Плита с детонаторами

Все детонаторы должны срабатывать одновременно. Только в этом случае ядерная взрывчатка сжимается равномерно, а следовательно, образуется критическая масса.

Это была одна из самых сложных проблем: как добиться «мгновения Икс», фантастической синхронности, неведомой до сих пор?

Испытания шли непрерывно. Они становились все изощренней, конструкторы и инженеры искали все новые методы, однако они по-прежнему не устраивали до конца главного конструктора Ю. Б. Харитона. Тот постоянно требовал новых испытаний, потому что не допускал, чтобы при реальном взрыве произошел сбой.

«Плита с детонаторами» стала самым убедительным методом проверки практически всех конструкций ядерных изделий – как авиабомб, так и боеголовок ракет.

Азовское море. Крым. Идут заключительные испытания авиабомбы.

Ее полет хорошо виден: за макетом тянется шлейф дыма от горящей шашки.

Конструктор А. В. Митюков рассказывает:

«Результаты работы автоматики зафиксированы на плите-отметчике.

Я до сих пор восхищаюсь простотой решения конструкторами задачи определения равномерности срабатывания капсюлей-детонаторов для обжатия ядра заряда. Представьте себе два круглых „блина“, где в центре один капсюль, а остальные 31 – по периметру. Между ними, в каналах, прутки – лапша. При взрыве от центрального к периферийным, а от них – к центральному идет детонационная волна. На месте встречи – на стальной плите – яркая отметка с точностью до миллисекунд. Просто и гениально».

Труднее всего было офицерам-поисковикам. Если макеты авиабомб всегда были на виду благодаря дымовым шашкам, то с ракетами обстояло все иначе. Запускались они с полигона Капустин Яр, а приземлялись в степях неподалеку от озера Балхаш. Два на два километра – таков был район поиска в том случае, если пуск ракеты проходил удачно. Даже в таких случаях разыскать небольшую плиту, ушедшую в грунт до двух метров, было нелегко. Если же шел аварийный пуск ракеты, то район поисков расширялся на много десятков километров. А Харитон требовал, чтобы в любом случае «экспериментальный материал не пропал».

Кстати, сам Юлий Борисович в первые годы всегда приезжал на полигон. В канун испытаний он обязательно проверял все службы, не упуская даже мелочей. Однажды он увидел, как инженер заполняет документацию карандашом. Обычно сдержанный Харитон на этот раз возмутился до предела.

– Почему карандашом? – конструктор почти перешел на крик. – Прекратить немедленно. Запомните, что, переписывая, наделаете ошибок. Заполняйте как положено, а если ошибетесь – исправьте и распишитесь.

Дотошность и скрупулезность Юлия Борисовича Харитона, казалось, не знает предела. Это стало счастьем для всего нашего Атомного проекта. Благодаря этим качествам главного конструктора мы избежали аварий с ядерным оружием…

А тот эпизод с инженером завершился неожиданно. Харитон чуть позже спросил его о детях. Инженер ответил, что у него их двое. Но Харитон все же посоветовал не сидеть на контейнере, в котором находилась боеголовка.

– Можете остаться без потомства, – заметил он.

Эту встречу на полигоне инженер запомнил на всю жизнь…

Специалистам из Лесного частенько приходилось приезжать на Семипалатинский полигон.

Вспоминает один из ветеранов:

«Создалась особая каста „стариков“. „Старики“ – это условно, а фактически этим высококвалифицированным специалистам нет и тридцати. „Старики“, приехав, сразу „четверились“ – удобная цифра для столовой, преферанса, да и в гостинице четырехместные номера. К новичкам присматривались, прислушивались, „принюхивались“ – не залетная ли птица? Если новичок удовлетворял их надежды, испытывали, проводили два теста: умеет ли играть в преферанс и может ли выпить залпом полстакана спирта, занюхав рукавом рубахи. На полигоне был „сухой закон“, но для „стариков“ это не было проблемой…

Человек, который участвовал в испытаниях термоядерного оружия, сразу поймет меня, что полигоны – это не места для отдыха, а место изнурительного труда, иногда круглосуточного. Но вот что странно, остается в памяти не это, а смешные случаи, юмористические эпизоды и все прочее, что к делу отношения не имеет. Не странно ли?»

В общем-то, ничего необычного в этом нет. Они не имели права говорить с посторонними о своей работе, да и с товарищами – только самое необходимое, а потому память сразу же «вычеркивала» то, что «нельзя». Даже сегодня, когда секретность, казалось бы, соблюдается не столь строго, ветераны предпочитают молчать о своей работе. Наверное, они правы: случайно оброненное слово может кому-то помочь узнать тайны ядерного оружия, а чем меньше людей их знает, тем лучше, потому что мы живем в очень уж неспокойном мире.

Первая и последняя тайны «Висмута»

20 августа 1945 года создается Специальный комитет. На одном из первых своих заседаний он принимает решение:

«1. Признать необходимым организовать в провинции Саксония (районы Анаберга, Фрейберга, Шнееберга, Йохангеоргенштадта и др.) силами НКВД СССР предварительные геолого-поисковые работы по А-9.

Поручить т. Завенягину А. П. в пятидневный срок сформировать для этой цели, снарядить всем необходимым оборудованием и командировать сроком на два месяца геолого-поисковую партию в составе пяти специалистов.

О результатах поисков доложить Специальному комитету…»

Аналогичное распоряжение было принято и по Северной Маньчжурии, однако поиски там урана (то есть «А-9») были не столь эффективны, как в Германии.

Может быть, именно 14 сентября 1945 года, когда вышел этот документ, считать днем рождения «Висмута»?

Впрочем, не будем форсировать события, тем более они сами по себе развивались столь стремительно, что подчас невозможно уследить за всеми деталями.

А-9 был найден в Саксонии, а потому в июле 1946 года появилось Саксонское горное управление. Здесь началась добыча урана, причем работы шли весьма успешно. 2 июля 1947 года было учреждено и зарегистрировано Государственное акционерное общество цветной металлургии «Висмут». Причем оно считалось отделением аналогичного акционерного общества, которое работало в Москве. Так что, когда сейчас говорят о «рыночных отношениях», то пионером их в России, бесспорно, был «Висмут». Сначала это было предприятие, которое числилось собственностью СССР, полученной в счет репарации с Германии.

До 1953 года «Висмут» был «чисто» советским предприятием, руководил им Специальный комитет, а затем Первое Главное управление при Совете министров СССР.

Документы Атомного проекта хранят все многообразие отношений, сложившихся в те годы в нашем обществе. Это были и планы работ, и организация соцсоревнования, и проверка анонимных писем, хищения и растраты, забота о школе, создание системы отдыха и лечения. Но главное – добыча А-9!

Вот фрагменты лишь некоторых решений и документов:

«1. Принять в основном представленный тт. Ванниковым, Меркуловым, Ковалем, Кобуловым, Мальцевым, Завенягиным проект постановления Совета министров СССР „О плане добычи руды А-9 Советским акционерным обществом ‹Висмут› в Германии в 1948 году и мерах материально-технического обеспечения этого плана“…

…исключить предусмотренную п. 5 передачу в ведение МВД СССР трофейной бригады министерства вооруженных сил СССР, предусмотрев закрепление ее за обществом „Висмут“ на 1948 г…

Проект постановления по данному вопросу после уточнения его представить на утверждение председателя Совета министров ССР товарища Сталина И. В…

Поручить комиссии в составе тт. Первухина (созыв), Малышева, Круглова, Ломако, Завенягина, Борисова, Горюнова, Антропова рассмотреть план геологоразведочных работ по А-9 и Б-9 на 1948 г. и на основе состоявшегося обсуждения отчета т. Малышева разработать в пятидневный срок проект решения о мерах улучшения в 1948 г. геологоразведочных работ на А-9 и Б-9…

…1. Принять к сведению сообщение комиссии тт. Мешика, Кошевого, Иванова, Кабицкого, Зотова и Григорьева, выезжавшей по поручению Специального комитета на место для проверки анонимного заявления о непорядках в Советском акционерном обществе „Висмут“, о том, что:

а) проверкой подтвердились факты использования начальником 2-го объекта Журавлевым своего служебного положения в личных целях;

б) т. Мальцев допустил командирование в Чехословакию 30 работников общества без разрешения Первого Главного управления, на что израсходовано 341 тыс. чехословацких крон;

в) бухгалтерский учет и отчетность в акционерном обществе „Висмут“ находятся в запущенном состоянии;

г) политико-воспитательная работа среди советских рабочих и служащих поставлена неудовлетворительно. Начальник политотдела т. Алексеев не справляется с работой…

…6. Внести на основании материалов проверки Советского акционерного общества соответствующий проект постановления Совета министров СССР на утверждение председателя Совета министров СССР товарища Сталина И. В…»

Под всеми этими документами стоит подпись Л. П. Берии, но затем обязательно принимается соответствующее постановление Совета министров СССР, «освященное» самим Сталиным. В частности, соответствующий документ по «Висмуту» был подписан им 6 апреля 1948 года.

В общем, самый мощный «заграничный» комбинат в Атомном проекте жил по тем же самым законам, что и вся страна. Однако после 1953 года ситуация меняется. «Висмут» становится «открытым» для правительства ГДР, и формально он подчиняется уже и немецким властям. А потому и финансируется «Висмут» щедрее, чем аналогичные предприятия в СССР, и подбираются специалисты тщательнее, – в общем, анонимных писем в Специальный комитет теперь не приходит.

А уже вскоре «Висмут» становится третьим предприятием в мире по объему производства после аналогичных комбинатов в Канаде и США.

А ведь совсем недавно считалось, что в Рудных горах Саксонии урана очень мало. Здесь были полиметаллические месторождения, еще с XVII века добывались серебро, никель, медь, свинец, олово и висмут. Попадалась и блестящая тяжелая смолка, которая шла в отходы. Это и была урановая руда.

Месторождения были бедными, однако для руководителей Атомного проекта иного выхода не было: в горах Саксонии началась интенсивная добыча урана. Одновременно работали и геологи. Они открыли новые месторождения – Цобес, Шнеккенштайн и Берген.

Из отчета общества «Висмут» за 1947 год:

«Валюта баланса за 1947 год в сравнении с балансом за 1946 год возросла в пять раз. Этот рост объясняется бурным расширением производства как основной деятельности, а равно и капитального строительства. На 1 января 1947 года объектов было всего три, а на 1 января 1948 года – 27 объектов. Число рабочих основной деятельности выросло в четыре раза…»

В истории геологии поиск урановых руд в Рудных горах Саксонии – одна из самых славных страниц.

1 января 1947 года запасы урана составляли 252 тонны, а через три года – уже 2337 тонн! А ведь в годы войны немецкие геологии пытались найти здесь уран, но их прогноз был пессимистичен: мол, этой руды здесь нет. И поиски были прекращены.

К 1953 году (напомню: «Висмут» был советским предприятием до этого времени) здесь появилось 22 объекта, на которых работало 133 855 человек, из них 3358 специалистов из СССР. Однако к этому времени уже начали работать комбинаты в Средней Азии, и поэтому «бедные» рудники «Висмута» начали закрываться – уран, добываемый на них, был слишком дорог.

С 1946-го по 1953 год на «Висмуте» было добыто около 9500 тонн урана. Таков был его вклад в Атомный проект СССР.

Но история «Висмута», конечно же, на этом не завершилась. Это было одно из лучших предприятий ГДР, на котором весьма успешно вместе работали немецкие и советские специалисты. Тем более что речь уже шла не только об атомном оружии, но и о ядерной энергетике.

Однажды в Москву прилетела группа немецких документалистов. Они снимали «прощальный фильм» о «Висмуте» и разыскивали тех, кто работал в бывшей Германской Демократической Республике. Дать интервью им согласился Николай Иванович Чесноков, который многие годы был одним из председателей правления акционерного общества «Висмут». Разговор был долгим, обстоятельным. Лейтмотивом его стали экономические расчеты. Н. И. Чесноков привел очень любопытные цифры:

«Общая сумма капиталовложений за 1954–1990 годы составила 12 284 млн марок ГДР. С 1960 года до 30 июня 1990 года на строительство новых рудников, обогатительных и других предприятий или на их реконструкцию было израсходовано 10 857,1 млн марок ГДР.

Акционерный капитал общества, который принадлежал равными долями обеим сторонам, составлял по состоянию на 30 июня 1990 года 4417,435 млн марок ГДР, и после перехода на новую валюту по состоянию цен на 1 августа 1990 года – 2757,119 млн марок ФРГ, из них 2200 млн марок – основные средства урановых предприятий, 400 млн марок – основные средства неурановых производств и 176,5 млн марок – оборотные средства…»

Столь скрупулезный подсчет не был случайным: после объединения Германии «Висмут» был ликвидирован. Он прекратил свое существование 1 января 1991 года.

Однако история «Висмута» не закончилась…

Теперь «Висмуту» предстоит доказать, что есть и иная грань в нашем атомном веке, когда на смену производства оружия приходит элементарная забота о человеке, о природной среде, а следовательно, о будущем. Речь идет об экологии. То, что было «загажено» (извините за грубое выражение, но точнее трудно придумать!), надо очистить, восстановить, добиться того, чтобы на месте урановых производств появилась «зеленая лужайка». А лучше отчужденные земли вернуть сельскому хозяйству. Именно такой проект и был разработан для «Висмута». Для его реализации требуется почти 15 миллиардов немецких марок!

Конечная цель проекта – полная ликвидация рудников, предприятий, объектов, где есть хоть ничтожная радиоактивная загрязненность. А для этого нужно очистить горные выработки, протяженность которых – более полутора тысяч километров. Они находятся на глубине до двух километров. После этого нужно заполнить породами 55 шахтных стволов, 6 штолен и 85 скважин. Одновременно необходимо вести работы по рекультивации пустых пород.

Довольно большое количество урана было получено здесь методом подземного выщелачивания. Через скважины под землю закачивался раствор серной кислоты, и она «вымывала» уран, который поднимался на поверхность. Естественно, что под землей осталась кислота и теперь ее нужно нейтрализовать. Это длительная и непростая работа, но сделать ее обязательно нужно, так как неведомо, где может однажды появиться на поверхности эта самая серная кислота.

Н. И. Чесноков внимательно следит за ходом работ, да и немецкие специалисты частенько обращаются к нему за консультациями. Он рассказывает:

«Работы были начаты с замеров загрязнения естественными радионуклидами почв на площади около 12 тысяч га. С поверхности были взяты пробы грунта, которые исследованы на уран, радий, радионуклиды, тяжелые металлы, мышьяк и другие вещества. После этого были определены объемы санации.

В проекте „Висмут“ сконцентрирован весь положительный опыт работ по санации, накопленный мировым сообществом. Проект привлекает внимание профессионалов всех уранодобывающих стран мира как пример системного комплексного решения радиационно-экологической реабилитации целого региона».

История комбината «Висмут» – одна из самых ярких страниц советского Атомного проекта. Но она еще не до конца прочитана, потому что опыт «Висмута» будет востребован в течение еще многих десятилетий. Нам предстоит восстанавливать земли Южного Урала и Восточной Сибири, Средней Азии и Украины, – все те районы, где начиналась и развивалась атомная промышленность. Рано или поздно международному сообществу (отдельных странам, даже таким мощным, как Россия, самим не справиться!) придется заняться возвращением человеку земель, пожертвованных в годы «холодной войны» атомной бомбе.