Чтобы попробовать разгадать эту загадку, вернемся далеко назад — в самое начало, когда апостольская община только-только складывается, когда Двенадцать только-только призваны. И попытаемся реконструировать ход событий, исходя из евангельского текста и логики.

Мы не знаем точно, откуда Иуда получил свое прозвище, вариантов, самых экзотических, много; но все-таки по традиционным толкованиям Кариот (евр. Кериййот) — это место его происхождения. «Иш-Кериййот» дословно переводится как «человек/житель пригорода», т. е. селения около Иерусалима ^[19]. По другим версиям, это собственно название одного из таких селений ^[20].

«И самый род его принадлежал к колену Иудину (гор. Кариот), так что он был сородичем по колену Иудину самому Христу, сыну Давидову, скимну из колена Иудова. „В среде двенадцати апостолов один только он был иудеянин, из колена Иудова…“ Прозвище Искариот или Скариот указывает на его происхождение из г. Кариот: что из Кариота, муж кариотянин. Как прозвище, по смыслу его можно толковать: „человек городов, Stadtemann (Keil) горожанин, градский человек“» ^[21].

Если так, то из двенадцати апостолов Христа одиннадцать были северянами, а один — южанином.

Про одиннадцать мы можем сказать это совершенно точно. Во-первых, практически все из них перечислены в Евангелии от Иоанна как галилеяне. Во-вторых, те, кто не перечислен, например Симон Зилот или Иаков Алфеев, имеют косвенное отношение к Галилее: движение зилотов было распространено на севере, а не на юге страны, Иаков Алфеев — брат Матфея. В-третьих, после Воскресения Христа все они отправляются в Галилею и пребывают там до Вознесения.

Если Иуда — на самом деле единственный среди них южанин, то как же несладко ему приходится в этой северной компании! Про взаимную нелюбовь Иудеи и Галилеи уже упоминалось. И на фоне этой нелюбви Иисус берет к Себе в ближайший круг одного-единственного южанина. Очень в Его духе.

Ох, чего Иуда, должно быть, от остальных наслушался! Ему ведь одному пришлось отвечать за всю Иудею перед десятком северян. А они — пока еще не Двенадцать всехвальных, которых мы воспеваем на службах. Они пока просто самые разные люди, пошедшие за Христом, со своими слабостями, грехами и предрассудками. В том числе и местечковыми. И, учитывая, что Иисус Себе в друзья выбрал отнюдь не местную либеральную интеллигенцию, а простых «ребят из нашего двора», думаю, Иуде потребовалось очень много душевных сил, чтобы остаться на своем месте.

День за днем ему приходилось выслушивать от остальных учеников попреки и укоры. Это наш Учитель, это наши северные дела, чего ты, иудейское отродье, тут делаешь, это не твое место, и говор у тебя не тот, и одежда не та, и вообще — злишь ты безмерно уже одним своим присутствием. В общем, ученичество его начинается малоприятно.

Но Иуда очень хотел остаться. Хотел быть с Христом настолько, что был готов на такое испытание. Это, между прочим, характер: буду делать то, что считаю правильным, и ничто и никто меня с этого пути моего сердца (Ис. 57: 17) не собьет.

Хороший характер вообще-то. К нему только мозги нужны обязательно, чтобы не скатываться в глупое упрямство и упертость. Впрочем, поначалу у Искариота и с мозгами все в порядке, раз Христос на него полагается и ему доверяет.

Думаю, именно поэтому Иуда становится казначеем общины. Вручая ему кошелек, Иисус убил сразу трех зайцев. Он явно приблизил Иуду к Себе, даря ему Свои близость и доверие, чтобы тот чувствовал себя в общине увереннее и спокойнее: Я доверяю тебе, признаю тебя Своим, не бойся быть со Мной и любить Меня.

«Почему Иуде был доверен Христом ящик с деньгами? Очень вероятно, что этим проявлением доверия Христос хотел подействовать на Иуду, внушить ему любовь и преданность к Себе» ^[22].

На редкость правильное умозаключение.

Одновременно Христос утвердил его в общине, показал другим апостолам, что этот парень здесь не случайный гость, а один из них и облечен Его полным доверием. И, конечно, в какой-то степени это был совершенно сознательный вызов апостольским предрассудкам: да, иудею — деньги, потому что он заслуживает Моего доверия, где бы он ни родился.

Так-то логичнее было бы казну отдать бывшему мытарю Матфею, который уж точно знает, как обращаться с деньгами.

Тем не менее комментаторы стараются даже это очевидное свидетельство доверия Христа поставить Иуде в укор:

«Некоторые же говорят, что Иуде было вверено хранение денег, как меньшему прочих. Ибо служить около денег меньше, чем учить, как и в Деяниях (6: 2) апостолы говорят: „нехорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах“» ^[23].

Загвоздка только в том, что Иуда, будучи вместе со всеми послан на проповедь, точно так же учил и получил от Христа точно те же духовные дары, что и все остальные Одиннадцать:

…больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте… (Мф. 10: 8)

То есть забота об апостольской казне была ему не вместо проповеди, как «меньшему прочих», а в дополнительную нагрузку.

А некоторые просто не представляют себе, чем занимался Иуда, будучи при Христе, какая это тяжелая, неблагодарная работа, ответственность и каким доверием Спасителя он должен был пользоваться. Хранение денег — это не просто таскание их на поясе: хотя поди «просто потаскай» этот ящик, в котором лежат не купюры и не банковские карточки, а полновесные медные и серебряные монеты. Это целый круг ежедневных бесконечных забот: еда, одежда, ночлег на тринадцать человек, одаривание нищих, помощь нуждающимся. И даже на Тайной Вечере ученики не удивлены, что Иуда внезапно уходит, думая, что казначей просто в очередной раз пошел исполнять поручение Учителя — вот так, посреди праздничного ужина, куска не прожевав. А как у Иуды был ящик, то <…> думали, что Иисус говорит ему: «купи, что нам нужно к празднику», или чтобы дал что-нибудь нищим (Ин. 13: 29).

Высокомерное отношение некоторых к «служащим около денег» и к самим деньгам очень характерно для тех, о ком заботятся другие. Когда деньги сами собой появляются в тумбочке, то можно о них не думать вообще, предаваясь высоким помыслам. А вот апостолы в Деяниях, говоря о том, что нехорошо… оставив слово Божие, пещись о столах, не сваливают эту заботу на кого попало, а подходят очень ответственно. Давайте-ка поглядим цитату целиком, без передергиваний:

В эти дни, когда умножились ученики, произошел у Еллинистов ропот на Евреев за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей. Тогда двенадцать Апостолов, созвав множество учеников, сказали: нехорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах. Итак, братия, выберите из среды себя семь человек изведанных, исполненных Святаго Духа и мудрости; их поставим на эту службу, а мы постоянно пребудем в молитве и служении слова (Деян. 6: 1–4).

Семь человек, исполненных Духа и мудрости, и это только на раздачу милостыни вдовам в эллинской общине! Зато человек, в одиночку занимавшийся полным обеспечением всех Двенадцати, заботившийся непосредственно о Христе — не считая всевозможных вдовиц и нищих, крутившихся вокруг, — конечно же был меньше прочих апостолов.

Поразительная логика.