Глава 17

Этьен нещадно стегал лошадей, пока карета мчалась к замку сан Венте. Я хотела успеть затемно.

В висках пульсировало от ожидания разгадки. Казалось, что именно сейчас придет конец двоемыслию. Всего один шаг, и от мрачного образа графа не останется ничего запретного – сплошная чистота и ясность.

Сан Венте, как и любой человек, был многогранен, но он, в отличие от остальных, никогда не скрывал своих черт. Убийца? Быть может. Он, впрочем, этого не отрицал. Жестокий садист? Ах, глупости! Лишь домыслы и слухи сделали из человека монстра. Невинно оболганный? Я не так наивна, чтобы верить в сказки и безгрешность. Я готова к правде, какая бы она ни была.

Непримиримый, упертый, самовольный, но такой необходимый – он стал кем-то большим, нежели просто навязанным супругом.

– Госпожа! – голос Этьена прозвучал глухо. – Там ведьма на дороге!

– Какая ведьма? – Я недоуменно приоткрыла окошечко.

На обочине стояла Аурелия.

– Останови!

Этьен подчинился.

Я распахнула дверцу. Старуха расплылась в улыбке и, поправив сбившийся набок чепчик, проворно запрыгнула в карету.

– Ну вот и свиделись, – сказала она.

– Как вы здесь оказались? – удивилась я, передавая ведьме теплый плед. – Да еще в такое время?

– В деревеньке неподалеку ярмарка, – Аурелия похлопала себя по карману. – Травок нужных прикупила, чаек вновь заварю. Уж больно в этом году травки искренние, ничего не утаивают. – Она внимательно посмотрела мне прямо в глаза и усмехнулась: – А ты, гляжу, свой чай уже до конца испила. Ну и как? Горек?

– Горек, – созналась я.

– Так и должно быть, какая радость от одного меда? Ты, девонька, возле леса меня высади.

– Хорошо. Хотя если надо, Этьен вас до дома довезет.

– Нет-нет. К подруге зайду, потолкуем. – Аурелия распутала завязки чепчика и выпустила наружу два локона. Когда-то русые, сейчас они пестрели седыми прядями, придавая ведьме очарование зрелости. – Тоже чайку попьем. Не все же вам, юным да беспечным, судьбу нагадывать!

Она рассмеялась собственной шутке и отвернулась к окошечку. А я рассматривала старуху и понимала, что лет-то ей не так много, просто подобно сан Венте она когда-то давно заперла сердце в оковы и позволила людям думать о себе так, как им удобнее.

– Аурелия, – впервые назвала ее по имени и сама себе удивилась. – А вы замужем были?

– Была, как не быть? – Ведьма вновь похлопала по карману. – Дважды.

– И что случилось?

– Первый муж в пожаре погиб, не смогла оградить, а второй – к подруге сбежал, к той самой, что сейчас в гости еду. Да только и там ему счастья не случилось, в колодце утонул.

– А не жалко было? – спросила я.

– Что утонул? – ведьма обернулась.

– Что сбежал.

– А чего жалеть-то? Раз ушел, значит, судьба такая. Дело ведь не в том, что происходит, а в том, как к этому относиться.

– И больше замуж никогда не хотели?

– Почему не хотела? – Она удивленно взмахнула ресницами. – Хотела и сейчас хочу. Даже больше скажу, быть моей свадьбе уже в этом году! Так карты предсказали, а они никогда не ошибаются. Осталось только с женихом определиться да обрадовать его. А то живет-поживает и не ведает еще своего счастья…

Ведьма вышла подле Гуллонского леса и некоторое время махала вслед, вселяя уверенность, что я все делаю правильно.

Темный замок встретил тишиной и спокойствием. Мальчишка Том с широченной улыбкой помог мне выйти из кареты и убежал вперед, стремясь поведать прислуге, что «миледи вернулась, ура!».

Я с улыбкой покачала головой, позади хмыкнул Этьен. Кажется, кучер менял отношение к обители сан Венте, придирчиво осматривая каждый камень.

– Что пытаешься разглядеть, Этьен? – поинтересовалась я.

– Добротный замок, – мужчина поднял голову вверх, оценивая башни, – высокий. Вы ведь останетесь тут, госпожа, я чувствую.

– Еще не знаю.

– А тут и знать нечего. Раз по своей воле вернулись, значит, есть ради чего.

В простой философии кучера не было серых пятен, только черное и белое. Зло или добро. И выбирая между народной характеристикой графа и моими словами, он безоговорочно верил мне, хотя подчас я сама себе не верила.

– Раз вы решились, значит, так тому и быть. – Этьен еще раз осмотрел замок и, вернувшись к карете, покрутил головой в поисках конюшни.

Оставив его осматриваться на новом месте, я поспешила в замок. Собственно говоря, меня интересовало всего одно место, то самое, которое породило столько слухов, недосказанности, ссор, обид и непониманий.

Скинув плащ на руки подбежавшей Ирис и шепнув, что хочу побыть одна, я поднялась на верхний этаж.

Изученный вдоль и поперек коридор встретил тишиной и покоем, так же как и знакомая ниша в стене… Я толкнула створку.

