Ведьмы были просто везде.

Когда они увлекли меня за собой на заснеженный двор, у меня перехватило дыхание. Во дворе едва хватало места, чтобы пройти. Куда ни повернись, я с кем-нибудь сталкивался. Там были и старухи, и младенцы, и женщины всех возрастов, типажей и цветов – и у всех в глазах горел восторг. Все они раскраснелись, все смеялись. Все восхваляли языческую богиню.

Темноволосая ведьма подбежала ко мне в толпе, встала на цыпочки и поцеловала меня в щеку.

– Радостна встреча! – сказала она, хихикнула и снова исчезла в толпе.

Следующей подошла дряхлая старая ведьма с корзиной хвойных веток. Я с подозрением посмотрел на нее, вспомнив старуху с рынка, но она только водрузила мне на голову можжевеловую корону и прохрипела благословение от имени богини. Маленькие девочки с писком пронеслись у моих ног, играя в салки. Босоногие, с перемазанными в грязи лицами. С лентами в волосах.

Сущее безумие.

Элайна и Элинор – которая бросила Анселя, осознав, что Элодии удалось найти себе пару получше, – потянули меня в разные стороны, намереваясь представить всем своим знакомым. Я даже не утруждался запоминать имена. Месяц назад я пожелал бы всем им смерти. Теперь же у меня внутри разверзлась бездна. Эти женщины, такие красивые и улыбчивые, хотели, чтобы Лу умерла. Они собрались здесь отпраздновать ее смерть.

Вскоре выносить все это веселье стало просто невозможно. Как и ничем не разбавленное зловоние колдовства, которое здесь было сильнее, чем где-либо на моей памяти.

Натянуто улыбаясь, я отстранился от Элайны.

– Мне нужно в уборную.

Глазами я искал мадам Лабелль, но понятия не имел, какой облик она себе выбрала и сумела ли вообще войти.

– Нельзя! – Элайна вцепилась в меня еще крепче. Солнце уже опустилось за замок, и тени во дворе все росли и росли. – Скоро начнется пир!

И верно: будто повинуясь безмолвному зову, ведьмы последовали к дверям. Возможно, зов и правда был. Сосредоточившись как следует, я почти мог почувствовать этот тихий шепот на своей коже. Меня пробрала дрожь.

– Конечно, – выдавил я, когда Элайна потащила меня вперед. – Я могу и подождать.

Ансель и Бо держались рядом. Коко кто-то увел, как только мы пересекли мост, и с тех пор я ее не видел. От этого мне было не по себе.

Бо толкнул локтем полную ведьму, чтобы за мной поспеть.

– А посетит ли пиршество наша Госпожа?

– Эй, поосторожней! – Ведьма в отместку чуть не сбила его с ног, и Бо врезался в меня, но устоял.

– Боже правый. – Он сердито посмотрел вслед ведьме, которая уже протиснулась внутрь через каменные двери. Над ними было высечено вычурное изображение растущей, полной и убывающей лун.

– Кажется, ты божеством ошибся, – проворчал я.

– Ты идешь или нет? – Элинор дернула меня за собой, и у меня не осталось выбора, кроме как последовать за ней.

Зал был огромный и древний – даже больше храма в соборе Сан-Сесиль, – со сводчатыми потолками и огромными стропилами, которые были покрыты снегом и листвой, как если бы неким образом двор просочился и внутрь. Лозы увивали арочные окна, пробираясь в зал. На стенах сверкал лед. Длинные деревянные столы стояли вдоль зала, поросшие мхом и уставленные мерцавшими свечами. Тысячью свечей. Мягким светом они освещали ведьм, которые бродили поблизости. Сесть еще никто не успел – все пристально смотрели в дальний край комнаты. Я проследил за их взглядами. Казалось, сам воздух вокруг нас застыл недвижно.

Там на древесном троне восседала Моргана ле Блан.

А рядом с ней, с закрытыми глазами и безвольно повисшими руками и ногами, парила в воздухе Лу.

