Культ бога Сераписа

Население Александрии было весьма неоднородно по своему религиозному и этническому признаку. Здесь проживали египтяне, греки, иудеи, критяне, фракийцы, македоняне, персы, арабы. Самыми большими по численности были египтяне и греки. Существовала и большая иудейская диаспора. Перед властью стоял вопрос о религии, которая бы объединяла и устраивала всех. Прежние египетские боги на эту роль не годились. Однако в стране всегда были сильны позиции жречества, и вступать с ним в конфронтацию было неразумно, если не сказать – опасно. Птолемеи учитывали этот фактор, и поэтому в качестве главного бога они стали рассматривать Сераписа, супруга Исиды, главнейшей богини Египта.

Серапис объединил в себе черты греческих и египетских богов. С одной стороны, его отождествляют с Осирисом, с другой – с греческим Зевсом. А также с Дионисом, Асклепием, Гераклом… Есть мнение, что культ Сераписа был привезен Александром Македонским из Вавилона и Серапис – одна из ипостасей Митры.

Итак, Птолемей I предпринял попытку создания синкретического божества, которое смогло бы объединить все этнические группы. И прежде всего – египтян и греков. Серапис стал верховным богом Египта, покровителем династии Птолемеев и новой столицы Александрии, высшим трансцендентным божеством, к которому можно обратиться с любой просьбой.

Бюст бога Сераписа с мерой зерна на голове.

Мрамор. III в. до н. э. Лувр, Париж

В изображениях Сераписа часто «присутствует» змея. Это значимый символ во многих мифологиях. Так, в Египте – змей Уроборос, олицетворял вечное движение и возрождение, а в Греции – посох Асклепия – и был символом жизни и смерти. Одним из атрибутов Сераписа являлась мера зерна на голове. Здесь нужно вспомнить, что в Египте хлеб имел важное значение, он использовался как замена денег; хлеб также оставляли в гробницах умерших.

В городе существовал крупный храм, посвященный Серапису, – Серапиум, при нем была размещена часть Александрийской библиотеки с самыми сокровенными текстами.

А сам храм Серапиум был построен при участии советника Птолемея I – жреца и историка Манефона, который принял самое деятельное участие в создании и распространении культа нового бога. Интересная деталь: Деметрий Фалерский изначально был приглашен в Александрию не только для того, чтобы создавать законы, но и чтобы помочь в распространении культа Сераписа. С Деметрием была связана красивая легенда, что он почти ослеп, а бог Серапис вернул ему зрение.

По некоторым предположениям, в библиотеке храма Сераписа хранилось 42 000 томов специальных книг и большое количество копий из фондов основной библиотеки. Эта часть Александрийской библиотеки находилась в ведении египетских жрецов.

Культ бога Сераписа был попыткой создания мировой религии, и библиотека при храме хранила мифологические тексты, объясняющие сотворение мира, рассказывающие о глобальных катастрофах Земли, при которых наступала как бы «перезагрузка» планеты. То есть материалы, наиболее значимые для понимания процессов, происходящих на Земле.

Септуагинта

С именем Деметрия Фалерского связано еще одно примечательное начинание: перевод на греческий язык Пятикнижия Ветхого Завета. Этот перевод получил название «Септуагинта». Именно Деметрий Фалерский рекомендовал молодому царю Птолемею II Филадельфу, ставшему соправителем Египта, перевести на греческий язык законы иудеев, чтобы они хранились в Александрийской библиотеке. А для более точного перевода решили пригласить иудеев из Иерусалима. Вскоре в Александрию прибыли 72 толковника со свитками Закона. Для прибывших был устроен семидневный пир, после чего краткий отдых, а затем толковники приступили к переводу в уединенном помещении на севере острова Фарос.

Переводили текст семьдесят переводчиков (отсюда название «Септуагинта» – «семьдесят» на латыни), а еще два вместе с Деметрием Фалерским сводили переведенный текст в один и устраняли разночтения. Деметрий Фалерский являлся, говоря по-современному, как научным руководителем этой работы, так и редактором окончательного варианта текста. Интересно, что на острове Фарос, где трудились толковники, в морской пещере находился храм богини Исиды. Таким образом, перевод иудейских книг на греческий происходил под «покровитель-ством» одной из главнейших богинь египетского пантеона.

Есть мнение, что именно Деметрий Фалерский – автор «Книги Экклезиаста», и написал он ее как раз в этот период. Он имел возможность разместить свое творение в окончательной редакции Пятикнижия. Книга, пронизанная глубокой печалью о том, что все «суета сует», вполне могла быть написана им, человеком, на себе испытавшем превратности судьбы, взлеты и падения.

Трудно переоценить значение Септуагинты. В жизни церкви этот текст вот уже две тысячи лет занимает особое место. Благодаря ему эллинистический мир впервые познакомился со Священным Писанием. И в основу славянского перевода Ветхого завета тоже положен текст Септуагинты. Только значительно позднее был сделан перевод с масоретской редакции (средневековая редакция текстов Танаха, которая считается в раввинской среде единственно верной).

Таким образом, благодаря трансконтинентальной торговле распространялись религиозные идеи, которые потом сыграли огромную роль в человеческой цивилизации.

После создания Септуагинты на острове Фарос стал возводиться знаменитый Александрийский (или Фаросский) маяк.

Архитектором Фаросского маяка был Сострат Книдский.

Маяк состоял из трех мраморных башен, возведенных на основании из массивных каменных блоков. Нижняя часть башни была прямоугольной. Над этой частью располагалась меньшая, восьмиугольная башня со спиральным пандусом, ведущим в верхнюю часть, где горел огонь и которая формой напоминала цилиндр.

Маяк был построен для того, чтобы корабли могли миновать рифы на пути в александрийскую бухту. Ночью им помогало отражение языков пламени, а днем – столб дыма. По одной из версий семиметровая позолоченная статуя Посейдона, венчавшая фонарь – купол маяка, имела лицо Александра Македонского. Маяк функционировал больше тысячи лет, но в 796 г. н. э. был сильно поврежден землетрясением. В конце XV века на месте маяка была воздвигнута крепость, сохранившаяся до наших дней.

Таким образом, можно говорить об определенном плане-программе Птолемеев, которые видели Александрию как культурный центр и блестящий город, способный потрясти воображение. Речь идет не только о поднятии и укреплении престижа царской власти, но и о глубочайшем понимании, что без воспитания культурной элиты невозможно процветание и укрепление государства.

Благодаря политике первого Птолемея Александрия стала «венцом все городов» эллинистического мира, по выражению Аммиана Марцеллина, римского историка, жившего в IV веке н. э.