Провидцы в рясах

Провидцы-пастыри

Истинным святым Божиим видения даруются единственно по благоволению Божию и действием Божиим, а не по воле человека и не по его собственному усилию – даруются неожиданно, весьма редко, при случаях особенной нужды, по дивному смотрению Божию, а не как бы случилось.

Игнатий (Брянчанинов), святитель. Аскетические опыты

Первый святой Москвы митрополит Петр

(2-я половина XIII в. – 1326)

Ермолинская летопись сообщает, что 4 августа 1326 года преосвященным митрополитом Петром была заложена в Московском Кремле каменная церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы. Это произошло в бытность князем Московским Ивана Даниловича Калиты и, несмотря на то, что каменные храмы на Москве и до княжения его возводились, отчего в происходящем не было исключительности, – при всем при том следствия этого события имели важнейшее значение для истории Русского государства. В то время Русь была раздроблена, князья враждовали между собой, и в таких условиях митрополит Петр взялся закладывать основание как политической, так и религиозной первостепенности Москвы, бывшей в первой половине XIV столетия главным городом небольшого удельного княжества. Оставив Владимирско-Суздальское княжество, он уехал из Владимира, фактической столицы Северо-Восточной Руси, в Москву, куда вознамерился перенести и митрополичью резиденцию. Митрополит всея Руси провидел будущее, потому и было оказано им предпочтение Москве и князю Московскому Ивану I Даниловичу, получившему за щедрость свою и богатство прозвание Калита.

Сведения про долгую и многими трудами отмеченную жизнь и деяния святого Петра содержат два его Жития. Первое, созданное непосредственно после преставления митрополита, принадлежит перу его сподвижника Прохора, епископа Ростовского (Петр сам назначил его епископом в Ростов), и в нем удостоверяются чудеса, которые совершались у могилы святителя. Другое Житие – труд одного из его преемников в чине митрополита Московского и всея Руси, святителя Киприана, и оно входит в состав «Степенной книги». Оба Жития – значимые историографические источники, однако более ценным считается Прохорово – как свидетельство очевидца, лаконичное, простое и ненарочитое.

Появился на свет будущий святитель Петр во второй половине XIII века на Волыни, в богатой, то ли боярской, то ли купеческой семье. Отец и мать его носили имена Феодор и Евпраксия. Еще когда она была на сносях, Евпраксии привиделся чудный сон. Снилось ей, что на руках она держит необычайного барашка, с дивным деревцем между рогами, на котором были листья, душистые цветы и горящие свечки. Священник дал такое однозначное толкование: народившийся младенец станет позднее для Православной церкви великим украшением.

Когда мальчику исполнилось 12 лет, он пошел в монастырь и принял иноческий постриг. В обители по первому времени служил в кухне и для всех монахов общины носил на плечах своих воду и дрова. Потом, следуя духовному устремлению, Петр пожелал освоить мастерство писания икон. С юного возраста будучи человеком целеустремленным и упорным, он вскоре так «навыкся», что сделался превосходным иконописцем. Житие за авторством епископа Прохора сообщает, что инок Петр писал образы Иисуса Христа, Богородицы, пророков, апостолов, мучеников и всех святых. Что до поста и молитвы, то в прилежании к ним он превосходил всю братию и вообще обязанности монастырские исполнял образцово. То же, что приобретал он своими трудами благочестивыми, Петр раздавал как милостыню.

Иноческое подвижничество Петра продлилось еще некоторое время, по прошествии коего он оставил волынскую обитель и в уединенном месте в Галиции на берегу реки Рата поставил себе келью, потом построил церковь во имя Спаса Преображения и основал монастырь, став его игуменом и собрав вокруг себя братию. Ратская обитель недолгое время пребывала в уединении: прослышав об отмеченной святостью жизни Петра, в монастырь его на богомолье почали приходить люди из мест недальних и издалека, оставаться там, желая научаться спасению души у игумена Петра.

Сделавшись руководителем Ратского монастыря, Петр продолжал писать иконы и создал немало замечательных образов. Один из таковых, икону Божией Матери, названную впоследствии Петровской, он поднес митрополиту киевскому Максиму, когда тот посетил землю Волыни в самом начале XIV века.

В Ратской обители проявился ряд новых добродетельных качеств Петра, а именно кротость в назидании, щедрость и благорасположенность к нищим и сирым, безгневное обличение провинившихся в грехе перед Богом. Если для милостыни не было ничего приготовлено, в качестве подаяния игумен отдавал просящим собственноручно написанные иконы и свои одежды.

