Глава 14

4 мая 1990 года

Темнокожий парень в рубашке с коротким рукавом стоит, облокотившись на барную стойку. Он пододвигает к себе бокал с крепким алкоголем и оглядывается в поисках благодетеля. У двадцатишестилетнего Раймонда Смита уже больше года нет постоянной работы. Время от времени ему удается подработать, снимаясь для рекламы, но этого едва хватает на покупку сигарет. Приходя в La Cage, он частенько зарабатывает тем, что танцует посреди зала, изображая веселье и мотивируя посетителей к покупке алкоголя, а затем просто встает в позу поэффектнее и ждет того момента, когда его кто-нибудь заметит. И он дожидается. Пожилой мужчина в паре метров от него улыбается и приветственно поднимает бокал, который держит в руках. Внешний вид мужчины не впечатляет Раймонда, но тот все же улыбается, оплачивая таким образом бесплатный алкоголь.

В этот момент в зал клуба входит молодой человек, который сразу притягивает к себе внимание всех скучающих у барной стойки молодых людей. Все дело в том, что он одет в черный костюм, благодаря которому напоминает средневекового пастыря, но это впечатление разрушается сразу же, как только ты заглядываешь ему в глаза. Они ядовито-желтого цвета. Такие, как будто в них капнули масляной краской. В центре радужки цвета расплавленного олова плещется неестественно маленький и пугающий зрачок.

– Классные линзы, я себе тоже такие хочу, – кричит странному типу Раймонд.

– Это мои настоящие глаза, – без тени иронии отвечает Джеффри Дамер.

– Ну да, конечно, – смеется двадцатишестилетний Раймонд Смит.

* * *

1990 год

Квартира 213 в доме 924 на 24-й улице расположена всего в паре десятков домов от прошлого места жительства Джеффри. Это точно такой же дом в бедном квартале. Здесь живут только недавние эмигранты. Повсюду тараканы. В ванной пауки то и дело оплетают своей паутиной отверстие для слива. По соседству живет семья выходцев из Таиланда, через квартиру – мексиканская семья, в другом конце коридора – афроамериканцы. Поселившийся здесь американец вызывает здесь волну недоверия. С одной стороны, с ним никто не хочет связываться, потому что он от рождения выше по статусу. С другой стороны, раз он живет здесь, у него нет денег, что вызывает презрение и брезгливость. В общем и целом Джеффри кажется соседям именно тем, кем он на самом деле и является, – человеком, спустившим свою жизнь в унитаз.

В только что арендованной квартире есть только встроенный шкаф, дверца на котором держится только за счет одной, уже тоже полуоторвавшейся петли. На кухне осталась плита от съехавших хозяев и пара навесных шкафов, внутри которых так грязно, что, кажется, там уже зародилась новая форма жизни. Еще здесь стоит холодильник с уже начавшей его съедать ржавчиной. Из него так несет гнилью, что Джеффри приходится его выкинуть и купить новый. Кровати нет, поэтому долгое время новый жилец спит здесь прямо на матрасе. Впрочем, все остальные жильцы этого дома тоже предпочитают спать на матрасах. Никто не планирует задерживаться здесь надолго, а покупка кровати – все же серьезное вложение средств. Зачем тратиться на арендованную квартиру? Стоит ли говорить, что здесь почти никогда не сменяются жильцы? Те, кто селится здесь, выезжают в основном либо в тюрьму, либо на кладбище. Стоит оказаться здесь, и тебя медленно, но верно начинают поглощать два острых и вездесущих, как плесень, слова: бедность и безысходность.

Вскоре Джеффри покупает новый телевизор и видеомагнитофон, благодаря чему соседи решают, что у нового жильца водятся деньги. Теперь вечера он проводит за просмотром видеокассет и алкоголем. Видеокассет не так уж много, в основном фильмы ужасов и фантастика. Особенно часто он любит пересматривать третью часть культовой франшизы «Экзорцист», ну и, конечно, все три части «Звездных войн». Запутавшиеся герои, посвятившие себя служению злу, ему близки. В какой-то момент у него складывается впечатление, что они с ним разговаривают, что история, записанная на кинопленку, не про каких-то придуманных персонажей, это все про него.

