Профессиональная подготовка жандармов России в начале ХХ века

После образования в августе 1880 года Департамента государственной полиции Министерства внутренних дел основной объем работы по политическому розыску в Российской империи выполняли губернские (ГЖУ) и областные жандармские управления, возглавляемые старшими офицерами Отдельного корпуса жандармов (ОКЖ), наделенными правом ведения агентурно-оперативной работы, а также Отделения по охранению общественной безопасности и порядка (охранные отделения, «охранка») – Санкт-Петербургское (с мая 1866 года) и Московское (с 1 ноября 1880 года).

В Инструкции начальнику Санкт-Петербургского охранного отделения от 26 мая 1887 года его задачи определялись как производство «негласных и иных розысков и расследований по делам о государственных преступлениях с целью предупреждения и пресечения оных».

Опыт функционирования этих розыскных органов был признан успешным, вследствие чего образование охранных отделений продолжилось. Так, охранные отделения были учреждены в 1900 году в Варшаве, после августа 1902 года – в Вильно, Екатеринославе, Казани, Киеве, Одессе, Саратове, Тифлисе и Харькове. К концу 1907 года охранных отделений насчитывалось уже 27, в 1908 году – 31. В декабре 1906 года были учреждены также 8 районных охранных отделений (РОО).

В Положении об охранных отделениях, утвержденном министром внутренних дел П. А. Столыпиным 9 февраля 1907 года, их руководителям предписывалось (§ 23) «руководствоваться тем соображением, что главным мерилом успешности их деятельности будет всегда не количество произведенных им ликвидаций, а число предупрежденных преступлений и процентное отношение обысканных лиц к количеству тех из них, которые подвергнутся судебной каре».

Как и жандармские управления, охранные и районные охранные отделения возглавлялись, как правило, жандармскими офицерами в чине от ротмистра до генерал-майора; назначение же их начальниками штатских чиновников Департамента полиции (ДП) было исключением. Как отмечает 3. И. Перегудова, в 1890–1916 годах в ОКЖ насчитывалось одновременно 900-1000 офицеров, наделенных правом на «ведение политического розыска», то есть правом ведения агентурно-оперативной деятельности.

Эффективная «постановка агентурной работы», помимо немалых личных талантов, без сомнения, требовала также специальной подготовки розыскных кадров. Сохранившиеся архивные документы, раскрывающие систему профессиональной подготовки жандармских офицеров, относятся только к началу XX века, хотя она, как об этом свидетельствуют мемуары известных деятелей политического розыска, начала складываться ранее.

До середины 1890-х годов зачислению в ОКЖ предшествовали «предварительные испытания», на которые в Штаб корпуса вызывались офицеры, получившие благоприятные аттестации. Эти «испытания» перед комиссией офицеров («старших адъютантов») Штаба ОКЖ включали собеседование, при котором основное внимание обращалось на общее развитие, способности, знакомство с иностранными языками, а также письменную работу на заданную историко-правовую тему.

Новые правила вступления офицеров в ОКЖ были утверждены министром 26 августа 1894 года и 4 апреля 1897 года. Для кандидатов на поступление в ОКЖ была разработана специальная программа подготовки к «предварительным испытаниям» и составлены перечни рекомендованной литературы.

Успешно прошедшие эти «испытания» соискатели жандармских должностей через несколько месяцев прикомандировывались к Штабу корпуса жандармов и под руководством опытных офицеров проходили «курс первоначального обучения» по произвольной программе и в произвольной форме.

С 1896 года некоторые из них направлялись на стажировку в Московское охранное отделение, считавшееся образцовым в деле постановки политического розыска в империи, что впоследствии способствовало выдвижению его заведующего С. В. Зубатова на пост начальника Особого отдела Департамента полиции.

Однако невысокий, в целом, уровень профессионально-оперативной подготовки жандармских офицеров вынуждал министра внутренних дел и его подчиненных настойчиво искать пути повышения ее качества.

Для этого с середины 1890-х годов при Штабе ОКЖ стали открываться краткосрочные курсы для подготовки к жандармской службе, включая и краткое ознакомление с техникой политического розыска. На курсы прибывали от 30 до 70 офицеров. Продолжительность занятий в разные годы варьировалась от 3 до 6 месяцев, а максимальный объем учебной программы составлял 100 часов. Занятия на курсах открывались один или два раза в год: решение об этом принимал, исходя из наличия свободных вакансий, лично командир Корпуса жандармов.

После завершения циклов занятий преподаватели курса письменно докладывали об этом начальнику штаба Корпуса, который назначал дату итогового «испытания» (экзамена), призванного определить пригодность офицеров к жандармской и розыскной службе. Председателем экзаменационной комиссии полагалось быть начальнику Штаба ОКЖ, однако среди экзаменаторов были также и представители Департамента полиции, которые непосредственно знакомились с офицерами, наиболее подготовленные из которых получали назначения в подчиненные ДП в оперативно-розыскном отношении охранные отделения.

