Афганский капкан

Очередной виток незримой холодной войны между США и СССР, на этот раз перешедший в фазу вооруженной борьбы, был начат в канун нового, олимпийского, 1980 года после ввода Ограниченного контингента советских войск (ОКСВ) в Демократическую Республику Афганистан (ДРА).

Безусловно, решение о поддержке антиамериканских сил в Афганистане было политической ошибкой советского руководства в лице Политбюро ЦК КПСС. Точнее, четверки, принявшей роковое окончательное решение «по вопросу об „А“»: Л. И. Брежнева, М. А. Суслова, Д. Ф. Устинова и А. А. Громыко при секретаре К. У. Черненко (позднее она получит полуофициальное наименование «группа Политбюро по Афганистану»).

Но был ли ввод советских войск в Афганистан действительной причиной очередного обострения советско-американских отношений или всего лишь поводом для этого?

Ведь, напомним читателям, политика президента США Джимми Картера была обоснована стратегией его советника по национальной безопасности Збигнева Бжезинского. А тот считал, что с 1972 года соотношение сил в холодной войне стало меняться в пользу США, из чего делал вывод: следует проводить более жесткую, наступательную политику в отношении СССР.

В качестве предлога был использован третий, касающийся гуманитарных вопросов раздел Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, подписанного главами тридцатью пятью государств в Хельсинки 1 августа 1975 года. При этом игнорировались два других, столь же важных раздела этого документа, посвященные экономическому сотрудничеству и обеспечению военно-стратегической стабильности. Окончательный удар по этим двум «корзинам» будет нанесен, после того как 20 января 1981 года президентом США станет Рональд Рейган. Подчеркнем также, что позднее, в 1988 году, по инициативе того же Рейгана, при молчаливом попустительстве М. С. Горбачёва, Западом будет полностью предан забвению принцип нерушимости послевоенных границ в Европе. Следствием этого стал развал Югославии в 1992 году, а затем и силовое принуждение в марте 1999 года бомбардировками авиации НАТО Белграда, столицы Республики Сербия, к отторжению от нее Автономного края Косово.

На этом фоне особенно цинично выглядит озабоченность глав государств-членов НАТО сохранением территориальной целостности Грузии, которую они продемонстрировали в августе 2008 года, после отражения нападения грузинских войск на непризнанную Республику Южная Осетия, а также Украины – после вооруженного переворота в Киеве в феврале 2014 года. При этом США и другими западными странами грубо попирался международно-правовой принцип невмешательства во внутренние дела других государств.

Внимательные читатели уже наверняка заметили, что очень многие операции разведки и контрразведки являются весьма продолжительными по времени, осуществляются порой не одно десятилетие и завершаются в совершенно иных социально-политических условиях, нежели когда-то начинались. И это в полной мере относится к «афганскому противостоянию» советской и американской разведок, начавшемуся в 1980 году и длившемуся почти десять лет.

Итак, напомним вкратце, как развивались события.

Двадцать седьмого апреля 1978 года в Кабуле группа офицеров – членов Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) совершила военный переворот, вскоре получивший название Саурской (Апрельской) революции. Хотя по данному вопросу и высказывались самые различные мнения, следует отметить: переворот этот вовсе не был инспирирован Советским Союзом, а на столь внезапный шаг заговорщиков толкнули слухи о предстоящем неминуемом их аресте.

Тридцатого апреля Афганистан был провозглашен демократической республикой, а председателем Революционного совета (высшего органа власти) и премьер-министром был избран генеральный секретарь ЦК НДПА, журналист и писатель Нур Мохаммад Тараки.

НДПА имела в своем составе две фракции: радикальную «Хальк» («Народ») и более умеренную «Парчам» («Знамя»). Борьба между представителями этих группировок за руководящие посты и влияние являлась исключительно важным фактором внутриполитической обстановки в стране. И если поначалу всё ограничивалось идейно-тактическими разногласиями, то постепенно дело дошло не только до уголовного преследования оппонентов, но и до их физического уничтожения.