В начале ХХ века немецкий психиатр Эрнст Кречмар одним из первых выделил основные движущие силы характеров. До него этим же занимались многие ученые и мыслители. Ему не принадлежит пальма первенства в этом вопросе. Да и какой-то исчерпывающей полнотой его исследование не отличалось. Тем не менее оно вошло в историю психиатрии именно потому, что ученый первым отметил, что в каждой личности есть все известные миру краски характера. Если какой-то краски оказывается слишком много, то страдает вся картина личности, нарушается гармония и рождается психопатия. Впоследствии Карл Леонгард описал так называемые акцентуированные личности, то есть характеры без выраженных нарушений, но в которых уже преобладает та или иная черта личности. При неблагоприятных условиях акцентуация может перерасти в психопатию, или, в современной терминологии, в расстройство личности. Впоследствии маститый американский психолог Роберт Хаэр составил список психопатических черт, благодаря которому стало возможным отделить акцентуацию от болезни.

Итак, возникают два извечных вопроса: можно ли заразиться психическим заболеванием и можно ли довести свою акцентуацию до стадии болезни? Вопреки всем ожиданиям, ответ на оба вопроса утвердительный. Нас определяет наше окружение, наши друзья, книги, которые мы читаем, и фильмы, которые мы смотрим. Из всего этого по кирпичику складывается наша личность. Если мы сознательно начнем подбирать себе самые плохие, черные и грязные кирпичи, то, несмотря на прекрасный каркас, дом получится не самым надежным. Точно так же и наша личность начинает страдать и изменяться под влиянием окружающего ее мира. День за днем общаясь с человеком, страдающим от депрессии, мы впитываем его восприятие мира. Очень скоро и наше видение мира туманится, лишается красок и блекнет. Рано или поздно в дело вступает инстинкт самосохранения, самый древний механизм защиты нашей психики. Именно он заставляет нас сторониться больных и слабых, чтобы не заразиться не только болезнью, но и болезненным видением мира. Есть и другой механизм, более сложный, родившийся на базе наших детских страхов и психических травм. Этот не менее опасный механизм впервые был описан отцом психоанализа Зигмундом Фрейдом. Инстинкт саморазрушения. Он заставляет нас искать прекрасное в низменном и ужасном, он подвигает нас на творчество и заставляет считать интересным и необычным человека с желтыми линзами в глазах.

Двадцатидевятилетний Джеффри Дамер остается один в страшной, изъеденной бедностью и безысходностью квартире номер 213. За свою жизнь он лишь несколько раз делал робкие попытки к принятию собственных решений. Он хотел изучать строение животных, биологию, как и его отец, но Лайонел разрушил его лабораторию. Однажды он захотел пойти в армию, но это привело его к тому, что он вынужден был выпрашивать пару монет на пляже Флориды. Он хотел начать жить отдельно, но это привело его на скамью подсудимых. В конце концов, даже его рождение было неправильным и трагическим. Просто тем, что родился, он довел свою мать до попытки самоубийства. Джеффри всегда и все портит просто фактом своего существования. Эта квартира 213 – его убежище. Он считает себя достойным этого угла на задворках жизни. Он приводит ее в порядок, вычищает и отмывает все, что только возможно. Вскоре жилье больше не выглядит так удручающе. Здесь царит идеальный, армейский порядок. Стремление к порядку, приверженность к правилам и ритуалам, а также абсолютное нежелание слышать чужую точку зрения характеризуют описанный Эрнстом Кречмаром эпилептоидный характер. Вот только не это главное.

