Лекция 6. Всероссийское учредительное собрание 1917 года: подготовка, выборы и результаты

Среди тех, как их назвал Николай II, «бессмысленных мечтаний», которые обуревали русскую интеллигенцию в конце XIX – начале XX века, одним из властительнейших было мечтание об Учредительном собрании. Учредительное собрание – это не просто парламент. Учредительное собрание – это то, что должно было заново учредить Российское государство. По мнению значительной части образованного русского общества, не только разночинной интеллигенции, которая непонятно где трудилась или была третьим элементом, то есть людьми, которые по найму работали в земствах и городском самоуправлении – они были либеральны почти по определению, – кроме них, значительной части чиновничества, офицерства, даже священства абсолютистский строй России абсолютно не подходил для современного общества и государства. Они считали, что страна, в которой небольшая группа людей фактически на себя тратит большую часть национального дохода и при этом не позволяет людям изменить что-либо, потому что нет никаких механизмов учесть и осуществить волю людей, а тем более сделать эту волю властной, – такая страна организована неправильно. И это не потому, что люди, думавшие так, были противниками монархии. Люди, как всегда, просто хотели, что совершенно естественно, лучше жить. Хотят лучше жить и те, кто живёт плохо, но, как это ни парадоксально, а может, и совсем не парадоксально, и те, кто живёт хорошо, хотят жить ещё лучше. И, соответственно, одни не хотят делиться, а другие хотят делить. В ситуации, когда уничтожены возможности учитывать волю большинства граждан, большинство навязывает свою волю силой. Казалось бы, Российская Империя – страна, в которой это невозможно. Всё так организованно, всё так твёрдо стоит на каких-то самодержавных основаниях, народ-богоносец выдавал урядникам и жандармам народовольцев, когда они начали «ходить в народ» и рассказывать о том, что всё надо менять.

Казалось, большинство людей вполне довольны существующим порядком, чиновники выслуживают чины по Табели о рангах, военные получают новые звания и входят в капитулы новых орденов. Всё вроде бы очень хорошо, организованно и недвижно. Надежды на перемены нет. Многие эмигрируют, уезжают. Из-за границы порой, как тот же Струве или Плеханов, ведут слабую борьбу с режимом, печатают газеты, которые ввозятся в Россию и действительно многими читаются. Но что эти листки бумаги по сравнению с той реальной властью, которая есть у государства. Государь-Император и вся мощная властная система, которая создана достаточно умело, хотя и очень дозировано, но делится с обществом. Значительная часть богатства России всё же оседает в обществе, далеко не всё присваивается элитой. Но тем не менее имущественные различия, социальные различия колоссальны.

Абсолютистское государство не предполагает никакого изменения под воздействием общества, а только надежду на добрую волю царя. Но понятно, что царь, даже если он будет таким просвещённым и сердобольным, как Александр Павлович, всё равно не позволит серьёзные перемены провести, если они будут отвергаться тем слоем, на который он опирается в осуществлении власти.

Когда министр внутренних дел граф Дмитрий Андреевич Толстой предлагает, следуя идейному влиянию славянофилов, созвать совещательный земский собор, то тут же находится Константин Петрович Победоносцев, который говорит, что собор может быть созван только через его отставку, и уговаривает Александра III ничего не созывать. То есть страна политически недвижима, но она довольно быстро развивается хозяйственно, она совсем не стагнирует, уровень жизни растёт во всех социальных стратах. Хотя понятно, где-то только капает доход, а где-то он льётся, как из крана с сорванными прокладками, широкой струей воды. Но в любом случае всем что-то достаётся, поэтому тем более нет никаких надежд, что что-то сдвинется с места.

Но в то же время есть слой людей, который многое понимает и знает из-за того, что он образован, – это интеллигенция, и в то же время большей частью этот слой не очень богат и на себе чувствует социальную несправедливость, хотя, естественно, среди интеллигентов есть и вполне богатые люди. Этот слой думает, как же в такой ситуации изменить политическую систему, сделать её более справедливой. Изменить законным порядком, изменить так, как это принято в Англии, во Франции – на выборах, после агитации, после того, как будут распространяться газеты и листовки; привести к власти другую партию – так действовать невозможно, никаких выборов в России нет, все партии запрещены, и если и существуют, то нелегально.

Так что единственная возможность создать новую Россию – переучредить Россию, построить на месте абсолютной монархии демократическое государство. И среди интеллигенции, поскольку надо же о чём-то умным людям говорить за чашкой чая, или за рюмкой водки, или за бокалом шампанского – зависит от вкуса и социального круга, – идёт бесконечный разговор, что Россия должна быть конституционной монархией или республикой, унитарным или федеративным государством – по типу Франции или по типу Англии, или как в Соединённых Северо-Американских Штатах. Надо создавать что-то новое, а для этого и нужно Учредительное собрание. Учредительное собрание – это тот инструмент, который позволяет заново «учредить» страну.

И, конечно же, люди, которые об этом говорили, были достаточно юридически образованными, чтобы понимать, что такое народная легитимность. В той ситуации, когда единственный источник легитимности – Государь и понятно, что он ничего не сделает или, по крайней мере, ничего важного не сделает для демократизации политической системы, единственный другой источник легитимности, и намного более законный, с точки зрения народнических настроений практически всей интеллигенции, – это сам народ, это само общество. Сами люди России, и в первую очередь, естественно, огромный слой простых людей, – вот они должны все вместе, и образованные, и необразованные (понятно, что необразованных, не в смысле обязательно неграмотных – грамотность постепенно растёт, но некультурных, неинтеллигентных людей, их девять десятых народа), они все должны выбрать это Учредительное собрание законным образом.

Какие выборы законные – это уже другой разговор. Опять же об этом говорят за чашкой чая, об этом говорят в земских собраниях, и склоняются к тому, что это должна быть классическая «четырёххвостка». «Четырёххвостка» – русские люди любят такие хлёсткие определения. Слово «четырёххвостка» у всех на устах, у всех в уме. Когда говорили «четырёххвостка», сразу понимали, о чём идёт речь. Это правило выборов в то, гипотетическое, которое власть вовсе не собирается собирать, Учредительное собрание. Почему «четырёххвостка»? Потому что есть четыре принципа выборов в это собрание.

1. Выборы должны быть всеобщими, то есть не должно быть социальных групп, исключённых из этих выборов.

2. Выборы должны быть прямыми, то есть выбирают в это собрание кандидатов или партии, опять же есть разные электоральные модели: это будет мажоритарная система виндзорского типа или французская система с выборами по партиям, которая была принята в начале Третьей республики, но в любом случае это будут прямые выборы, когда избиратели прямо избирают кандидатов или партии в Учредительное собрание, никаких многоступенчатых выборов.

3. Это должны быть выборы тайные, то есть никаких поднятий рук, никаких выборов голосом, как это принято на народных сходах, хотя и там эта традиция постепенно утрачивается, даже земское собрание и земское самоуправление выбираются уже тайным голосованием.

4. И наконец, голосование должно быть равным, у одного человека должен быть только один голос.

Такова эта «четырёххвостка». Когда происходит революция 1905 года, все говорят, что эта революция должна завершиться Учредительным собранием, избранным по схеме «четырёххвостки».

В 1904 году всё ещё казалось совершенно незыблемым: какие-то студентики митингуют перед Казанским собором в Петербурге, где-то в Иваново-Вознесенске рабочие вывесили красный флаг. Всё это казалось почти всем малозначимой чепухой, бессильной суетой немногих недовольных. Страна незыблема и, казалось, совершенно неспособна к изменению. А мечты о свободе, об Учредительном собрании, избранном по «четырёххвостке», – это фантазии, как сказал молодой царь Николай Александрович – «бесплодные мечтания», вернее бы сказать – «бесплотные мечтания», мечтания, за которыми нет плоти общественной поддержки.

