38
Ханна Бауэр

Я наблюдала, как Кристофер чистит зубы, стараясь не выдать, что я за ним слежу. Он оставил дверь нараспашку, хотя обычно закрывал ее, чтобы не разбудить нас с Коулом. Он изо всех сил делал вид, что не пытается следить за нами, но именно поэтому он оставил дверь открытой. Утром после того ночного спектакля он посмотрел на меня как на инопланетянина.

Я и сама себя не узнавала. Я проверила, что Коул спит у себя в люльке, и тихонько вышла к Кристоферу в ванную. Я оперлась о столик. Я едва могла стоять от усталости. Он не поднял глаз.

- Извини. Мне не надо было так истерить ночью, - щеки у меня горели от стыда.

- Все хорошо. Ты просто очень вымоталась, - он сплюнул пасту и сполоснул рот.

- Это так странно. Раньше со мной такого не бывало. Я не могла не представлять себе все это. Оно выглядело таким реальным, - сегодня утром ночь казалась страшным сном.

- Гормональный послеродовой всплеск очень сильный, но скоро все пройдет, - сказал он. - Все наладится.

Это были слова поддержки, но они казались вымученными, и он все еще не поднимал на меня взгляда. Почему он на меня не смотрит? От этого становилось еще неуютнее, словно и так не было достаточно странно.

- Я бы очень хотел, чтобы ты позволила мне остаться сегодня дома.

Я покачала головой.

- Они уволят тебя, если ты не будешь приходить на работу.

Меньше всего нам сейчас было нужно, чтобы Кристофер остался без работы. Еще одного повода нервничать я не вынесу.

В последующие дни легче не стало. Джейни явно поставила себе цель все усложнить. Она снова стала ходить в трусы. Ей не мешали ни грязь, ни запах.

- Мама, я покакала, - певуче звала она. - Переодень меня!

Иногда она стояла прямо передо мной в гостиной и начинала писать, глядя мне в глаза. Я кричала ей бежать в ванную, а она лишь пожимала плечами.

Я хотела отдохнуть, но стоило мне сесть на диван, как Джейни звала меня на помощь. Раньше она всегда стремилась быть независимой и справляться со всем сама, теперь же ничего не могла без моей помощи, и ей непременно было что-то нужно ровно тогда, когда я заботилась о малыше. Мне хотелось забраться под одеяло и проспать несколько дней подряд. В какой-то момент я чуть не сдалась и не наняла няню, как хотел Кристофер, но, насколько я ни была уставшей, на это я пойти не могла. Элисон справилась с близнецами, а значит, и я должна справиться со своей семьей.

Я всегда спрашивала Джейни, нужно ли ей что-то, перед тем как покормить Коула или еще что-то с ним делать, если это должно было занять дольше пары минут, но она всегда отвечала нет, а потом в середине процесса набрасывалась с требованиями. Так что ничего удивительного, что в тот день она прибежала с криками «Я хочу пить».

Я сдержалась, чтобы не закатить глаза.

- Ты можешь сама взять свою чашку со стола? Кажется, там оставалось молоко, - я быстро научилась держать для нее питье и перекус в легкодоступных местах. Так она чуть реже меня звала. Главное, быть на шаг впереди нее.

Она нахмурилась.

- Я не хочу то молоко.

- Оно еще холодное. Оно не так давно стоит, - Джейни ненавидела теплое молоко. Я тоже ненавидела теплое молоко. В детстве мама пыталась поить меня горячим молоком, когда я не могла заснуть, и тогда мне это тоже не нравилось.

- Нет Я хочу это молоко.

Я огляделась.

- Ты о чем?

Она показала мне на грудь.

- Вот это. Я его хочу.

Я посмотрела, как Коул сосет мою правую грудь. Попыталась прикрыться блузкой, вдруг почувствовав себя обнаженной.

- Эээ... Тебе его нельзя.

- Почему?

Я сглотнула.

- Потому что... Ну, Коул младенец, а молоко у меня в груди подходит только для младенцев. Когда он подрастет, он тоже не будет его пить. Он будет пить такое же молоко, как и ты.

У нее в глазах сверкнул вызов.

- Так нечестно. Я хочу это молоко. Оно лучше.

- Оно не лучше. Оно... другое. В нем содержатся специальные вещества,

чтобы младенец не болел. Подожди минутку, и я налью тебе свежего молока из холодильника. 

- Нет Я хочу это, - с каждым словом она повышала голос.

Я спрятала грудь. К счастью, Коул уже наелся и плакать не будет. Он сыто задремал, и я положила его в люльку. Одернула блузку, разглаживая ее спереди.

- Дай мне свое молоко, - она схватила меня за грудь.

Я отстранилась.

- Нет, Джейни, прекрати.

Она ухватила меня за грудь и больно сжала.

Я инстинктивно ударила ее по руке.

- Ой! Больно!

Она подпрыгнула и пнула люльку.

- Он глупый. И уродливый. Глупый уродливый младенец! - Она снова пнула люльку, та перевернулась. Коул выкатился на пол.

