Бог или дьявол

Личность номер один отнимала много времени у Юнга, поскольку в дневной жизни ему приходилось сталкиваться с тщеславием, лживостью и эгоизмом людей, то есть со всем тем, что было свойственно и ему самому.

Личность номер два, или Другой, открывала перед ним совершенно иной мир, который был связан с ночной жизнью, сновидениями и Богом. Не тем Богом, о котором говорили в церкви, убеждая прихожан верить в него и подчиняться его воле. Но тем Богом, который неотделим от человека и чье могущество может быть ужасным.

Детские и юношеские сновидения приводили Юнга в смущение и он испытывал смятенные чувства. Часто он спрашивал себя о том, кто же в действительности говорит с ним и кто заставляет думать о Боге, разрушающем свой храм таким непристойным образом, как это имело место в одном его видении.

Быть может, речь идет не о Боге, а о дьяволе?

«Я спрашивал себя: “Кто говорит со мною? Кто настолько бесстыден, что выставляет фаллос в храме? Кто заставляет меня думать о Боге, который разрушает свою церковь столь гадким образом?” Возможно ли, чтобы это был дьявол? Я не сомневался, что здесь действовал Бог или дьявол. По крайней мере, я был совершенно уверен, что эти мысли и эти образы изобрел не я».

Размышляя над этими далеко не детскими вопросами, Юнг долгое время полагал, что дьявол не играет никакой роли в мире, за который никто, кроме Бога, не несет ответственности. Обвинять дьявола во всех прегрешениях не имеет смысла хотя бы потому, что он сам является созданием Бога. Только Бог способен порождать добро и зло. И коль скоро Юнгу открылись светлая и темная стороны Бога, то является ли это предзнаменованием того, что он сам должен найти ответ на ужасные вопросы, задаваемые ему Богом?

У него складывалось убеждение, что именно ему предписано сделать не то, что хочет он сам, а то, что хочет Бог. Поэтому нередко он ощущал себя находящимся не столько среди людей, сколько наедине с Богом. Поскольку же Юнг не мог поделиться самым сокровенным с кем-либо из людей, включая его родителей, то ему не оставалось ничего другого, как погружаться в свой собственный мир.

«Часто у меня появлялось чувство, что в каких-то значительных вещах я уже не среди людей, но наедине с Богом. И когда я был “там”, я уже не был одинок, я находился вне времени, и Он, который был всегда и будет всегда, в конце концов давал ответ. Эти разговоры с моим Другим были глубоким переживанием: с одной стороны, это была тяжелая борьба, с другой – величайшее наслаждение».

Двойственная природа матери

Мать Юнга была для него, по его собственному признанию, хорошей матерью. Она прекрасно готовила, обладала вкусом и не была лишена юмора. С ней было тепло и уютно.

Вместе с тем маленький Юнг обнаружил, что подчас его мать начинает выступать в образе мрачной, обладающей беспрекословной властью женщины, вызывающей у него непонимание и страх.

«Мне казалось, что она состояла из двух половинок, одна безобидная и человечная, другая – темная и таинственная. Эта вторая обнаруживала себя лишь иногда, но всякий раз это было неожиданно и страшно. Тогда она говорила как будто сама с собой, но все, ею сказанное, проникало мне в душу, и я совершенно терялся».

По воспоминаниям Юнга, он впервые заметил эту двойственность матери, когда ему было шесть лет и когда он, в рваных брюках, дырявых туфлях и с грязными руками, поколотил одного мальчика. Этим мальчиком был сын зажиточных соседей, которого, как и двух его сестер, по воскресеньям родители наряжали так, что лакированные туфли, крахмальное жабо и белые перчатки выглядели в глазах Юнга смешными и неуместными.

Узнав об этом инциденте, мать Юнга, которая всегда ставила в пример ему воспитанного и аккуратного мальчика соседей, так отчитала своего сына, что он в испуге и раскаянии убежал и, оставшись в одиночестве, стал играть в кубики. Однако через некоторое время Юнг услышал, как его мать сказала как бы самой себе, что нельзя же соседям выставлять своих детей таким образом. Она не оправдывала поступок сына, но тот понял, что его мать смотрит на это происшествие уже другими глазами.

Маленький Юнг стал свидетелем проявления двойственности действий и суждений своей матери. И если в данном случае он обрадовался тому, что в душе мать не ругает его, то в других случаях, которые неоднократно имели место в их жизни, подобная двойственность вызывала у него растерянность и страх.

«Двойственная натура моей матери была причиной моих ночных кошмаров. Днем она была ласковой матерью, по ночам же казалась мне странной и таинственной. Она являлась мне страшным всевидящим существом – полузверем, жрицей из медвежьей пещеры, беспощадной как правда и природа».

Нечто идущее от древней природы и имевшее место у матери Юнг ощущал и в себе. Позднее он скажет, что это ощущение сродни инстинкту или архаическому механизму мистического соединения с другими.

Что касается обнаружения им двойственной натуры матери, то это привело Юнга к следующему. С одной стороны, он понял, что все сказанное матерью надо делить надвое и не следует верить ей во всем С другой стороны, проявление у матери второго Я часто бросало его в дрожь, хотя именно в эти моменты она была неподражаемым собеседником.

Медиум

На первом курсе обучения в Базельском университете Юнгу попалась на глаза небольшая по объему книга о спиритизме, написанная одним теологом. Знакомясь с этой книгой, он поставил под сомнение точку зрения, согласно которой причина возникновения спиритических явлений связана с религиозными предпосылками. После некоторых раздумий Юнг пришел к мысли, что эти явления каким-то образом соотносятся с объективными свойствами психики и что наблюдения спиритов являются объективным свидетельством о психических феноменах.