Из моей груди вырвался болезненный резкий выдох. Прошло всего две недели, но Лу уже походила на скелет. Ее прежде непослушные волосы были подстрижены и аккуратно заплетены, веснушки исчезли. Кожа, когда-то золотая, теперь казалась белой. Пепельной.

Моргана подвесила ее в воздухе спиной вниз, и Лу выгнулась почти что пополам, касаясь пальцами ног и рук помоста. Голова Лу была запрокинута, отчего ее хрупкое горло обнажилось, и все видели ее шрам.

Небывалый гнев вспыхнул у меня внутри.

Они сделали из нее посмешище.

Из моей жены.

Две пары рук вцепились в мое пальто сзади, но в этом не было нужды. Я стоял неподвижно и не сводил взгляда с Лу.

Элинор встала на цыпочки, чтобы посмотреть получше. Потом прикрыла рот и хихикнула.

– Она не такая красивая, какой я ее помнила.

Элайна вздохнула.

– Посмотрите, какая худая.

Я обернулся к ним. Медленно. Руки Бо и Анселя стиснули мое пальто еще крепче.

– Тише, – выдохнул Бо мне в плечо. – Пока рано.

Я заставил себя глубоко вдохнуть. Пока рано, повторил я себе.

– Да что с вами троими такое? – Голос Элайны прозвучал неожиданно громко в затихшем зале. Визгливо и неприятно. Ответить мы не успели – со своего места поднялась Моргана. Все бормотание в комнате мгновенно смолкло. Моргана с улыбкой посмотрела на нас, как мать на любимое дитя.

– Сестры мои! – Она вскинула руки, будто в мольбе. – Будьте благословенны!

– Благословенна будь! – в один голос пропели ведьмы в ответ. Восторг озарил их лица. Мой гнев чуть угас, ему на смену пришла тревога. Где же мадам Лабелль?

Моргана шагнула, спускаясь с помоста. Я беспомощно смотрел, как Лу плывет по воздуху с ней рядом.

– Да будут благословенны ноги ваши, – воскликнула Моргана, – кои привели вас сюда!

– Благословенны! – Ведьмы, как безумные, захлопали в ладоши и затопали ногами. У меня по спине змейкой пополз ужас.

Моргана сделала еще шаг вниз.

– Да будут благословенны колени ваши, кои преклоните вы пред священным алтарем!

– Благословенны!

По лицу полной ведьмы потекли слезы. Бо потрясенно смотрел на нее, но она не заметила. Никто не заметил.

Еще шаг.

– Да будут благословенны чрева ваши, без коих не было бы нас на свете!

– Благословенны!

Моргана наконец спустилась с возвышения.

– Да будут благословенны груди ваши, кои сотворены в красоте!

– Благословенны!

Она широко распростерла руки и запрокинула голову, тяжело дыша.

– И да будут благословенны уста ваши, кои будут произносить священные имена богов!

Крики ведьм достигли апогея.

– Благословенны!

Моргана опустила руки, все еще тяжело дыша, и ведьмы постепенно примолкли.

– Добро пожаловать, сестры, и счастливого Модранита вам! – Снова улыбнувшись своей снисходительной улыбкой, она шагнула к среднему столу, явно намереваясь усесться во главе. – Подходите ко мне, прошу вас, ешьте и пейте досыта! Ибо сегодня мы празднуем!

Ведьмы снова радостно закричали и кинулись занимать места поближе к ней.

– Спутникам за столами сидеть нельзя! – быстро крикнула Элайна нам и бросилась за сестрой. – Va-t’en! Идите и постойте у стены с остальными!

Меня захлестнуло облегчение. Мы быстро подошли к другим спутникам, что уже собрались у дальней стены.

Бо указал нам на одно из окон.

– Сюда. У меня от этих благовоний уже голова болит.

От окна было прекрасно видно Моргану. Одним ленивым взмахом руки она приказала нести еду. Вскоре со смехом в зале смешался звон столовых приборов. Спутница рядом с нами обернулась и восторженно сказала:

– Госпожа Ведьм так прекрасна, что почти больно смотреть!

