Карина Кретова

Высоко задравши нос

Осанка. Подбородок прямо. Нос кверху!

Слякотный белорусский февраль 1988 года.

Нам нужно двуспальное одеяло!

Этими словами 32 года назад я встретила своего мужа, пришедшего со службы, и, не дав ему переодеться в гражданку, потащила его в универмаг. Муж терпеть не мог ходить в форме по городу, настроение у него немного подпортилось, виду не подал, снисходительно улыбнулся в надежде, что в универмаге этих самых одеял не будет.

В универмаге нужных мне одеялок, действительно, не было, но была милая девушка, которая разъяснила, что в городке у ракетчиков они точно есть. Засада была в том, что в городок пропускали либо военнослужащих, и муж мог туда беспрепятственно попасть, либо гражданских по спецпропускам, а у меня такого мандата в ту пору не было! Муж обрадовался и решил повернуть домой, но я решила, что меня как жену должны с ним пропустить, вот всенепременно, ибо для чего еще жены нужны? Вот именно, для того, чтобы по удостоверению мужа можно было попасть в любой нужный магазин.

Муж не разделял моего оптимистического настроя, но спорить не стал, а, с тоской вздохнув, сказал: «Ну, если хочешь, прокатимся, тем же автобусом вернемся назад!»

У самого КПП закрытого городка автобус остановился, открыл переднюю дверь, через которую заскочил солдатик с красной тряпицей на рукаве, на которой белой краской было намалевано «Дежурный», дверь за ним захлопнулась. Медленно двигаясь по салону, серьезный боец смотрел в пропуска и удостоверения, тщательно сверяя наличность с фотографиями; подошедши к нам и глянув в удостоверение мужа, задал мне ожидаемый вопрос: «Ваш пропуск?»

Включила самую очаровательную, абсолютно голливудскую улыбку и проворковала: «А я с мужем!»

Но боец был серьезен, как пограничный столб, смотрел сквозь меня, повторил свой гадкий вопрос и, услышав в ответ: «Ну какой, блин, пропуск? Я с мужем. Мне ваши ракеты ни к чему, мне в магазин надо», крикнул водителю: «Заднюю открой!» Муж молча поднялся и пошел на выход, я засеменила за ним. Автобус, фыркнув, проследовал КПП, солдатик за ним натянул цепочку и прошел в здание КПП.

У мужа совершенно испортилось настроение, а я конкретно завелась. Вы видели локомотив? Ладно, локомотив рассмотрим чуть позже. Вагонетку! Вагонетку с углем, бегущую с террикона вниз, видели? О! Я превратилась в такую вагонетку. Нет, нет, внешне я была вполне в духе того времени и очень даже на высоте. В белых югославских сапожках на «манке», знающий народ оценит, в кокетливой шубке из искусственного канадского каракуля, индпошив, меж прочим. И в совершенно модной шапочке с дырочкой на темени, через которую был выправлен курчавый хвост темно-каштановых волос. Но… все одно – я уже стала вагонеткой!

– Так! Этот гад, который меня не пустил, еще увидит! Сейчас мы обойдем городок с тылу, там есть дыра в бетонном заборе, через нее и пройдем. А через КПП я потом выйду, высоко задравши нос! Ясно?

– Нет, не ясно. Боец был прав, что не пустил тебя! Какая, блин, дыра в заборе? Ты издеваешься? Поехали домой!

– А это сколько угодно! Вон остановка, товарищ лейтенант, можете отправляться домой! Я сама!

Мужу, видимо, не улыбалось, что я буду лазить через какие-то дыры в заборах, которые, кстати, всегда почему-то есть на особо охраняемых объектах нашей Родины, поэтому, окончательно разозлившись, сдвинув брови в кучу, он все-таки поперся за мной, ибо я уже улепетывала в сторону нужной мне дыры в заборе.

В магазине я выбрала самое красивое одеяло, а также комплект постельного белья производства дружественной нам Индии. Продавщица завернула покупки в огромный кус страшной серой оберточной бумаги, перетянула шпагатом и с улыбкой вручила этот тюк мужу. Ну да, ну да, с бумагой в стране напряженка, слышали, как же. Выйдя из магазина, муж направился к остановке, но не тут-то было! Меня уже несло по аллее в сторону КПП. Нагнав меня, мой супруг вручил мне тюк со словами: «Ну что ж ты такая упертая? Хочешь солдату рожу скорчить? На, тащи сама, я в форме, тут, блин, каждые 10 метров честь отдавать надо, а я с твоим барахлом, как идиот, иду!»

Нет, вы слышали? Солдафон! Беру тюк… Блин, тяжело! Делаю проще, сцепляю руки кольцом и тащу тюк перед собой! Асфальта я, конечно, не вижу, а зачем? Здесь везде асфальт!

Перед КПП я вышла на проезжую часть – туда, куда автобусы въезжают и выезжают, а муж отправился, как и положено, через КПП.

Боец стоял у ворот и нагло лыбился. Но! Я знала, что не выпустить меня не посмеют, ибо как же я просочилась-то в его дежурство?

Осанка. Подбородок прямо. Нос кверху! Улыбайся, улыбайся, дорогой! Не пускал? И черт с тобой, вот она я, иду назад, подумаешь! Вот с этим «подумаешь» я и приземлилась аккурат на четыре кости и тюк с одеялом, ибо натянутой цепочки я, конечно, не видела, вернее, видела минут 40 назад, но с тех пор успела позабыть о самом существовании этой якорной цепи.

Вышедший из КПП муж увидел распластанную на грязном асфальте красавицу жену, бойца, отдающего ему честь и еле сдерживающего конское ржание, и поспешил на помощь своей ненаглядной вагонетке, тщетно пытающейся подняться вместе с тюком одновременно.

Усадив в автобус свою дражайшую половину, муж с интересом наблюдал, как она пыталась прикрыть шубкой разодранные на коленках колготки и одновременно скорчить рожу в окно оглушительно ржущему солдатику.

Ближе к дому муж окончательно перестал на меня злиться и даже стал жалеть, повторяя: «Ну что ж ты у меня такая чокнутая, Марусь? Маленькая, тощенькая, а вредности бабьей в тебе тонна! Нос кверху и прет, как ледокол „Арктика“!»