Однако какой бы уединеной и размеренной ни была жизнь монашеской общины за стенами обители, в то время, когда на земле Русской не прекращались грабежи и насилие татарвы, кровавые междоусобные распри князей, непрочен был великокняжеский престол, не могла остаться в стороне от забот мира даже отдаленная обитель. А уж если говорить про митрополита киевского Максима, то ему и вовсе приходилось вести жизнь скитальца. Переезжал он из одной отдаленной епархии в другую, словно ему было негде голову преклонить. Князья севера и юга враждовали между собой. Выбрал бы он север, обиделись бы южане, и наоборот. На юге еще и опасно было из-за татар, на севере престол великокняжеский от города к городу гулял. Но за несколько лет до смерти, в 1300 году, митрополит все-таки сделал выбор в пользу Владимира, где и отдал Богу душу. После этого, в 1305 году, встал ребром вопрос о его преемнике.

Михаил Ярославич Тверской, который в то время носил титул великого князя Владимирского, желал, чтобы стол митрополита занимал его кандидат, игумен Геронтий, и тот был отправлен за назначением к патриарху Константинопольскому (такой тогда был порядок, поскольку Русская Церковь зависела от Константинополя). Согласно преданию, Геронтий осмелился взять с собой в Константинополь святительские одежды и утварь, пастырский жезл и икону Божьей Матери кисти Петра, что была игуменом поднесена митрополиту Максиму в начале века. Все это якобы должно было подтвердить законность притязаний Геронтия на митрополичий стол.

Южных же князей, и без того ущемленных в свое время переездом митрополита во Владимир, привело в негодование высокомерие Геронтия. И галицко-волынский князь Юрий Львович, могущественный и сильный, задумал, чтобы епископство Галицкое было возведено в митрополию всея Руси. С этой целью он взялся уговаривать игумена Петра отправиться в Константинополь. Петр долго отказывался от столь высокой чести, но в итоге согласился, упрошенный-таки князем с боярами и собором святителей, и двинулся в путь. Князь же Юрий Львович для верности в осуществлении задуманного написал прошение Константинопольскому патриарху о рукоположении в митрополиты Русские Петра да еще отправил с ним особого посла.

Итак, Петр отправился в путь следом за Геронтием, однако прибыл к месту назначения раньше: корабль Геронтия попал в бурю, которая долго носила его по морю, Петра же путешествие прошло благополучно. В Константинополе патриарх Афанасий принял его с любовью и почестями и посвятил в митрополиты Киевские и всея Руси, не пожелав, чтобы русская митрополия была разделена. Митрополит Киприан в житии святого Петра писал: «Слышал я от некоторых в Царьграде, за истину мне поведавших, что во время посвящения лицо Петра просветилось как бы лучами солнечными, так что изумились все служившие с патриархом, и Первосвятитель, еще более уверовав в святость человека Божия, пророчески сказал всему Собору, что воистину, повелением Божиим пришел к нам дивный муж сей и что по благодати Духа Святого хорошо упасет вверенное ему стадо».

Между тем, повествует Киприан, игумену Геронтию во время его злополучного путешествия однажды ночью привиделась Божья Матерь, такой, какой она была писана преподобным Петром на иконе, которую он, Геронтий, вез в дар патриарху. И Богородица укоризненно сказала: «Напрасно труждаешься, предприняв столь долгий путь, ибо не возложится на тебя великий сан святительский, который хотел ты восхитить; но тот, кто написал меня, Петр, игумен Ратский, служитель Сына моего и Бога, возведен будет на верховный престол митрополии русской и украсит его, и людей своих упасет, за которых Сын мой и Господь Иисус пролил кровь свою, от меня заимствованную; и так, богоугодно пожив, в старости маститой радостно прейдет он к желаемому своему владыке и верховному архиерею». Сильнейшим образом впечатленный, Геронтий поведал свой сон всем присутствовавшим на корабле. Когда он прибыл-таки в Константинополь, то оказалось уже сбывшимся пророчество Богоматери: Русь обрела митрополита. И был вынужден тщеславием ведомый игумен вернуть святительское облачение и пастырский жезл и расстаться со своими честолюбивыми притязаниями. А поднесенную ему в дар Геронтием икону патриарх Афанасий передал новому русскому митрополиту Петру. Так образ вернулся к тому, кто его создал.

После рукоположения на возвратном пути на Русь Петру пришлось посетить Золотую Орду, чтобы получить от Тохты, тогдашнего хана, ярлык, особую грамоту, и только после этого святитель направился в Киев, въехав в него торжественно летом 1308 года. Проведя год в Киеве, официальной резиденции русских митрополитов, Петр, как до него Максим, переехал на север, во Владимир.