– Ну так и не смотри! – гаркнул я.

Девушка ошарашенно заморгала и быстро отошла.

Я снова обратил внимание на Моргану. На изображения в Башне шассеров она совсем не походила. Да, эта женщина была красива, но также жестока и холодна – как лед. В ней не нашлось ни капли тепла, которым полнилась Лу. В Лу вообще не было ничего от нее. Они отличались друг от друга как ночь и день, как зима и лето, но все же… все же было нечто похожее в их лицах. В подбородках. Некая решительность. Уверенность в том, что они смогут прогнуть весь мир под себя.

Но такой вид был у Лу прежде. Теперь же она безвольно парила возле Морганы, будто спала. Возле нее стояла ведьма, высокая и темнокожая, с побегами остролиста в волосах.

– Дешевая версия меня, – пробормотал кто-то рядом со мной. Коко. Она с непроницаемым видом смотрела на Лу и темнокожую ведьму.

Маленькая рука просунулась в окно и коснулась моего локтя. Я быстро обернулся.

– Не оглядывайся!

Я резко замер, но успел заметить рыжевато-светлые волосы и тревожно знакомые синие глаза мадам Лабелль.

– Вы выглядите по-прежнему. – Я попытался как можно меньше шевелить губами. Мы с Коко попятились, пока не уперлись в подоконник. Ансель и Бо встали с двух сторон, полностью заслоняя мадам Лабелль от глаз. – Где ваша маскировка? И где вы были?

Она гневно фыркнула.

– Даже у моего колдовства есть пределы. Я потратила все силы на защитные чары в лагере и преображение ваших лиц – причем ваш облик еще и приходится поддерживать. Я едва сумела осветлить себе волосы, а значит, войти я не могу. Меня слишком легко узнать.

– О чем вы говорите? – прошипела Коко. – Лу никогда не приходилось «поддерживать» узоры в лазарете. Она просто… не знаю… использовала их и все.

– То есть ты хочешь, чтобы я изменила твое лицо навсегда? – Мадам Лабелль смерила ее суровым взглядом. – Легко, мне будет гораздо проще сделать это и оставить вас навечно блудливыми низкорослыми болванами…

Я почувствовал, как к горлу подступает жар.

– Лу использовала магию в церкви?

– Так что нам делать? – быстро прошептал Ансель.

Я заставил себя снова обратить взор на столы. Еда быстро заканчивалась. Откуда-то снаружи послышалась музыка. Некоторые уже встали и пошли за своими спутниками. Скоро и Элайна с Элинор снова вцепятся в меня.

– Ждать моего знака, – сказала мадам Лабелль коротко. – Я обо всем договорилась.

– Что? – Я сдержал порыв обернуться и придушить ее. Сейчас уж точно было не время для бесполезных и невнятных указаний. Пришла пора ясности. Пора действий. – О чем договорилась? Какого знака?

– Времени объяснять нет, но вы поймете, когда увидите. Они ждут снаружи…

– Кто?

Я резко замолк – к нам подскочила Элинор.

– Ха! – воскликнула она торжествующе. У нее изо рта сладко пахло вином, а щеки порозовели. – Я ее опередила! Значит, первый танец мой!

Я сопротивлялся, когда она потащила меня прочь, но обернувшись, увидел, что мадам Лабелль исчезла.

Я кружил Элинор по поляне, но даже ее не видел. Мы четверть часа добирались до этого странного, сверхъестественного места, скрытого глубоко в тени горы. Тот же густой туман из Ля-Форе-Де-Ю витал над землей и здесь. Он вихрился у нас под ногами во время танца в такт быстрой мелодии. Я почти разглядел духов давно умерших ведьм, плясавших в нем.

Посреди поляны были руины храма – белые, осыпающиеся под открытым небом. Моргана сидела там и наблюдала за принесением малых жертв. Лу, все еще без чувств, парила возле нее. Каменный алтарь высился из земли рядом с ними и сверкал в лунном свете – безупречный, нетронутый.