Нур Мохаммад Тараки представлял фракцию «Хальк», его заместителем в Революционном совете был избран глава «Парчама» Бабрак Кармаль. А заместителем премьера и министром иностранных дел являлся халькист Хафизулла Амин.

Понятно, что в целом НДПА не имела ни необходимого опыта, ни кадров для осуществления государственного управления в стране со сложным национальным составом и социальной структурой общества. Сильны были упования на помощь северного соседа – Советского Союза. Ведь именно Советская Россия была первым иностранным государством, признавшим независимость Афганистана в 1919 году, а 28 февраля 1921 года наша страна заключила с правительством Афганистана первый договор о дружбе.

И до Апрельской революции Советский Союз оказывал помощь Афганистану, благодаря чему шурави (как называли местные жители граждан СССР) были хорошо известны афганцам и пользовались их расположением.

И вот перед советским руководством встал непростой вопрос: как воспринять события в соседнем государстве? Вопреки распространенному мнению, в действительности СССР отнюдь не стремился к военно-стратегической и территориальной экспансии, хорошо понимая всё возрастающую обременительность для собственного бюджета вынужденной экономической помощи своим союзникам и дружественным государствам. (По этому вопросу в октябре 1975 года Политбюро ЦК КПСС даже было принято специальное постановление.)

Вынужденно поддерживая раздираемую межфракционными противоречиями Народно-демократическую партию Афганистана, советское руководство (о чем было прекрасно известно как в Вашингтоне, так и в Исламабаде) не рекомендовало ей форсировать события и проводить социалистические преобразования и социальные реформы в традиционном полуфеодальном обществе.

Земельная и водная реформы, попытки ограничения традиционного влияния исламского духовенства на повседневную жизнь афганцев, а также ошибки в государственном управлении и внутренней политике вызывали всё усиливающееся недовольство части сельского и городского населения новым режимом. Уже в июле 1978 года, вследствие значительных перегибов в политике, о чем, в частности, ЦК КПСС информировала разведка КГБ, в Афганистане, в провинциях Бадахшан, Бамиан, Кунар и Пактия, вспыхивают первые антиправительственные вооруженные выступления, которые жестоко подавляются властями. Вследствие этого уже к лету 1979 года в Пакистане появилось до четырехсот тысяч беженцев из северных и центральных провинций ДРА.

Этот многочисленный контингент закономерно привлек внимание Межведомственного разведывательного управления (МРУ) Пакистана, которое и ранее поддерживало находившиеся здесь заграничные штабы радикальных исламистских организаций, пытавшихся бороться еще против политики свергнутого в апреле 1978 года президента Афганистана Мухаммеда Дауда.

Исторической правды ради еще раз подчеркнем, что правительство Тараки нередко прибегало к репрессиям против своих политических противников, причем одним из непосредственных руководителей и исполнителей данной политики являлся министр обороны Хафизулла Амин.

Некоторые зарубежные источники указывают, что в середине 1950-х годов, обучаясь в Колумбийском университете в США, Амин начал сотрудничество с ЦРУ, которое продолжалось и позднее. Бывший премьер-министр Афганистана Султан Али Кештманд в мемуарах «Политические записи и исторические события» писал, что эпоха Амина (сентябрь – декабрь 1979 года) является пятном в истории Афганистана, поскольку тот, взяв в свои руки все рычаги власти, создал тоталитарный режим, повлекший за собой массовые репрессии.

Под влиянием Амина Тараки стал постепенно выдавливать парчамистов из властных структур, подвергая их преследованиям, расширяя при этом полномочия самого Амина, который стал заместителем премьера, сохранив за собой пост министра обороны.

