Глава 17. Утро добрым не бывает

Утром – которое для меня наступило незадолго до полудня – я проснулся полностью отдохнувшим и в хорошем настроении. Я почему-то не сомневался, что Мирэ передумает и поедет дальше вместе со мной. Во сне мне снова было видение, гораздо более мирное и приятное, чем первое, но такое же отчётливое.

Мне снился пир. Я сидел во главе стола, а Мирэ была рядом, по левую руку от меня. Присутствовали там и все мои нынешние соратники: Сэвидж, обнимающий какую-то рыжеволосую девицу, Пакс рядом с рыцарем, на нагруднике которого сияло чёрное солнце, Расл… и много совершенно не знакомого мне пока народа. На сей раз я наблюдал видение не со стороны, а собственными глазами, и лица тех, кого я ещё не встретил в этом мире, выглядели нечёткими, расплывались. Так что узнать при встрече будущих союзников не удастся. Но это не так важно, разберусь как-нибудь, главное, что Мирэ в будущем будет рядом со мной.

Это видение противоречило первому, в котором я убивал Сэвиджа. Значит, либо я изменил будущее и поединка между нами не произойдёт, либо пир случится раньше. Последнее маловероятно, поскольку это пиршество весьма смахивало на хэппи-энд, после которого останется только жить-поживать да добра наживать. Но если видение не гарантирует того, что события сложатся именно так, то обольщаться раньше времени не стоит – раз первое предвидение, вероятно, не воплотится, то и второе оказывается под вопросом.

Моё благодушное настроение подверглось сильному испытанию, стоило только спуститься вниз – Мирэ в компании лорда Единорога уже готовилась к отъезду, не дожидаясь меня. Собственно, они могли уже уехать, если б не Сэвидж, загораживающий собой дверь. Расл, видимо, был на улице, мешая наёмникам войти внутрь. Где находилась и чем занималась Пакс, оставалось неизвестным, вероятно, всё ещё дрыхла.

– А чего меня не разбудили? – возмутился я.

– У меня глотка не лужёная, чтоб отсюда до тебя докричаться, – хмыкнул Дик.

– Убери своего дублёра от двери, – потребовала Мирэ. – А то у меня терпение лопнет, и я его поджарю.

В подтверждение угрозы на ладони девушки замерцал зеленоватый энергетический шар.

– Она уже пыталась, – тут же наябедничал Сэвидж, ничуть не испуганный перспективой быть поджаренным. – Только эта штука слабовата против моих силовых щитов.

Он указал на закопчённый участок стены возле двери, куда отразился предыдущий энергетический шар. Хорошо, что я решил не убивать будущего лорда Льва, из него вышел неплохой союзник.

– А чего это он мой дублёр? – обратился я к Мирэ.

– Потому что в твоё отсутствие выполняет роль наглого самодовольного болвана, мешающего мне спокойно жить.

– Ничего, не волнуйся, любовные сцены я буду играть без дублёров, – подмигнул я. – Ты лучше огонёк притуши, пока мы все не стали актёрами погорелого театра.

Того, что Мирэ может попробовать подпалить меня, я не опасался – как минимум для этого требовался более серьёзный повод.

– В общем, хватит суетиться, сейчас позавтракаем и поедем, – решил я.

– Мы уже завтракали, а потому едем сейчас, – возразила Мирэ. – Ты можешь оставаться.

– Ну, это вы поторопились, – покачал головой я. – Тогда я позавтракаю, а вы пообедаете. Хотя ещё только утро…

– Полдень уже.

– Ничего подобного. Поскольку я являюсь центром мироздания, вокруг которого вращается вселенная, то когда я просыпаюсь, тогда утро и считается наступившим, – усмехнулся я. – Кроме того, я являюсь образцом скромности и хороших манер.

При этих словах я сплюнул на пол, почесался, прошёл к столу и, ухватив кувшин с пивом, отхлебнул из горла.

– Белая горячка, не иначе, – вздохнула девушка. – Зелёные черти по потолку не бегают?

– Нет, чего им на потолке делать, – небрежно отмахнулся я. – Вон сидят спокойно за столом в углу.

Лорд Единорог посмотрел на указанный мной стол, вызвав у нас с Сэвиджем приступ неудержимого хохота.

– Придурки, – проворчала Мирэ.

– Я полагаю ваше поведение недопустимым… – начал Юникон.

– Заткнись и жуй свою овсянку, – перебил его я.

Этот тип мне не нравился всё больше – судя по остаткам завтрака на столе, все нормальные люди ели мясо, и только этот хлыщ лопал овсяную кашу. Такая забота о здоровом и сбалансированном питании нормальным мужикам не свойственна. А овёс – так и вообще лошадиный корм.

– Это моя реплика, – притворно нахмурился Дик. – Я ему это уже говорил.

– Я главный герой, а ты пока только дублёр-каскадёр, так что все реплики мои, – хмыкнул я. – Вот в пьесе о захвате трона Львиного лорда будет твой дебют в главной роли.

– Хватит валять дурака! – уже всерьёз возмутилась Мирэ. – Я уезжаю, и ты со своей компанией со мной не едешь!

– Дорога тут одна, а оставаться на месте нельзя, – пожал плечами я. – Не забыла ещё про Всадников Бури и протектора Шторма, которому ты приглянулась, а я наоборот? Так что протест отклоняется.

– Я с тобой не поеду!

– Тогда придётся тебя связать и перекинуть поперёк седла, – в шутку пригрозил я.

– Это переходит всякие границы! – опять встрял лорд Юникон. – Такие оскорбления смываются только кровью!

Он ещё только потянул рапиру из ножен, а я уже приставил острие меча к его горлу. Вот наглядное преимущество ношения меча за спиной – выхватывать быстрее и удобнее. Правда, приходится жертвовать возможностью делать картинные угрожающие жесты, хватаясь за рукоять в качестве демонстрации готовности применить силу. Но, в конце концов, это работает только против дилетантов.

– Джестер, убери меч, – потребовала Мирэ.

– А ты объясни своему приятелю, что холодное оружие детям не игрушка. И пусть при мне не хватается за свою зубочистку – это я про рапиру, если что, – а то я ему её запихну… куда-нибудь.

– Вот как раз из-за такого поведения я и не желаю с тобой ехать, – указала Мирэ.

– А чего, я же культурно выразился, уточнять не стал, – удивился я.

– Вот-вот, ты к тому же считаешь, что всё делаешь правильно и так и надо, – вздохнула она. – Питекантроп ты самый натуральный, ухватил наперевес дубину покрупнее и попёр, не разбирая, куда и зачем. Эволюция явно мимо тебя прошла.

– Не мимо, хвост-то отвалился, – возразил я.

Не пойму, что ей не нравится? Как будто с местными можно цивилизованно общаться, они ж объяснения понимают только с помощью кулака и такой-то матери. Хотя нет, даже и мат не понимают, надо будет пополнить словарный запас местными ругательствами. Ну в конце концов, даже и сейчас не я первый ведь за оружие схватился. Этот Юникон сам нарывается, нечего ему вообще в чужие разговоры лезть.

– Понимаешь ли, дорогая моя, это мужской мир, и правят тут крепкий кулак и острая сталь. Даже этот хлыщ, – я кивнул на лорда, – это понимает, только мнит о себе много, а на деле ничего не может. Будь он посильнее, то не старался бы казаться паинькой и сидеть тише воды, ниже травы.

– Больше всего о себе тут мнишь ты, – парировала девушка. – А проявление силы вовсе не в том, чтобы хамить всем подряд и бить морды направо и налево. Это ты просто самоутверждаешься.

– Ну да, ну да, настоящая сила в том, чтобы её не применять, слыхал я такое, – отмахнулся я. – Только я не пытаюсь выглядеть лучше, чем есть на самом деле, и сдерживать дурной характер и агрессию. Я не буддистский монах, хочу жить в своё удовольствие по мере возможности, а не ставить самому себе всякие ограничения ради духовного просветления. И уж явно мой стиль общения с окружающими для этого мира эффективнее, чем его. – Я снова указал на Единорога.

– Но уезжаю-то я с ним, а не с тобой, – напомнила Мирэ. – Хотя ты прав, для этого мира твоё поведение больше подходит. Вот только это значит, что плох мир, а не поведение Эшли.

– Эшли? – переспросил я. – Так это что, девчонка? Это ж женское имя.

Я отвёл меч от горла лорда Единорога и придирчиво его осмотрел – лорда, а не меч. Вроде парень. Я обернулся к Дику.

– Ну да, имя женское, – развёл руками он.

– Твоя матушка хотела дочь, поэтому назвала и воспитывала тебя соответствующе? – осведомился я у Юникона. – А папаша куда смотрел? Или, узрев такое безобразие, плюнул на всё и отправился плодить бастардов с наложницами?

– Ты оскорбил мою семью…

Я тут же вернул клинок к его горлу, заставив заткнуться.

– Ты, похоже, всё никак меня понять не можешь, – вздохнул я. – Объясню так, чтоб сомнений не осталось.

Я убрал меч и ударил Единорога в лицо раскрытой ладонью – кулаком-то пришиб бы. Этого хватило, чтобы Юникон кувыркнулся через стол спиной вперёд. Из носа у него пошла кровь.