Джеффри Дамер остался один на один с собой. Запертый в маленькой квартирке 213. Этажом выше торгуют наркотиками. За стеной то и дело ссорится семья мексиканцев. Каждый день в подворотне кто-то умирает от передозировки или ножевого ранения. Стрельба случается реже. Не чаще чем раз в неделю. Каждый день кто-то из жильцов дома звонит в полицию. Точно так же и с соседним домом. Вот только полиция не приезжает сюда. Никогда. Зачем? Здесь и сами во всем разберутся. Ну а если платой тому чья-то жизнь, то это не такая уж и большая проблема, ведь здесь лишь у единиц есть американский паспорт. Милуоки – приличный город, не самый криминальный. Чтобы местные жители не тревожили крепкий сон жителей даунтауна, район патрулирует пара полицейских нарядов, но этого слишком мало, чтобы реагировать на каждый звонок.

Каждый день он приходит домой, вставляет видеокассету в проигрыватель и наблюдает за происходящим на экране. Это дает нужную анестезию от жизни, позволяет не думать и растворяться в пространстве, ограниченном экраном старого телевизора. Дарт Вейдер, служащий злу, кажется ему олицетворением его самого. И вот он уже заказывает в каком-то магазине кресло, как у Вейдера. Когда запакованную в полиэтилен конструкцию заносят на нужный этаж, дети буквально визжат от восторга. Вскоре он уже мастерит помост, на который водружает трон. Не хватает только черепов, которыми он устелит помост.

Человек – существо социальное. Об этом говорил еще Альфред Адлер, один из создателей психоанализа. Именно благодаря своему окружению человек имеет возможность оставаться человеком. Только его окружение создает рамки и границы дозволенного. Если все вокруг слышат голоса, это нормально. Такое можно наблюдать в первобытном обществе, к примеру. Если голоса говорят только в твоей голове, это уже болезнь. Если все вокруг решают проблемы с помощью кулаков и оружия, то рано или поздно ты либо меняешь общество, либо становишься его частью. Оказавшись наедине с собой, человек неизбежно оказывается в вакууме собственных иллюзий. Иногда эти иллюзии перерождаются в галлюцинации и сверхценные идеи. Это лишь симптом болезни, который можно с успехом купировать, если вовремя заметить. Но если этого некому заметить?

Разум Джеффри постепенно темнел и разрушался, растворяясь в самых ярких отрицательных персонажах, которых видел на экране. И вот он уже идет в ночной клуб La Cage и знакомится с симпатичным молодым человеком, который в полном восторге от его ярких линз. Парень соглашается поехать к Джеффри, делая вид, что поверил в его россказни о том, что он фотограф.

Парень садится на диван и с интересом рассматривает высящийся на помосте высокий стул, напоминающий трон Дарта Вейдера.

– Не хватает только черепов, – шутит гость, разглядывая сооружение.

– Да, точно, – смеется Джеффри. – Я налью выпить?

Не дожидаясь согласия, Джеффри идет на кухню и готовит напитки. В один стакан он наливает виски с парой кусков льда, а в другой подмешивает лошадиную дозу снотворного.

– Наверное, дорого стоит, – говорит его гость, подходя к своему новому знакомому. Он берет со стола стакан и отпивает из него. Джеффри, задумавшись, тоже опустошает свой стакан.

– Посмотрим фильм? – спрашивает он у своего гостя и уже идет к дивану. Внезапно на него наваливается такая усталость, что даже ноги передвигать становится трудно. Через полчаса Джеффри засыпает на собственном диване, а вот гость разочарованно разглядывает спящего «фотографа». Парень допивает оставшийся виски, а затем оглядывается по сторонам. В квартире очень чисто. Все лежит на своих местах. Даже сложно поверить в то, что здесь живет одинокий молодой парень. Если все на своих местах, то и деньги должны быть на месте.

Парень обыскивает Джеффри, находит сотню долларов мелкими купюрами, а затем принимается за обыск квартиры. Наконец, в банке из-под печенья он обнаруживает еще пару сотен долларов. Это уже хоть что-то. Ночной гость звонит в службу такси и просит водителя подъехать к дому на 24-й улице.

