53
Кристофер Бауэр

Я вошел в дом, и в нос мне ударил запах прокисшего молока. Все было в точности, как когда мы уехали, даже миска Джейни для завтрака стояла в раковине. Я ее вымыл, но пахло все равно отвратительно, так что я прошелся по дому в поисках других источников вони. Дом у нас небольшой, но без семьи он казался огромным.

Я нашел стаканчик Джейни, которым она пользовалась по утрам, перекусывая за кофейным столиком в гостиной. Остаток молока свернулся в творог. Я не стал его отмывать, просто выбросил. Оставшуюся посуду я сложил в посудомоечную машину, засыпал моющее средство и нажал «старт». Скрестив руки на груди, я облокотился на столешницу.

Что произошло в то утро?

Этот вопрос преследовал меня, как змея, пытающаяся поймать собственный хвост. Я уже три дня пытался понять, что я мог упустить, но не было ничего необычного. Непростое было утро, но у нас почти всегда оно проходит нелегко. Ничто не выделялось, так что я не беспокоился, уходя на работу, во всяком случае, не больше чем обычно.

Я бесцельно бродил по дому в поисках подсказок, словно они могли висеть где-то на стене. Я ходил из комнаты в комнату, подбирая вещи с пола. Я уже и забыл, когда у нас был беспорядок в доме, и немного скучал по тому времени, когда Ханна не была помешана на чистоте. Да кого я обманываю? Я скучал по Ханне, и точка. Только я скучал по прежней Ханне. Не этой, новой, занявшей ее место. А если мне не удастся ее вернуть?

Я прошел в спальню и сел на краешек кровати. Как я смогу сегодня уснуть? Без нее все казалось неправильным: дети у Элисон, Ханна в больнице в городе Колумбус.

Когда прибыла психиатрическая бригада, я умолял отвезти ее в «Вортингтон Пресбитериан». Это всего в двадцати милях от Кларксвилля, а оставаться в «Нортфилд Мемориал» ей было нельзя. Нахождение в психиатрическом отделении в тайне не сохранить, а мысль о попадании в такое место приведет ее в ужас, когда ей станет лучше. Я должен был защитить ее репутацию и карьеру. Она бы сделала для меня то же самое.

Пол спальни был завален семейными фотографиями и альбомами. Ханна разложила их аккуратными стопками и то и дело перебирала, каждый раз приходя в такое же возбуждение, как и впервые. Не надо, чтобы они глазели на нее. когда она приедет домой. Я принес из гаража пустую коробку и все убрал. Когда все устаканится, я их переберу. Может, некоторые можно сохранить, но сейчас их надо было просто убрать подальше. По возвращении домой меньше всего ей стоило их видеть. Я стал разбираться.

Фотографий было много, все поврежденные, тем или иным жутким способом лишенные лиц. Смотреть на это было тяжело. Я принялся стопку за стопкой запихивать их в коробку. Под последней стопкой обнаружился дневник младенца, который Элисон подарила нам на вечеринке перед рождением. Я и не знал, что Ханна его вела.

Обложка была очень красивая, с яркой надписью «Твой первый год» и фотографией Коула в прозрачном кармашке. Я пролистал первые несколько страниц, записи начинались с того дня, как мы приехали домой из больницы. Обычные вещи: вес, длина, ширина, - а еще отпечаток пяточки и браслеты из больницы. Она записывала все почерком с завитушками, и все выглядело очень нарядно. Всю информацию она сопровождала пометками, вроде: руки -самая большая часть тела, тебе не понравилась проверка слуха, ты плакал при виде медсестры Джуди. На следующей странице было письмо, которое она написала Коулу. Такое способна написать только молодая мать, безнадежно влюбившаяся в созданную ею новую жизнь.

Но скоро все изменилось. Поменялся почерк. На смену округлым буквам пришли беспорядочные торопливые каракули. На каждой странице было отдано маленькое окошко для записей, но ей не хватало места, и она писала поперек и вокруг картинок и анкет на страницах. Она составляла бессвязные списки, писала одно и то же по многу раз.

Следующие записи примерно в том же духе:

Сначала записи представляли собой связные продуманные описания ее мучений, но вскоре логика исчезла. Она стремилась создать подробную хронологию всего, что делала Джейни, но у нее не получилось, потому что она все время что-то вычеркивала и переписывала. А потом записи приняли неожиданный оборот:

Я ошарашенно остановился. Ханна не была религиозной. Родители не водили ее в церковь, даже по праздникам.

Она выписала сайты о детях, которыми овладел демон. Каждый из них обвела по нескольку раз.

Последняя запись состояла из одного слова.

Ханна всегда врывалась к Элисон без стука, но без нее это казалось странным, так что я постучал. Элисон открыла дверь, Джейни вихрем промчалась по коридору.

- Папа!

Я подхватил ее на руки. Я целовал и обнимал ее, всей душой желая пойти с ней на весь день в парк, но я пришел не за этим, и отвлекаться было нельзя.

