Глава четырнадцатая

Вторая империя

Провозглашение Луи-Наполеона императором

B годовщину коронации Наполеона I и его великой победы при Аустерлице, 2 декабря 1851 года Луи-Наполеон, как и его знаменитый дядя, совершил государственный переворот. После этого Луи-Наполеон распустил Законодательное собрание и Государственный совет, силой оружия разогнал всех недовольных (около 30 000 человек было арестовано) и опубликовал новую Конституцию страны, даровав самому себе исключительные права диктатора. Это был первый шаг к установлению монархии во Франции, а через год на «всенародном» референдуме французы «добровольно» проголосовали за империю (7,8 млн человек высказалось «за» и лишь 0,25 млн человек – «против»). 2 декабря 1852 года бывший президент Луи-Наполеон стал императором.

Так во Франции началась эпоха Второй империи. Фактически Луи-Наполеон сам объявил себя императором. В этой роли он взял себе имя Наполеона III.

Адольф Ивон. Портрет Наполеона III.

1868. Художественный музей Уолтерс, Маунт-Вернон

Кстати, может возникнуть вопрос, почему Луи-Наполеон стал Наполеоном III? Так вот, у его дяди Наполеона I от брака с Марией-Луизой был единственный законнорожденный сын Наполеон-Франсуа-Жозеф-Шарль, родившийся в 1811 году. Он умер в Вене 22 июля 1832 года от туберкулеза, и бонапартисты называли его Наполеоном II. Впрочем, фактически он никогда не царствовал.

Двор, быстро воссозданный по образцу Первой империи, перебрался во дворец Тюильри.

Через два месяца император вступил в брак с дочерью знатного испанского аристократа графа де Монтихо Евгенией, графиней де Теба. В 1856 году у императорской четы родился наследник, принц Наполеон-Эжен-Луи, и тогда «казалось, что его рождение обещает династии Бонапартов долгую жизнь и процветание».

Франц Ксавьер Винтерхальтер. Наполеон III.

1855. Наполеоновский музей, Рим

Франц Ксавьер Винтерхальтер. Императрица Евгения с Наполеоном IV.

1857. Местоположение неизвестно

С учреждением Второй империи институты парламентской демократии (законодательные палаты, выборы депутатов, политическая печать и др.) быстро превратились в ширму неограниченной власти Наполеона III. Стержнем государства стал подчиненный императору аппарат исполнительной власти, начиная с кабинета министров и кончая префектами департаментов и мэрами городов и коммун. Законодательные палаты были бессильны, повсюду царил полицейский произвол.

Наполеон III начал править в интересах крупной буржуазии, установив жесткую диктатуру, главной опорой которой была верхушка французской армии. В то же время, он демагогически заигрывал с трудящимися, прибегая к характерной для бонапартизма политике лавирования.

Однако с начала 60-х годов Наполеон III, напуганный ростом бюджетного дефицита и повышением революционной активности масс, попытался провести и некоторые либеральные реформы (закон 1864 года, отменивший запрещение стачек; введение частичной свободы собраний в 1868 году; расширение свободы печати; введение контроля палат за деятельностью министров и др.), которые, однако, не могли приостановить рост общественного недовольства.

Правительство Наполеона III вело многочисленные захватнические войны (участие в Крымской войне 1853–1856 гг., в войне в союзе с Пьемонтом против Австрии в 1859 году, в интервенциях в Индокитай в 1858–1862 гг., в Сирию в 1860–1861 гг., в Мексику в 1862–1867 гг. и др.).

Наполеон ввел большую армию в Северную Италию. Ни австрийские, ни французские генералы не проявили практически никаких способностей как стратеги, но французские пехотинцы дрались несравненно лучше австрийских и под командованием совершавшего грубые ошибки начальства доблестно одержали под трехцветным флагом две великие победы – сначала возле селения Маджента, потом около селения Сольферино.