От экзаменуемого требовалась точность ответов. Инструкция о проведении экзаменов специально оговаривала, что «каждый преподаватель должен указывать на ошибки отвечающего по своему предмету, чтобы бойкие, но неправильные ответы не производили ненадлежащего впечатления».

Ответы экзаменуемых оценивались по 12-балльной системе, причем ответ, оцененный ниже 6 баллов, считался неудовлетворительным. Провалившиеся экзаменуемые могли возвращаться к местам предыдущей службы, но допускалась и возможность переэкзаменовки.

По итогам выпускных экзаменов слушателям предоставлялось право «выбора вакансий». Новобранцы ОКЖ обычно замещали должности адъютантов ГЖУ, в которых пребывали до двух лет, на протяжении которых эмпирически – в зависимости от степени и уровня подготовки самого «наставника» – постигали технику «политического розыска».

О серьезности отношения к организации функционирования этих курсов свидетельствует тот факт, что программа обучения и преподавательский состав на курсах утверждались товарищем (заместителем) министра внутренних дел, заведующим полицией. Однако, по отзывам выпускников, обучение на курсах далеко не в полной мере удовлетворяло их запросы.

Прошедший курсы в 1898 году П. П. Заварзин свидетельствовал, что в первую половину дня в Штабе корпуса для офицеров читались лекции, а вторая половина дня отдавалась самоподготовке: изучению уголовного права, судебных уставов, различных положений ОКЖ (исключение составляли практические занятия).

Однако П. П. Заварзин, как и окончивший курсы в 1901 году А. П. Мартынов, отмечал, что лекторы практически не давали слушателям самых важных знаний – по «технике» оперативного розыска.

А. И. Спиридович, окончивший жандармские курсы в самом конце XIX века, в «Записках жандарма» отмечал, что в годы его учебы не хватало информации о революционном движении, террористических организациях, идеологии и тактике деятельности нелегальных противоправительственных организаций, оценивавшихся как «противники монархии».

Порой и сами преподаватели были недовольны ограниченностью учебного времени, так как приходилось преподносить предмет в «сжатой форме», офицеры же «выходили со слабой теоретической подготовкой».

Через несколько лет, исходя из реалий борьбы «с внутренним врагом» империи, ситуация начинает меняться. Так, в декабре 1901 года Департаментом полиции было проведено специальное совещание по вопросам повышения эффективности «борьбы с крамолой». Инициаторами изменений выступили ставшие «асами» розыска бывшие секретные сотрудники политической полиции П. И. Рачковский и С. В. Зубатов. Отметим при этом, что оба названных чина отнюдь не чурались использования приемов провокации в своей деятельности.

В пространной записке от 27 мая 1902 года «Об условиях деятельности политической полиции», адресованной новому директору Департамента полиции А. А. Лопухину, чиновник особых поручений П. И. Рачковский небезосновательно подчеркивал, что среди жандармских офицеров: «слишком мало лиц, которые по своим способностям, развитию и наклонностям вполне отвечали бы тем важным, ответственным обязанностям, которые на них возложены… офицеры, входя в состав Корпуса, не получают необходимой специальной подготовки по тем предметам, которые имеют войти в сферу их ведения… многие офицеры не имеют надлежащего представления ни о прошлом оппозиционных движений, ни о формах и приемах, в которых оно проявляется в настоящее время… При таких обстоятельствах даже офицеры с хорошими задатками теряются в провинциальной обстановке, застывают в первоначальной стадии своего развития и превращаются в самых заурядных жандармов».

А. И. Спиридович, впоследствии вспоминая о собственном опыте преподавания на курсах Штаба ОКЖ, писал: «Чтение лекций на жандармских курсах по истории революционного движения показало мне, сколь велика жажда у поступающих на курсы жандармов-офицеров к познанию тех элементов, на борьбу с которыми они себя обрекают…. личная служба в Корпусе, особенно в первые годы, показала мне, сколь беспомощны офицеры в отношении изучения революционного движения, благодаря отсутствию соответствующих пособий».

О важности вопроса свидетельствует и предписание начальникам охранных отделений от 12 августа 1902 года «…ознакомиться с историей революционного движения и положением сего движения в настоящее время. Должны также следить за революционной литературой.

12. С этим они, по возможности, ознакомляют и своих секретных сотрудников, развивая в последних, по возможности, сознательное отношение к делу службы».

