Когда я что-нибудь теряю, то читаю канон мученику Фанурию. Или когда мне нужно что-то найти — например, место для парковки, — этот святой помогает чудесным образом. Может быть, мне возразят, что читать канон только для того, чтобы найти потерянную вещь, — слишком расчетливо для молитвы. Но заметьте: в тексте канона нет ни слова на эту тему. Нигде не говорится о том, что мученик Фанурий помогает находить вещи; но зато канон содержит множество духовных прошений к нему, и эти слова помогают нам в молитве к Богу. А когда молишься, то на время забываешь о проблеме. В одном из тропарей канона, к примеру, говорится: «Святой Фанурий, помоги мне, блуждающему в ереси греховной». Эти слова подразумевают следующее: даже будучи православным христианином, можно впасть в любую ересь, точнее даже не в какую-то конкретную ересь, а просто сбиться с единого пути, который предлагает Церковь, уклониться в своем личном выборе от Ее духа. И это тоже будет маленькая, но ересь. Да, ты считаешь себя православным, прекрасно знаешь догматы православной веры, но твоя жизнь при этом может не быть православной в духе Церкви и Духе Божественном. В свое время меня поразило это открытие: любой грех, любое преступление — это ересь. Каким православным ни считался бы человек.

Для начала скажу сразу: когда мы говорим о православии, речь идет не о религии. Православие — не религия. Ведь не мы сами придумали то, во что верим. Человек сам никогда не смог бы придумать и сказать такие слова: Любите врагов ваших (Мф. 5:44). По словам старца Софрония (Сахарова), одна только эта заповедь Христова наглядно показывает, что наша вера, наша Церковь и ее учение никак не могли быть придуманы человеком. Потому что человек просто не в состоянии сказать другому: «Люби врага своего». Ведь мы даже самих себя по-настоящему любить не можем. А Господь не просто говорит нам это, но и дает силы на осуществление Его заповеди.

Евангелие учит нас невероятным и непостижимым для человеческого ума вещам. И святые отцы, и великие богословы, в том числе и современные, говорят о том, что Евангелие все еще не воплотилось во всей полноте здесь, на земле. Ведь Евангелие (и, следовательно, православие) возносит человека на такую вершину, где он получает возможность прикоснуться к Нетварному и соединиться с Ним. Но пока существует земной мир, это невозможно прожить и прочувствовать до конца.

Мы, православные христиане, стремимся к совершенству, которое безконечно. Вот что такое православие. Это не религия, не движение, созданное человеком, когда он представляет Бога таким, каким видит Его в своих фантазиях. Фантазии безграничны — и потому в любой религии проекция играет огромную роль. Но в Православной Церкви Бог Сам приходит к нам, является и открывается. Мы не знали Его — Он нашел нас. И мы верим в Него не потому, что мы что-то придумали и это нам нравится, а потому что это — истина, данная Им Самим. Наша православная вера превышает наши возможности.

Мне очень понравилась история, описанная Николаем Бердяевым в одной из книг. Не помню всех подробностей, но изложу примерно. Один человек решил принять православие и обратился к православному христианину:

— Я тоже хочу стать православным. Но сначала думаю посмотреть, как в разных странах люди верят в Бога. Мне хочется познакомиться и с православием, и с другими религиями. А когда я все это увижу, то сделаю окончательный выбор.

Православный ответил:

— Ох, лучше не делай этого! Принимай православие сейчас, пока есть желание. Потому что когда ты увидишь, как мы живем, когда столкнешься с нашими неурядицами и ссорами, то разочаруешься и не вернешься к нам.

— Нет, все-таки я сначала поеду и посмотрю.

И человек начал свое путешествие. Он побывал в Ватикане и увидел, какая там безупречная система, как прекрасно все организовано и продумано. Побывал во многих православных храмах, и там ему действительно пришлось столкнуться с безпорядком, неразберихой, ссорами и тому подобным. Наконец он вернулся. Православный встретил его и спросил:

— Ну как? Ты хорошо подумал? По-прежнему хочешь стать православным?

— Да, я приму православие.

— Погоди, тебе удалось осуществить задуманное путешествие? Ты все видел?

— Да, я все видел. И ссоры, и междоусобицы, и блуд, и другие грехи — все это в Православной Церкви встречается.

— Как? Неужели все это не потрясло тебя до глубины души?

— Да, по-человечески я был потрясен, но все равно решил стать православным, потому что понял: раз ваша вера продолжает существовать, несмотря на все ссоры и падения, несмотря на все то, что так меня разочаровало, — значит, это придумано не человеком. Я понял, что православие имеет Божественное происхождение, иначе люди просто уничтожили бы его.