Уильям Стирнс Дэвис,

американский историк

Крымская война и ее закулисные интриги

Отметим, что к середине XIX века Оттоманская империя (Турция) оказалась практически на грани распада, и это привело русского императора Николая I к мысли об отделении ее балканских владений, населенных православными народами. Этому, естественно, воспротивились Великобритания и Австрия, желавшие принизить «северного колосса», а Наполеон III хотя и не разделял планов англичан, тоже поддержал войну с Россией, считая это местью за поражения в 1812–1814 гг. Дело в том, что значительная часть французского общества, не забывшего о взятии русскими Парижа, поддерживала реваншистские идеи. К тому же Наполеон III думал за счет новой войны отвлечь внимание простых французов от внутренних проблем своей страны.

Дунайские княжества Молдавия и Валахия находились под протекторатом России, и 21 июня (3 июля) 1853 года туда были введены русские войска с целью оказать еще большее давление на Турцию. В ответ последовало требование вывести войска и отказ Николая I сделать это, что, в конечном итоге, привело к объявлению 4 (16) октября 1853 года Турцией очередной войны России.

Для турок это быстро закончилось несколькими поражениями на суше. Потом была уничтожена их Дунайская флотилия, а затем, 18 (30) ноября 1853 года, русский Черноморский флот под командованием вице-адмирала П.С. Нахимова одержал над турецкой эскадрой Осман-паши блестящую победу в Синопском сражении. Турки в этом сражении потеряли 11 боевых кораблей и около 4000 человек. Сам Осман-паша попал в плен. А потери русских составили всего около 250 человек. Это сорвало планы Турции по высадке десанта на Кавказе и существенно подорвало боевой дух турок.

С другой стороны, победы русских послужили основанием для вступления в войну Великобритании и Франции. Они это сделали 15 (27) марта 1854 года. При этом Наполеон III выступил за независимость Польши, подчеркивая свою верность традициям своего дяди Наполеона I. А еще его ведущим советником и министром иностранных дел в то время был Александр Валевский, пламенный польский патриот и сын Наполеона I от его «польской супруги» Марии Валевской.

Как бы то ни было, Франция и Великобритания вступили в войну в марте 1854 года, а через две недели к ним присоединилась и Австрия.

Англо-французский флот в составе почти ста кораблей вошел в Черное море и уже 10 (22) апреля произвел бомбардировку Одессы. В июне-июле англо-французские войска высадились в Варне, а мощный англо-франко-турецкий флот блокировал русские корабли в Севастополе.

В ходе последовавших боевых действий союзникам удалось, используя отставание русских войск в области военной техники, произвести 2 (14) сентября 1854 года успешную высадку в Крыму (под Евпаторией) 62-тысячного экспедиционного корпуса с 134 орудиями.

После этого русские войска генерала А.С.Меншикова (33 000 солдат и офицеров при 96 орудиях) 8 (20) сентября потерпели поражение на реке Альма.

В этом сражении фронтальной атакой руководил маршал Арман-Жак Леруа де Сент-Арно, целью которого был захват господствующей высоты центра – Телеграфного холма. Английские части лорда Раглана должны были обходить правый фланг русской армии, а части генерала Пьера-Франсуа-Жозефа Боске – левый фланг со стороны моря. Потерпев поражение, А.С.Меншиков отошел к Бахчисараю, бросив Севастополь на произвол судьбы.

В результате 18 000 солдат и моряков во главе с вице-адмиралом В.А.Корниловым и П.С.Нахимовым заняли оборону, развернув с помощью населения города строительство укреплений. При этом у входа в Севастопольскую бухту Нахимов приказал затопить несколько кораблей, что перекрыло подступы к городу со стороны моря.

5 (17) октября 1854 года имела место первая бомбардировка, во время которой геройски погиб Владимир Алексеевич Корнилов. Так началась 349-дневная героическая оборона Севастополя.

В конце сентября тяжело заболел и умер от холеры французский маршал де Сент-Арно, который приобрел известность во время наполеоновского переворота. После этого командование французскими войсками перешло к генералу Франсуа Каноберу.