- Я скучал, - сказал я, снова целуя ее и поправляя хвостик на затылке.

- Входи, - сказала Элисон так же официально, как я себя чувствовал.

Доктор Чэндлер и Пайпер уже были в холле. Обе держали по чашке кофе. Я приехал рано, но это не помешало им меня опередить. Они встретились заранее без меня? Зачем? Что они мне не рассказывают? Все это вгоняло меня в паранойю. Надо успокоиться.

Службе по защите прав детей требовались показания Джейни, и Пайпер сотворила чудо, устроив так, чтобы допрос для суда вела доктор Чэндлер. Она идеально подходила, так как не раз выступала экспертом в судебных делах о жестоком обращении с детьми, и Джейни ей доверяла. Ей она расскажет больше, чем кому-либо еще. Грег увел Кейлеба и Дилана на бейсбольную площадку, чтобы они не помешали беседе. Я оценил его продуманность.

Элисон отвела нас в столовую. Их вкусы в декоре сильно отличались от наших с Ханной, мы все время над этим подшучивали. Мы предпочитали домашний, немного деревенский вид, дом Элисон был холеный и современный. На окнах одинаковые белые занавески, на стене ряд профессиональных фотографий. Когда мы первый раз пришли в гости, я боялся сесть на стулья в столовой, чтобы не испачкать белую обивку или не пролить что-нибудь на пол.

Доктор Чэндлер осмотрела комнату.

- Я бы хотела поговорить с Джейни в другой комнате, если возможно.

Важно, чтобы ей было комфортно. Может, в гостиной или в детской?

- Конечно, - сказала Элисон.

Джейни держала меня за руку, мы пошли следом за Элисон в подвал. В отличие от остального дома, гостиная была просторным помещением, идеально подходящим для детей. Бетонный пол изрисован мелом, здесь можно было даже гонять на самокатах. По полу разбросаны игрушки, тут и там мягкие мешки для сидения. У дальней стены угловой стеллаж.

- Это территория детей. Здесь они могут делать что хотят, - сказала Элисон.

- Отлично. Мне здесь нравится, - сказала доктор Чэндлер. Она села на диван, мы следом. Даже Джейни почувствовала, что сегодня необычный и важный день.

- Рада видеть тебя. Джейни. Нам нужно обсудить кое-что важное. -Джейни наклонилась вперед, вся обратившись в слух. - Помнишь, мы говорили, в чем разница между правдой и ложью?

Джейни кивнула.

- Очень важно, чтобы ты отвечала только правду, ни слова лжи. Хорошо?

Джейни снова кивнула.

Доктор Чэндлер оглянулась на Пайпер, не хочет ли та что-то добавить.

Пайпер показала, что можно продолжать. 

- Меня не было там в тот день, когда Коул получил травму, и я не знаю, что произошло, - сказала доктор Чэндлер. - Как ты думаешь, ты смогла бы мне помочь?

Джейни просияла, она обожала помогать.

- Конечно.

Доктор Чэндлер улыбнулась ей.

- Начнем с того, где ты была, когда все случилось?

- Я была в ванной.

- Что ты делала в ванной?

- Купалась.

Лицо доктора Чэндлер ничего не выражало.

- Ты часто купаешься в середине дня?

Джейни покачала головой.

- Это было особенное купание.

- Особенное? Почему?

- В одежде, дурында, - она захихикала.

Элисон взглянула на меня, изменившись в лице. Она вся напряглась.

- Да, это особенное купание. Теперь поняла. Ты часто купаешься по-особенному?

- Иногда, - кивнула Джейни. - Мама сказала, что хочет поиграть со мной.

- Да? - доктор Чэндлер изобразила живой интерес. - Игра была веселая?

Джейни сощурилась и скрестила руки.

- Нет, мама была злая. Играть пришла злая мама.

Элисон вся побледнела.

Доктор Чэндлер ни слова не упускала.

- Значит у тебя есть злая мама? И какая она?

Джейни поморщилась.

- Она делает плохие вещи.

Доктор Чэндлер не давила на нее.

- И что Злая Мама делала во время особенного купания?

Доктор Чэндлер встала с дивана и опустилась перед Джейни на колени, заглянув прямо ей в глаза.

- Иногда бывает трудно подобрать слова, чтобы описать то, что с нами случилось. Помнишь, мы играли в куклы? - Джейни едва заметно кивнула. -Хочешь показать, что произошло, на куклах?

У Джейни загорелись глаза. Доктор Чэндлер достала из сумки коробку, сняла крышку и передала Джейни. Та выбрала две куклы: взрослую женщину и маленькую девочку. Доктор Чэндлер смотрела, как Джейни выбрала их за несколько секунд. Все мы сидели и ждали, что она сделает. Элисон сидела на самом краешке, словно хотела остановить Джейни.

Вдруг комнату пронзил вопль Джейни:

- Ты его не получишь! Я его не отдам!

