39
Кристофер Бауэр
Когда я вернулся домой, в доме было темно. Его окутывала тишина. Я осторожно открыл дверь и переступил через скрипучую доску на полу. На цыпочках прошел через гостиную в коридор. Джейни уже спала. Рановато. Надеюсь, она не заболела. Дверь в нашу спальню плотно закрыта. Я приложил ухо к двери, пытаясь что-нибудь расслышать. Я не хотел их разбудить. Я могу и на диване лечь. Если Ханна сможет отдохнуть, это стоило ночи без сна. Сердце упало, когда я услышал всхлипы.
Я открыл дверь, ожидая увидеть хнычущего Коула, но он крепко спал в своей плетеной люльке. Ханна в позе эмбриона лежала с коробкой платочков. Я подбежал к кровати и положил ей руку на лоб, проверяя, нет ли температуры. Она не была горячей.
- Что случилось? - спросил я, пытаясь заглянуть ей в глаза. Она выглядела опустошенной.
- Я сегодня накричала на Джейни, крикнула ей заткнуться. Я не хотела, но она орала так, что я не могла этого выносить, и я не сдержалась. Я накричала на нее. Наорала. Она потом плакала так, что ее вырвало. Она никогда еще не плакала до рвоты, это я во всем виновата, - всхлипывала она. - Я ужасная мать.
Я обнял ее и прижал к себе. Она вся вспотела.
- Все хорошо. Конечно, нехорошо, что ты на нее накричала, но любой может сорваться. Родители вечно кричат на детей.
Еще один невольный всхлип, все ее тело пробрала дрожь.
- Не на таких детей, как Джейни.
- Ты извинилась? - Даром я, что ли, каждый раз задавал этот вопрос Джейни, когда та чем-либо обижала Ханну.
Она кивнула.
- Хорошо, тогда ты преподала ей ценный урок. Ты показала, что даже родитель может не сдержаться, но мы потом извиняемся. Это ей так же важно усвоить, как и все остальное. - Я говорил это не чтобы ее успокоить, хотя мне больно было видеть ее такой расстроенной. Я искренне верил в свои слова. Ничего плохого в том, что Джейни поймет: ее родители тоже люди, они тоже могут ошибаться. Я помассировал ей плечи.
- Давай я сделаю чаю. Переодевайся в пижаму, я сейчас принесу чай.
Я не дал ей шанса отказаться. Когда я вернулся, она уже переоделась и умылась. Она выглядела очень изможденной. Мешки под глазами росли с каждым днем. Я протянул ей чашку чая со словами:
- Я там внизу подумал... - она сделала глоток, - не пора ли нам вернуться к вопросу о помощнике? - Я пытался звучать ненавязчиво, чтобы невольно не обидеть ее, как в прошлые обсуждения.
Она взглянула на меня, но ничего не сказала, так что я быстро продолжил:
- Знаю, мы всегда были против няни, но тогда у нас не было двоих детей,
мы не понимали, как тяжело все успевать. Мне и самому сейчас нелегко. - Она не должна подумать, что все из-за нее. Я тоже мучаюсь. - Многие так делают, Ханна. А у нас ведь не просто двое детей. У нас двое трудных и
требовательных детей. Будем честны: нам тяжелее, чем многим. - Я видел, что
она впервые задумалась всерьез. Важно было успеть вскочить в приоткрытую дверь. - Это не навсегда. Ненадолго, пока все не адаптируемся. Почти всем нужна помощь, когда рождается младенец.
Она покачала головой.
Неужели я неправильно ее понял?
- Твоя мама часто приезжает помочь. В чем разница, если мы кого-то наймем? - спросил я.
- Это моя мама. Это не чужой человек, который станет оценивать каждый мой шаг. Ты видел, какой тут бардак? - у нее глаза выходили из орбит.
Естественное место в доме, где был беспорядок, - комната Джейни. Остальной дом был идеально убран. Ее помешанность на чистоте не исчезла, а только усилилась, если такое возможно.
Я аккуратно подбирал слова, чтобы больше ее не злить.
- Может, посмотришь на досуге объявления, подумаешь еще?
- Я не передумаю, - она скрестила руки на груди.
Дверь закрылась.
Ее упрямство сводило с ума, оно было бессмысленно. Нанять человека присматривать за детьми - идеальное решение наших проблем. Я протянул руку и нежно погладил ее по спине.