И вдруг вся эта незыблемая стабильность рушится буквально за несколько дней – Кровавое воскресенье 9 января 1905 года перевернуло русское общество. После этого началась череда восстаний, демонстраций, столкновений. Пролилась кровь мирных демонстрантов, но это означало, что проливать кровь могут всё, и пошло-поехало. Я читал специальную лекцию о 1905 годе и не буду сейчас на это отвлекаться, но за десять месяцев Россия преобразилась и из страны незыблемых основ абсолютизма превратилась в революционный бурлящий котёл, который, конечно же, актуализировал идею Учредительного собрания и Российской демократической республики.

С большим трудом, благодаря политической гениальности Сергея Юльевича Витте, удалось эту революцию, как бы сейчас сказал политолог, «канализировать», а её эксцессы и экстремы, такие как Московское восстание или восстание в Ост-Зейских губерниях, подавить силой. Тогда обошлось без Учредительного собрания, а 26 апреля 1906 г. была дарована Царём, конечно же от страха перед всеобщим бунтом, новая редакция Основных государственных законов, в которых и речи нет об Учредительном собрании, а оформлялось введение парламентаризма и принципа разделения властей в систему Российского государства.

Двухпалатный законодательный парламент и принцип разделения властей – это совсем не пятое колесо в телеге, а важнейший конструктивный элемент обновлённого Российского государства. Ни один закон и уж тем более бюджет (как тогда по-русски говорили – роспись) не мог обрести силу без принятия его нижней палатой парламента – Государственной Думой и верхней палатой парламента – Государственным Советом. Дума полностью, а Госсовет наполовину выбирался гражданами, но, конечно же, ни о какой «четырёххвостке» речи не было.

Выборы не были всеобщими, из них была исключена лучшая половина населения России – женщины и молодёжь до 25 лет. Из них были исключены военные, из них был исключён целый ряд народов России, в первую очередь народы Севера. Выборы не были прямыми. Для крестьян выборы были четырёхступенчатыми, для большинства горожан двухступенчатыми, и только самые богатые люди и жители самых крупных городов имели возможность выбирать своих кандидатов прямым голосованием. Выборы были тайными, но не вполне, потому что на первом уровне крестьянских выборов – волостном сходе было открытое голосование. И наконец, они были совершенно не равными, потому что на выборах был соблюден сословно-имущественный принцип, и один голос крупного землевладельца или богатого буржуа был равен сотням, если не тысячам голосов крестьян. Это было совсем не то, о чём мечтали народолюбцы. Но хотя это была совсем не «четырёххвостка», это был тот необходимый минимум избирательных прав, при котором парламент мог функционировать.

Выборы в Думу обнаружили удивительную вещь: подавляющее большинство русских людей не желает этой политической системы, оно не верит ей и не хочет её. Именно поэтому первые два созыва Думы царской администрации пришлось разогнать. Потому что они при всех ограничениях избирательных прав оказались тотально оппозиционными власти. И первая и вторая Думы сделали две вещи, невозможные ни для одного национального парламента: они потребовали национализации обрабатываемой земли и фактически изъятие её у всех, кроме крестьян, и передачи её тем, кто её реально обрабатывает, – это первая тема. И вторая тема – шла революция, лилась кровь, но депутаты потребовали амнистии всем террористам и всем революционерам, проливавшим кровь. Они оказались признавать систему военно-полевых судов, которая была введена Столыпиным. Революцию нельзя было подавить без военно-полевых судов. А кадеты и все партии левее кадетов голосовали против осуждения террора. Следовательно, парламент выступил за углубление революции. А революция – это свержение самодержавия. Кадеты говорили – пусть будет конституционная монархия, те, кто левее, говорили о республике. Но в любом случае, большая часть русского общества, даже так, я бы сказал, криво представленная в Думе, выступала против существовавшего, только что реформированного государственного порядка.

Вот что такое не учитывать волю общества и жить для себя. Хотя я уверен, что Николай II, Александр III, Александр II и Николай Павлович, и уж тем более Александр I – все бы сказали, что живут для народа, и не соврали бы. В отличие от некоторых других правителей, они действительно клали силы и душу для управления Российским государством, но, во-первых, они строили неверную по своим главными параметрам систему, и, во-вторых, конечно, они себя и свой круг никогда не забывали. Один бал 1903 года в Петербурге в Зимнем дворце стоил налогов двух-трёх центральноевропейских русских губерний. Это просто Императорский бал в Зимнем дворце. Эти невиданные траты денег поражали иностранцев, не говоря уже о туалетах, в которых появлялась знать. Граф Ламсдорф, министр иностранных дел Российской Империи, был поражён тем расточительством, с которым молодой Император, только что взошедший на престол, покупал и дарил драгоценности своей любимой супруге Алике.

И в этой ситуации противостояния Думы государственному порядку Империи удалось обойтись без Учредительного собрания, но пришлось менять избирательный закон. Как вы помните, июльский переворот 1907 года создаёт для России избирательный закон, намного более отстоящий от «четырёххвостки», чем закон 26 апреля 1906 года. Большинство крупных городов лишено прямых выборов, огромные регионы целиком исключены из избирательного процесса – коренное население Средней Азии целиком, коренное население ряда областей Сибири: Якутия, Бурятия. Значительно урезано представительство коренных народов Закавказья и Польши. Выборы теперь ещё более непрямые, они такие же нетайные и ещё более неравные, потому что пропорции между социальными группами, куриями, как их называли, становятся ещё больше.

И вот избранная по этому новому закону третья Дума худо-бедно смогла работать с властью. Но она далеко не представляла Россию. Это было странное образование. С одной стороны, это действительно демократическая Дума, но демос был резко сокращён и введён в такие рамки, в такой конструкт, чтобы он хотя бы частично поддерживал власть. Но, несмотря на все эти ухищрения Императорской администрации, и третья Дума, и четвёртая Дума в значительной степени были оппозиционны, но умеренно оппозиционны.

И тут в 1917-м происходит Февральский переворот, рушится властная монархия, остававшаяся и после 1906 года главным стержневым элементом государственной системы России. И конечно, тут же всплывает идея Учредительного собрания, причём не только всплывает, но становится лейтмотивом деятельности новой власти. То правительство, которое будет сформировано «по почину» Государственной Думы, имеет название Временного именно потому, что оно временно, оно незаконно по большому счёту. Всё-таки в праве разбирались люди. Оно никем не уполномочено, у него нет законной легитимации. Милюков говорил о том, что нас уполномочила революция. Но все понимали, что это на уровне красного словца. Выборы в Учредительное собрание должны быть законными, и Учредительное собрание, и только оно, создаст уже не временное, а постоянное правительство. И поэтому первым же своим актом 2 марта новое правительство, которое назвало себя Временным, объявляет, что провести выборы в Учредительное собрание, довести Россию до Учредительного собрания – его главная задача.

Великий князь Михаил Александрович, брат Николая II, 3 марта 1917 года, отстраняясь, я бы так сказал, от престола, потому что он не отрёкся от престола, не заявил, что отказывается от престола, но говорит, что он от престола отказывается временно, до решения Учредительного собрания. «Одушевлённый единою со всем народом мыслию, что выше всего благо Родины нашей, принял я твёрдое решение в том случае восприять верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием чрез представителей своих в Учредительном собрании установить образ правления и новые основные законы государства Российского.

Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облечённому полнотою власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования (вот она, «четырёххвостка») Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа. Михаил».

Великий князь Михаил Александрович, сам не являясь законным правителем, потому что отречение Николая II в его пользу было незаконным, тем не менее таким образом легитимировал Временное правительство и огласил ту же самую идею, что всё решит правильно всенародно избранное Учредительное собрание.

И эта мысль о том, что всё решит Учредительное собрание, главенствует в русском народе после Февральского переворота. Все теперь уже знают, все неграмотные люди, крестьяне и солдаты, все знают, на фронте и в тылу, что будет Учредительное собрание, в которое они, простые люди, будут выбирать своих представителей и эти их настоящие представители решат, как жить простым людям дальше.