Тем временем генерал А.С.Меншиков, получив подкрепления, попытался прорваться к Севастополю, атаковав противника с тыла, но в Балаклавском бою, 13 (25) октября, успех не был развит, а потом в Инкер-манском сражении русские войска и вовсе потерпели поражение, потеряв около 4000 человек. Тем не менее, штурм Севастополя этими действиями был сорван, что дало время гораздо лучше укрепить город.

В конце 1854 года в Вене начались переговоры между воюющими сторонами, но они так ни к чему и не привели и были прерваны. А 14 (26) января 1855 года в войну вступило Сардинское королевство, имевшее договор с Францией, в результате чего в Крым был направлен 15-тысячный пьемонтский корпус.

5 (17) февраля русские войска под командованием генерала С.А. Хрулева предприняли неудачную попытку освобождения Евпатории, и это подтолкнуло Николая I к отставке главнокомандующего А.С. Меншикова.

7 (19) марта погиб контр-адмирал Владимир Иванович Истомин: ему оторвало ядром голову, когда он выходил из своей землянки. А 28 марта (9 апреля) началась вторая мощная бомбардировка Севастополя, однако героическое сопротивление защитников города вынудило союзников вновь отложить штурм.

Англичане предоставили большинство необходимых для войны судов, но все время осады французских пехотинцев в ней участвовало больше, чем английских. Поэтому французы пропорционально делали больше, чем англичане. <…> Тогда говорили, что французские солдаты лучше британских переносили ужасный холод и другие трудности зимы.

Уильям Стирнс Дэвис,

американский историк

12 (24) мая англо-французский флот занял Керчь, и все русские корабли там были сожжены.

Под Севастополем же союзникам удалось вплотную подойти к Малахову кургану – ключу к обороне города. При этом 30 июня (12 июля) был убит «отец-благодетель» защитников Севастополя Павел Степанович Нахимов.

4 (16) августа 1855 года русские войска предприняли последнюю попытку снятия блокады города, но в сражении у Черной речки потерпели поражение, потеряв более 8000 человек.

Бомбардировки Севастополя шли одна за другой, и потери русских при этом составляли по 500 – 1000 человек в день.

В результате лишь 27 августа (8 сентября) 1855 года после шестой по счету бомбардировки был начат общий штурм города, и Малахов курган пал. После этого русские войска оставили Севастополь, а все остававшиеся к тому моменту русские корабли были затоплены.

Уильям Симпсон. Штурм Малахова кургана.

Гравюра. 1855

После падения Севастополя в лагере союзников начались разногласия: Великобритания хотела продолжать войну, а Франция – нет. Более того, Наполеон III даже начал тайные переговоры с Россией.

В середине октября 1855 года Александр II – его отец, Николай I, умер 18 февраля (2 марта) 1855 года – впервые получил известие, что Наполеон III желал бы начать с ним «непосредственные» контакты. Другими словами, император французов дал понять, что он нисколько не связан союзом с Великобританией и не очень доволен ходом событий.

Итак, Наполеон III пришел к выводу, что воевать дальше ему незачем, а вот англичане хотели продолжать войну.

Британская дипломатия готова была, во-первых, отхватить весь Крым и «возвратить» его Турции, затем высадиться на Кавказе, отнять Грузию и весь юго-восточный Кавказ, создать для Шамиля «Черкесию», а самого Шамиля превратить в верного Турции и Великобритании вассала, призванного преграждать дорогу русскому продвижению в Персию.

Но Наполеону III совсем не нужно было такое усиление Великобритании. Напротив, в России он уже начал усматривать весьма полезный противовес англичанам. Проливать же французскую кровь где-то на Кавказе казалось Наполеону III делом совершенно бессмысленным. И он дал разрешение графу де Морни завязать «частным порядком» сношения с Россией.

