Отношение к телевизору у отца Стефана безразлично-деловое. Он у него на полу стоит и в качестве подставки для вороха бумаг используется, так как книжный шкаф с письменным столом уже давно заполнены книжками, брошюрами и прочей полиграфией, а с появлением принтера — кипой распечаток всяческих.

То, что надобно побыстрее прочитать, складывается на телевизоре, а так как время имеет свойство с каждым годом ускоряться, а личные силы уменьшаться, стопа над электронным аппаратом растет все выше и периодически падает. Падение бумаг с телевизора заставляет отца Стефана их разобрать и в процессе сортировки на «надо» — «не надо» данную электронную подставку включить; может быть, в мире что стряслось, из-за чего бумаги попадали.

Свою основную функцию телевизор все же иногда выполняет. Обычно это происходит в трех случаях. Первое условие его включения — какое-нибудь экстраординарное событие в любимом государстве. Второе — когда кто-то из коллег-священников позвонит и о хорошей программе или передаче предупредит. Ну и третья причина включения, о чем отец Стефан распространяться не любит, — это футбольные матчи команды, к которой когда-то он сам в качестве голкипера приписан был, или игра сборной. Но команда, в которой батюшка ворота защищал, в последние годы все норовит из высшей лиги вылететь, а сборная играет так, что и смотреть не хочется, поэтому о данной страсти отец Стефан уже и духовнику не докладывает…

Так что можно сказать, что телевизор у отца Стефана в сугубом аскетизме пребывает, что, естественно, очень даже поддерживается приходской группой радетелей за чистоту священнических и православных рядов, возглавляемой неусыпным Сергеем Ивановичем.

Сергей Иванович — фигура на приходе известная по причине постоянной и неустанной борьбы с кодами, чипами, ИНН и прочими технологиями современности, которые, по словам самого борца, есть предтечи грядущего на днях антихриста. Боролся Сергей Иванович и с компьютерным засильем, но как только узнал, что богослужебные книги на них верстаются и что по электронной почте письма с протестами и воззваниями до властей и священноначалия быстрей доходят, смирился, хотя и относился к этому «бесовскому порождению» с опаской и недоверием.

Отец Стефан приходской мир и согласие всемерно поддерживал, ненавязчиво примеры и контраргументы убедительные приводил, но иногда и власть священническую проявлял, когда борцы слишком воинственно настроены были и очередную разоблачительную акцию разрабатывали.

* * *

Звонок из епархии всегда тревогу вызывает, особенно для священников приходов дальних, куда епархиальное начальство заглядывает и обращается редко по причине сложности привлечения их настоятелей к многочисленным общественным мероприятиям в областном центре. Добираться трудно, да и неизвестно, как эти «дальние» себя поведут, оказавшись пред телекамерами и микрофонами, да еще рядом с представителями властей предержащих. От греха подальше епархия обходилась своим контингентом проверенных священников.

Отца Стефана тоже обычно не трогали. Да вот искушение — прославился батюшка в интернете: блог ведет, в форумах участвует, сайт приходской завел, писем в ящике электронном столько, что отвечать не успевает. Изначально в епархии с усмешкой к этому относились, мол, нечего на приходах дальних попу делать, вот он в интернетах и обретается, но со временем иронию пришлось поубавить. Да и как не убавить, если самого епархиального архиерея в митрополии на очередном совещании похвалили, что он такого активного миссионера взрастил? Поэтому, когда с телевидения позвонили и попросили прислать священника на передачу, современным технологиям посвященную, епархиальное начальство решило все же вызвать отца Стефана, а не дежурного, увенчанного всеми регалиями и званиями областного протоиерея под телекамеры отправлять.

Хмурый отец Стефан возился с лысыми колесами своей видавшей все виды последних трех десятилетий машины, раз за разом повторяя страшные определения собственного настроения, а именно: «искушение», «юродство» и «наваждение бесовское». За этим сердитым делом со стороны наблюдал Сергей Иванович и, в конце концов поняв, что настоятель самостоятельно резину на колесах не поменяет, решил ему помочь и заодно толком узнать, куда это его пастырь засобирался.

