62

Едва Рино вошел в пропахший осушенным воздухом салон шаттла, к нему подошел человек в форме пилота и сказал:

– Вам туда, мистер Лефлер. – И он подтолкнул пассажира в спину, показывая, что нужно спешить.

Пройдя по узкому коридору, они оказались перед небольшой дверью. Из надписи на ней следовало, что это запасной туалет.

– Мне заходить? – спросил Рино.

– Да-да, быстрее, – поторопил его пилот.

Рино толкнул дверь, но вместо унитаза и всех положенных в таких местах вещей обнаружил поднятые панели пола и открытый ящик из тонкой стали.

– Мне туда? – опять спросил Лефлер.

Ему вовсе не улыбалось лететь в железном ящике для сбора дерьма.

– Поторопитесь, мистер Лефлер. Времени совсем не осталось.

Делать было нечего, к тому же Рино вспомнил, что майор просил его ничему не удивляться. Поэтому он решительно шагнул в ящик и свернулся в нем калачиком.

Пилот тут же закрыл крышку, затем грохнули панели полового настила, и стало тихо. Тихо и темно, за одним маленьким исключением. Этим исключением было небольшое отверстие в крышке ящика.

Рино немного сместился и сумел заглянуть туда, откуда падал свет. До него не сразу дошло, что он смотрит на мир через дырку унитаза. И этот мир, казавшийся Рино таким большим, просторным и светлым, был всего лишь запасным сортиром на космическом шаттле.

Где-то послышался стук, затем шипение сжатого воздуха, и снова стало тихо.

«Интересно, – подумал Рино, – они выпустят меня, как только взлетят, или придется ждать, пока корабль наберет высоту?»

Неожиданно ему в голову пришла ужасная мысль: о нем по непонятным причинам забудут и он будет путешествовать здесь, пока не умрет с голоду. Впрочем, раньше можно загнуться от страха, поскольку первые признаки клаустрофобии неприятным щекочущим холодком уже поднимались по спине. И что удивительно: раньше у Рино никогда не было такой боязни, но теперь, скрючившись в тесном отстойнике, он почувствовал ее.

Чтобы немного отвлечься, Лефлер выдохнул воздух и снова постарался заглянуть в отверстие наверху.

Потолок, краешек зеркала и бумажное полотенце – вот и все, что удалось разглядеть. Из-за задержки дыхания у Рино закружилась голова, и страшным кошмаром в его сознание проникла картина огромной задницы, садящейся на унитаз и закрывающей узнику последнее окно свободы.

Видение было настолько реальным, что Рино вскрикнул.

Однако ничего страшного не происходило. Напротив, где-то рядом лязгнуло железо, а затем ящик Рино качнулся от прикосновения механического манипулятора. Он скрежетнул обо что-то краем и поплыл в неведомом направлении.

Почувствовав, что его двигают, Лефлер напрягся. Это было для него очередной неожиданностью. Затем ящик пошел вниз, и в голове Рино пронеслись мысли о провале: сейчас откроется крышка, и на него взглянет улыбающаяся рожа старшего агента Ченсера.

Впрочем, пистолет был при нем. Рино только сейчас понял, что ему доставляло наибольшие неудобства – это был его «байлот».

«Выстрелю Ченсеру в рожу, как только он начнет улыбаться», – решил Рино и, изловчившись, достал оружие.

Между тем ящик стукнулся дном обо что-то твердое и замер.

Лефлер стал напряженно вслушиваться в голоса, ожидая узнать властные интонации есошников, но сделать это было невозможно: все нараставший гул стартующего шаттла не давал различить других звуков.

Между тем стенки стального ящика быстро охлаждались. Защищавшая при ходьбе тонкая куртка Рино теперь почти не грела, а теплую – подарок шерифов – он оставил в лимузине.

– Поехали к двадцать четвертому!.. – крикнули снаружи, и Рино почувствовал, что тоже поехал.

Видимо, визит Ченсера откладывался, и Рино немного расслабился. Он почувствовал, что от волнения согрелся, и это прибавило ему оптимизма.

Наконец он куда-то приехал и остановился. Манипулятор снова подхватил ящик и после нескольких довольно чувствительных толчков установил его на новое место. Лязгнули люки, и воцарилась тишина.

Уже знакомый белый свет проник в отверстие в крышке.

Рино вздохнул. Эти перемещения окончательно его запутали. Наконец спустя короткое время дверь туалета открылась, и кто-то встал возле унитаза. Лефлер напрягся, ожидая горячей струи или чего похуже, но вместо этого услышал грохот поднимаемых половых панелей, а затем исчезла и крышка ящика.

Яркий свет ударил в глаза Лефлеру, но на всякий случай он вытянул руку с пистолетом, впрочем, не будучи уверен, что в кого-нибудь попадет.

– О, а меня не предупредили, что у вас оружие, – произнес человек в форме пилота. – Поосторожнее с ним, это опасная штука.

Пилот помог Рино выбраться из ящика, поскольку тот едва мог двигаться сам.

– Надеюсь, вы не отведете меня в другой сортир? – с трудом разгибая спину, спросил Лефлер.

– Нет, лейтенант, больше никаких сортиров, – пообещал пилот, и в подтверждение его слов по полу пробежала вибрация, а затем начал усиливаться шум двигательных установок.

Рино кивнул и, убрав пистолет, в сопровождении своего спасителя вышел в салон.

Сначала они прошли через пустующий ресторан, а затем оказались в длинном коридоре с рядами закрытых дверей купе. Проходившая мимо бортпроводница что-то сказала пилоту и улыбнулась Рино заговорщической улыбкой. Он улыбнулся в ответ, но немного запоздал, и улыбка пропала.

– Вот, – произнес пилот, открывая одну из дверей. – Это ваш люкс. Запритесь изнутри и не открывайте никому – только мне. Но я заранее извещу вас по интерфону. Это вон та коробочка на столе.

– Я знаю, – сказал Рино.

– Какие-нибудь пожелания, поток сознания, бред? – спросил пилот совершенно серьезно.

– Э-э-э… – протянул Рино, стараясь наиболее полно выразить словами мучившую его мысль. – Э-э… теперь я никогда не смогу спокойно ходить в сортир… Я всегда буду думать, что смогу облить какого-нибудь парня, который сидит там, – Рино указал пальцем в пол. – Там, вы понимаете меня?..

– Я – да.

– Ну вот, в общем-то, и все.

– Тогда отдыхайте, сэр. Скоро мы выйдем в космос, и трясти перестанет.

– Да, конечно, – кивнул Лефлер, зашел в купе и плотно притворил за собой дверь, а затем запер ее на замок.