На новом поприще Петра ждало множество испытаний и вызовов, как сказали бы сейчас. Русь страдала от татарского ига – митрополит своими глазами видел, как татары разграбляли Брянск, ему пришлось укрываться в церкви, чтобы спастись, – и княжеских крамол, жестокой междоусобной вражды. Желая предотвратить кровопролитие и гибель христианского народа, митрополит Петр предпринимал все возможные усилия, вмешивался со всей решимостью в политические распри, даже лишал князей благословения, когда те затевали идти походом один на другого. В то же время он совершал много поездок, бывая в разных епархиях порученной его пастырским заботам метрополии. Как свидетельствует житие святителя, он «поучал заблудших христиан, ослабевших по причине насилия поганых иноверцев, толковал Евангельские и Апостольские Писания и тем утверждал истинную веру».

Но не всегда и не все дела удавались преподобному. Никак не складывались у него взаимоотношения с тверичами и с тамошним великим князем: по всей видимости, Михаил Ярославич не мог простить митрополиту, что игумен Геронтий, его выдвиженец на митрополичий стол, остался ни с чем. Дошло до того, что Тверской епископ Андрей, исполненный зависти отпрыск литовского князя, взялся вменять в вину митрополиту Петру различные церковные прегрешеня, среди прочего, обвинил его в симонии. Дальше – больше: Андрей и тверской князь Михаил Ярославич отправили в Константинополь своих посланников с хулой на митрополита Петра. Патриарх Нифонт I не поверил клевете, однако для исследования существа дела отправил на Русь своего представителя, отличающегося рассудительностью. Этот клирик и присутствовал на созванном в 1311 году церковном соборе в Переяславле, куда прибыли епископы, настоятели монастырей, священники и многие русские князья.

После того, как выслушал возводимую на него клевету, митрополит Петр не стал ничего говорить в свое оправдание. Преподобный выразил готовность понести наказание, если Собор так решит. Но собравшиеся, когда выяснилось, кто был «злой делатель» клеветы, принялись срамить и уничижать епископа Андрея. «Но никакого зла не сделал ему святой Петр, – пишет митрополит Киприан в житии его, – а только поучил его перед лицом всех утешительным словом: „Мир тебе, о Христе чадо, не ты сие сотворил, но из начала завидующий роду человеческому диавол; ты же отныне соблюдай себя, а мимошедшее отпустит тебе Господь“. Епископ Тверской Андрей не был подвергнут наказанию. И тут, наряду с кротостью и смирением, была явлена митрополитом Петром еще и политическая предусмотрительность, ведь вследствие наказания епископа Тверского мог усугубиться раздор между князьями Твери и Москвы.

Между тем святителю Петру предстояла очередная серьезная проверка крепости духа – поездка к татарам: требовалось получить от ставшего правителем Золотой Орды хана Узбека новое подтверждение на освобождение православной церкви от ханских повинностей и податей. Каждое путешествие в Золотую Орду было сопряжено с риском, одному Бог было ведомо, чем оно окончится. С одинаковым вероятием гостя ордынцев могла ждать удача либо мученическая кончина. Однако Господь охоронил в этой поездке святителя Петра. Хан Узбек принял его с почетом и выдал митрополиту всея Руси ханскую грамоту, которая подтвердила все существовавшие права и привилегии русской церкви – а именно полное освобождение от дани, охрану всех земельных и других имуществ, свободу вероисповедания, право митрополита вершить церковный суд, – и кару смертной казнью за их нарушение. Взамен митрополит и духовенство русской церкви должны были молиться за здравие хана и ордынского народа.

Удачность этой миссии означала успешное устроение внешних дел русской церкви. И по возвращении святитель Петр вновь принялся заботиться об ее внутреннем благополучии, исполняя свое пастырское назначение, поучая и назидая, обличая еретиков. И в этом смысле весьма ценно сохранившееся литературное сочинение митрополита Киевского и Всея Руси, его «Поучение игуменом, попом и диаконом», которое приводит и Киприан в житии святителя. В нем митрополит Петр говорит священникам:

«Знайте, дети, в какое достоинство вы призваны Богом».