Разумеется, как бывшая метрополия Великобритания, более ста лет считавшая Афганистан своей вотчиной, так и исповедовавшие стратегию «глобальной войны против Советов» Соединенные Штаты Америки не могли остаться в стороне от событий, которые разворачивались в этой азиатской стране, имевшей массу этно-национальных особенностей и противоречий.

По словам Франка Даниноса, автора юбилейного издания «Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история 1947–2007», помощник президента США Збигнев Бжезинский считал, что именно осуществлявшаяся с 1978 года «помощь» ЦРУ недовольным новым руководством ДРА афганцам «вынудила Советы активно вмешаться в борьбу против моджахедов и даже оккупировать страну».

В ответ на просьбу правительства ДРА на основании Постановления Совета министров СССР № 549–172 от 30 июня 1978 года «Об установлении сотрудничества между КГБ при Совете министров СССР и органами безопасности ДРА» в Кабуле было создано Представительство КГБ, а 5 августа того же года было подписано соглашение о формах сотрудничества между КГБ и Службой государственной информации Афганистана.

Работу Представительства КГБ в Кабуле из Москвы курировали сначала начальник ПГУ КГБ СССР В. А. Крючков, а затем – его заместители В. А. Кирпиченко и Л. В. Шебаршин.

Как установили советские чекисты, активную разведывательно-подрывную деятельность в Кабуле против нового правительства вели сотрудники представительств двадцати капиталистических держав, в том числе Англии, ФРГ, Пакистана, Саудовской Аравии, Египта и Китая.

Впоследствии Бжезинский признавал, что еще 3 июля 1979 года, то есть почти за шесть месяцев до вступления советских войск в Афганистан, президент США Джимми Картер подписал секретную директиву о выделении пятисот миллионов долларов в качестве помощи «антиправительственным повстанцам» в Афганистане. Весьма примечательно, что это решение это было принято, несмотря на то что 14 февраля того же 1979 года в Кабуле «повстанцами» же был убит посол США Адольф Дабе.

Премьер-министр ДРА Нур Мохаммед Тараки и министр обороны Хафизулла Амин только в 1979 году восемнадцать (!) раз обращались к СССР с просьбой оказать им военную помощь в борьбе против антиправительственных сил.

К концу 1979 года боевые действия правительственных сил против поддерживаемых из-за рубежа (Пакистаном и Ираном) «повстанцев» (они именовали себя моджахедами, или «воинами Аллаха») велись в восемнадцати из двадцати шести провинций Афганистана.

Политбюро ЦК КПСС неоднократно заслушивало на своих заседаниях сообщения об обстановке в этой стране начальника Генерального штаба маршала Н. В. Огаркова и начальника Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба генерала армии П. И. Ивашутина. Оба они предостерегали советское руководство от проведения каких-либо военных акций на территории Афганистана, предупреждая о возможных негативных последствиях.

Тринадцатого сентября 1979 года, после возвращения из Гаваны с конференции Движения неприсоединения, Тараки был арестован по приказу Амина, а позднее, также по его приказу – тайно убит в тюрьме. Считается, что именно этот факт оказался для Брежнева решающим при принятии решения об оказании военной помощи ДРА и свержении режима Амина.

На заседании Политбюро ЦК КПСС 31 октября 1979 года отмечалось:

«В стремлении укрепиться у власти Амин, наряду с такими показными жестами, как начало разработки проекта конституции и освобождение части ранее арестованных лиц, на деле расширяет масштабы репрессий в партии, армии, государственном аппарате и общественных организациях. Он явно ведет дело к устранению с политической арены практически всех видных деятелей партии и государства, которых он рассматривает в качестве своих действительных или потенциальных противников… Действия Амина вызывают растущее недовольство прогрессивных сил. Если раньше против него выступали члены группы „Парчам“, то сейчас к ним присоединяются и сторонники фракции „Хальк“, отдельные представители государственного аппарата, армии, интеллигенции, молодежи. Это порождает неуверенность у Амина, который ищет выход на путях усиления репрессий, что еще в большей степени сужает социальную базу режима».