- Когда просишь помощи, это не значит, что не справляешься.
Сначала я подумал, что она меня не слышит, а потом она заявила:
- Я дам ей грудного молока.
Я чуть чай не выплюнул.
-Что?
Это было неожиданно. Она ничего не сказала об этом, когда мы переписывались. Не могла же она это всерьез? Она меня вообще слушала?
- Я сегодня весь день об этом думала. Я загуглила кормление тандемом, когда она уснула вечером.
- Кормление тандемом? - перебил я.
- Это когда одновременно кормишь двоих детей.
- Ладно, давай вернемся к обсуждению помощи? - Я пытался скрыть раздражение, что она все время избегает темы.
Она покачала головой.
- Кристофер, это может помочь. Она чувствует себя брошенной и плохо себя ведет еще и потому, что Коул почти весь день висит у меня на груди. Она ненавидит быть не у дел. Если она сможет участвовать, она будет меньше ревновать.
Я с недоверием уставился на нее. Материнство уничтожило всю ее скромность. В других странах женщины кормили подросших детей, но мне было неприятно думать, что взрослый ребенок, с которым я сижу за одним столом, будет сосать грудь Ханны. Тем не менее я промолчал. Она наконец успокоилась, и я не хотел опять ее расстраивать. Сейчас нельзя угадать, что может выбить ее из колеи.
- Этот опыт свяжет нас. С Бекки у нее этого наверняка не было. То есть, может, Бекки и кормила ее грудью, но я сомневаюсь.
- Если тебе так хочется, то я поддержу любое твое решение. - Я похлопал по кровати. - Ложись.
Она зевнула при мысли о сне. Я подоткнул одеяло ей под щеку, как обычно делал, укладывая Джейни. Поцеловал ее в лоб.
- Ни о чем не переживай. Отдохни. Завтра будет новый день, - сказал я.
Утром следующего дня Ханна улыбалась мне, будто у нас какой-то общий секрет. Пока мы готовили кофе, она сказала, что все еще не против кормить Джейни грудью. Приятно было снова видеть улыбку у нее на лице, но я втайне надеялся, что она позабудет идею. Не только потому, что это дико. Мы столько сил вложили в развитие Джейни, и это казалось шагом назад. Что, если это поспособствует регрессу и в остальном?
- Я тебя люблю, - прошептал я ей на ухо перед уходом. - Полегче сегодня.
Вскоре после утреннего обхода мой телефон завибрировал от сообщения Ханны:
Я внизу.
Ты о чем? Это ошибка?
Нет. Я внизу.
В больнице?
Да.
Почему?
В отделении неотложной помощи.
Что с детьми?
Я набирал сообщение на бегу. Обогнув лифты, я побежал по лестнице, так быстрее.
С детьми все хорошо, мне накладывают швы.
Что?
Она не ответила. Я написал Дэну, чтобы он знал, где меня искать. Она была на койке 7А. Пакеты со льдом лежали у нее на голой груди. Я бросился к ней.
- Что случилось?
- Джейни меня укусила.
Беспокойство охватило меня.
- Джейни тебя укусила? Где? Как?
- А ты как думаешь? - рявкнула она с убийственным взглядом.
Я всплеснул руками. Я все еще не понимал. В голове не укладывалось.
- Утром, перед тем как кормить Коула, я спросила, хочет ли она все еще попробовать, и она ответила «да». Она так обрадовалась. Я объяснила ей, что это как сосать из бутылки. Ну а что еще мне было сказать? - Ее лицо исказилось от ярости. Никогда не видел ее такой злой. - Сначала она спокойно сосала. Это было здорово. Молоко прилило, совсем как с Коулом. Я такого не ожидала. Она пила несколько минут, а потом знаешь, что она сделала? - моего ответа Ханна не ждала. - Она посмотрела на меня. Прямо в глаза. И укусила. Не легонько. Впилась зубами изо всех сил. - Она сняла пакет льда с левой груди. - Видишь, что она сделала?
Вся грудь распухла, вокруг соска был огромный синяк, и внизу ряд швов. Она показала на них:
- Шесть швов. Шесть! Она чуть не откусила сосок.
- Господи, - я не знал, что еще сказать. У меня голова закружилась. - Мне надо присесть.
Я опустился на стул рядом с ее кроватью. Накрыл голову руками, пытаясь осознать увиденное и услышанное. Что не так с Джейни? Я читал о детях с реактивным расстройством привязанности. Но подобного я не встречал, ничего похожего.