– Джестер, ты сволочь! – выкрикнула Мирэ, бросившись к поверженному лорду.

– Ну хорошо! Я сволочь, питекантроп и… кто там ещё? А, неважно. – Я уже начал злиться. – Пусть я последний гад, но я не отпущу тебя в компании с олухом, который один удар по морде выдержать не может. Он и себя-то защитить не способен! – Я схватил со стола кувшин, отхлебнул пива и швырнул посудину в стену. – Хочешь или нет, а я еду с тобой или следом за тобой, как бы ты к этому ни относилась и какими бы словами меня ни обзывала. Если я сказал, что обеспечу твою безопасность, то сделаю это. Пусть даже в роли цепного пса, а не верного рыцаря – для этого мне всё равно куртуазности не хватает.

– И зачем тебе это надо? – хмуро вопросила Мирэ.

– Ты действительно не понимаешь? Да потому, что ты мне далеко не безразлична! Я от тебя ничего не требую, и если ты предпочтёшь мне другого, хоть этого растяпу, пусть будет так, я приму твой выбор…

– Ну, это ты завираешь, – раздался с лестницы голос Пакс. – Закончили семейный скандал, что ли?

– Нет. – Я развернулся и пинком перевернул ближайший стол, выплёскивая раздражение. – Вот теперь закончили. Едем.

– А завтрак? – возмутилась миротворица.

– Спать надо меньше, – съязвил я, хоть и сам только недавно встал. – На ходу позавтракаем, по-походному. Трактирщик!

Толстяк моментально примчался. Наверняка подслушивал под дверью, раздумывая, разнесём мы его трактир или нет. Я швырнул ему золотой.

– За ущерб и еду в дорогу. Бегом! – Он тут же кинулся собирать нам припасы. – Дик, впусти остальных и растолкуй им всё. Если наёмники вздумают возражать – убей их.

Теперь Мирэ точно не будет настаивать на своём или, во всяком случае, не станет втягивать в разборки наёмников. Она знает, что я-то, может, их и не убил бы – всё же вместе пили и в карты резались, – а вот Сэвидж прикончит и глазом не моргнёт. Сам я отправился на кухню, намереваясь перед отъездом перекусить нормальной едой, пусть и холодной. Пакс последовала за мной.

– Держи, – протянула она мне какой-то небольшой приборчик.

– Что это?

– Пеленгатор. Вчера, когда я делала твоей подруге татуировку, добавила в состав пигмента кое-что. Теперь сможешь всегда определить, в каком направлении и на каком примерно расстоянии она находится.

– А ограничения дистанции какие? – прагматично уточнил я, не интересуясь, зачем самой-то Пакс это надо. – Микропередатчик без ретрансляторов далеко сигнал не пошлёт.

– Это тебе не радиоволны, – презрительно фыркнула миротворица. – Никаких ограничений радиуса действия.

– А как же это работает? На чём основан сигнал?

– Откуда я знаю, я что, инженер? – возмутилась Пакс. – Ты сам-то про радиопередатчики своего мира что сказать можешь, кроме пары случайно услышанных терминов? Как вообще сигнал передаётся и почему преобразуется во что-то понятное?

Я призадумался. Действительно, по сути даже принцип действия радио я объяснить не сумел бы. Ну, передаётся сигнал, принимается, а как создаётся, расшифровывается, что вообще такое радиоволны – чёрт его знает. Любая электроника всегда оставалась для меня тёмным лесом, фигурально выражаясь, поскольку тёмный лес как раз был вполне понятен. Хотя то, как работают электронные приборы, я понять бы ещё сумел после объяснений, но вот почему они работают именно так – это уж ни в жизнь. Наверняка и большинство инженеров-то могут только собрать прибор, может, чуть усовершенствовать какие-то детали, но не создать его с нуля, не говоря уж об изобретении самого принципа работы или хотя бы его досконального понимания. Для этого надо быть гением. А максимумом моих технических знаний когда-то стал принцип устройства двигателя внутреннего сгорания, да и его давно позабыл.

– Ладно, буду считать это магией, – согласился я.

Мысль насчёт магии навела меня на идею. Я приложил пеленгатор к наручу, и он втянулся внутрь. Вместо него на браслете возникла гравировка с розой ветров, заключённая в расчерченный координатной сеткой круг – что-то наподобие экрана радара. Точка, отмечающая местоположение Мирэ, располагалась в центре.

– Вот теперь это и впрямь магия. Точнее, техномагия, – усмехнулся я. – Так этот пеленгатор точно не потеряется.

– Угу, – пробурчала в ответ Пакс, уже приступившая к завтраку.

Я не заставил себя упрашивать и присоединился.