— В епархию еду рано утром, — сообщил отец Стефан и добавил: — В телепрограмме буду участвовать.

У церковного правдолюбца выпала из рук монтировка, которой он помогал священнику шины на место устанавливать, и он на миг даже дара речи лишился. По мере обретения способности мыслить и говорить выражение лица Сергея Ивановича менялось от недоуменного, затем расстроенного до окончательно несогласного.

— Бесу служить едете, — сделал он окончательный вывод и, не прощаясь, пошел к приходским воротам, вслух рассуждая о временах последних, апостасийных.

В телестудии собрался цвет областного интернета. Асы блогов и завсегдатаи социальных сетей, мастера сайтов и вездесущие журналисты. Среди этих довольно молодых, пестро-разнообразно одетых участников программы отец Стефан был белой вороной в черной рясе. На него удивленно смотрели, пожимали плечами и пытались понять, что данный архаичный тип будет делать среди самых продвинутых и современных?

Большинство, естественно, решило, что священника пригласили по причине моды последних дней — везде их приглашать и что этот поп обязательно будет рассказывать им о Боге, вразумлять о грехах, учить нравственности и звать в церковь. Иного объяснения не находилось.

Включились софиты, телекамеры хищно нацелились на звезд областного интернета. Молоденькая ведущая непрестанно тараторила и старалась не смотреть на сидевшего с краю священника, так как ей было неловко за свое платье, больше напоминающее купальник. Операторы выискивали лучшие ракурсы, но почему-то им все время хотелось показать неожиданного для них гостя с блестящим наперсным крестом.

Отец Стефан слушал внимательно, но глаз от лежащего пред ним листа бумаги с тремя пунктами тезисов своего грядущего телеслова не поднимал. Он бы так молча и просидел до конца передачи, но ведущая регламент телешоу соблюдала четко. Заглянув для верности в свой плоский блокнотик и одернув из скромности то, что нужно называть платьем, все же направилась к батюшке и зачитала заранее приготовленный вопрос:

— Скажите, святой отец, вы тоже пользуетесь интернетом?

Отец Стефан поднял взгляд, перекрестился и абсолютно уверенным, неожиданно даже для себя спокойным голосом ответил:

— До святости мне далековато, так не принято к священнику обращаться, а вот во всемирную сеть захожу регулярно, даже можно сказать, работаю там…

— И что это вы там делаете? — ироничным тоном спросили с противоположной стороны студии. — Проповеди читаете?

— Проповеди, молодой человек, с амвона церковного возглашают, а в интернете я на вопросы отвечаю, сайт приходской да блог веду, форум модерирую…

Пока отец Стефан свои заботы в интернете перечислял, атмосфера в студии переменилась. Рты не раскрылись, но явное удивление, переходящее в неявное потрясение, было в полном наличии. Когда же священник сообщил, что его дневник на очень популярном ресурсе читают около двух тысяч интернет-друзей, центр всей передачи переместился на отца Стефана. Да и как иначе, если у самого «продвинутого» аса-блогера областного масштаба читателей было в два раза меньше?

Рассуждения о преимуществах браузеров, медийной активности, фандрайзинге и общественно-социальных проектах были напрочь забыты. Отца Стефана атаковали ворохом вопросов. Он спокойно отвечал, объяснял, возражал, но когда спросили: «А что, вам позволительно компьютер иметь и в интернет заходить?» — эмоции сдержать не смог.

— Да что же за искушение такое! — с пылом ответил батюшка. — Вы на нас как на ходячий анахронизм смотрите, консерваторами замшелыми нарекаете, а сами-то в эпохе динозавров находитесь! Мой Сергей Иванович и тот прогрессивней будет…

Кто такой Сергей Иванович, блогеры не знали, а за динозавров немного обиделись.

На следующий день отец Стефан рано утром включил компьютер и обнаружил у себя в интернет-друзьях всех тех, кто участвовал в передаче, а потом пришел Сергей Иванович. Взял благословение, о делах приходских рассказал и, уже уходя, добавил:

— А хорошо вы, батюшка, в телевизоре-то говорили. Прогрессивно.