20. Путешественники прибывают

Селендра ехала на поезде впервые, и за первый час путешествия или около того нашла много интересного и занимательного для себя. После этого, когда клубящийся пар от локомотива и рельсы, убегающие вдаль, утратили свое очарование, оставшееся время в дороге накрыло скукой. Железнодорожные пути, по самой своей природе, должны проходить через самые ровные и наименее живописные участки ландшафта. Поскольку в Тиамате совсем немного равнин, то Селендре показалось, что дорога из Андертора в Бенанди пролегла едва ли не через каждую из них. Разговаривать было невозможно из-за шума локомотива и дребезжания платформ. Пенн занялся своими книгами. Эймер свернулась на сундуках с золотом и спала, засунув голову под крыло. Селендра охотно бы свернулась рядом с ней, если бы было достаточно места. Часть пути она читала, но когда закончился роман, выбранный ею в дорогу, она переключилась на книгу назидательных эссе, навязанную ей Пенном, то быстро утомилась.

Все это ей казалось мучительно долгим, и она хотела бы взлететь над поездом, а потом приземлиться обратно на платформу, как делали большинство пассажиров. Однако не пристало хорошо воспитанной драконице так себя вести, тем более если никто ее не сопровождал, а для этой цели и Пенн, и Эймер с их связанными крыльями были совершенно бесполезны.

Она была рада, доехав до полустанка Бенанди, но разочаровалась, увидев ожидающие их экипаж и повозки. Пенн ничего ей не рассказывал о своих приготовлениях.

– Я думала, что смогу пролететь остаток пути, – сказала она. – Это недалеко, а мои крылья совсем одеревенели. Я не потеряюсь, я могу делать круги над экипажем.

– Для всех нас достаточно места в повозках, – сказал Пенн, подсаживая Эймер. Та выглядела уставшей и скрюченной, а ноги ее почти не гнулись.

– Я это вижу, но хочу хоть немного расправить крылья, – сказала Селендра. – Пожалуйста, Пенн!

– Я бы не хотел начинать нашу совместную жизнь со ссоры, – сказал Пенн и плотно сжал губы. После этого Селендра покорно взобралась в повозку и утвердилась, насколько смогла, между братом и сундуками. Эймер опять расположилась на ящиках с приданым и немедленно закрыла глаза.

Фелин знала, когда прибывает поезд. Она ждала его, и, как только показался дым из труб локомотива, она взлетела с порога дома и взмыла высоко вверх, чтобы наблюдать за приближением путешественников. Оглядывая землю в поисках повозок, она поймала ветер и позволила ему нести себя, но успела сделать всего несколько кругов, когда к ней вдруг присоединился Шер.

– Я сидел на уступе и видел, как ты взлетаешь, – сказал он. – Ты что, забросила свой выводок, чтобы полетать, или есть какая-то важная цель, что привела тебя сюда? Ах да, вот же она – повозка, что тащится по дороге. Ты отправилась поприветствовать своего мужа, а я составлю тебе компанию.

– Ты уже настолько соскучился? – спросила Фелин.

Шер рассмеялся.

– Я поприветствую Пенна раньше тебя, – сказал он и сложил крылья для пикирования. Фелин, не колеблясь ни минуты, нырнула с небес ему вослед, ловя ветер от его крыльев, и спикировала на экипаж. Она была меньше тридцати футов в длину – в два раза короче Шера, – но при падении вниз это не давало ему преимущества. Хотя он и стартовал первым, приближались к цели они уже голова к голове и наконец затормозили как раз над приземным потоком, после чего приземлились, задохнувшись от смеха, рядом с экипажем.

Селендра только однажды встречалась со своей невесткой, на свадьбе Пенна. Единственное впечатление, что у нее осталось от Фелин с того дня, это тонкий окрас невесты, наполовину закутанной в кружевные складки вуали – цвета розовых роз. Она сначала и не узнала ее в этом благодатном пламенеющем видении, сошедшем к ним с небес. Селендра как раз посмотрела вверх, и, когда увидела двух прекрасных драконов, крутящих кульбиты в небе, будто оно принадлежит только им, сердце ее возрадовалось. Пенн, к своему неудовольствию, узнал жену немедленно, и своего старого друга тоже. Он неодобрительно щелкнул языком. Вылететь им навстречу – это еще куда ни шло, но гонять в небе наперегонки с Шером – совсем другое дело. Благородна не одобрила бы, если б узнала.

– Добро пожаловать домой, Пенн, – сказал Шер, пока Фелин все еще пыталась отдышаться. – И мои глубочайшие соболезнования в связи с утратой твоего отца.

– Спасибо. Я не знал, что ты здесь, – сказал Пенн, весьма обескураженный. Он хотел отчитать Фелин, особенно после того, как он не позволил Селендре лететь, но чувствовал, что не может этого сделать перед таким количеством драконов. Пенн устал и хотел бы отдохнуть, прежде чем оказаться в обществе. Хотя Шер и был его самым близким другом, он никогда не забывал о пропасти между их положением в обществе, и пропасть эта с годами зияла все шире.

– Я прилетел вчера. Даже мать не предупредил, и, да, я знаю, что это страшное пренебрежение сыновним долгом. И пока мы говорим о моих грехах, позволь мне также извиниться за то, что я втянул Фелин в это пикирование. Но, клянусь Вельдом, как же хорошо снова тебя увидеть.

Пенн собрался было ответить, но не нашелся что сказать. Фелин улыбалась. Повозки тащились вперед, а Фелин и Шер шагали рядом.

– Благородный Шер Бенанди, позвольте представить вам мою сестру, Почтенную Селендру Агорнин, – сказал Пенн, прибегая к необходимой формальности для разрешения неловкости.

– Почтенная Агорнин, – Шер поклонился Селендре полным купольным поклоном. Она только кивнула в ответ, понятия не имея, как реагировать на это.

– Мы встречались, – продолжал Шер, – но вы были еще бескрылой деткой, когда я последний раз был в Агорнине, и совершенно не подавали надежд, что станете такой прелестной драконицей.

Селендра не могла вымолвить ни слова. Она смотрела на Шера и видела за его дежурным комплиментом искреннее восхищение, но для Селендры это было совершенно непривычным. Она жила очень тихо в Агорнине и очень мало бывала даже в том невеликом обществе, что могло предложить ее место обитания. Она потупилась в смущении.

– Должно быть, прошло немало времени с тех пор, – пробормотала она наконец.

– Фелин, дорогая, ты помнишь мою сестру Селендру? – спросил Пенн, быстро меняя тему.

– Конечно, – сказала Фелин, улыбаясь Селендре. – Мы раньше встречались только мимолетно, но я уверена, что станем добрыми друзьями.

– Я и не подозревала, что вы так хорошо летаете, – сказала Селендра с неприкрытым восхищением в голосе. – Особенно в таких горах и с такими перекрестными потоками. Это было великолепно. У меня никогда так не получится.

– О, я жила здесь с тех пор, как едва вылупилась, – сказала польщенная Фелин. – Я знакома со всеми ветрами. А тебя я возьму с собой и познакомлю с ними, ты скоро привыкнешь летать здесь.

– Мало таких мест, где было бы так интересно летать, – сказал Шер. – Не беспокойтесь о путах Пенна, Почтенная Агорнин, мы с Фелин покажем вам, куда лететь. Вы охотитесь?

– Еще ни разу. Вокруг Андертора не так много охоты. Но я всегда хотела попробовать, – признала Селендра.

– Мне следовало бы помнить это об Андерторе. Пенн тоже стремился на охоту, когда первый раз появился здесь, еще до того, как стал священником. Мы с Фелин обязательно возьмем вас с собой.

– Ты же знаешь, что я этого не одобряю, – сказал Пенн. – Если бы Вельд хотел, чтобы драконицы охотились, он дал бы им когти.