Апостол Павел пишет: «Каждый оставайся в том звании, в котором призван» (1 Кор.7:20). Вы, дети, называетесь стражами Церкви, пастырями словеснмх овец, за которых Христос пролил Свою спасительную кровь. Будьте же, дети, истинными пастырями, а не наемниками, которые «едят тук и волною одеваются», а об овцах не пекутся (Иезек. 34:3). И «кто не дверью входит во двор овчий» также не суть пастыри, но «вор и разбойник» (Ин. 10:1). Но вы, дети, таким не последуйте; подражайте же истинному пастырю Христу, как Сам Он сказал в Евангелии Своем: «Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец», и прочее (Ин. 10:11,15). Будьте, дети, образцем для своего стада, по слову Спасителя, как Он говорил Своим Апостолам: «Вы – соль земли. Вы – свет мира. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Матф. 5:13,14,16). Прежде всего вам должно просветиться сими добродетелями: кротостию и смирением; также блюстись от всех дел непристойных, которыми мир соблазняется: ибо «горе тому человеку», сказал Спаситель, «чрез которого соблазн приходит» (Матф. 18:7). Оградившись страхом Божиим, отсеките, дети, от сердец ваших всякую отрасль, пагубную для души: гнев, ярость, зависть, ненависть, пиянство, которое есть корень всякому злу, и смехотворство. Ибо сказано: «всяко слово гнило да не исходит из уст ваших» (Ефес. 5:29). И Спаситель сказал: «от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Матф. 12:37). Будьте, дети, в дому Божием, как маслина плодовитая, и приносите плоды духовные, святость. Упражняйтесь, дети, в чтении Святых книг и в учении день и ночь, по слову Пророка: «В законе Господа воля его, и о законе Его размышляет он день и ночь!» (Псал. 1:2). Вы – род избранный, царственное священство, народ святой» (1 Петр. 2:9). Да почивает на вас Дух Святый, как пишет Василий Великий Кесарийский в божественной Литургии: «ибо Ты – свят и во святых почиваешь». Нужно, чтобы дела ваши соответствовали имени вашего священства: «вера без дел мертва» (Иак. 2:20). Облекитесь, дети, как избранные Божии, в оружие света, то есть в благочестие. Если таким образом сами вы, дети, будете творить добрыя дела пред Богом; тогда в состоянии будете научить и своих детей духовных. Посему, Бога ради, всеми силами потщитесь, дети, проводить жизнь в страхе Божием, чтобы упасти себя и стадо свое и избавиться вечной муки. Писанием и неписанием понуждаю вас, дети, на дела благия: потому что и должен всегда напоминать вам и писать о том, что душеполезно и спасительно. Вместе и сам прошу вас, преподобныя: помолитесь о моем недостоинстве и о моей худости, по слову Писания: «молитесь друг за друга, чтобы исцелиться» (Иак. 5:16); да сподобит Бог всех нас без вреда освободиться от сей суетной жизни и получить вечное блаженство и неизреченную радость Христа Бога нашего, молитвами пречистыя Владычицы нашея Богородицы. Наконец будем славить безначальнаго Отца и Единороднаго Сына Его, Христа Бога нашего, и пречистаго, преблагаго и животворящаго Духа: ибо так верными славится пресвятое имя Божие, и Тою божественною силою мы избавляемся от враг видимых и невидимых в сем веке и в будущем, во веки. Аминь».

Важнейшим же из деяний святителя Петра стало переселение его на закате жизни в Москву, а также перенесение туда митрополичьей резиденции в 1326 году.

Когда совершал свои пастырские «командировки», митрополит всея Руси все чаще наведывался, как говорит житие его, «в славный город Москву, который в то время находился во владении великого благоверного князя Иоанна Даниловича», и все надолыне в нем задерживался. Был ему по сердцу молодой правитель, внук Александра Невского, как говорится в том же житии, «украшенный всякими добродетелями, милостивый к нищим и духовенству, любивший храмы и прилежавший к священным книгам». Московский князь и архипастырь часто беседовали, Иван Калита убеждал митрополита обосноваться в Москве на все время, и Петр в итоге так и сделал.

После того, как он переехал, митрополит уверил великого князя в том, что в Кремле необходимо возвести храм во имя Успения Пресвятой Богородицы, сродни Успенскому собору во Владимире. В «Рассказах из истории Русской Церкви» графа М. В. Толстого приводятся пророческие слова, сказанные митрополитом Петром Ивану Даниловичу Калите: «Если послушаешь меня, сын мой, то и сам прославишься с родом твоим паче иных князей, и град твой будет славен пред всеми градами русскими, и святители поживут в нем, и взыдут руки его на плещи врагов его, и прославится Бог в нем». Именно так и случилось.