Однако, как отмечалось в циркуляре Департамента полиции № 10950 от 24 августа 1905 года, «…опыт показывает, что некоторые представители жандармского надзора на местах не проявляют надлежащего интереса к теоретическому ознакомлению с программами и тактикой отдельных революционных организаций, не имеют посему ясного представления о характере противоправительственного движения во вверенных им районах».

Более обстоятельное изучение истории «противоправительственных» движений в России на жандармских курсах начинается в 1900-е годы, хотя первые учебные пособия по истории революционных движений появляются не ранее 1910 года. Однако эти вопросы излагались достаточно подробно, с привлечением самих «противоправительственных» нелегальных печатных изданий (программ, листовок, газет и так далее). Слушателям курсов, кроме ознакомления с подготовленными пособиями, рекомендовалось также знакомиться и с революционными «нелегальными» источниками из богатой библиотеки штаба и Департамента полиции.

С 1907 года в учебном процессе на курсах при Штабе ОКЖ стали использоваться и циркуляры Департамента полиции о тактике действий противоправительственных сил.

После утверждения Инструкции по организации и ведению внутреннего (агентурного) наблюдения (февраль 1907 года) ее положения позволили значительно облегчить преподавание вопросов политического розыска.

В частности, параграф 8 этой инструкции требовал исключить со стороны агентов розыскных органов «провокаторство». При этом под провокатором понималось «такое лицо, которое само принимает на себя инициативу преступления, вовлекая в это преступление третьих лиц, которые вступили на этот путь по побуждению агента-провокатора».

Вопрос об искоренении провокации рассматривался также на совещании начальников районных охранных отделений 2–4 апреля 1908 года.

В выступлении директора Департамента полиции М. И. Трусевича подчеркивалась необходимость «зорко следить за секретными сотрудниками, дабы они не заходили в своей партийной работе до недопустимых пределов, направлять их действия, – особенному же вниманию начальников районных охранных отделений поручаются молодые розыскные офицеры, которые иногда при полной добросовестности и искреннем желании соблюсти интересы, благодаря неопытности и непрактичности в тонких и щекотливых приемах розыска, могут подавать более или менее основательные поводы для обвинения».

Однако и через год, 18 января 1909-го, потребовалось издание специального циркуляра Департамента полиции о недопустимости провокации, в котором М. И. Трусевич вновь подчеркивал: «Не допуская возможности проявления подобной преступной деятельности секретных агентов с ведома лиц, руководящих ими, так как подобные явления свидетельствовали бы о полном забвении должностными лицами святости данной ими присяги, я отношу означенные прискорбные факты к небрежному или неумелому ведению дела или к чрезмерному непохвальному усердию», и требовал «искоренить означенную практику розыска».

Очередной циркуляр начальникам РОО, ГЖУ и охранных отделений от 5 февраля 1909 года, связанный с разоблачением агента ДП Е. Ф. Азефа, «вновь подтверждает делавшиеся уже неоднократно указания по поводу так называемой „провокации“ и предписывает руководителям розыска „категорически предупредить“ секретных сотрудников, что всякая провокационная деятельность непременно разоблачится… и что за такое нарушение своих обязанностей они будут предаваться неукоснительно в руки правосудия без всякой надежды на снисхождение…».

Шестнадцатого октября 1909 года была утверждена Инструкция о порядке ведения занятий на офицерских курсах при Штабе ОКЖ. Изучаемые предметы подразделялись на «первостепенные» и «второстепенные». К «первостепенным» относились устройство ОКЖ, права и обязанности его чинов, права и обязанности по производству дознаний и «переписок», производимых в порядке положения по охране, специальные права и обязанности чинов жандармско-полицейских управлений железных дорог, техника политического розыска, история «противоправительственного» революционного движения. Слушатели также изучали криминалистическую регистрацию, методы составления словесных портретов, дактилоскопию, шифры и приемы выявления тайнописи.

«Второстепенными» считались основы уголовного (с 1907 года) и государственного (с 1907 года) права – на них выделялось всего по одному часу учебного времени. При этом на изучение «устройства Корпуса жандармов» выделялось 4 учебных часа, на производство дознаний – столько же, на организацию политического розыска и историю революционного движения – по 8 часов.

Учитывая важность последнего вопроса, в одном из служебных документов ДП отмечалось, что «было бы полезным располагать надлежащей в справедливом освещении составленной фактической историей революционного движения». К преподаванию на курсах стали привлекаться признанные специалисты из Департамента полиции и Штаба ОКЖ – С. Е. Виссарионов, А. В. Герасимов, А. М. Еремин, А. И. Спиридович, Ф. С. Рожанов, автор официального пособия «Записки по истории революционного движения в России (до 1913 года)», отпечатанного в том же году в типографии Штаба Отдельного корпуса жандармов.