И вот на заседании Политбюро ЦК КПСС 12 декабря 1979 года принимается решение о вводе на территорию соседнего государства ограниченного контингента советских войск для «нормализации обстановки и оказания интернациональной помощи партии и правительству Афганистана» – под этим понималось устранение от власти Амина.

О причинах и мотивах принятого решения об оказании СССР военной помощи Афганистану президент США, премьер-министр Великобритании и канцлер ФРГ были проинформированы по дипломатическим каналам 25 декабря.

В тот же день ОКСВ (ставшая впоследствии известной 40-я армия), имея в своем составе около сорока тысяч военнослужащих, пересек государственную границу СССР и двинулся по направлениям Кушка – Кандагар, Термез – Кундуз – Кабул, Хорог – Файзабад.

Морозными декабрьскими ночами вместе с военнослужащими ОКСВ походным маршем входили в горную азиатскую страну контрразведчики 40-й армии (первым начальником ее Особого отдела был назначен полковник, впоследствии генерал-майор, С. И. Божков, занимавший должность начальника одного из отделов Третьего Главного управления КГБ СССР).

Операция по устранению Амина, решение о проведении которой было принято «группой Политбюро ЦК КПСС по Афганистану», получила кодовое обозначение «Шторм-333». По линии КГБ (она осуществлялась также с участием спецназа ГРУ) в Кабуле ее подготовкой руководил полковник, впоследствии генерал-майор, Юрий Иванович Дроздов.

Двадцать седьмого декабря, около 15 часов по кабульскому времени, заслушав по аппарату ВЧ доклад Дроздова о ходе подготовки операции, Андропов сказал: «Не хотелось бы, но придется». И объявил о начале операции. Понимая всю тяжесть задачи, возложенной на отобранных для проведения «Шторма-333» сотрудников, председатель КГБ СССР присовокупил: «Это не я тебя посылаю. Это они тебя посылают». – И перечислил всех членов особой «группы Политбюро ЦК по Афганистану»: Брежнев, Суслов, Громыко, Устинов, Черненко.

А четыре дня спустя, 31 декабря, заслушав уже в своем кабинете доклад Дроздова о проведенной операции, в ходе которой опергруппой КГБ и спецотрядом ГРУ, помимо дворца Тадж-Бек, были заняты также здания Генерального штаба, Службы разведки и контрразведки, МВД и МИДа Афганистана, а также радио- и телецентры и тюрьма Пули-Чархи в Кабуле, Юрий Владимирович констатировал: «Пробовали разрубить узел иначе, а пришлось вот так…»

В тот же день о ходе операции «Шторм-333» Дроздов с коллегами из ГРУ доложили начальнику Генерального штаба СССР маршалу Н. В. Огаркову.

Проведенная силами спецподразделений КГБ «Альфа» и ГРУ, продолжавшаяся всего сорок три минуты операция по захвату практически неприступного дворца Тадж-Бек, в ходе которой Амин был убит, вошла в учебники, по которым обучаются бойцы спецназов всех стран мира.

С учетом опыта, полученного в ходе проведения операции «Шторм-333», Андропов добился согласия Политбюро ЦК КПСС на создание в структуре Первого Главного управления КГБ еще одного спецподразделения – группы «Вымпел», приказ об образовании которой был подписан председателем КГБ СССР 19 августа 1981 года.

Новым главой государства стал Бабрак Кармаль, возглавлявший фракцию «Парчам». Ранее, летом 1978 года, он был смещен с поста заместителя председателя Революционного совета и отправлен послом в Чехословакию. Однако осенью того же года его обвинили в организации антиправительственного заговора и сняли с должности посла. После этого Бабрак Кармаль некоторое время жил в эмиграции, а затем вернулся на родину и с 28 декабря 1979 года занимал посты генерального секретаря ЦК НДПА, председателя Революционного совета и председателя Совета министров ДРА.