Мой разум боролся с телом. Разум призывал подождать мадам Лабелль, телу же хотелось сейчас же броситься к Моргане и защитить от нее Лу. Я не мог больше смотреть, как она плывет по воздуху, будто и сама уже стала призраком в тумане.

А Моргана… никогда прежде я не желал убить ведьму так сильно, как сейчас. Вонзить нож ей в глотку и оторвать бледную голову от тела. Чтобы пролить ее кровь, мне даже не нужна была балисарда.

Если бы только мадам Лабелль сказала нам, что это за знак.

Музыка играла бесконечно, но никаких музыкантов поблизости было не видно. Элинор неохотно отдала меня Элайне, и я потерял счет времени. Чувствовал лишь тревожное биение собственного сердца и морозный ночной воздух на коже. Сколько еще я должен ждать? Где мадам Лабелль? Кого ждала она?

Слишком много вопросов и слишком мало ответов. И ни следа мадам Лабелль.

Паника быстро переросла в отчаяние, когда была убита последняя овца и ведьмы стали преподносить Моргане другие дары. Резные изделия из дерева. Вязанки трав. Украшения из красного железняка.

Моргана, не говоря ни слова, смотрела, как они складывают подношения у ее ног. Она рассеянно гладила Лу по волосам, когда темнокожая ведьма вышла к ней из храма. Я не слышал их тихого разговора, но лицо Морганы просветлело от услышанного. С недобрым предчувствием я смотрел, как ведьма возвращается в храм.

Если Моргана чему-то рада, нам это ничего хорошего явно не сулит.

Вскоре Элайна и Элинор покинули меня, чтобы положить в общую груду свои дары.

Я вытянул шею, пытаясь высмотреть что-нибудь неладное, что-то, что можно было бы счесть знаком. Но тщетно.

Ансель и Коко встали рядом со мной, и тревога их казалась почти осязаемой.

– Скоро ждать больше будет нельзя, – выдохнул Ансель. – Полночь почти настала.

Я кивнул, вспоминая злую усмешку Морганы. Что-то надвигалось. Мы и впрямь не могли больше ждать. Дала нам сигнал мадам Лабелль или нет, пришло время действовать. Я посмотрел на Коко.

– Кто-то должен отвлечь внимание Морганы от Лу.

– Кто-то вроде ведьмы крови? – мрачно спросила она.

Ансель хотел возразить, но я его перебил:

– Это будет опасно.

Коко легким движением большого пальца вспорола себе запястье. Из него брызнула темная кровь, и воздух наполнился острым горьким зловонием.

– Не волнуйтесь за меня. – Она развернулась и исчезла в тумане.

Я как мог незаметно проверил свой ремень с ножами, скрытый под пальто.

– Ансель… прежде чем мы начнем… я… Я просто хочу… – Я замолчал на миг и тяжело сглотнул. – …Извиниться. За то, что я сделал в Башне. Я не должен был даже пальцем трогать тебя.

Он изумленно заморгал.

– Пустяки, Рид. Ты же тогда расстроился…

– Нет, не пустяки. – Я неловко кашлянул, не решаясь посмотреть ему в глаза. – …Какое у тебя есть оружие?

Ответить Ансель не успел – музыка резко стихла и на поляне воцарилась тишина. Все взгляды обратились к храму. Я в ужасе смотрел, как Моргана встает и ее глаза недобро сверкают.

Все. Время и правда вышло.

Я последовал за ведьмами, которые стали подходить ближе, как мотыльки к огню. Сунув руку под пальто и стиснув рукоять ножа, я пробился вперед. Ансель поступил так же, а следом за ним и Бо.

Хорошо. Они могут защищать друг друга. Впрочем, если я не преуспею, считай, они уже мертвы.

Целью была Моргана.