И тут надо отметить, что Шарль-Огюст де Морни был единоутробным младшим братом Наполеона III (их матерью была Гортензия де Богарне, дочь Жозефины Бонапарт от первого брака и жена Луи Бонапарта). Он родился в 1811 году от связи Гортензии с генералом Шарлем де Флао, а с ноября 1854 года до мая 1856 года он был президентом Законодательного корпуса. Потом он стал французским послом в Санкт-Петербурге, где в продолжение семейной традиции союзов с бастардами женился на княжне Софье Трубецкой (предположительно дочери Николая I). Так вот этот человек направил к Александру Михайловичу Горчакову, русскому послу в Вене, своего агента, и тот сообщил, что получил от своего парижского друга банкира Эрланже письмо, в котором тот рассказывал об «интересном разговоре», бывшем у него с графом де Морни.

Граф находил, что пора бы французам и русским прекратить бесполезную бойню. А.М.Горчаков немедленно уведомил об этом своего императора и, не дожидаясь ответа, заявил, что сам он разделяет мнение о желательности прямого диалога с Францией, а также считает, что сближение между Францией и Россией может быть в высшей степени полезно для этих держав.

«Я убежден, – писал А.М. Горчаков, – что император Наполеон III, просвещенный опытом и ведомый духом здравого смысла и умеренности, не захочет встать на путь бесконечных завоеваний, как это делал его великий дядя. Позволю себе напомнить, что вершиной могущества Наполеона I было время его тесного единения с Россией. Не задаваясь мыслью о возврате к этим героическим временам, я верю, что мы с господином де Морни, по мере наших сил, могли бы способствовать величию наших двух стран путем их устойчивого сближения. Необходимо только, чтобы основы этого сближения соответствовали обоюдному достоинству двух народов».

Шарль де Морни. До 1865.

Местонахождение неизвестно

Последняя фраза Горчакова означала, что Россия надеется на содействие Франции в выработке более приемлемых для нее условий мирного договора.

Взятие Севастополя в сентябре 1855 года дало Франции совершенно новое место в Европе. А мирная коференция, имевшая место в Париже в 1856 году, стала реваншем за Венский конгресс.

Люсьен Бели

французский историк

Граф де Морни понял, что это – прямой намек на грозящее России требование об обязательном ограничении военного флота на Черном море. Он ответил Горчакову мягким отказом: Франция не свободна в определении условий мира, нельзя требовать от Наполеона III и от Великобритании, после всех жертв, понесенных ими под Севастополем, чтобы они отказались от этого требования.

«Единственно, чего можно было бы достигнуть в сложившейся ситуации, – писал де Морни, – это заменить ограничения русских военно-морских сил в Черноморском бассейне «нейтрализацией» Черного моря». Подобная альтернатива, по его мнению, была менее оскорбительной для национального самолюбия России.

За этим последовали тайные переговоры в Париже. Но тут русский канцлер К.В.Нессельроде, не любивший Горчакова, вдруг заявил, что отныне сам будет вести конфиденциальные переговоры, но не с де Морни, а с министром иностранных дел Франции графом Александром Валевским. Плюс он допустил «утечку» информации, то есть сообщил в Вену о начавшихся сношениях России с Парижем. Зачем он это сделал, понять трудно. По-видимому, Нессельроде испытывал неискоренимое пристрастие к давно обветшавшему союзу с Австрией и считал, что нехорошо договариваться о чем-то за спиной этой «дружественной» державы.

В результате, Наполеон III был раздосадован столь «странной откровенностью» русской дипломатии и прервал начавшиеся переговоры. И это значительно ухудшило положение России, ибо Наполеону III стало еще труднее препятствовать захватническим стремлениям Великобритании.

В конце 1855 года военные действия фактически прекратились. В Вене возобновились переговоры, и теперь уже Россия вынуждена была пойти на уступки. Потом переговоры были перенесены в столицу Франции.

Александр II отправил в Париж на мирный конгресс графа А.Ф.Орлова, дав ему в помощники бывшего русского посла в Лондоне барона Ф.И.Бруннова.