Афганские органы госбезопасности получили новое наименование – Служба государственной безопасности (ХАД). Руководителем этой структуры стал Мохаммад Наджибулла, врач по образованию, а его заместителем – будущий министр госбезопасности Гулям Фарук Якуби.

Только в 1980 году контрразведчиками 40-й армии совместно с ХАД были разоблачены шесть агентов спецслужб США, Франции, Ирана и Пакистана, а также задержаны свыше тридцати участников бандформирований.

Помимо них в отражении антиправительственных атак непосредственно на территории Афганистана были задействованы сотрудники посольской резидентуры КГБ СССР в Кабуле, а также члены оперативных групп КГБ «Зенит», «Каскад» и «Омега», советники, прикомандированные к управлениям и отделам ХАД. Кроме того, помощь афганскому правительству оказывалась по линии МВД и Министерства обороны СССР.

Уже на следующий день после свержения Амина (о чем американский президент был проинформирован СССР по дипломатическим каналам), 28 декабря 1979 года, госсекретарь США Александр Хейг заявил, что «СССР должен заплатить высокую цену за свою инициативу».

Весьма любопытным представляется рассекреченный в начале 2000-х годов Меморандум президенту США советника по национальной безопасности Збигнева Бжезинского от 26 декабря 1979 года, фрагменты которого мы воспроизводим ниже без комментариев:

«Соображения о советском вторжении в Афганистан

…Мы не слишком должны тешить себя надеждой о развитии событий по вьетнамскому сценарию в Афганистане.

A. Повстанцы плохо организованы и управляемы.

Б. У них нет постоянных баз, организованной армии и централизованного руководства – всего того, чем обладали северные вьетнамцы.

B. Их поддержка из-за рубежа ограниченна…

Г. Советы, похоже, намерены действовать решительно…

Выводы

Советы, возможно, сумеют эффективно добиться своего, а в мировой политике ничто не бывает более эффективным, чем фактические результаты вне зависимости от моральных аспектов.

Что следует предпринять

Ниже изложены лишь краткие тезисы, которые следовало бы продумать более полно:

A. Очень важно то, что сопротивление в Афганистане продолжается. Это будет означать для нас больше расходов и больше оружия, предоставляемого повстанцам, а также оказание им необходимой советнической помощи.

Б. Для претворения этого пункта в жизнь мы должны дать гарантии Пакистану и убедить его в необходимости оказывать помощь повстанцам.

B. Нам следует также подтолкнуть Китай на оказание помощи повстанцам.

Г. Нам нужно договориться с исламскими странами в области пропаганды мероприятий и кампании тайных операций по оказанию помощи мятежникам…»

Комментируя этот документ, британская «Гардиан» писала 28 декабря 2009 года: «Решение Америки обострить эту войну также имело и другие эффекты, которые стали ясны лишь позднее. Оно привело в Афганистан и Пакистан десятки тысяч иностранных боевиков, включая и Усаму бен Ладена. Эти иноземцы принесли с собой жесткие формы исламского фундаментализма, до того почти не известные в Афганистане».

Второго января 1980 года Совет национальной безопасности США рассматривал вопрос о реакции на события в ДРА, которые Бжезинский назвал советским вторжением. В частности, было принято решение увеличить объем вещания на СССР радиостанций «Свобода», «Свободная Европа» и «Голос Америки» за счет специально выделяемых фондов, проводить широкие демонстрации «по осуждению советского вмешательства во внутренние дела Афганистана», что выглядит особо циничным на фоне планов Бжезинского, о которых упоминалось ранее.