Никто не может по-настоящему бороться с православием. Знаете почему? Потому что для того, чтобы победить православие, надо сначала его узнать. Сегодня многие считают себя борцами с Церковью. Но ведь Церковь — это Христос. А с Ним никто воевать не может, потому что для того, чтобы вступить с кем-то в борьбу, надо сначала узнать этого кого-то. А когда человек узнает Христа, то единственное, что он в состоянии сделать после этого, — застыть в благоговении, а затем упасть перед Ним на колени со словами: «Господь мой и Бог мой! Неужели я когда-то пытался бороться с Тобой? Это невозможно!»

Да, сегодня многие думают, что борются с Церковью, со Христом. А знаете, против кого эти люди воюют на самом деле? Против того, что называется человеческим фактором, то есть против церковной системы, церковных организаций, финансовых интересов, против неправильных поступков людей в Церкви. Но это все — не Христос. Христос абсолютно свят и безгрешен, Он Тот, Кто спасает всех.

Быть православным — не значит постоянно заставлять себя делать что-то через силу. Наша вера абсолютно свободна. Сейчас я говорю не о церковных догматах. Мы веруем в Одного и Того же Бога, и это не обсуждается. Речь идет о том, как мы воплощаем свою веру в жизнь. Именно здесь совершается множество ошибок.

В Добротолюбии описано, как братья пришли к святому Антонию Великому и сказали ему:

— Отче, дай нам наставление, как спастись!

Святой сказал в ответ:

— В Евангелии сказано: кто ударит тебя по одной щеке, подставь другую (см. Мф. 5:39).

— Мы не можем это сделать.

— Тогда переносите удары в одну щеку.

— И этого не можем.

— Если и этого не можете, по крайней мере, не платите ударом за удар.

— И сего не можем.

Тогда святой Антоний сказал своему ученику:

— Дай им каши, они больны!

Не можешь этого, не можешь того, но при этом считаешь себя православным. Нет, никто не требует от тебя невозможного. Но то, что по силам, — обязательно. Мне всегда тревожно за тех, кто приходит в Церковь с намерением тут же взяться за непосильные подвиги. Церковь не требует ни от кого таких подвигов! Если ты подвизаешься, то делаешь это добровольно и тогда не устаешь. Как хозяйка, которая любит принимать гостей: такая женщина с удовольствием готовит угощение на праздничный стол, и это ей совсем не в тягость. Так и человек, полюбивший православную веру, может совсем молодым принять священный сан и только радоваться этому.

Как-то один человек спросил меня:

— Как вы решились стать священником? Это ведь значит лишить себя стольких вещей!

Я ответил:

— Став священником, я наслаждаюсь как раз тем, чего, как ты думаешь, я себя лишил.

Ведь если по-настоящему полюбить православие, то начинаешь с удовольствием совершать такие поступки, которые со стороны кажутся огромной жертвой. Но для тебя это легче легкого и ничуть не утомительно. Людям даже подумать о таких вещах было бы страшно — а все потому, что им это пока неведомо. Поэтому от них Церковь и не требует великих подвигов. Они начнут с малого, по чуть-чуть.

Призываю всех нас — тех, кто по-настоящему хочет ощутить православную веру в своем сердце, — никого ни к чему не принуждать, не оказывать на людей давления. Начнем движение с такой скоростью, которая по силам каждому. Не нужно равняться на других. Человек приходит в Церковь со своим характером и своим «я». Пусть каждый сохраняет свою уникальность, свои таланты, которые продолжат развиваться. Пусть расцветает каждая душа. Будь таким, какой ты есть.

Вспомним историю Церкви. В Константинополе насельники Студийского монастыря (их называли студитами) пели в храме красивые песнопения и слушали умилительные слова-поучения преподобного Феодора Студита. Таким образом, атмосфера монастыря была, если можно так сказать, очень теплой и уютной для подвига. А в Иерусалиме насельники монастыря святого Саввы (саваиты) жили по совершенно другому уставу, гораздо более строгому. У них в храме было только чтение — дабы красивые мелодии песнопений не отвлекали от молитвы. При этом и студиты, и саваиты были ревностными христианами и совершенно не нуждались в том, чтобы быть похожими друг на друга.

Православие разнообразно. Если приехать, к примеру, на Афон, то это видно на наглядном примере. В двадцати монастырях совершаются богослужения Одному и Тому же Господу, все любят Одного и Того же Христа, исповедуют одни и те же догматы, но при этом сразу становится понятно, что каждый монастырь имеет свою неповторимую специфику. Вот что такое единство в многообразии. Это и есть православие. Здесь никто никого не принуждает быть как все — одинаково ходить, говорить, одеваться. Нашей общей чертой должна быть только любовь. Едиными должны быть наши сердца и вера. Не внешнее возводится в абсолют, а Тот, Кто действительно абсолютен, — Господь наш Иисус Христос.