- Где дети? - спросил я.
- Элисон с ними дома. Я сказала, что у меня опять началось кровотечение и мне надо в больницу. - Она погрозила пальцем: - Только попробуй рассказать, что случилось на самом деле.
Я шокированно склонил голову.
- Что?
- Я серьезно. Она не должна узнать, что стряслось. Меня это убьет.
Не надо смущаться. Она не сделала ничего постыдного. Я хотел ей это сказать, но ее сейчас так легко взбесить, что я решил не рисковать, все, что я говорил и делал, ее злило. Я ничего не мог сделать правильно. Никто не предупреждал, что так будет с новорожденным.
Телефон снова завибрировал. На этот раз Дэн. Я был ему нужен.
- Это Дэн.
Она махнула в сторону двери.
- Иди. У меня все хорошо. Тут больше ничего не поделаешь. Швы мне наложили. Я просто жду выписки.
- Точно? Не хочу тебя здесь оставлять.
- Точно. Не знаю, что буду делать, когда вернусь домой. Не хочу видеть ее, - от нее исходила ярость.
- Я поговорю с Джейни вечером, - сказал я, целуя ее в макушку, - и прямо сейчас позвоню доктору Чэндлер.
Она отвернулась.
- Иди. Я ни с кем из них не хочу говорить.
По дороге домой у меня голова шла кругом. Ханна написала; когда приехала домой, но остаток дня я ничего от нее не слышал. Я стал хирургом, потому что мне нравилось чинить людей, и выбрал ортопедию, потому что это легко. Кости - как осколки стекла. Они бьются, ты их склеиваешь. Я хорошо умел чинить вещи. А сейчас не знал, как все исправить. С каждым днем становилось только хуже, я никогда не чувствовал себя таким беспомощным.
Джейни прыгнула к двери и поприветствовала меня как обычно: веселая, улыбающаяся, полная сил и жизни. А я просто смотрел на нее, удивляясь, как можно быть одновременно такой милой и делать такие жуткие вещи. Это типичная черта детей с реактивным расстройством привязанности, но мне легче от этого не становилось.
- Привет, папа. Я скучала. В больнице все хорошо? - спросила она как всегда.
- Сегодня был трудный день, - сказал я. Ею я займусь позже. - Где твоя мама?
- Там, - она показала на гостиную.
Я зашел. Она сидела в кресле, у нее на руках спал Коул. Лицо искажено от боли.
- Как ты? - привычно спросил я.
- Ужасно, - сказала она, сдерживая слезы. - Я могу кормить только одной грудью, и кажется, будто меня ножами пронзают.
- Мне жаль, - если бы я мог хоть чем-то ей помочь. - Тебе что-нибудь нужно? Я могу...
- Папа, поиграй со мной. Я хочу играть, - перебила Джейни.
- Не сейчас. Я говорю с мамой.
- Но папа! - она потянула меня за рукав.
Я слегка оттолкнул ее.
- Отпусти.
Я сказал это громче, чем хотел. Она отпрянула назад, как если бы я ее ударил, широко раскрыв глаза.
- Поговори сначала с ней, - Ханна показала на Джейни. - Мы с тобой успеем.
- Пойдем в твою комнату. Джейни, - сказал я.
Я бросил на Ханну понимающий взгляд перед тем, как выйти из гостиной.
Я не стал закрывать двери, чтобы она слышала наш разговор. Я сел на кровать Джейни.
-Джейни, садись рядом. Нам надо поговорить.
- Я не хочу говорить. Я хочу играть, - она скрестила руки на груди.
- Нет, сначала надо поговорить. Потом мы сможем поиграть.
Она нехотя села рядом.
- Ты сегодня укусила маму, и ей теперь очень больно. Это было очень плохо, - я старался сделать самое серьезное лицо. - Ты меня очень расстроила.
- Извини, папа. - Она взяла меня за руку и поцеловала. - Теперь мы можем поиграть?
Я покачал головой.
- Я хочу знать, зачем ты это сделала. Почему ты такое делаешь?
Она пожала плечами, посмотрела мне в лицо в поисках ответа.
- Пожалуйста, я просто пытаюсь понять. Как ты могла сделать маме больно?
Она забралась мне на коленки и сказала сладким-сладким голосом:
- Мне нравится делать людям больно. А тебе?