13 марта было принято решение о создании особого совещания по подготовке закона о выборах в Учредительное собрание. Работала эта комиссия с 25 мая по начало сентября под председательством члена Конституционно-демократической партии Фёдора Фёдоровича Кокошкина, депутата Государственной Думы, замечательного политика, оратора. Должен сказать, что практически вся работа по подготовке к выборам в Учредительное собрание шла под руководством именно кадетской партии. Кадетская партия практически постоянно возглавляла Особое совещание по выборам, проявляя очень много и профессиональных навыков, и активности.

Особое совещание состояло из 82 членов, в том числе 12 специалистов по государственному праву, среди которых особо выделялись профессора государственного права, видные члены Конституционно-демократической партии Владимир Матвеевич Гессен и Сергей Андреевич Котляревский. Главным принципом были те самые всеобщие, тайные, прямые и равные выборы. Идея выборов в Учредительное собрание принципиально отличалась от идеи формирования Советов, которые в это время быстро захватывали власть в стране. Потому что в Советы выборы были многоступенчатые, сначала выборы на предприятии, потом выборщики от предприятия в городской части (районе), потом в городе и так далее. Были косвенными, выборами по поручению, от них отстранены интеллигенция, духовенство, предприниматели и несоциалистические партии, то есть выборы в Советы были намного более архаичны и намного больше походили на выборы в Думу, даже были существенно менее демократичны, чем выборы в Думу. И уж тем более – чем те, которые предполагалось провести в Учредительное собрание.

Был сразу же принят принцип, что выборы проводятся по пропорциональной системе, то есть будут выборы от партий. В каждой губернии представлены партийные списки, и от них будут проходить кандидаты в депутаты. Партии можно создавать любые, не было никаких ограничений по созданию политических партий. Кто хотел, тот и создавал. Поэтому появились причудливые маленькие партии, но были и партии общенациональные, крупные, такие как социал-демократы – меньшевики и большевики, социалисты-революционеры, народные демократы, национальные и конфессиональные партии.

Закон о выборах в Учредительное собрание предполагал, что в выборах участвуют и мужчины, и женщины. Это было не первое, но одно из первых в мире решений о привлечении женщин к участию в выборах. В Европе почти не было стран, где женщины участвовали бы в выборах. Одной из первых таких стран была Финляндия, тогда – автономная часть Российской Империи. В Финляндии женщинам дали избирательные права в начале XX века.

В выборах могли участвовать граждане, достигшие 20-летнего возраста, в то время как во всех странах мира выборы были как минимум с 21 года, во многих с 25 лет. Военные были допущены к участию в выборах, и не было никаких цензов – ни имущественного, ни образовательного, ни ценза на длительность проживания в той или иной местности. То есть все граждане России, достигшие 20 лет, могли участвовать в этих выборах. Выборы были безусловно прямыми. Вот таковы были главные принципы, вполне соответствующие чаемой «четырёххвостке».

Первоначально, 14 июня, выборы в Учредительное собрание были назначены на 17 сентября. А созыв Учредительного собрания намечался на 30 сентября. Но после июльского восстания было принято решение о смещении выборов на более поздний срок. 9 августа срок выборов перенесён на 12 ноября, а созыв – на 28 ноября.

7 августа начались заседания Всероссийской комиссии по делам о выборах в Учредительное собрание. Не надо забывать, что Особое совещание выработало закон о выборах, а Комиссия должна была уже провести сами выборы и подсчитать голоса и соответственно организовать деятельность самого Учредительного собрания, чтобы депутаты съехались, чтобы открыть Учредительное собрание. Председателем этой Всероссийской комиссии по делам о выборах в Учредительное собрание был опять же конституционный демократ Николай Иванович Авинов, представитель древнего новгородского дворянского рода. В древности фамилия читалась Овинов, от слова «овин».

В сентябре городские думы и земства приступили к составлению списков избирателей. Как удобно, что в России уже полвека действовали городские думы и земства, было развито самоуправление, на местах не надо было ничего учреждать заново. Земства очень энергично включились в работу по подготовке выборов, а земства тоже были в основном кадетскими. В октябре опубликованы списки кандидатов по партиям. При этом список социалистов-революционеров был единый. Левые эсеры не успели из него выделиться. Надо сказать, что тогда наметилась интересная тенденция. Тогда большевики старались провести выборы как можно быстрее, а кадеты и правые эсеры предлагали не спешить с выборами, получше к ним подготовиться.

25 октября власть в Петрограде захватывают большевики. Они не смогли добиться власти над Комиссией по выборам в Учредительное собрание. Комиссия продолжала заседать в прежнем составе и готовить выборы. И поскольку весь народ, в том числе и солдаты, верили в Учредительное собрание, большевики боялись поначалу оказывать давление на работу Комиссии. Поэтому выборы прошли 12–14 ноября по уже подготовленным спискам с участием всех политических партий и под руководством Комиссии по выборам в Учредительное собрание в прежнем составе.

К тому времени политический климат России сдвигался влево. Руководители эсеровской партии доминировали в политической структуре. Временное правительство было практически под контролем правых эсеров и эсеров-центристов. Главой Предпарламента – законосовещательного органа, которое должно было подготовить Россию к парламентской демократии, был Николай Дмитриевич Авксентьев, руководитель партии эсеров, твёрдый сторонник парламентаризма. Авксентьев и другие представители правых эсеров понимали, что, скорее всего, они победят на выборах, и выступали за коалицию, как они говорили, с буржуазными, несоциалистическими партиями, потому что без этого невозможно будет, как опять же они говорили, функционирование экономики для обеспечения армии всем необходимым. А правые эсеры были сторонниками войны, если не до победного конца, то, по крайней мере, и не до позорного, а до такого мирного соглашения, которое не унизит Россию, которое позволит России выйти из войны достойно.

Но если властная структура России контролировалась правыми эсерами в союзе с кадетами, то народ всё время левел. Народ устал от митингов, в народе, среди солдат, которые уже толком не воевали, но боялись, что вдруг опять заставят воевать, стала превалировать мысль: ну сколько же можно говорить? Ну сколько же можно выступать на бесчисленных митингах? Говорят-говорят-говорят, а всё меняется только к худшему. Жизнь становится тяжелее. Нет никакого изменения к лучшему. Необходимо действительно сделать что-то. А что что-то? Это – установить рабочий контроль над предприятиями, чтобы сами рабочие определяли, сколько кому денег платить. Это – разделить наконец помещичью землю. Крестьяне не хотели социализации земли, но они этого не понимали. Они думали, что социализация земли, о которой говорил Виктор Михайлович Чернов, лидер эсеров-центристов, означает, что это им, народу, социуму, передадут землю в собственность. Крестьяне не понимали, что на самом деле социализация земли – это переход обрабатываемой земли под контроль государства. Земля даётся только в аренду пользователю. Да, им дадут переделить землю, но не дадут землю как таковую, позволят только её держать, но не владеть ею. Принципиальная разница. Не любят в России, даже самые радикальные партии, давать народу что-нибудь в собственность. Собственность – это означает самостоятельность. А самостоятельности народа левые, как ни странно, не желают. Быть самостоятельными хотят только сами лидеры партий.

Разумеется, все жаждут конца войны как можно быстрее, если надо, то без каких-либо аннексий и контрибуций, остальное их мало волнует. Им главное – закончить войну и уйти домой, желательно с винтовкой, которой они научились пользоваться. Мало ли что случится, хорошо, когда трёхлинейка или бельгийский карабин где-то лежит в сарае, а то и пулемёт – на крайний случай. Так что народ хочет этого – мира, земли, контроля над своей фабрикой. Кто им всё это может предложить? Только абсолютно безответственные люди. Ни эсеры, кроме левых, ни меньшевики предложить им этого не могут. Социализация земли – пожалуй что да, но никакой не чёрный передел. И уж тем более не окончание войны вот так – воткнул штык в землю и пошёл. Надо договариваться с союзниками, надо вести какую-то общую политику. И с заводами тоже понятно – должны остаться фабриканты. Да, можно изменить систему начислений заработной платы, распределения прибыли, но нельзя просто взять и передать фабрики рабочим, потому что заводы тогда остановятся.