Один из циркуляров Департамента полиции рекомендовал офицерам иметь «под рукой [это] краткое руководство» (имелась в виду работа Ф. С. Рожанова «Записки по истории революционного движения в России (до 1913 года)».

Также ДП циркулярно аттестовал «весьма полезным справочником» первый выпуск книги А. И. Спиридовича «Революционное движение в России», рассылавшийся в библиотеки жандармских управлений и охранных отделений.

Однако предпринимаемые меры не приводили к качественному изменению состояния розыскной работы в империи. Проведенные Департаментом полиции в 1910–1912 годах ревизии ГЖУ и охранных отделений вновь выявили недостатки в постановке ими розыскной работы, слабую подготовку руководителей учреждений, чинимые ими злоупотребления и подлоги, что привело к увольнению 14 из них.

Эти обстоятельства не могли не вызывать у руководителей МВД тревоги по поводу качества профессиональной подготовки офицеров-розыскников.

В 1912 году директор Департамента полиции С. П. Белецкий подготовил для товарища министра, заведующего полицией, записку с предложениями о реформировании профессиональной подготовки к розыскной работе и о необходимости более глубокого изучения «второстепенных предметов».

Помимо этого, в октябре 1912 года было разработано «Положение о повторных курсах» при Департаменте полиции с целью «повысить познания в области розыска слушателей, предназначенных для службы в розыскных учреждениях в должностях помощников начальников ГЖУ и уездных жандармских управлений». Курсы были рассчитаны на 2–3 месяца, и в первую очередь для тех выпускников, что показали глубокие знания на выпускных экзаменах при Штабе корпуса жандармов по розыску и истории революционных движений.

Данный проект, а также иные предложения по совершенствованию обучения на жандармских курсах, стали основой для созыва по указанию министра внутренних дел с 27 ноября по 11 декабря 1912 года Особого совещания по вопросам политического розыска в империи, одним из основных вопросов которого оказался именно кадровый вопрос и вопрос совершенствования профессиональной подготовки.

Проявляя внимание к «повышению квалификации» сотрудников охранных учреждений, Департамент полиции начал рассылку в подведомственные учреждения не только учебных пособий, но и циркуляров о деятельности «противоправительственных» организаций, а также обзоры нелегальных печатных изданий.

Однако, несмотря на все эти реформаторские начинания, начальник Особого отдела ДП С. Е. Виссарионов в октябре 1914 года писал «о крайней слабости и явной неспособности весьма многих чинов жандармского надзора к розыску». Причем того же мнения придерживались и другие руководители МВД.

И позднее проводившиеся проверки выявляли «явную неспособность весьма многих чинов… к розыску… Не имея ранее ничего общего с розыском, сдав кое-как курсовые экзамены, подобные деятели впоследствии относятся по большей части к делу так, чтобы только не навлекать на себя гнева начальства и отчисления от занимаемых должностей… Офицеры были бездеятельны в деле политического розыска, некоторые не знали дела, а некоторые отрицательно-сознательно относились к нему».

Тем не менее можно сказать, что опыт организации профессионального обучения агентуристов-розыскников Российской империи был творчески переработан и использован большевиками при организации подготовки сотрудников чрезвычайных комиссий. Впервые этот вопрос обсуждался Коллегией ВЧК еще 5 апреля 1918 года, а уже 24 мая было принято окончательное решение об открытии в сентябре трехнедельных курсов.

Программа политической подготовки включала изучение следующих тем: «Классовая борьба», «Политические партии», «О государстве», «История рабочего движения», «Отделение церкви от государства». Специальная часть подготовки предполагала изучение роли и значения ВЧК в революции, ее структуры, прав и обязанностей, взаимоотношения органов ВЧК с другими органами Советской власти; формы и методы борьбы с контрреволюцией, спекуляцией и должностными преступлениями; необходимые знания разведчика; ведение дознания, обысков и арестов; а также изучение тем «Следствие по делам контрреволюции», «Правила производства дознания», «Техника расследования преступлений» и ряд других. Первыми учебными пособиями были подготовленные к этому времени документы ВЧК, регламентировавшие обязанности и права сотрудников чрезвычайных комиссий: «Инструкция следователям ВЧК», «Инструкция для следователей и комиссаров дежурных отделов», «Инструкция по борьбе со спекуляцией», «Обязанности работающих по политическому розыску», «Правила производства дознания», «Инструкция пограничным ЧК и Комиссарам Комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией» и другие. К проведению занятий привлекались руководящие сотрудники и члены Коллегии ВЧК.

В 1918 году состоялось несколько выпусков курсов, слушатели которых вернулись в те губернии, откуда они были направлены на учебу.

Однако, как справедливо подчеркивал С. Н. Галвазин, «процесс преемственности этих ведомств специального назначения всегда был скрыт за грифом «секретно».