Парижский конгресс начался 13 (25) февраля и окончился подписанием 18 (30) марта 1856 года мирного договора. Согласно этому договору, Россия вернула Турции все захваченное в южной Бессарабии и в устье Дуная, а также на Кавказе. Кроме того, России было запрещено иметь боевой флот и базы на Черном море, которое было провозглашено нейтральными водами, то есть открытым для торговых и закрытым для военных кораблей. При этом Россия получила назад захваченные у нее Севастополь, Балаклаву и другие крымские города.

Одновременно с этим граф Орлов сумел договориться с Наполеоном III о том, что отныне между Россией и Францией нет никаких коренных противоречий. Но совсем не так обстояло дело с Великобританией. Еще до открытия конгресса Генри Пальмерстон убедился, что Наполеон III не намерен продолжать войну, и что на конгрессе он будет вести себя двусмысленно по отношению к своей союзнице. Александр II очень хотел, чтобы на конгресс была допущена Пруссия, на поддержку которой он рассчитывал. Пальмерстон же выступал против допуска прусских уполномоченных, мотивируя это тем, что Пруссия не принимала никакого участия в войне. Так вот в этом весьма щекотливом вопросе Наполеон III крайне вяло поддержал Пальмерстона. В результате Пруссию все же на конгресс не допустили.

Сила Алексея Федоровича Орлова заключалась в том, что он прекрасно понимал, что Великобритания одна продолжать войну не будет. Следовательно, по всем тем пунктам, по которым существовало единство взглядов между Великобританией и Наполеоном III, России надо было уступать; зато по всем вопросам, по которым между ними имелось расхождение, русские имели право упорствовать, и англичане ничего с этим поделать не могли.

Плюс граф Орлов очень удачно выбрал себе помощника: то был барон Бруннов, долго служивший послом в Лондоне и знавший, как разговаривать с надменными британцами.

Император Наполеон III имел приятную для него честь принимать ведущих дипломатов Европы на знаменитом Парижском конгрессе. <…> Император играл важную роль на этой конференции. Казалось, он диктует свои законы послушной Европе. <…> Короче говоря, Крымская война была не слишком кровопролитной и не слишком дорогой и принесла Наполеону III огромные дивиденды.

Уильям Стирнс Дэвис,

американский историк

И выглядело все примерно так. Например, английские представители лорд Джордж Кларендон и лорд Генри Каули потребовали срытия русских укреплений по Черноморскому побережью. А.Ф.Орлов выступил категорически против. Англичане начали угрожать. Граф Орлов стоял на своем, а Александр Валевский лишь беспомощно разводил руками. В результате граф Орлов в этом вопросе победил. Далее подняли вопрос о нейтрализации Черного моря. Тут граф Орлов, зная мнение Наполеона III, уступил, но зато, когда англичане заговорили о нейтрализации также и Азовского моря, он встал стеной. Повторилась та же комедия с Валевским, и вновь русский представитель одержал победу. Еще один важный вопрос – о Молдавии и Валахии. Русские уже ушли оттуда, но граф Орлов не желал, чтобы эти провинции остались оккупированными Австрией. Зная, что и Наполеон III не желает отдавать Австрии Молдавию и Валахию, он категорически воспротивился, и таким образом Австрия вынуждена была навсегда проститься с мечтой о бескровном приобретении этих провинций.

Подписанный в Париже мир серьезно ущемлял права и интересы России, хотя ее территориальные потери, вопреки надеждам англичан, оказались минимальными. Самым неприятным для России был фактический запрет иметь военный флот на Черном море.

Впрочем, противники России не чувствовали себя особыми победителями. С другой стороны, Франция хоть и понесла тяжелые военные потери (в совокупности – около 100 000 человек), но Парижский договор положил конец позорной для французов концепции, сложившейся в 1815 году. Франция вернула себе былое могущество, а Наполеон III стал выглядеть неким арбитром в европейских спорах.