В башне определенно кто-то был. Тот самый всхлип, который не давал покоя, женский обиженный плач и быстрый, затихающий ропот.

Всего несколько ступеней отделяло от правды, но идти было страшно. В мыслях я уже продумала историю графа до мелочей, дала характеристику каждому поступку, вывела цепочку его прегрешений и усердно сдобрила своими незатихающими чувствами. Я успела разобраться с его хорошими и плохими чертами, успела решить, что если выбирать между любым другим мужчиной и Грегорио сан Венте – без раздумий выберу графа. Просто потому, что он… такой. С плюсами, минусами, с проклятой душой и туманным прошлым. Я успела найти нужные слова для дикого зверя.

Но сейчас стало страшно. А вдруг за этой дверью скрывается то, чего лучше не знать?

Замерев на пару минут у стены, я прикрыла глаза и сосредоточилась. Стоит или нет? Стоит? Или нет?…

А потом глубоко вздохнула и, не давая себе опомниться, вбежала вверх по ступеням, широко распахивая последнюю дверь.

В башне никого не было.

– Она тут, просто затаилась, – вдруг раздался позади чей-то голос. Я испуганно обернулась.

В дверях стоял сан Венте.

– Мне сказали, ты уехал.

– Вернулся, – просто ответил он, подходя ближе.

Граф смотрел пристально, настороженно, готовый к моему мгновенному бегству. Казалось, стоит сделать одно движение – и он покорно отойдет в сторону.

– Я не стану тебя удерживать насильно, обещал же, – сказал мужчина, словно в ответ на мои мысли. – Твоя свобода принадлежит только тебе.

Я отвернулась.

– Ты мог бы приехать ко мне сам.

– И ты бы меня пустила?

– Нет.

– Вот видишь… – Он вздохнул и, выйдя на середину комнаты, повел рукой.

Стены дрогнули, словно сбрасывая наведенный морок, помещение вмиг стало темнее и холоднее.

Я нахмурилась.

– Женское любопытство, – сан Венте повернулся в другую сторону, – это самая сильная вещь на свете. Я знал, что когда-нибудь ты доберешься до этого места. Не могу сказать, что рад этому, но в то же время… это последняя тайна, а ты так жаждала ее узнать.

Он вновь резко взмахнул рукой, и около противоположной стены появились очертания тонкой, красивой брюнетки. Женщина выглядела рассерженной и довольной одновременно.

– Она… прозрачная. – Я недоуменно нахмурилась.

– Призрак.

– Но призраков не существует!

– Увы, иногда встречаются, но очень редко. Слишком темное колдовство.

Прозрачная женщина сделала шаг вперед, чуть склонила голову набок и расхохоталась. По спине пробежали мурашки.

Сан Венте вытянул руку вперед, не позволяя существу приближаться.

– Моя первая супруга, Кассандра Кляйн, была старше, – сказал он. – Я женился не по любви, просто долг обязывал. Она сирота из обнищавшего и не особо благородного рода, но мне казалось, что иная за урода и не пойдет… А через месяц после свадьбы я застал в нашей спальне конюха. Выгнал обоих, еще и заклятьем огрел напоследок: ей-то почти не досталось, а конюх получил сполна. Помер через шестнадцать дней.

У женщины напротив затряслись губы. Я автоматически прижалась спиной к сан Венте.

– Кассандре ссудил немалую сумму, все-таки бывшая графиня, на первое время должно хватить. Но она решила потратить деньги на мага из соседнего королевства, отомстить захотела. Да только то ли маг плохо объяснил, что к чему, то ли очередной побочный эффект… На мне-то заклятий немерено, поэтому новое легло на Миладу, а сама Кассандра превратилась вот в это, – мужчина указал на призрак. – Разума не имеет, говорить не может, уйти отсюда не желает. Летала по замку, как неприкаянная, ходила кругами, но никому зла не причиняла. Если бы не Милада, так и вообще внимания не обращали бы. Что с полумертвой возьмешь? Дура дурой. Но сестре становилось все хуже и хуже, пока в очередной день не проявилось проклятье во всей красе. Пришлось искать новую невесту.

– А как ты понял?

– Что нужна девушка с солнцем в роду? К магу тому съездил, за деньги он весь ритуал показал, намекнул, как снять можно, но и только.

Женщина вскрикнула и, схватившись за голову, принялась раскачиваться.

– Что это с ней? – Я настороженно разглядывала призрак.

– Да кто ж знает. Она последнее время часто так себя ведет. Второй графиней стала Далила Вайон, Кассандра тогда еще передвигалась по замку. Мы с Далилой были друзьями. Никакой любви, сплошной взаиморасчет. Она знала о ритуале и была готова в нем участвовать, но ни первая, ни вторая попытка удачи не принесли, Миладе становилось все хуже, а Кассандра стала вести себя… странно.

– Странно? Что может быть страннее живой-неживой жены?

– Кассандра начала исчезать. На полчаса, на час, иногда больше. Мы понадеялись, что она стремится покинуть замок, но все оказалось намного хуже. Кассандра искала тело.

– Что? – Я в ужасе уставилась на супруга.