Но есть такая партия. Эта партия нашлась. Это, конечно, партия Ленина, это большевики, совершенно безответственные люди, вернее, на самом деле очень даже ответственные, только отвечали они не перед народом, они отвечали только перед собой. Они мечтали захватить власть. Поэтому и предложили лозунги, которые для массы были очень и очень привлекательны. Вы знаете все эти лозунги, я их не буду перечислять. Вся власть – Советам. Мы иногда не понимаем, о чём идёт речь. На самом деле вот сейчас, на этой лекции, как раз мы должны понять очень ясно. Вся власть Советам – это значит не Учредительному собранию. К Учредительному собранию уже нет доверия. Ещё в июне 1917 года большевики говорят, что только они могут довести страну до Учредительного собрания. Впрочем, они говорят всё, что от них хотят слышать. Но такой известный вам человек по фамилии Володарский (улица Володарского, увы, есть повсюду). На самом деле Моисей Маркович Гольштейн – молодой человек, 1891 года рождения, в мае 1917 года возвращается вместе с Троцким из США в Россию. В Нью-Йорке он издавал газету «Новый мир». Он возвращается в Петроград и объявляет: «Массы в России никогда не страдали парламентским кретинизмом. Если массы ошибутся с избирательными бюллетенями, им придётся взяться за другое оружие». Это говорится в июне 1917 года. Понятно, что товарищ Володарский после Октябрьского переворота был назначен народным комиссаром печати и пропаганды в большевицком правительстве.

Часть большевиков – Л. Б. Каменев, А. И. Рыков, В. П. Милютин выступили за созыв Учредительного собрания. И. В. Сталин предлагал отсрочить созыв. Троцкий и Бухарин, как только большевики захватили власть, говорили, что надо созвать революционный конвент из большевиков и левых эсеров, а Учредительного собрания не созывать. Они любили подражать Французской революции.

Но на втором съезде Советов, именно в силу несовершенства выборов в Советы, большевики получили большинство. И это в какой-то степени вселило в Ленина надежду, что и на выборах в Учредительное собрание его сторонники получат большинство и парламентским образом придут к власти.

Поэтому Ленин приказывает: «Все избирательные комиссии, учреждения местного самоуправления, Советы рабочих и солдатских депутатов и солдатские организации на фронте должны напрячь все усилия для обеспечения свободного и правильного производства выборов в Учредительное собрание в назначенный срок». Большевики не сдвигают сроки, и выборы в Учредительное собрание проходят действительно 12–14 ноября 1917 года. Довыборы же в ряде мест, где выборы не удалось провести в срок, проходят в декабре или даже в начале января 1918-го.

С момента назначения Урицкого главой избирательной комиссии в её работе будут происходить очень серьёзные изменения, но бюллетени уже заполнены, уже брошены в урны и большей частью уже подсчитаны к 23 ноября. Из-за революционного обвала, который происходил тогда в России, с научным анализом итогов выборов в Учредительное собрание всё обстоит довольно сложно. Результаты, которые публиковали и в СССР, и в эмиграции, – они не полные. Наиболее полный анализ после долгой работы в архивах опубликовал американский учёный Оливер Генри Радкей в книге «Выборы в Учредительное собрание в России». Он по всем правилам электорального исследования провёл этот анализ, и я буду пользоваться его материалами. Более полного я до сегодняшнего дня не знаю. Он очень тщательно провёл подсчёты бюллетеней, открыл данные по нескольким губерниям, по которым результаты считались утерянными. Он нашёл электоральную статистику, в частности по Области Войска Донского, и опубликовал её тоже. Но и его данные неполные.

Не забудем, что часть России, вплоть до Риги включительно, была к середине ноября 1917 г. оккупирована германскими войсками. В оккупированной зоне выборы не проводились. Поэтому нет литовских губерний – Ковенской и Виленской, нет Царства Польского, Гродненской губернии, Курляндии. Кроме того, у О. Радкея не было данных, не знаю, может сейчас появились, по Кубани, по Ставропольской губернии, по Тверской области, по Дагестану и по Закаспийской области в Средней Азии (этот нынешняя Туркмения большей частью). Понятно, что Бухарский эмират и Хивинское ханство в выборах участия не принимали, так как были особыми государствами, состоявшими в вассальной зависимости от России. И по Камчатской губернии – это северная часть Приморья, и по Сахалинскому округу тоже нет данных. Вот такие неполные результаты. Выборы ещё отдельно проходили на фронтах и на флотах – Черноморском и Балтийском. А также отдельно выборы проводились на КВЖД – Китайской восточной железной дороге.

Явка на той территории, которая была охвачена выборами, то есть без оккупированной зоны, и вычитая население тех губерний, по которым нет данных, составила 62 %, что очень неплохо в условиях войны и разрухи.

Каковы результаты выборов?

Большевики получили большинство, то есть они были на первом месте, это необязательно абсолютное большинство, в сравнительно небольшом числе губерний. Это – Эстляндия, Лифляндия без Риги, Санкт-Петербургская губерния и город Санкт-Петербург (по ним выборы шли отдельно), Витебская и Могилёвская губернии, Москва и Московская губерния, в губерниях Тверской, Смоленской, Калужской, Владимирской. Большевики получили большинство на Северном и Западном фронтах, и на Балтийском флоте. И всё. Большевики всего по стране получили 23,7 % голосов. В Петербурге и Москве они получили примерно по 46 % голосов. Завоевали примерно половину голосов в Петроградской и Московской губерниях. Больше половины на Северном и Западном фронтах и на Балтийском флоте. А всего по армии и флоту они получили 40 %.

Абсолютными победителями выборов были эсеры. Эсеры получили 38 % голосов. Но если к ним добавить другие социалистические партии, с которыми они блокировались, в первую очередь украинских и мусульманских социалистов, то общий процент, поданный за эсеров и блокировавшиеся с ними социалистические национальные и религиозные партии, составит 59 %.

То есть мы должны зафиксировать, что за партии, которые заведомо предполагали социализацию земли, за партии, которые безусловно были настроены антирелигиозно, не скрывали этого (включая и мусульманских социалистов, которые мусульманскими были только по национальной принадлежности), за партии, которые высказывались решительно за республику, – за эти партии (если добавить социал-демократов меньшевиков и народных социалистов, а также объединённые списки эсеров и эсдеков) в общей сложности был подан 81 % голосов, участвовавших в выборах. Около 34 миллионов русских граждан из примерно 42 миллионов, голоса которых мы можем учесть, людей от 20 лет и старше, мужчин и женщин, отдали свою политическую волю левым радикальным партиям.

Причём это были совершенно свободные выборы, ни подтасовок, ни приписок серьёзных нигде не было замечено. Это были свободные выборы, тайные, равные, прямые, всеобщие. Больше четырёх пятых русских граждан выступило 12–14 ноября 1917 года за радикальный слом государства, – причём не старой Императорской России, которая к тому времени уже была сломана, а за радикальный слом того государства, которое было представлено Временным правительством, земствами, кадетами и другими несоциалистическими партиями. Красный цвет доминировал.

Анализируя результаты выборов в Учредительное собрание, Оливер Радкей писал: «Цифры эти говорят о многом. Они являются застывшим свидетельством слабости оснований старой России: численная незначительность среднего класса, потеря жизнеспособности некогда мощными учреждениями, такими как самодержавие и церковь, и отсутствие сильного национального сознания, сравнимого с тем, какое спасло западный консерватизм, когда былые его опоры – монархия и религия стали распадаться».

Когда проходили выборы 12–14 ноября, большевики ещё не показали свою волчью сущность, ещё не было не продразвёрсток, ни красного террора, всё было очень ласково, мягко. Поэтому большевиков и эсеров любили и не боялись. Все ждали, что вот-вот они всё дадут, что обещают: и землю, и мир, и дешёвый хлеб.