Пункт 21 принятого решения гласил: «США следует и дальше убеждать своих союзников в необходимости увеличения объема радио- и телевещания на мусульманские страны, а также на среднеазиатскую часть СССР в целях освещения событий, происходящих в Афганистане. Совместно с нашими союзниками следует периодически выпускать и распространять в ООН информационный бюллетень о состоянии и изменениях в положении Афганистана после советского вторжения…»

Так, незамедлительно после ввода ОКСВ в ДРА Госдепартамент и ЦРУ США начали сколачивать международную коалицию (туда вошли Саудовская Аравия, Иран, Пакистан, Египет, Великобритания, Китай и Израиль) для поддержки незаконных вооруженных формирований (НВФ) моджахедов и оказания им всесторонней помощи. Помимо этого финансовую, материальную и иную помощь «исламским повстанцам» оказывали и другие государства.

Седьмого января 1980 года Андропов информировал «комиссию Политбюро ЦК КПСС по Афганистану» о том, что США обратились к союзникам по НАТО с призывом «принять ответные меры на советское вторжение в Афганистан».

Чуть позже КГБ СССР сообщил Политбюро ЦК КПСС, что подготовка моджахедов («повстанцев») для вооруженной борьбы с кабульским режимом осуществлялась в ста двадцати четырех специальных учебных центрах на территории Пакистана и в восемнадцати – на территории Ирана.

По данным советской разведки, силы мятежников летом 1980 года насчитывали от ста пятидесяти до двухсот тысяч человек (наиболее воинственная часть их составляла около семидесяти тысяч). Они были объединены в полторы тысячи бандгрупп, которыми руководили жестко конкурировавшие между собой лидеры исламских партий: Гульбеддин Хекматияр, Бурхануддин Раб-бани и Ахмад Шах Масуд – каждый из них контролировал ту или иную часть территории Афганистана. Именно эти лидеры, вопреки предсказаниям многих западных аналитиков, после трех лет кровопролитной гражданской войны, в апреле 1992 года смогли сломить сопротивление правительства ДРА, фактически оставленного один на один со спецслужбами и армиями наемников вышеупомянутой международной коалиции «друзей Афганистана».

Хотя армия, защищавшая афганское правительство, насчитывала в 1980 году от ста восьмидесяти до двухсот тысяч военнослужащих, однако бойцы ее не отличались ни военной выучкой, ни высоким боевым духом. Скорее наоборот – дезертирство было тогда в войсках весьма распространенным явлением.

Для непосредственного ознакомления с обстановкой на месте тайный визит в Афганистан нанесли сначала, с 27 по 30 января 1980 года, председатель КГБ Ю. В. Андропов, а затем, в феврале – начальник ГРУ П. И. Ивашутин, лично курировавший создание разведывательного центра 40-й армии.

Этот шаг однозначно свидетельствует о большом личном мужестве Андропова, который не довольствовался ежедневными докладами о ситуации в Афганистане и не желал перекладывать ответственность на подчиненных, а стремился лично разобраться на месте во всей сложности обстановки и постичь ее тонкости.

В 1980 году – то был последний год его пребывания в Белом доме – президент США Джимми Картер сделал доминантой своей международной политики усиление давления на СССР в связи с вводом советских войск на территорию ДРА. Одновременно он предоставил ЦРУ свободу действий в отношении Советского Союза, включая создание, обучение, вооружение отрядов афганской антиправительственной оппозиции и активизацию военных действий против ОКСВ.

Ведущую роль в организации боевой подготовки афганских моджахедов в Пакистане играли Межведомственное разведывательное управление Пакистана (МРУ) и резидентуры ЦРУ США в Исламабаде и Пешаваре.

Помимо этого британская СИС (МИ-6) готовила моджахедов-инструкторов для партизанской войны в Афганистане на… секретных базах в Шотландии. ЦРУ также регулярно получало отчеты МИ-6 о подготовке афганских боевиков и об операциях британской разведки в самом Афганистане.