– Ты что же, думаешь, что до Нашествия они вымирали от голода? – спросил Шер запальчиво, поскольку давно уже составил свое мнение об этом предмете. – Среди лучших охотников Тиамата всегда были дамы, да вот хоть в прошлом году я охотился бок о бок с самой Гревезой! Только благодаря оружию мы смогли прогнать Яргов после Нашествия, когда оказалось, что наших когтей недостаточно. Ты же не собираешься запереть Фелин дома? Она охотилась с тех пор, как научилась летать. В прошлом году, когда я последний раз был здесь на охоте, она ждала прибавления и не могла участвовать, но, конечно же…

– У меня нет никакого желания охотиться теперь, когда я замужем и стала матерью, – мягко сказала Фелин. Пенн посмотрел на нее с благодарностью. Шер остановился. Второй раз за день она лишила его воздуха в крыльях.

Селендра склонила голову. Она всегда хотела охотиться, но понимала, что ей не выпадет такой шанс. Она только надеялась, что ее новая жизнь не будет связана излишними ограничениями. Она утешила себя мыслями о бедной Эйнар, привязанной к Давераку. Все могло быть гораздо хуже.

– Я думаю, мне стоит полететь обратно в дом и приготовить вам горячего питья к прибытию, – сказала Фелин, разбивая неловкое молчание, наступившее после ее отречения от намерений охотиться. – Не хочешь ли отправиться со мной, Селендра?

– О, с радостью, – ответила Селендра. Она вылезла из экипажа, протиснувшись мимо оцепенелой туши Эймер, и поднялась на воздух. Пенн ничего на это не сказал, уже усвоив главный урок управления семьей.

Шер остался с Пенном и повозкой, так что Фелин и Селендра полетели одни.

– Я так люблю летать, – сказала Селендра, когда все другие остались позади. – Я хотела полететь со станции, но Пенн настоял, чтобы я осталась в повозке.

– Ветры здесь иногда бывают капризными, – сказала Фелин, степенно взмахивая крыльями, словно хотела сгладить впечатление от своего эффектного пикирования. – Со мной ты не пропадешь, но в одиночку было бы непросто. Я уверена, что мой дорогой Пенн думал только о твоей безопасности, как и в случае с охотой.

Селендра посмотрела на свою невестку, готовая защищать Пенна, если бы заметила малейший признак заговора против него, но не обнаружила ничего подобного, поскольку Фелин с самого начала замужества решила придерживаться обета подчиняться мужу своему, а также поддерживать его. Она ненавидела ссоры, искренне любила Пенна и не находила его излишне тираничным. Она любила охотиться, но предпочитала распрям в доме покой.

– Старая няня Пенна заснула, – сказала Фелин, надеясь осторожно выяснить у Селендры статус Эймер. – Я надеялась поговорить с ней о том, что она может делать, но, без сомнения, еще будет для этого достаточно времени.

– Эймер? Да она проспала всю дорогу от дома, – сказала Селендра, но тут же поправилась: – От самого Агорнина. Вы увидите, как она умеет обращаться с драгонетами, а также на кухне.

– Няня у нас есть, а вот на кухне она может быть очень кстати, – сказала Фелин, довольная тем, что Селендра не назвала Эймер своей личной служанкой. Она все еще осторожничала, но подумала, что невестка ей нравится, за что она поблагодарила милосердного Джурале, – жизнь стала бы много труднее, если бы они не понравились друг другу. – Кстати, о драгонетах, мои детки умирают от желания увидеть тебя, – сказала Фелин. – Они никогда раньше не видели тетушку, и им не терпится познакомиться.

– Я очень жду встречи с ними, – ответила Селендра. Однако сердце ее слегка упало оттого, как ловко Фелин предъявила права на Эймер и как легко она принимает ограничения в своей жизни. Селендра почувствовала прилив тоски по Агорнину. Еще больше она скучала по Эйнар.