Эсеры получили большинство на Юго-Западном фронте, на Кавказском фронте, в Черноморском флоте. Эсеры получили большинство в большинстве губерний. Я даже не буду их перечислять. Я перечислю то, где другие получили большинство. Потому что всё, что я не перечислил и почему у нас есть данные, всюду на первом месте эсеры. Но эсеры очень плохо выступили в Москве и Петрограде. В Москве и Петрограде хорошо выступили кадеты. Можно, конечно, говорить о том, сколько было избрано тех или иных кандидатов, но очень важно, как голосовали люди. Нам сейчас интереснее общественные настроения. Мне кажется, что это очень важно.

Меньшевики получили 2–3 % голосов по России и большинство только в двух очень специфических местах. Это Закавказье. В Закавказье меньшевики завоевали победу или в чистом виде – это грузинские меньшевики, или решающего успеха добились меньшевицкие по духу, но не по названию партии – мусаватисты в Азербайджане и Дашнакцутюн в Армении. Именно Закавказье, включая Сухумский округ, было меньшевицким. Вторым районом, где победили меньшевики, была КВЖД.

В Якутии победили якутские федералисты. Это была сильная партия, которую возглавляли интеллигентные, достойные люди совсем не левого толка. Они были близки к кадетам. Все эти люди – Василий Васильевич Никифоров, Гавриил Васильевич Ксенофонтов, Анемподист Иванович Сафронов (Алампа) были уничтожены большевиками. Их помнят в Якутии и сейчас. Они видели Якутию страной, которая должна быть в федерации с остальной Россией.

В областях, которые потом составили Казахстан: это Семиреченская область, Акмолинская область, Уральская область и Тургайская область, – победила партия Алаш. За неё проголосовало 262 400 человек. Это – казахская светская национальная партия между кадетами и социалистами по взглядам. Её лидеры Миржакип Дулатов, Алихан Букейханов и иные, если не эмигрировали, то погибли в большевицких застенках, а это – элита казахского народа.

Казачьи партии победили в Оренбургской области. По всей видимости, они победили на Кубани и на Тереке, но у нас нет данных. И наконец, мусульманские партии победили в Самаркандской области и в Сыр-Дарьинской области – это Киргизия и часть Узбекистана, и в Ферганской области. В этих трёх губерниях победили мусульманские партии. Ни в Казани, ни в Уфе мусульманские партии не победили.

Теперь количество голосов. За эсеров проголосовало 15848004 человека. За большевиков 9844637 человек. За конституционных демократов проголосовал 1 986 601 человек. Были правые партии и партии землевладельцев, но их поддержало мало людей. Партию землевладельцев поддержало 171245 человек. Правые партии – 109 тысяч человек. Православные партии, из которых первая по численности поданных за неё голосов – партия, образованная в Нижнем Новгороде первым патриархом после святителя Тихона, митрополитом Сергием (Страгородским). За все православные партии в России проголосовало 155341 человек, то есть очень мало, как вы понимаете. За старообрядческие партии – 54 тысячи человек. И за другие христианские партии, католическую в первую очередь, лютеранскую, проголосовало 18179 человек.

На Украине за украинских социалистов проголосовало 3556581 человек. За украинских эсеров – 1286157 человек. Украинские социал-демократы были малопопулярны, за них проголосовало всего 95117 человек. Всего за различные украинские партии вместе с объединёнными листами украинских и отчасти еврейских партий вместе проголосовало 6150 тысяч человек.

Украинские социалисты разного типа получили абсолютное большинство в следующих губерниях: Подольская, Волынская, Киевская, Черниговская, Полтавская, Харьковская и Екатеринославская. Из того, что сейчас является Украиной, эсеры победили только в Херсонской губернии (Одесса, Николаев, Херсон) и в Таврической губернии, то есть в Крыму и в Северной Таврии. Также эсеры победили в Бессарабии, нынешней Молдавии. Украинские националисты были очень сильны.

Мусульманские партии, среди них были и националистические, и левые, их было примерно поровну, и в общей сложности они получили 942 736 голосов. Левые мусульманские партии были мусульманскими только по названию. Настроения нерелигиозного тюркизма были очень сильны среди мусульман в России. Вскоре они дали питательную почву кемализму в Турции.

Дашнакцутюн получил более 350 тысяч голосов. Башкирские националисты 13100, бурятские националисты – 15454. Даже германские национальные партии (не забудем, что в России было большое немецкое население) получили в общей сложности 163770 голосов (в том числе немецкие социалисты 42156). Все еврейские национальные партии получили 498198 голосов. Из них еврейские правые националисты получили 417215 голосов. Бунд – 31123 голоса, сионистская партия Поалей Цион – 20538 голосов. Другие еврейские социалистические партии – 29322 голоса. Большая часть, 85 %, русского еврейства вне оккупированной зоны выступала за религиозно-национальные партии. Ни сионисты, ни Бунд религиозными партиями не были.

За чувашских националистов проголосовало 235552 человека. Эстонские национальные партии получили в общей сложности 176781 голос. Из них эстонская рабочая партия – 64700. Эстонские эсеры – 17800 голосов. СДПЭ – 9244, а либеральные эстонские партии – 85 107 голосов. За белорусские национальные партии было подано 15517 голосов, за польские – 125240, за литовские – 69242, за греческие – 9143. Избирателями польских и литовских партий в значительной степени стали беженцы из оккупированных рейхсвером западных губерний России.

2151368 голосов не определяются, то есть они поданы, но мы не знаем, каким партиям они отданы. Всего нам известны результаты по 41686876 бюллетеням, но по целому ряду областей и губерний бюллетеней мы не имеем.

В Москве и в Петрограде на первом месте большевики, но за ними идут не эсеры, а кадеты. Большевики получили в Москве 366 тысяч голосов. Кадеты получили 264 тысячи голосов, а эсеры только 62 тысячи голосов, меньшевики – 21500 голосов. В Петрограде большевики получили 424 тысячи голосов, кадеты 246500 голосов, а эсеры 152 тысячи голосов. В 11 губернских городах кадеты победили и были на первом месте, в Воронеже их победа была абсолютной – 58 % голосов.

Православные партии в Петрограде получили 24139 голосов, католики – 14382 голоса, другие христианские партии – 3097 голосов. За религиозные партии в этой ситуации, когда главные партии революции были антирелигиозны, активно голосовали только евреи и мусульмане. Остальные голосовали в основном за левые нерелигиозные партии. Христианское население России в целом проявило себя совершенно равнодушным к христианским ценностям и предпочло антирелигиозные социалистические партии.

По результатам выборов социалисты-революционеры получили 299 мест. Украинские социалисты – 81 место. Все национальные партии, кроме украинцев, в общей сложности – 19 мест. Левая Партия социалистов-революционеров (левая) – 39 мест. Большевики – 168 мест. Меньшевики – 18. Украинские социал-демократы – 2 места. Народные социалисты – 4 места. Партия народной свободы (кадеты) – 15 мест. Правые партии – 2 места. Мусульманские, башкирские и киргизские партии – 28 мест. Армянские партии – 10 мест. Еврейские, польские, литовские, эстонские партии – 9 мест. Казачьи партии – 9 мест. Вот так распределились депутаты в Учредительном собрании.

Такова ситуация с выборами. Большевики были шокированы. Результаты выборов показали, что большинство населения было против октябрьского переворота, потому что ни одна партия, кроме большевиков и левых эсеров, не выступала за октябрьский переворот. Большинство населения России было против октябрьского переворота, но за передачу земли крестьянам. И большинство было за оборончество, за неагрессивное оборончество. Вот таковы результаты выборов.

Теперь посмотрим, как продолжала развиваться ситуация дальше. Сразу же вслед за объявлением результатов выборов Ленин предпринимает целый ряд важных действий. Причём именно Ленин.