Наутро Джеффри просыпается и понимает, что попросту перепутал бокалы накануне и сам выпил предназначенное для гостя снотворное. Более того, у него больше нет ни цента. Тот парень забрал всю наличность, какую нашел. Джеффри впадает в дикую и бессильную ярость. Тем не менее он заставляет себя поехать на шоколадную фабрику «Амброзия» и десять часов подряд отстоять перед конвейером и сотнями и тысячами одинаковых шоколадных брикетов. Вечером он переодевается, надевает линзы и идет в другой ночной клуб. Лишь здесь его ярость сменяется предвкушением новых впечатлений. Двадцатишестилетний Раймонд Смит говорит Джеффри, что тоже хотел бы купить такие линзы для фотосессии.

– Я как раз фотограф, был бы рад сделать для тебя пару снимков, – говорит Джеффри.

Уже немолодой, но все еще начинающий манекенщик Раймонд Смит не верит своему счастью и тут же соглашается поехать к Джеффри. Странное сооружение в центре квартиры только убеждает его в том, что Джеффри фотограф: зачем еще нужно такое городить в арендованной квартире? Парень рассказывает о том, что всегда мечтал сделать себе имя, стать профессиональной моделью, но у него нет даже более или менее приличного портфолио.

Смит выпивает всю порцию слишком горького алкоголя и засыпает. Джеффри еще долго прислушивается к слабому биению сердца молодого человека, а затем все же смыкает свои руки на его шее. Когда Раймонд уже перестает дышать, Джеффри все же делает несколько снимков. Так он хочет сохранить память о Раймонде, сделать так, чтобы тот остался с ним навсегда.

* * *

– Суд штата Висконсин вызывает для дачи показаний Парка Диетца, выступающего со стороны обвинения. Мистер Диетц, пройдите, пожалуйста, на место свидетеля и положите правую руку на конституцию США.

– Главный психиатр со стороны обвинения, – шепчет на ухо Роберту Ресслеру адвокат Джеффри Дамера Джеральд Бойл.

– Клянусь, – мимоходом касаясь конституции, говорит пожилой, но весьма бодрый мужчина, становясь за кафедру, предназначенную для свидетелей.

– Мистер Диетц, суд просит высказать свое мнение относительно вопроса вменяемости Джеффри Дамера.

– Да, Ваша честь, я понимаю. Мы не выбираем свои сексуальные предпочтения, мистер Берлин, я полностью с вами согласен. Вчера мне сдавала экзамен весьма красивая студентка, которая восхитила меня своей фигурой. Тем не менее она совершенно не знала мой предмет. Более того, я сомневаюсь, что она помнила название дисциплины, которую пришла сдавать. Должен ли я был поставить ей положительную отметку за экзамен? Полагаю, что вы ответите отрицательно. Очень на это надеюсь, по крайней мере. Я думаю, что никто не будет отрицать тот факт, что внимание мужчин всех возрастов довольно часто привлекают юные девушки с красивыми фигурами. Физиология наша индивидуальна. Одни девушки выглядят весьма зрело и в четырнадцать, а другие и в двадцать пять кажутся сущими детьми. Итак, значит ли это, что если внимание мужчины привлекла физически зрелая девушка с оформившимися формами, он должен предложить ей пойти уединиться в номер мотеля или, возможно, изнасиловать ее? Конечно, нет. Если так произойдет, этот человек будет нести ответственность за совращение несовершеннолетних и изнасилование. Являлся ли он при этом педофилом – большой вопрос, ведь внимание его привлекла половозрелая девушка, выглядящая старше своих лет. Относительно анализа психики Джеффри Дамера я могу совершенно уверенно диагностировать у него отсутствие педофилии. Тот факт, что его привлекли Кейсон и Конерак Синтасамфоун, определяется тем, что они выглядели старше своих лет и при этом выглядели как «легкая добыча», их поведение убедило Дамера, что они нуждаются в деньгах и согласятся любым способом их заработать.

