28
Кристофер Бауэр

Только что не подозревавшая о беременности, Ханна теперь ходила по дому с мечтательным видом и гладила живот, хотя он еще был совсем плоский. Она прикладывала руку, чтобы чувствовать, как растет ребенок. Лицо у нее светилось, я никогда не видел ее более счастливой.

Я пытался делать вид, что счастлив, и радоваться будущему ребенку, но я мог думать только о Джейни и как это отразится на ней. Она была ребенком, которого я видел. Сложно чувствовать близость к ребенку, который существует только в разговорах. Любовь переполняла меня, когда я вспоминал, что я папа Джейни, и я все ждал, когда на меня нахлынет любовь к младенцу, но ее не было. Все казалось нереалистичным, словно этого не могло быть или это происходило с кем-то еще.

- Мы до сих пор не говорили о малыше. - сказала Ханна, когда мы сидели за кофейным столиком, собирая очередной пазл. Она слишком хорошо меня знала, и как я ни изображал радость, ее не проведешь.

- Ладно, - медленно сказал я. - О чем ты хочешь поговорить?

- Правда? - она пришла в замешательство.

- Я бы хотел радоваться так же, как ты, но не могу. Ты же понимаешь, как это нарушит нашу только-только пришедшую в равновесие жизнь. - Раньше я бы взял ее за руку, но в последнее время она была такой холодной со мной, что небось вырвалась бы, так что я не стал пытаться.

- У многих двое детей, - говорила она так же холодно, как и вела себя.

- Милая, ты же понимаешь, что это не одно и то же.

Каждая капля нормы и стабильности, которые мы так кропотливо создавали, разрушится. Она тоже это знала, хотя и не желала признавать.

- Я не уверена; что ты чувствуешь связь с малышом, и меня беспокоит, как это повлияет на нашу жизнь, когда он появится. Я думаю, нам стоит поговорить о твоих чувствах, - она переключилась на тон терапевта. Мы оба приобрели его за последние несколько месяцев. Мы столько времени проводили на сеансах терапии, где учились говорить о чувствах с Джейни, что стали минитерапевтами друг для друга. Я виноват в той же мере, что она.

- Я борюсь с собой, - не было смысла скрывать то, что она уже знала. Она ждала продолжения. Я нервно провел рукой по волосам. Я не хотел ее расстраивать, но должен был сказать как есть. - Я опасаюсь, что это разрушит нашу жизнь. Я беспокоюсь о реакции Джейни, когда она узнает.

- Ей, может, будет все равно. Она не может думать на шесть минут вперед, не то что на шесть месяцев, - сказала Ханна.

- А когда ребенок родится? - спросил я. Я не знаю, что она сделает, когда поймет, что ей придется нас с кем-то делить.

- Она будет сопротивляться, - рассмеялась Ханна. - Это очевидно. Она превратится в кошмар, когда родится малыш.

- Не ожидал, что ты об этом думала.

Она подняла брови.

- Конечно, думала. Первым делом. Я всегда в первую очередь думаю о Джейни.

По тому, как у нее сузились глаза, я мог заметить, что опять расстроил ее.

- Я не собираюсь ссориться. Не хотел обидеть тебя. Я просто напуган.

- Не понимаю почему. Это ведь я буду здесь круглые сутки со всем справляться, - у нее дрогнул голос.

Я вздохнул.

- Пожалуйста, не надо ссориться. У нас в последнее время все было так хорошо.

- Я не ссорюсь. Мне просто не верится, что ты настолько иначе относишься к ребенку. Ты так радовался, когда мы забрали Джейни: а сейчас прошло уже почти три недели, и ты ни слова не сказал о малыше, - она нахмурилась. Насколько ее лицо освещалось от улыбки, настолько же оно мрачнело, когда она хмурилась.

- Иди сюда, - сказал я, раскрывая руки. Она подсела ближе, прямо ко мне в объятия. Я крепко прижал ее. - Я исправлюсь, ладно? Я очень рад малышу. Правда. Все будет хорошо, - впервые за время нашего брака я осознанно соврал ей.