23 ноября 1917 года председателем Комиссии по выборам в Учредительное собрание назначен Лениным его ближайший соратник Моисей Соломонович Урицкий. В тот же день Ленин, как председатель Совета народных комиссаров, принимает специальный декрет о том, что Учредительное собрание может приступить к своей деятельности только тогда, когда соберётся не менее половины его депутатов. В Учредительном собрании должно быть 808 депутатов. Соответственно, пока не соберутся 404 депутата, Учредительное собрание открывать нельзя. Это было сделано специально.

Большевики захватили власть, но Совет народных комиссаров – это такое же Временное правительство, как и правительство князя Львова или Керенского. Они сами себя именовали Временным правительством. На следующий день после октябрьского переворота Второй съезд Советов в «Постановлении об образовании рабочего и крестьянского правительства» объявлял: «Образовать для управления страной впредь до созыва Учредительного собрания временное рабоче-крестьянское правительство, которое будет именоваться Советом народных комиссаров». Ленин стремился как можно дольше править страной, не передавая власть Учредительному собранию, в котором большевики не получили большинства.

Левые эсеры практически все, кроме Исаака Захаровича Штейнберга, очень интересного человека – он был первым наркомом юстиции, при этом глубоко верующим иудеем, благочестивым, соблюдающим кашрут, – все левые эсеры примкнули к большевикам в Учредительном собрании. Штейнберг же посидел в большевицкой тюрьме, потом быстро умудрился уехать за границу и умер в 1957 году в Нью-Йорке. Так что большевицко-левоэсеровская фракция возросла до 206 человек.

28 ноября 1917 года произошёл первый вызов, первое столкновение уже избранных депутатов Учредительного собрания с большевиками. В Петрограде, в здании Синода, которое занимали тогда бастующие государственные служащие (после захвата большевиками власти государственные служащие объявили всеобщую забастовку), в окружении чиновников эти первые 60 делегатов Учредительного собрания провели заседание. Они рассказывали о будущем Учредительном собрании чиновникам, о том, как всё надо будет организовать. Тут ворвались солдаты Военно-революционного комитета. И вечером 28 ноября все депутаты были арестованы, их всех продержали до конца декабря 1917 года, а приехавших кадетов вообще не выпустили, их судьба была печальна. Тех, кого арестовали, амнистировали 1 мая 1918 года. Но им, кроме кадетов, позволили, по ходатайству Штейнберга, участвовать в работе Учредительного собрания.

В тот же день 28 ноября Ленин подписывает указ об объявлении Конституционно-демократической партии вне закона. Кадеты получили довольно много голосов на выборах. Кадеты имели партию, имели фракцию из 15 депутатов в будущем Учредительном собрании, но они были объявлены вне закона. То есть они не только не могли участвовать в деятельности Учредительного собрания, их просто арестовали бы тут же, и они должны были уйти в подполье. Кадетская газета «Речь» была закрыта. Сталин в это время сказал: «Мы определенно должны добить кадетов, или они нас добьют». Вроде бы размеры фракций не сравнимы – у большевиков и левых эсеров 206 мест, у кадетов – 15. Но Сталин и Ленин ясно сознавали, что 15 умных, образованных и красноречивых людей, опытных в политике, а именно такими были избранные в Учредительное собрание представители КДП, могут сплотить все демократические силы и пресечь большевицкую авантюру. Декрет о запрете кадетской партии, подписанный Лениным 28 ноября 1917 года, назывался «Декрет об аресте вождей гражданской войны против революции». Ещё никакой гражданской войны не было, ещё только шёл ноябрь 1917 года, но уже для большевиков гражданская война была.

29 ноября Совнарком запретил частные собрания членов Учредительного собрании, то есть до созыва Учредительного собрания члены Учредительного собрания теперь не имели права собираться. В ответ на это эсеры создали Союз защиты Учредительного собрания. 30 ноября 1917 года так называемый Верховный главнокомандующий армией, большевик прапорщик Крыленко в обращении ко всем солдатам революционной армии и флота объявил: «Это то Учредительное собрание, через которое лжедрузья народа, предатели и изменники народных интересов, предавшиеся американским капиталистам, и бывшие революционеры стремятся задушить власть рабочих и крестьян».

Интересно, что большевицкая фракция в Учредительном собрании в значительной степени была против его разгона. 11 декабря 1917 года Ленин добился переизбрания бюро фракции, чтобы назначить надёжных людей. Фракцию возглавил Бухарин. 12 декабря 1917 года Ленин составил тезисы об Учредительном собрании, в которых заявил, что «всякая попытка, прямая или косвенная, рассматривать вопрос об Учредительном собрании с формальной юридической стороны в рамках обычной буржуазной демократии вне учёта классовой борьбы и гражданской войны является изменой делу пролетариата и переходом на точку зрения буржуазии. „Вся власть Учредительному собранию!" – это лозунг калединцев».

19 декабря Зиновьев заявил: «Под лозунгом „Вся власть Учредительному собранию!" кроется лозунг „Долой Советы!"». То есть большевики уже в декабре чётко взяли курс на разгон Учредительного собрания. Но тем не менее это нельзя было сделать явно. Была дискуссия. Троцкий призывал вообще его не созывать. Но Ленин решил собрание собрать. Тем более что в партии была довольно большая фракция сторонников Учредительного собрания.

20 декабря Совнарком постановил открыть заседание Учредительного собрания 5 января 1918 года. 22 декабря это решение утвердил Всероссийский центральный исполнительный комитет Советов. Одновременно большевики готовили всероссийский съезд Советов. Они предполагали, в случае необходимости, подменить Учредительное собрание Советами, которые постепенно всё больше и больше брали под свой контроль.

23 декабря Совнарком под предлогом угрозы со стороны немцев ввёл в Петрограде военное положение. Запрещены митинги, собрания, шествия. Чтобы не было поддержки Учредительному собранию. Большевики понимают, что Петроград в значительной степени против них, за КДП.

1 января 1918 года происходит очень странное покушение на Ленина. Ленин выступал в Михайловском манеже. Когда он после этого сел в автомобиль и отъехал, по машине началась беспорядочная пальба из ружей. Но эта пальба, хотя она и пробивала машину и продырявила даже ветровое стекло навылет, хотя стреляли сзади, никого не ранила и не убила. Пули чуть-чуть поцарапали швейцарского коммуниста Фрица Платтена, которому было суждено в день рождения Ленина 22 апреля 1941 года быть застреленным в концлагере под Няндомой.

Князь Иван Дмитриевич Шаховской заявил, что это он организовал покушение и даже дал солдатам полмиллиона рублей. То же самое сказал и подтвердил кадет Некрасов. Так что, по всей видимости, деньги дали, солдат подкупили, но солдаты Ленина убивать не хотели и стали стрелять так, чтобы в него не попасть.

Все понимали, что большевики готовят разгон Учредительного собрания. 3 января на заседании ЦК эсеров разбирался вопрос о том, защищать ли силой Учредительное собрание. А сила была. Солдаты гвардейских полков, расквартированных в Петрограде, – Семёновского и Преображенского и дивизион броневиков Преображенского полка заявили, что они готовы защищать Учредительное собрание. Но эсеры сказали, что нет, это несвоевременное и ненадёжное дело. Вооружённые демонстрации в день открытия Учредительного собрания были признаны нежелательными военной комиссией партии эсеров.

Вот как происходило дальнейшее. «Борис Петров и я посетили полк, чтобы доложить его руководителям о том, что вооружённая демонстрация отменяется и что их просят прийти на манифестацию безоружными, дабы не проливать кровь. Вторая половина предложения вызвала у солдат бурю негодования: „Да что вы, товарищи, в самом деле, смеётесь, что ли, над нами или шутки шутите? Мы не малые дети, и если пошли сражаться с большевиками, то делали бы это вполне сознательно. А кровь… крови, может быть, и не довелось бы, если б мы вышли целым полком вооружённые". Долго мы говорили с семёновцами, и чем больше говорили, тем становилось яснее, что отказ наш от вооружённого выступления воздвиг между нами и семёновцами глухую стену взаимного непонимания. „Интеллигенты, мудрят сами не зная что. Теперь видно, что между ними нет людей военных". Так отреагировали солдаты на своё желание защитить Учредительное собрание».