Заинтересовавшись этим вопросом, он прочел всю доступную на тот момент ему литературу по спиритизму, включая различные истории с привидениями и столоверчением. Результатом этого стало то, что он признал существование вещей, не поддающихся научному объяснению в категориях причинности, пространства и времени.

В июне 1895 года в группе, состоящей из трех его родственниц, Юнг, которому оставался месяц до его двадцатилетия, начал соприкосновение с миром мертвых. Пригласив родственниц в свой дом, он стал проводить эксперименты, связанные с медиумическими трансами.

Старшей родственнице Эмили Прейсверк-Юнг к тому времени было 47 лет, и у нее наблюдалось своего рода раздвоение личности. Другая участница спиритического сеанса Луиза была на год старше Юнга. Младшей в группе была тринадцатилетняя Хелен Прейсверк, являвшаяся одиннадцатым ребенком Рудольфа Прейсверка (дяди Юнга по материнской линии) и отличавшаяся особой чувствительностью ко всему мистическому.

Три родственницы и Юнг сели за круглый деревянный стол, в центре которого был поставлен стакан с водой. По его указанию все положили руки на поверхность стола, после чего наступила тишина. Вдруг внезапно раздался треск, и вода в стакане пришла в движение. Юнг лишь успел произнести, что среди них имеется медиум, как его юная кузина Хелен, откинувшись на спинку стула, впала в полузабытье и стала говорить каким-то отстраненным голосом:

«Нас посещает дедушка, – произнесла она мрачно, словно была чужой по отношению к самой себе и окружающим. – Я должна отправиться в странствие. Спросите, куда он меня посылает. Это место, которое я должна знать».

После этого странного говорения Хелен упала на пол. Ее подняли и положили на софу. Но, находясь в трансе, девушка встала и голосом Самуила Прейсверка стала говорить о его внучке Берте, Северном полюсе, кратчайшем пути в Америку и о том, что следует помолиться за Берту, которая родила маленького негритенка.

В июле того же года состоялось еще два спиритических сеанса. На одном из них после того, как Хелен впала в транс, в ее тело вновь как бы переселилась душа Самуила Прейсверка, который привел с собой деда Юнга по отцовской линии. На другом она сообщила, что ее старшая сестра согрешила, но голосом своего умершего деда добавила, что, хотя согрешило ее тело, а не дух, тем не менее, ее ребенок должен умереть. Месяц спустя ее старшая сестра родила ребенка, который действительно вскоре умер.

Общение с мертвыми родственниками настолько заинтересовало Юнга, что он горел желанием продолжить свои эксперименты. Однако смерть отца Хелен и запрет ее дяди на участие в спиритических сеансах привели к тому, что Юнг был вынужден прервать необычные встречи со своими родственницами. В тот период он стал штудировать литературу по спиритизму, животному магнетизму, оккультизму, ясновидению, паранормальным психическим явлениям.

Спустя два года Юнг смог продолжить спиритические сеансы с Хелен. В отличие от первоначальных экспериментов, в ходе которых являлся дух Самуила Прейсверка, на последующих сеансах стали появляться другие действующие лица. Среди них особое место в трансах Хелен занимала женщина по имени Ивен, которая выступала в различных ипостасях то Преворстской Провидицы (персонаж из книги врача Юстина Кернера «Ясновидящая Преворст. Открытия в области внутренней жизни человека, касающиеся проникновения духов в наш мир», опубликованной в 1829 году и содержащей изложение истории одной из его пациенток, ясновидящей из немецкого города Превороста), то христианской мученицы, то путешественницы на Марс.

Любопытная деталь. Юнг подарил Хелен книгу Юстина Кернера на ее пятнадцатилетие и спустя какое-то время в процессе спиритических сеансов в ее видениях стала появляться Преворстская Провидица. Юнг не мог этого не заметить. Не случайно по прошествии нескольких десятилетий в своих воспоминаниях он отметил то обстоятельство, что, пытаясь имитировать спиритический феномен, медиум прибегала фактически к мошенничеству.

Вместе с тем Юнг продолжал проводить свои эксперименты. Однако, тревожась за здоровье своей дочери, мать Хелен настояла на том, чтобы спиритические сеансы были прекращены. Юнгу не оставалось ничего другого, как свернуть свои эксперименты.

Лишь несколько лет спустя почерпнутые в процессе проводимых им экспериментов наблюдения нашли свое отражение в его докторской диссертации «О психологии и патологии так называемых оккультных феноменов», которая была им представлена к защите в 1902 году и в которой описываемый им медиум воспринимался в качестве истерического типа.

В своей диссертации Юнг изложил случай с Хелен под видом пациентки С.В. И хотя он специально оговорил, что не был врачом этой пациентки, а только наблюдал этот случай, тем не менее, в диссертации С.В. фигурировала именно в качестве пациентки. При этом он написал о том, что пациентке было 15 с половиной лет, а наблюдаемый им случай имел место в 1899 и 1900 годах.

Позднее Юнг признал то обстоятельство, что проводимые им эксперименты с Хелен послужили отправной точкой для выдвижения идей, так или иначе связанных с аналитической психологией. По его собственному выражению, подобно тому, как для Фрейда решающим был случай с пациенткой Брейера (случай Анны О.), так и в основе его взглядов лежит одно имевшее определяющее значение переживание, когда, будучи студентом, он длительное время наблюдал случай сомнамбулизма у одной молодой девушки, который стал темой его докторской диссертации.

«Знатоку моей научной продукции будет небезынтересно сравнить эту написанную более 40 лет назад работу с моими более поздними взглядами».

Что касается его кузины Хелен, то она умерла в 1911 году. Но не в двадцать шесть лет, как указано в книге Юнга «Воспоминания, сновидения, размышления», а не дожив несколько дней до своего тридцатилетия.