Нож прямо в грудь может отвлечь ее не хуже Коко. Если повезет, он убьет ее. Если же нет, я хотя бы успею схватить Лу и бежать. Я молился о том, чтобы остальные смогли ускользнуть незамеченными.

– Многие из вас проделали долгий путь, чтобы восславить этот Модранит. – Моргана говорила тихо, но ее голос отчетливо слышался в тишине. Ведьмы ждали, затаив дыхание. – Принять всех вас здесь с дарами – честь для меня. Ваше веселие сегодня вернуло мне силу духа. – Она внимательно оглядывала каждое лицо и как будто бы задержала взгляд на моем на миг дольше, чем стоило бы, прежде чем продолжить. Я медленно выдохнул.

– Но вы знаете, что сегодня мы не только веселимся, – продолжала она еще тише и мягче. – В эту ночь мы чествуем наших матриархов. В эту ночь мы восхваляем и воздаем дань Богине – той, что несет свет и тьму, той, что исторгает из уст своих и жизнь, и смерть. Единственной нашей истинной Матери. – Моргана снова замолчала, и на этот раз молчание вышло более выразительным и долгим. – Наша Мать гневается. – Мука в ее голосе была так правдоподобна, что даже я почти поверил. – Дети ее страдают от рук человеческих. На нас охотятся. – Она заговорила громче. – Нас предают огню. В их ненависти и страхе мы теряем сестер, матерей и дочерей.

Ведьмы разволновались. Я крепче вцепился в нож.

– И сегодня, – выкрикнула Моргана страстно, воздев руки к небесам, – Богиня ответит на наши молитвы!

Затем она резко опустила руки, и Лу, все так же без чувств, накренилась вперед. Ее ноги беспомощно болтались над полом храма. – Моя дочь вознесет свою жертву Богине, и та положит угнетению конец! – Моргана стиснула кулаки, и голова Лу дернулась вверх. Я ощутил приступ тошноты. – В ее смерти мы выкуем новую жизнь!

Ведьмы затопали и закричали.

– Но прежде, – пропела она едва различимо, – мы преподнесем моей дочери дар.

Она взмахнула рукой напоследок, и глаза Лу наконец распахнулись. Я увидел, как они, сине-зеленые, такие живые и прекрасные, округлились от изумления, – и ринулся вперед, но Ансель с неожиданной силой схватил меня за локти.

– Рид.

Я споткнулся, и в следующий миг все понял: темнокожая ведьма появилась вновь, но на этот раз она волокла с собой из храма другую женщину – обездвиженную и беспомощную. Женщину с рыжевато-светлыми волосами и пронзительными синими глазами, которые отчаянно оглядывали толпу, высматривая кого-то.

Я застыл как громом пораженный, не в силах сдвинуться с места.

Это была моя мать.

– Узрите эту женщину! – воскликнула Моргана, перекрикивая внезапный гул голосов. – Узрите же изменницу Элен! – Она схватила мадам Лабелль за волосы и бросила ее на ступени храма. – Эта женщина, что прежде была нам сестрой, была мне дороже всех, учинила тайный заговор с людским королем. Она родила ему бастарда. – Послышались возмущенные вскрики. – Сегодня она пыталась войти в Шато незваной гостьей. Она замыслила похитить драгоценный дар нашей Матери, своими руками отняв жизнь моей дочери. Она готова позволить тирану сжечь всех нас!

Крики стали оглушительными, а Моргана спустилась по ступеням, торжествующе сверкая глазами. Затем она сняла с ремня острый кинжал.

– Луиза ле Блан, дочь и наследница Госпожи Ведьм, смертью этой женщины я восславлю тебя.

– Нет! – Тело Лу свело судорогами – всем своим существом она попыталась сдвинуться с места. Слезы покатились по щекам мадам Лабелль.

Я вырвался из хватки Анселя и бросился к ступеням храма, отчаянно желая добраться до них, отчаянно желая спасти двух женщин, которые более всего на свете были мне нужны, – и в этот самый миг Моргана вонзила кинжал моей матери в грудь.