Троцкий потом в своих воспоминаниях отмечал: «Да, они отвергли помощь солдат. Но они тщательно разработали ритуал первого заседания. Они принесли с собой свечи на случай, если большевики потушат электричество, и большое количество бутербродов на случай, если их лишат пищи. Так демократия явилась на бой с диктатурой во всеоружии бутербродов и свечей».

Трагически сложилась в эти дни судьба двух видных арестованных членов ЦК кадетской партии, депутатов Учредительного собрания Фёдора Фёдоровича Кокошкина и Андрея Ивановича Шингарева. Это были лучшие ораторы Конституционно-демократической партии. Кокошкин и Шингарев были арестованы тогда же, 28 ноября. Шингарев был земским врачом и писателем, Кокошкин – правоведом и издателем. Близкие и друзья уговаривали их не ехать в Петроград, догадывались, что большевики их арестуют, но они поехали. Фёдор Кокошкин сказал: «Я не могу не явиться туда, куда меня послали мои избиратели. Это значило бы для меня изменить делу всей моей жизни».

Они сидели в Петропавловской крепости. Их не отпустили на заседание Учредительного собрания. Сразу же после разгона Учредительного собрания, вечером 6 января, их перевели в Мариинскую больницу, где большевики планировали свести с ними счёты. Через несколько часов, в ночь на 7 января, они были зверски убиты. Около тридцати матросов флотских экипажей, кораблей «Ярославец» и «Чайка» охотно вызвались пойти с большевиком Басовым, чтобы разделаться с Шингаревым и Кокошкиным. С криками: «Вырезать! Лишние две карточки на хлеб останутся!» – разъярённая матросня ринулась к Мариинской больнице. Расставив на всякий случай посты на соседних улицах, около десяти матросов в полдесятого вечера подошли ко входу в больницу, стали стучать в дверь. «Сторож, открывай, здесь есть арестованные министры. Мы пришли на смену караула». Шингарев с Кокошкиным были министрами Временного правительства. Увидев толпу вооружённых матросов, перепуганный сторож Марков впустил их в больницу. Взяв у сторожа керосиновую лампу, Басов, зная расположение палат Кокошкина и Шингарева, повёл матросов на третий этаж. Сначала матросы ворвались в палату Шингарева. Тот готовился ко сну, сидел на краю кровати, прислонившись к стене. Здоровенный матрос эстонец Оскар Крейс схватил его за горло, повалил на кровать и стал душить. Шингарев попытался спросить: «Что вы, братцы, делаете?» Однако матросы, крича, что «убивают министра за 1905 год, довольно им нашу кровь пить», стали беспорядочно стрелять в него из револьверов и закалывать штыками. Затем убийцы направились в палату Кокошкина, который уже спал. Тот же Крейс схватил его за горло со словом «товарищ» и площадной бранью. А другой матрос, Матвеев, двумя выстрелами в упор в рот и в сердце убил его. И, исполнив свой классовый долг, матросы и красногвардейцы покинули больницу. Уходя, они в комнате Шингарева прихватили его кожаную куртку и подарили её Басову. Опьянённые совершённым убийством, они требовали от Басова, чтобы тот повёл их в Петропавловскую крепость, где намеревались расправиться с сидевшими там министрами. Слава богу, не повёл, приказа, должно быть, не было. Так закончили свою жизнь два члена ЦК кадетской партии, два депутата Учредительного собрания.

Как же проходило само Учредительное собрание? 5 января 1918 года множество жителей Петрограда вышло на демонстрацию, больше ста тысяч человек. Эта демонстрация (а ведь введено военное положение) была разогнана с применением силы, причём с применением силы грубой. Были убитые и раненые. В Петрограде погибло до 21 человека, немало людей ранено. В Москве, где тоже вышли в поддержку Учредительного собрания, убито 50 демонстрантов и ранено более 200. Такая же демонстрация, естественно с меньшим количеством убитых и раненых, была в Калуге. Я могу просто прочесть одно воспоминание. Это из газеты «Дело народа» от 7 января:

«На углу Фурштадтской процессия встретила вооружённую засаду красногвардейцев, которые, взяв ружья наперевес, предложили разойтись, угрожая расстрелом и осыпая манифестантов площадной бранью. Во главе красногвардейцев находился какой-то солдат и мальчик лет 18. Попытки солдат, шедших с манифестацией, убедить красногвардейцев в недопустимости расстрела безоружных ни к чему не привели. Без предупреждения красногвардейцы открыли частый огонь. Процессия полегла. Стрельба продолжалась по лежащим.

Первым был убит разрывной пулей, разнёсшей ему весь череп, солдат, член Исполнительного Комитета Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов 1 – го созыва и член главного земельного комитета тов. Логвинов.

В это время началась перекрёстная стрельба пачками с разных улиц. Литейный проспект от угла Фурштатской до угла Пантелеймоновской наполнился дымом. Стреляли разрывными пулями в упор, прикладывая штыки к груди. Несколько убитых… Много раненых… Красногвардейцы накидываются на безоружных знаменосцев, отнимают знамёна. Красногвардейцы занимают Литейный пр. до Пантелеймоновской улицы. Этот угол становится ареной борьбы. Со всех сторон подходящие колонны подвергаются перекрёстному огню… Взад и вперёд носят носилки, мелькают повозки Красного Креста. Тут же, из-за чего-то поссорившись, стреляют друг в друга красногвардейцы. Процессии рассеиваются, оставляя раненых и убитых».

А вот воспоминания участницы этой демонстрации в поддержку Учредительного собрания ударницы Марии Бочарниковой:

«Десятки тысяч петроградцев, неся полотнища с надписью „Вся власть Учредительному собранию!", двинулись с пением к Таврическому дворцу. Со всех сторон вливались новые процессии. На последней улице, сворачивавшей вправо, была расставлена цепь солдат под командой офицера, требовавшего, чтобы все разошлись, иначе будут стрелять. Шествие остановилось. „Товарищи, двигайтесь дальше! Они не посмеют стрелять. Кто в первых рядах?.."

Через толпу пробились две молоденькие барышни, держа на древке полотнище. Одна, багровая от волнения, проговорила: „Товарищи, солдаты церемониться не будут. Будут только жертвы!.."

Солдаты дали первый залп в воздух. Большинство манифестантов попадали на землю, но сейчас же, поднявшись, с пением двинулись вперёд. Раздался второй залп, уже по ним. Упали раненые и убитые. А солдаты, перекинув винтовки, пошли в штыковую атаку. В один момент все полотнища были брошены, и все в панике бросились наутёк. […] Манифестация была разогнана, полотнища разодраны. Раненых стали вносить в дом для оказания помощи. С других же мест доносилась стрельба, и там шёл расстрел манифестантов».

Я подчёркиваю, что это было не после разгона Учредительного собрания, это было в день, когда собралось Учредительное собрание. Всё это было очень жестоко, и теперь нет причин удивляться тем привычкам, которые входят у нас в норму при разгоне демонстраций. Мы ещё не достигли уровня 5 января 1918 года, но дело идёт к этому.

В этой ситуации Учредительное собрание начало свои заседания 5 января (17-го по новому стилю) 1918 года. На нём присутствовало 463 депутата. Ленин выдвинул два требования, без которых он не разрешал начать работу Учредительного собрания: собрание откроет представитель большевиков, как член партии, которая управляет страной. И человеком, который открыл Учредительное собрание, был Яков Свердлов. И другое требование Ленина – первым делом депутаты должны были принять Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа России. Первый пункт этой Декларации гласил: «Россия – республика Советов рабочих и солдатских, крестьянских депутатов». Понятно, что этот первый пункт означал, что Учредительное собрание никому не нужно, что всем будут управлять Советы. Ленин всё делал продуманно. Свердлова выпустили, он произнёс речь, один из большевицких депутатов, Скворцов-Степанов, предложил, чтобы все пропели «Интернационал», и практически все согласились и пропели этот «Интернационал».