Каждому из нас свойственны свои отклонения в сексуальных предпочтениях, я подчеркиваю, каждому. Все мы имеем свои фантазии, однако мы способны их сдерживать и контролировать. Обычно эти желания так и остаются фантазиями, иногда они воплощаются в жизнь. Если того хотят оба здоровых и взрослых человека, в этом нет ничего плохого и преступного, но если это желание лишь одного партнера, это неизменно ведет к преступлению.

Джеффри Дамер, несомненно, страдал некрофилией. В отличие от людей с развитым чувством социальной ответственности, он предпочел не сдерживать свои сексуальные фантазии, а реализовывать их, осознавая при этом их преступную составляющую. Об этом говорит довольно тщательная подготовка к совершению преступления. Дамер заранее, предвидя все последующие преступления, пусть и не планируя все их сразу, покупал сильнодействующее снотворное по сфабрикованным рецептам. Он выжидал момент, когда его бабушка будет отсутствовать в доме, когда основным местом для убийств у него служил подвал дома Кэтрин Дамер. Более того, факт совершения убийства был неприятен подсудимому, ему было мучительно наблюдать за болью и страданиями, искажающими лица жертв в момент убийства путем удушения. Дамер старался максимально минимизировать период бодрствования жертв, используя снотворное и алкоголь. Тот факт, что всякий раз при совершении убийства Дамер принимал изрядную долю алкоголя, по моему мнению, свидетельствует о том, что Дамер планировал убийство, но ему был категорически неприятен тот факт, что ему придется вновь это совершить. Таким образом, я классифицирую некрофилию Дамера не как форму садизма, но как разновидность фетиша. Садистская составляющая в его действиях отсутствовала. – Парк Диетц еще какое-то время в подробностях описывает некоторые детали убийств, сопровождая их психиатрическим комментарием, а затем благодарит суд за внимание.

Джеральд Бойл все это время сидит, низко опустив голову и делая вид, что изучает уже давно заученное наизусть заключение эксперта.

– Мистер Диетц, позвольте мне уточнить: как вы можете прокомментировать тот факт, что Конерак Синтасамфоун оказался в квартире мистера Дамера в тот момент, когда там уже лежал труп Тони Хьюза? Опоив подростка, Дамер решил пройтись до ближайшего бара, что привело к тем событиям, которые всем нам уже известны. В случае с Трейси Эдвардсом Дамер связал его, но потом впал в подобие транса и долгое время попросту не слышал того, что говорит ему жертва. Подобные примеры свидетельствуют о том, что Джеффри Дамер никак не планировал свои действия и действовал спонтанно, я не прав, мистер Диетц?

Мужчина, сидящий на месте свидетеля обвинения, сидит некоторое время молча и оценивает смотрящего на него адвоката.

– Я согласен с вами, мистер Бойл, – кивает наконец Диетц. – Последние убийства Джеффри Дамера носили некоторый характер спонтанности и плохой организованности действий, что в терминологии мистера Ресслера значит переход Дамера из категории организованных несоциальных серийных убийц в дезорганизованные асоциальные убийцы. Я объясняю эту трансформацию прогрессирующей алкогольной зависимостью подсудимого. Алкоголизм неизменно влечет за собой снижение интеллекта и критичности мышления, что мы можем наблюдать и в действиях Джеффри Дамера. Тем не менее плохая организация преступления вовсе не означает ее отсутствия. В ходе экспертизы меня удивил тот факт, что, несмотря на весьма беспорядочную половую жизнь, у Дамера не было выявлено серьезных венерических заболеваний и каких бы то ни было болезней, которые было бы логично предположить, если учесть любовь подсудимого к совокуплению с трупами. Мистер Дамер, стоит отметить его предельную откровенность и искреннее раскаяние в совершенных преступлениях, признался в ходе наших бесед, что всегда использовал презерватив при любых половых контактах. Этот факт явственно свидетельствует о том, что Дамер осознавал и контролировал совершаемые им действия, а также осознавал возможные последствия этих действий. Я достаточно подробно ответил на ваш вопрос, мистер Бойл?

– Да, спасибо, у меня больше нет вопросов, – чуть тише, чем нужно, говорит Джеральд Бойл и садится на место адвоката.