– Она искала подходящее для себя тело и выбрала Далилу. Моя вторая супруга не сошла с ума в привычном понимании этого слова, в овощ ее превратила Кассандра. Далила скончалась в лекарне, неподалеку отсюда.

Женщина застонала и опустилась на пол. Прозрачные полы ее одежды распластались вокруг, словно ледяные сугробы, – такие же бесцветные и холодные.

– Проклятье доставляло Миладе огромную боль, пришлось искать третью супругу. Алисия Деграй казалась подходящей. Милая, веселая, искренняя и по-детски наивная, она с радостью вышла замуж, сбегая от деспотичного присмотра старшего брата. Я заботился и оберегал ее. Не любил, нет! Эта забота была иного рода, словно о младшей сестре. Мы с Филином не спали несколько дней, зачаровывая башню, Кассандра оказалась заперта. Но Алисия была слишком любопытной.

– Она пришла сюда?

– Да, через неделю после свадьбы. Специально дождалась, пока меня дома не будет, чтобы сходить одной. Хотя я объяснял, почему нельзя этого делать… Не знаю точно, что случилось, может, Кассандра помутила разум или несчастный случай виной, но Алисия самостоятельно шагнула в окно. Я не смог уберечь ее. Я не смог уберечь ни одну из своих жен. – Сан Венте долго смотрел на призрак, прежде чем продолжить: – А когда появилась ты, я решил сделать все возможное, чтобы даже близко не оказалась к этому месту. Не мог рисковать еще и тобой.

Женщина протянула ко мне руки, но, повинуясь окрику сан Венте, опять опустила голову.

– Кассандра не трогает Миладу, пугает, но не причиняет вреда, немного опасается Филина, но раз за разом старается извести любого постороннего человека. Тебе нельзя сюда приходить, пообещай, что ты никогда не поднимешься в башню. Даже после развода. Никогда.

– Обещаю. Но ты мог рассказать королю.

– Тогда пришлось бы объяснять и все остальное, в том числе проклятье Милады и способы его снятия. А значит…

– Обвинения в темной магии и виселица.

– Да.

* * *

Мы спустились в каминный зал.

Я молча стояла у окна, разглядывая, как Этьен весело хохочет с местным кучером.

– Поужинаешь со мной? – спросил сан Венте, вставая неподалеку.

Я чувствовала его пристальный, требовательный взгляд и пыталась определиться с дальнейшей судьбой. Надо решить раз и навсегда: черное или белое. Решить не только сердцем, но и разумом, принять не только душой, но и мыслями. Отдать себя в его руки, либо…

– Филин говорил, что ты не спишь и толком не ешь. – Я посмотрела на мужчину. – Это тоже лишь для того, чтобы я приехала?

– Нет, это правда, – он подошел еще ближе, – с твоим отъездом из моей жизни ушла вся радость. Я люблю тебя, но прекрасно понимаю, что ты достойна лучшего. И все же не могу смириться. Ты мой свет, мой воздух, все мое существование. Ты мечта, которая осуществилась.

– Ты обещал не принуждать…

– А я ничего не требую, – поспешно сказал он. – Но не могу не надеяться. Это выше моих сил.

Я опять отвернулась к окну, но с легкостью почувствовала приближение мужчины.

– Мне нет жизни без тебя, – прошептал он. – Ты луч света для заблудившегося во мраке.

Сан Венте коснулся губами моего затылка, вызывая трепет, переполняя смешанными чувствами.

– Я скучал… О боги, Эрина, если бы ты только знала, как я скучал, – сказал он, разворачивая меня к себе.

Кончиками пальцев едва коснулся щеки и тут же отдернул руку. Я прикрыла глаза. Мужские руки вновь заскользили по коже, окатывая лаской и теплотой.

Сердце колотилось медленно, словно понимая, как важна сейчас каждая мелочь.

Кто знает, быть может, именно это сыграло свою роль? Или моя рассудительность? Или врожденное здравомыслие, присущее всем наследницам Шейо? А может быть, искреннее желание не бороться с судьбой, а подстраиваться под любые изменения? Широта взглядов или умение видеть сквозь сплетни? Что побудило меня сделать глубокий вдох и, взглянув сан Венте в глаза, с уверенностью сказать:

– Странно, но я тоже люблю тебя, Грегорио.

Сказала и с болью заметила, как он замер, потом рванулся вперед и опять застыл, позволяя самой сделать последний шаг. Как с опасением вглядывался в мое лицо, словно боялся, что передумаю…

– Не знаю за что или вопреки чему, но люблю, – повторила я и подалась навстречу, вкладывая в поцелуй все переживания, все страхи и надежды.

И мне было совершенно наплевать на шлейф пересудов, что всегда будет стелиться за родом сан Венте, плевать на проклятья, которых было слишком много в жизни моего супруга, и даже наплевать на его отвратительное умение избегать магических клятв. Я внезапно поняла, что не смогу считать свою жизнь счастливой без этого мужчины.

Все-таки судьба – удивительная вещь: иногда самое ценное и дорогое находится прямо под носом и нужно лишь только постараться, чтобы разглядеть это на дне обычной чашечки чая.