- Джейни! - крикнула я, Коул заплакал. Я подняла его с пола. - Шшш... Шшш... Все хорошо. Все в порядке, - я ходила, слегка подпрыгивая, одновременно указывая Джейни на дверь ее комнаты. - Иди к себе.

Она посмотрела прямо на меня.

- Я тебя ненавижу.

- Иди! - снова показала я.

- Избавься от него! - крикнула она, протопала к себе в комнату и захлопнула дверь, как сердитый подросток.

Я осмотрела Коула. К счастью, он не ударился, сначала упало одеяло, так что он приземлился на него, а не на деревянный пол.

Я отправила Кристоферу сообщение на работу:

Джейни взбесилась и опрокинула люльку с Коулом.

Он ответил только через пару часов.

Только что с операции. Почему?

Она разозлилась, что я не дала ей грудного молока.

ЧТО???

Да. Хотела пить его. Впала в бешенство, когда я не дала.

Что она сейчас делает?

Уже два часа кричит и плачет в комнате.

Ок. Еще операция. Пиши.

Хорошо.

Я вынесла Коула на кухню, чтобы не слышать Джейни, но ее вопли разносились по всему дому. Коул начал волноваться и скоро тоже изошелся криком. Я пыталась его успокоить, но он вырывался. Крики обоих эхом отражались от стен. Я ходила туда-сюда по дому. Ни один не умолкал. Чем дольше они орали, тем сильнее я нервничала. Я пошла по коридору, остановилась у двери в комнату Джейни. Ее вопли пронзали мне мозг. Не понимая, что делаю, я распахнула дверь и заорала:

- Заткнись! Просто заткнись!

Она мгновенно успокоилась. Я затаила дыхание. Она больше не плакала. Я никогда еще на нее не кричала. Как бы она меня ни бесила, я ни разу не поднимала на нее голоса, даже если очень хотелось. Мне должно было быть стыдно. Но я чувствовала облегчение. Через тридцать минут мне удалось успокоить и Коула. Я пристегнула его в качельки и запустила их, радуясь мгновениям тишины.

Потом я вернулась в комнату Джейни, надеясь, что она уснула. Я медленно открыла дверь, чтобы не разбудить. Она сидела на ковре в луже рвоты.

- Господи, тебя стошнило, - сказала я, охваченная чувством вины.

Она посмотрела на меня налитыми кровью глазами.

- Извини, что накричала на тебя. Я не должна была кричать, - сказала я. Облегчение от тишины сменилось стыдом.

- Ты злая, - сказала она. 

Я села рядом. Хотела обнять ее, но она отскочила.

- Ты права. Я сказала тебе кое-что злое. Я не должна была этого делать, и мне очень жаль, - я погладила ее по спине. Она поморщилась как от боли. -Пойдем в ванную, тебе надо умыться.

Она пошла в ванную. Я заглянула в гостиную, убедилась, что Коул спит, и последовала за ней. Она пыталась снять футболку.

- Давай помогу, - я ее расправила и стянула через голову. - Не хочешь искупаться?

- Днем?

- Ну да. Сегодня не обычный день; - я прикусила щеку чтобы не заплакать. Этот день я никогда не забуду. День, когда я переступила черту, довела своего ребенка до рвоты. Что за мать на такое способна?

Я набрала ванну и пустила в нее игрушки. Она не смеялась, но наконец улыбнулась. Легче мне от этого не стало.

- Извини, что накричала на тебя, Джейни. Мама не должна была так делать, - сказала я.

- Все нормально, мама, - она выловила зеленую игрушку и дала мне. -Мамы всегда кричат.

Я замерла. Она никогда не упоминала свою маму. Никогда. Ни разу. И что мне делать? Мне надо что-то сказать? Спросить? Я в панике оглянулась, словно надеясь, что из стены появится Кристофер и подскажет. Под мышками у меня стало мокро. Что-то надо было делать.

- Правда? Они кричат?

Я не хотела давить на нее. Это я помнила еще по первым дням. Врачи всегда твердили, что нельзя заставлять ее говорить о прошлом, Пайпер велела не задавать наводящих вопросов. Мы должны были ждать, пока она расскажет сама. Но действовал ли еще запрет?

Коул подал голос из гостиной. Естественно, он проснулся именно сейчас. Еще несколько секунд, и он разорется.

- А что еще мамы делают? - спросила я. Вопрос не давал возможности уйти от ответа, но у меня не было времени.

Она пожала плечами, потом взвизгнула: «Обкаканные трусы!» - и захихикала, одновременно с тем, как Коул перешел на ор. Я дала ей полотенце.

- Пойду подготовлю тебе одежду, пока ты вытираешься, солнышко, -сказала я.

Я побежала в ее спальню и достала одежду разложив ее на кровати.

- Джейни, твоя одежда на кровати, - сказала я, перекрикивая Коула. - Мне надо в гостиную покормить Коула.

Он так разошелся, что мне не сразу удалось приложить его к груди. Наконец он начал есть, и тут вошла Джейни в одних трусах.

- Можно мне твоего молока? - спросила она.