Первым делом решили обсуждать не декларацию Ленина, а избрать Председателя Учредительного собрания. Избрали социалиста-революционера, центриста, бывшего министра земледелия Временного правительства Виктора Чернова. За него проголосовало 244 депутата, а за Марию Спиридонову, кандидата от большевиков и левых эсеров, – 153.

Чернов поставил на голосование вопрос – будем ли обсуждать декларацию Ленина, и собрание 237 голосами против 146 отказалось обсуждать декларацию Ленина. Ленину это очень не понравилось. Это был явный вызов.

Затем обсуждали процедурные вопросы, и только в третьем часу ночи, уже, соответственно, 6 января 1918 года, Чернов предложил перейти к принятию документов по существу. Тут же Фёдор Раскольников, один из представителей большевицкой фракции, заявил, что большевики покидают заседание – «не желая ни минуты прикрывать преступления врагов народа, мы заявляем, что покидаем Учредительное собрание с тем, чтобы передать Советской власти депутатов окончательное решение вопроса об отношении к контрреволюционной части Учредительного собрания». И большевики покинули заседание.

А в 4 часа утра ушли левые эсеры, которыми начальствовал Владимир Алексеевич Карелин. Он будет расстрелян большевиками 22 сентября 1938 года. Покидая Таврический дворец, Карелин объявил, что «Учредительное собрание не является ни в коем случае отражением настроения и воли трудящихся масс… Мы уходим, удаляемся из этого собрания… Мы идём для того, чтобы наши силы, нашу энергию принести в советские учреждения, в Центральный Исполнительный Комитет (Советов)».

После ухода большевиков и левых эсеров оставшиеся депутаты приняли документы. Но они приняли их при участии менее 50 % от списочного состава депутатов. Поэтому по регламенту Учредительного собрания эти решения не считались законными. Потому что регламент работы Учредительного собрания считал принятым документ, когда не менее половины депутатов от списочного состава присутствуют в зале и из этой половины большинство голосует за.

Но тем не менее, какие документы обсуждались и за какие документы депутаты успели проголосовать? В зале остались практически одни эсеры. Представителей других партий было очень мало. Кадетов не было, они были объявлены вне закона и не допущены в Таврический дворец. Были украинские эсеры, украинские социалисты, некоторое количество националистов. Националисты – это представители национальных партий. Закон о земле был принят первым. Он предполагал общенародную собственность на землю, то есть принцип социалистов-революционеров о введении общенародной собственности на землю. Частная собственность на землю упразднялась. Действовавшее меньшинство Учредительного собрания поддержало обобществление земли в чистом виде. Мечта народников наконец исполнилась, чтобы не исполниться никогда.

Этот закон о земле состоит из десяти пунктов, и он довольно подробен. О частной собственности там нет ни слова. В законе о земле упоминается Российская республика, то есть как бы по факту Россия считается республикой. Вторым был принят призыв к державам-союзникам и противникам в Мировой войне начать мирные переговоры. Не мир без аннексий и контрибуций, а начать переговоры о мире.

Третье – это постановление о провозглашении Российской демократической федеративной республики. Это постановление было принято. Россия была объявлена демократической федеративной республикой: «Государство Российское провозглашается Российской Демократической Федеративной Республикой, объединяющей в неразрывном союзе народы и области, в установленных федеральной конституцией пределах, суверенные». Так гласило решение Учредительного собрания.

За два дня до этого ВЦИК объявил Россию советской республикой. Но ВЦИК не имел полномочий провозглашать такой принцип, он мог его только выдвинуть, его должно было принять Учредительное собрание. Но оно предложение ВЦИК даже не рассматривало. Учредительное собрание отказалось от принципа принятия советской власти. Принцип советской государственности был отклонён даже социалистическим, даже эсеровским составом Учредительного собрания, хотя сами эсеры тогда возглавляли большинство советов. Это произошло потому, что депутаты понимали – принцип советскости абсолютно не демократический. Он значительную часть общества отсекает от управления государством. Постановление о советском государстве примет через несколько дней, 18 января, III Всероссийский совет рабочих и солдатских депутатов.

И когда был поставлен четвёртый вопрос, вопрос о правительстве, и должны были голосовать за кандидатуру будущего председателя правительства, и, по всей видимости, был бы выбран Виктор Чернов, то анархист Алексей Георгиевич Железняков сказал свою сакраментальную фразу, которую мы знаем как «караул устал». На самом деле Железняков сказал другую фразу: «Я получил инструкцию, чтобы довести до вашего сведения, чтобы все присутствующие покинули зал заседания, потому что караул устал». Вот так он сказал на самом деле. Потому что на самом деле разгон Учредительного собрания – это было прямое указание Ленина. Заседание прекратить, выборы премьер-министра не допускать, чтобы не было альтернативного центра власти. Всех выпускать свободно, никого не задерживать, но больше никого не впускать. Ко входу в здание Таврического дворца, где проходило заседание первого и последнего Учредительного собрания, которое закончилось примерно в 4.40 утра 6 января, были поставлены два лёгких орудия и выведены цепи красногвардейцев. Хотя сам Чернов и депутаты постановили продолжить заседание 6 января в 5 вечера, продолжить они его смогли только через полгода в Самаре, где собрался Комитет членов Учредительного собрания.

Ленин писал о собрании 5 января: «Это ужасно. Из среды живых людей попасть в общество трупов, дышать трупным запахом, слушать… Чернова… скучный и нудный день. Не общенациональные, – продолжает Ленин, – а только классовое учреждение, каковы Советы, в состоянии заложить основы социалистического общества». Ни о каком общенациональном государстве у Ленина и мысли нет.

После того как Учредительное собрание было разогнано, в Петрограде, в Москве и по всей стране начались демонстрации. В Москве они были большие, по всей стране – небольшие. Но они начались всюду, и всюду были жестоко разогнаны, с десятками убитых и раненых. Большевики захватили власть. Им или надо было передать власть пусть революционному, но тем не менее не их, а эсеровскому правительству, или им надо было покончить с демократией общенародной раз и навсегда. Они покончили с общенародной демократией, даже левой, даже социалистической, раз и, как мы теперь видим, до сего дня. Не знаю, навсегда ли.

6 января 1918 года небезызвестная газета «Правда» писала об Учредительном собрании:

«Прислужники банкиров, капиталистов и помещиков, союзники Каледина, Дутова, холопы американского доллара, убийцы из-за угла – правые эсеры требуют в учр. собрании всей власти себе и своим хозяевам – врагам народа. На словах будто бы присоединяясь к народным требованиям: земли, мира и контроля, на деле пытаются захлестнуть петлю на шее социалистической власти и революции. Но рабочие, крестьяне и солдаты не попадутся на приманку лживых слов злейших врагов социализма, во имя социалистической революции и социалистической советской республики они сметут всех её явных и скрытых убийц».

Таков стиль пропаганды товарища Володарского. Он будет убит в Петрограде в июле 1918 года.

В действиях Ленина и верхушки большевиков по разгону Учредительного собрания легко виден характерный почерк. Суть этого почерка проста. Эсеры, которые были революционерами и террористами, всё-таки мечтали о том, что они свою власть будут осуществлять во благо народа, в соответствии с народной волей. Поэтому они признавали и приветствовали демократию в прямом смысле этого слова. Большевики исходили из совершенно иного принципа; что они будут использовать народ как средство для осуществления своей власти над ним. И эти два принципа столкнулись явственно именно 5–6 января 1918 года в Петрограде и по всей России.

Широчайшая палитра общественной воли, выразившаяся и в революционных партиях, и в демократических – в Конституционных демократах и в многообразных национальных партиях. Вся эта огромная красивая картина, пусть тогда и крайне возбуждённой, и склонившейся слишком влево жизни, была уничтожена грубой силой ради одного – чтобы удержать власть любой ценой. И эта традиция сохранения власти любой ценой, отвратительная ленинская традиция, потому что любая цена всегда одна – кровь, сохраняется у нас в стране до сего дня.