Строительство храма шло споро, святитель сам наблюдал, чтобы после заложения церкви работы не останавливались ни на день. Однако прожить в Москве ему было отпущено совсем недолго, кончину же свою митрополит Петр предвидел. В «Степенной книге царского родословия», составленной между 1560 и 1563 годами, об этом говорится следующее: «Некогда случилось христолюбивому великому князю Ивану Даниловичу по какой-то причине проезжать верхом близ реки Неглинной, где находится ныне монастырь, именуемый Высоким, в нем же есть и церковь во имя чудотворца Петра. Внезапно увидел великий князь на том месте высокую и огромную гору, верх же той горы был весь покрыт снегом. Он же узрел видение это, и удивился ему, и показал рукой вельможам, бывшим с ним, и все недоумевали о необычайной горе. И вдруг видят они: снег, лежавший на вершине горы, вскоре стал невидим. После этого долго всматривались они, и огромная и высокая гора также сделалась невидимой. Обо всем этом рассказано было великим князем святителю Божию Петру». Толкование митрополита было такое: «Высокая гора – ты, князь, а снег – я, смиренный, который скоро должен отойти из сей жизни в жизнь вечную».

Чувствуя, что силы его истаивают, как снег, и зная, что скоро призовет его Господь, святитель Петр озаботился сооружением поблизости от алтаря в строящемся соборе гробницы для себя. После того, как она была сооружена, митрополит вступил в неготовый еще храм, отслужил божественную службу и исполнил обряд причащения. Выйдя из храма, он призвал весь причт и сказал им назидательное слово; вслед за тем раздавал милостыню всем нищим, к нему приходившим, по всем обителям и храмам. В преддверие последнего своего часа митрополит позвал к себе Протасия Вельяминова, старейшину бояр московских, который управлял городом в отсутствие Калиты, бывшего в отъезде. Для того, чтобы Москва могла завершить возведение храма Успения Богоматери, он передал Протасию ларец с золотыми иноземными. По Житию, им было при этом сказано: «Чадо, вот я отхожу от жития сего; оставляю сыну своему возлюбленному князю Иоанну милость, мир и благословение от Бога, и потомству его до века».

Не стало заступника и печальника Руси Петра в ночь на 21 декабря 1326 года. Тело его поместили в приготовленную им же для себя гробницу. Согласно преданию, в ходе похорон уже проявилась святость его чудесным образом. Один неверующий мирянин стал мысленно бранить почившего архипастыря и внезапно увидел его: сидя на смертном одре, святитель благословлял народ по одну и по другую сторону от себя на протяжении всего того времени, пока несом был к месту своего упокоения. Минуло несколько дней, и у могилы святителя обрели исцеление от различных недугов несколько человек. Иван Калита повелел сделать запись свидетельств об этих чудесах, и епископ ростовский Прохор провозгласил ее в праздничный день во Владимирском соборном храме, в присутствии многих служителей церковных и мирян. Этот день положил начало почитанию митрополита Петра в качестве святого.

В 1328 году, будучи посвященным в Константинополе, на Русь прибыл преемник Петра, митрополит Киевский и всея Руси Феогност, который утвердил перенесение митрополичьей кафедры в Москву из Владимира. При его содействии в 1339 году патриарх Константинопольский подтвердил специальным документом святость русского митрополита Петра, после чего было учреждено светлое празднование святителю Петру.

В 1382 году во время нашествия на Северо-Восточную Русь татары под предводительством Тохтамыша, разграбляя храмы Москвы, раскрыли гробницу святителя Петра, полагая, что обнаружат там драгоценности. После этого митрополитовы мощи сохранялись в открытом виде. Однако после польского нашествия в 1612 году, когда оккупанты Москвы похитили серебряную гробницу, останки святого были помещены под спуд, и так было до 1812 года. Наполеоновские захватчики тоже подвергли разграблению могилу, и она который раз оказалось оскверненной. Но нетленность мощей угодника Божьего пребывала неизменной. И сегодня, оставаясь не тронутыми тлением, они с великим береженьем хранятся в кремлевском Успенском соборе, вместе с иконами, им созданными, и жезлом пастыря из дерева, с надписью по серебряному ободу о принадлежности его «смиренному Петру митрополиту всея Руси». Таким образом, первый святитель московский митрополит Петр дает высокое покровительство свое столице Российского государства, что бы ни случалось.

Церковь установила такие дни празднования памяти святителя Петра: 21 декабря – в день преставления, 24 августа – в память перенесения мощей в новопостроенный Успенский собор в 1479 году, 5 октября – в день общей памяти святителям московским Петру, Алексию, Ионе, Филиппу и Гермогену.