Она ударила куклу-девочку другой куклой. Элисон вскочила и убежала наверх.

Доктор Чэндлер посмотрела, как я держусь. Я кивнул, что можно продолжать. Я не мог пошевелиться, словно наблюдал за жуткой автокатастрофой. Она ласково положила руку на спину Джейни и сказала ровным голосом:

- Джейни, я люблю, когда ты рассказываешь о том, что случилось. Что делает кукла злой мамы?

- Она дерется с девочкой, - нижняя губа Джейни дрожала.

- Почему она дерется с девочкой?

- Мама говорит, девочка плохая. Она должна исчезнуть, - слезы стояли в глазах, готовые потечь по щекам. - А девочка не хочет исчезать. Она не плохая.

Доктор Чэндлер притянула ее к груди, нежно покачивая. 

- Девочка не плохая. Ей не надо исчезать. Она хорошая. - Плечи Джейни сотрясались от рыданий. Я тоже погладил ее по спине, хотя доктор Чэндлер и просила меня не вмешиваться в беседу.

- Может, хватит? - спросил я.

Доктор Чэндлер посмотрела на меня с раздражением и покачала головой.

Я быстро вернулся на диван и сложил руки на коленях, пока она не выгнала меня из комнаты. Джейни дрожала, я не мог не вспомнить, как доктор Чэндлер рассказывала, что тело запоминает травму. Это наполняло все новым смыслом, и я смотрел, как Джейни корчится и сражается со своей тайной.

- Мама пыталась толкнуть меня под воду, - сказала она детским голосом, каким говорила, когда бывала очень расстроена. - Я закричала: «Нет! Нет! Мама!» - Она принялась раскачиваться так же, как в тот день. - Мама не обращала внимания. Она заталкивала меня под воду. А потом мама упала и сделала Коулу больно по головке.

У меня внутри все перевернулось. Глубина ее слов наполнила комнату молчанием.

- Что случилось потом? - доктор Чэндлер не отрывала глаз от Джейни.

- Я заплакала.

Она сейчас снова плакала. У меня сжималось сердце. Я сел себе на руки, чтобы не обнять ее. К счастью, доктор Чэндлер ласково положила ей руку на спину.

- Должно быть, ты сильно испугалась, - сказала она.

У Джейни дрожала нижняя губа.

- Я хотела к папе.

-Джейни, я...

Доктор Чэндлер жестом не дала мне договорить.

- Кристофер, принесите Джейни воды, а я пока договорю с ней.

- Ты молодчина, Джейни, - сказал я и потрепал ее по макушке. - Я скоро вернусь. Ты будешь хорошей девочкой и поговоришь еще с доктором Чэндлер?

Она кивнула.

Я побежал вверх по лестнице и чуть не врезался в Элисон на кухне. Она плакала.

- Ты тоже не вынес этого? - спросила она.

- Не мог оставаться в стороне. Все время рвался к ней. Понимаю, им нужны показания, но наблюдать, как она снова через все проходит, - сущая пытка.

- Не представляю, как доктор Чэндлер может так работать. Я бы не смогла. Это слишком, - Элисон вздрогнула. - Ханна не могла специально навредить Коулу или Джейни. Без шансов. Она бы не смогла. - Она выпятила подбородок. - Она тащила всех больных животных домой, когда мы были детьми. И не только милых зверушек, вроде бездомных котят в округе. - Она улыбнулась воспоминаниям. - Однажды она принесла выводок крысят. Представляешь, крыс? Мама жутко испугалась и велела ей вернуть крысят на место, но она отказалась. Она держала их в коробке от обуви у себя в комнате и кормила из бутылочки. Такой уж она человек... Я ничего не понимаю! - в ее глазах снова выступили слезы.

- Иди сюда, - сказал я. Она, рыдая, упала в мои объятия. Я держал ее, пока она не успокоилась, и еще чуть-чуть, чтобы дать собраться. Потом она умылась над раковиной и промокнула лицо бумажными полотенцами.

- Мне еще надо туда идти? Я не уверена, что смогу выдержать.

Я махнул в сторону уголка для еды, ее любимого места в доме.

- Сделай себе чашечку чая и посиди, пока они не закончат.

- Тебе сделать чай? - спросила она с облегчением.

- С удовольствием. Чуть позже.

Я не ждал, что она ответит. Я схватил дневник младенца из машины и бросился обратно внутрь. Какая-то часть меня решила, что его надо сохранить. Я все время убеждал себя, что то, что Ханна все это написала, не означало, что она так и делала, что она сделала что-то плохое. Но после того, что я услышал и увидел, единственное осмысленное объяснение содержалось на его страницах.

Я быстро вернулся вниз. Доктор Чэндлер играла с Джейни на полу в куклы. Все молчали. Пайпер сидела на диване, где я ее и оставил. Я передал ей дневник.

- Я нашел это в вещах Ханны. Вы должны это прочитать.