Сегодня многие зарубежные аналитики признают, что Запад, и прежде всего ЦРУ США, серьезно повинны в искусственном синтезировании и взращивании гомункула исламского экстремизма и терроризма, наиболее известными представителями которого являются движение Талибан и объявленный «террористом номер один современности» Усама бен Ладен. В 1980–1987 годах этот человек лично поддерживал связи с офицерами СИС и ЦРУ, действовавшими в этом регионе, и принимал непосредственное участие в проведении совместных с ними операций. Именно бен Ладеном осуществлялись финансирование и обучение по американским методикам добровольцев для ведения джихада («священной войны»), которые в 1990-е годы станут костяком созданной им международной террористической организации «Аль-Каида». Уже тогда бен Ладен именовал СССР «малым сатаной», с которым надо покончить, для того чтобы начать борьбу против «большого сатаны» – США.

Однако все эти планы и разведывательно-подрывные акции против ОКСВ в Афганистане и правительства ДРА успешно вскрывались советскими контрразведчиками еще в 1980 году.

Генерал-лейтенант ФСБ России В. С. Христофоров, сам служивший в Представительстве КГБ СССР в Кабуле, подчеркивал, что «с первых же дней советские войска в Афганистане стали объектом устремлений спецслужб как соседних Пакистана и Ирана, так и США и ряда европейских стран. Поэтому, создавая систему мер по обеспечению безопасности войск ОКСВ, органы военной контрразведки уделяли особое внимание организации борьбы с агентурной разведкой иностранных спецслужб и афганской оппозиции».

Уже в 1980–1981 годах Особые отделы пресекли деятельность девятнадцати агентов спецслужб США, Пакистана и Ирана. В то же время армейскими чекистами были арестованы и переданы органам безопасности ДРА свыше тридцати участников бандформирований, готовивших диверсионные акции против частей ОКСВ.

Помимо этого совместно с подразделениями Представительства КГБ в Кабуле было раскрыто более сорока антиправительственных групп общей численностью до двухсот пятидесяти участников, разоблачено сорок афганских военнослужащих, поддерживающих связи с антикабульскими группировками.

Также к началу 1980-х годов относятся попытки исламских моджахедов установить контакты с населением среднеазиатских республик СССР и перенести подрывную деятельность против советских властей на их территорию. И по крайней мере в одном случае им это удалось. О наличии у МРУ Пакистана специальной программы «М» (по активизации «исламского фактора» внутри СССР) КГБ информировал ЦК КПСС еще в 1980 году. Впервые же информация о программе «М» была предана гласности на пресс-конференции заместителем председателя КГБ Таджикской ССР 1 августа 1991 года.

Позднее, в 1981 году, после прихода в Белый дом администрации нового, сорокового президента США, семидесятилетнего республиканца Рональда Рейгана, произошло еще большее ужесточение политики всего Запада в отношении СССР под предлогом борьбы с советским вторжением в Афганистан.

Вернемся, однако, в декабрь 1979 года, когда Комиссия Политбюро ЦК КПСС приняла решение о вводе ограниченного контингента советских войск в Демократическую Республику Афганистан. Следует признать, что далеко не все последствия этого серьезного политического шага были предусмотрены и просчитаны советской стороной.

Хотя уже в 1980 году Андропов дал указание генерал-майору КГБ Дроздову готовить план обеспечения вывода ОКСВ из Афганистана – хороший политик должен не только уметь предвидеть необходимые последующие действия и шаги, но и заблаговременно подготавливать их…

И напоследок хочу сообщить читателям один малоизвестный факт: в результате предпринимавшихся советской разведкой активных усилий уже в июне 1982 года в Женеве, при посредничестве Диего Кордовеса, заместителя Генерального секретаря ООН по политическим вопросам, начались прямые афгано-пакистанские переговоры по нормализации отношений между этими странами. Однако такой исход конфликта явно не устраивал его заокеанских спонсоров и заказчиков…

Вот в какой международной обстановке Москва готовилась принять участников и гостей XXII летних Олимпийских игр 1980 года.