир по-отечески ласково посмотрел на шамана. – А конкретнее: пытаются создать вокруг себя привычную им среду. После того как в радиусе примерно сотни метров выгорит абсолютно всё, что может гореть, эти твари погибают, точнее сказать, замерзают.

– Странно, весьма странно, – задумчиво пробормотал Парацельс, – истории о существах, заточенных в кувшинах, бутылках и прочих герметичных емкостях, весьма популярны и в моем мире. Джинны, ифриты, мариды, ауны, джанны и прочие демонические создания способны как вредить людям, так и помогать им. Якобы после своего заточения первые тысячу лет они клянутся убить любого их освободившего человека, по прошествии этого срока они готовы отпустить освободителя с миром, но, просидев в кувшине, бутылке или какой другой таре два тысячелетия, берутся за ум и готовы стать рабами того, кто снимет печать Соломона с их темницы.

– Что за печать Соломона? – с интересом воззрился на землянина грандмаг.

– Она же звезда Давида, – охотно пояснил Парацельс, – правильная шестиконечная звезда – якобы запирает духов в ограниченном пространстве.

– Ну почему же «якобы»? – Вельмир ловко подцепил ногтем фиктивную печать красного сургуча на горлышке бутылки. – Вот взгляни. – После того как сургучная блямба с двумя коронами упала на пол, взглядам присутствующих открылась пульсирующая багрово-красным светом правильная шестиконечная звезда. – Магическая метка, ограничивающая свободу ифрита в пределах объема данной стеклотары. Впрочем, все эти магические метки – чистой воды магомеханика. Меня интересует вовсе не то, каким образом плазменная сущность очутилась внутри пузыря, а для какой цели небезызвестный нам Эраст притащил это сюда под видом высококачественного бренди?

– Вот тут-то все более или менее понятно, – подала голос эльфийка. – Им до зарезу необходимо было избавиться от пленки, отснятой Зеноном, а заодно…

– Хорошо, – перебил девушку Зенон, – если те, кто его послал, хотели избавиться от компромата и меня, а заодно обезглавить полицию Синегорья, почему Эраст не освободил ифрита сразу же после того, как оказался в здании управления?

– Хотел убедиться в том, что пленка при тебе, – уверенно ответил Вельмир. – Если бы ифрит уничтожил здание полицейского управления, но при этом уцелело бы интересующее их вещественное доказательство, они ничего бы не выиграли от этого, поскольку рано или поздно маги обязательно докопались бы до негатива и допросили проекцию демонической сущности. К тому же уничтожение целого полицейского управления во время визита престолонаследника привлекло бы к себе внимание центральных властей, и на расследование обстоятельств данного дела были бы брошены лучшие имперские сыскари и маги. Скорее всего, «мина» была целенаправленно предназначена Зенону. Вместе со взяткой безликие планировали подсунуть ему и бутылку сверхдорогой выпивки, которую он, по их замыслу, должен был прихватить домой и в полном соответствии со своей продажной натурой выхлебать там в гордом одиночестве. Однако враг из-за чрезмерной самоуверенности и глупости не мог предположить, что кто-то в этом мире способен отказаться от шальных денег. В принципе это и неудивительно, поскольку многие из нас готовы поменять на несчастные бумажки самое ценное, что у нас имеется, – свою бессмертную душу. Выходит, Зенон, твое бескорыстие в данном случае спасло тебе жизнь.

– Да ладно тебе, Вель! – Зенон даже покраснел от смущения. – У меня и мысли не промелькнуло продать пленку, и дело тут даже не в бескорыстности, а в здравом смысле: коль за рулон целлулоида кто-то готов выложить немереные бабки, значит, это не просто фотопленка, а нечто весьма важное – вводный курс аналитической криминалистики: работа с вещдоками. – Посчитав данную тему исчерпанной, он взглянул в ясные очи грандмага. – Давай-ка, Вель, завязывай бодягу насчет моей кристальной чистоты! Все обошлось благополучно, и слава богу. Расскажи лучше о результатах допроса тех молодцев, коих я предоставил сегодня утром в ваше распоряжение? Что там со вторжением?

– Извини, Зенон, сейчас нет времени. Мне еще с вашим ифритом разбираться, и вообще дел по горло. Давай на эту тему поболтаем завтра утром, после моего доклада Бате. Скажу только, что пока демоны не овладеют Адскими Вратами, никакое вторжение невозможно. Однако теперь благодаря нашему дорогому гостю, – маг одарил Парацельса любящим отеческим взглядом, – в распоряжении нашей группы имеются надежные средства борьбы с любыми демоническими сущностями. К тому же два часа назад для охраны и обороны Зоны в Керен Мушук были в срочном порядке введены войска: бронетанковый полк, два батальона парашютистов и три артиллерийских дивизиона ПВО. Короче говоря, теперь в лагерь мышь не проскочит без спецпропуска. Кстати, насчет пропусков, получите завтра у майора Ягайла.

– Не понял? – искренне удивился огр. – Разве наша миссия под твоим руководством не подошла к завершению?

– В общем-то, да, – замялся Вельмир, – но я упросил генерала оставить вас на всякий случай в моем распоряжении до полного окончания операции.

– Вель, ты душка! – радостно воскликнула Эниэль. – Страсть как хочется узнать, чем все это закончится!

На что огр тут же ехидно заметил:

– Скажи уж лучше, что не хочешь оставлять без пригляда своего Парацельса.

– Ну, не без этого, – неожиданно легко согласилась эльфийка, одарив свое недавно обретенное лохматое «счастье» влюбленным взглядом.

– В таком случае, до завтрашнего утра, – подвел итог заседанию председатель-грандмаг. – От греха подальше разбегайтесь-ка лучше по домам. Генерал что-то сегодня здорово сердит – вероятно, из Центра наседают со всякими дурацкими советами. Да ладно, ему не впервой, помнится, в Айше-Кхенском котле мы с ним… – неожиданно Вельмир осекся и, махнув рукой, скомандовал: – Короче, чтобы через пару минут никого из вас здесь не было!