Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Вот мы и подобрались к запретной теме – фантазиям на тему, что все-таки делать, если удобного феминитива нет, а употребить его очень хочется.
Именно – неудобными, а не отсутствующими.
• Как мы выяснили, вообще-то на каждую основу есть свой шаблон, практически для каждого обозначения человека феминитив при желании/необходимости образуется. От каждого образуется, да не каждый нравится.
Вот членша вряд ли имеет шанс понравиться. Членка, впрочем, тоже. При этом вопросы “как будет феминитив от член?” реальные люди задают то и дело. Давайте поговорим о таких вот трудных случаях.
И прежде всего вспомним, что даже самые что ни на есть регулярные образования – грамматические формы – могут иметь разное происхождение. Ребенок – дети. Иду – шел. Был – есть. И ничего. Мы относимся к таким формам совершенно нормально.
Откуда же идея, что гораздо менее регулярные единицы должны образовываться от любого слова? Почему не от синонима с тем же значением? Ведь язык – это сплошные исключения. Может, не стоматологиня, а дантистка?
Фантаст Ефремов, как мы помним, вообще ратовал за шофёриню… Но в феминитиве от слова шофёр нет никакой необходимости, так как у этого слова есть более употребительный синоним с тем самым суффиксом – тель, от которого сейчас женские варианты образуются максимально легко: водитель – водительница.
Заглянув в словари синонимов, мы можем обнаружить уже готовый ряд: создательница, образовательница, основательница, созидательница. В конце концов, если действительно кровь из носу необходим дериват с корнем твор-, в XVIII веке существовал синоним к слову творец – творитель. Феминитив от него образовать легче легкого.
Слово член само по себе не является названием деятеля (как автор, жнец, писатель и т. п.). Исходно это метафора на базе значения “часть тела”. Человек как часть тела общества, организации, аналогично слову глава. Если у вас нет цели подставляться под каламбуры, во многих случаях вполне можно использовать готовые феминитивы от синонимов: участница, сотрудница, активистка.
Время от времени раздаются предложения приткнуть то туда, то сюда суффикс – иса, до сих пор входивший лишь в состав немногочисленных галлицизмов, начиная с актрисы и заканчивая редактрисой и директрисой. Часть таких заимствований уже стала фактом истории: инспектриса, лектриса (чтица), совсем старые и редкие импровизатриса и даже амбасадрисса. По сути, таким же галлицизмом является и заимствование петровского времени императрица, в котором, однако, суффикс русифицировался, уподобился русскому – ица.
Во всех этих случаях феминитивы образовались ещё во французском языке от основ, заканчивающихся на – eur, причем последняя гласная чередовалась с нулем при образовании феминитива, что перешло и в русский: актёр – актриса, инспектор – инспектриса. А это делает феминитив менее похожим на исходное слово, опять-таки менее прозрачным. Как предлагаемое иногда и совершенно непонятное автриса. Но для длинных основ это не страшно. Редактриса и директриса – это вполне понятно и без последнего – о– (редакт-о-р). Гипотетическое модератриса – тоже. Так же понятны гипотетические образования от основ на – тр, без гласного: педиатриса. Хотя, конечно, этого факта недостаточно, чтобы слова появились. Но вдруг…
Закончим наше путешествие в той точке, откуда начали. Как назвать бабушку-косаря?
В Толковом словаре русского языка Дмитрия Ушакова (1935–1940) имеется областное, то есть диалектное, слово косарка. Оно подобно другим феминитивам от слов на ударный – арь: свинарь – свинарка, дикарь – дикарка, почтарь – почтарка, да и глухарь – глухарка (ср. от слов на безударный – арь – аптекарша, библиотекарша). Но феминитивов на – арка немного, часть их устарела, да и косарь уже малоизвестно – если речь не о тысяче рублей. В итоге косарка звучит и выглядит не очень-то понятно. Скорее приходит в голову, что это какая-то птица, как цесарка или казарка.
Интересно, а что там с новыми образованиями на – арь? Старинный суффикс, который уже академик Виноградов в 1930-х годах считал непродуктивным, ожил как экспрессивный: технарь, блатарь, гопарь, хиппарь. И, оказывается, народ создал феминитивы технарша и даже хиппарша. В детективе Александры Марининой: “Она, если так можно выразиться, сумасшедшая технарша. Работала в каком-то закрытом НИИ, разрабатывала спецтехнику”; “Пьяная хиппарша стала наезжать на полицейских, защищая чувака, которого копы паковали” (ВКонтакте). Но тут сами основы для современного человека прозрачнее и однозначнее.
В общем, если цель – историчность, можно назвать ту самую бабушку косаркой, если цель – попасть в актуальный словообразовательный шаблон – косаршей, а если цель – максимальная понятность – косильщицей. От более понятного сегодня косильщик. Все три слова естественны. Заодно теперь ясно, как назвать бабушку-технаря, бабушку-хиппаря, а также бабушек разных других профессий. И не только профессий, конечно.
И с точки зрения лингвистики это замечательно. А с точки зрения жизни?
• К сожалению (или к счастью), язык и жизнь связаны совсем не так однозначно, схематично и просто, как этого кому-то хотелось бы. Мы видели в прошлом сочетание идеального царства феминитивов и куда большего гендерного неравенства, чем во все последующие эпохи. Но это о русском языке и российском обществе в их динамике. А ведь можно сравнить не разные времена, а разные языки и страны, сосуществующие в одном времени. Рейтинг ООН, составленный на основе индекса гендерного равенства, возглавляет Словения, а замыкает арабоязычный Йемен. По иронии судьбы как словенский, так и арабский языки представляют собой феминитивное царство.
Получается, что феминитивы – в гораздо большей степени чисто языковая особенность, чем отражение действительности.
И в русском языке эта особенность весьма интересна для исследователя – именно в силу ее яркого и сложного разнообразия.
Войти с помощью соц. сетей: