«Нужны машины!»

Письмо, отправленное тремя руководителями КБ-11 П. М. Зерновым, Ю. Б. Харитоном и К. И. Щелкиным 13 июля 1950 года Берии, можно считать «криком о помощи» или же «днем рождения вычислительной техники».

В КБ-11 внимательно следили за тем, что происходит в науке не только в Америке, но и в Европе. Однажды Юлий Борисович Харитон очень точно сказал: «Нужно всегда держать руку на пульсе науки, иначе можешь отстать навсегда…». Нет сомнений, что именно он был инициатором письма руководителю Атомного проекта. В нем речь шла о создании ЭВМ. В письме, в частности, отмечалось:

«Изобретение математических машин нового, электронного типа произвело за последнее десятилетие настоящую революцию в прикладной математике. Эти машины колоссально увеличили скорость вычислений, а также объем и сложность практически выполняемых расчетов.

Наличие такого рода машин качественно изменяет характер работы физиков- теоретиков. До сих пор им приходилось затрачивать основное внимание и изобретательность на изыскание упрощенных схем расчетов сложных явлений и способов приближенных, часто очень неточных, оценок влияния различных факторов. Математические машины позволяют разгрузить теоретиков от этих непринципиальных задач и вместе с тем позволяют чрезвычайно быстро рассчитывать большое количество вариантов, учитывая при этом с совершенно недоступной ранее полнотой многообразные факты, влияющие на ход изучаемых процессов».

Конструкторы подчеркивали в своем обращении к Берии, что техника атомного вооружения не позволяет часто проводить опытные взрывы, испытания требуются в исключительных случаях, а на ЭВМ можно моделировать многие физические явления.

К этому времени в США уже действовало восемь больших машин, из них четыре принадлежали Пентагону, две – научным учреждениям и две – промышленным фирмам. В Европе машины строились в Англии, в Западной Германии и в Швеции.

Ну и главный аргумент, конечно же, был таков:

«Если отставание нашей страны в области машинной математики не будет устранено, то оно, несомненно, окажет весьма вредное влияние на нашу научно-техническую конкуренцию с Америкой».

Кстати, авторы письма имели в виду не только создание новых типов ядерных вооружений, но и всю нашу науку и промышленность.

Каждый десятый – уголовник…

В среде заключенных было несколько информаторов. Именно они сообщили, что готовится налет на квартиры Харитона и Щелкина. Среди воров-рецидивистов бытовало мнение, что там есть чем поживиться: мол, есть и деньги, и золотишко, и драгоценности.

3 июля 1950 года уполномоченный Совета министров СССР при КБ-11 В. И. Детнев направляет докладную записку Л. П. Берии. В ней он сообщает, что на территории режимной зоны скопилось 3200 уголовных преступников, которые отбыли сроки наказания и остались работать на стройке.

В августе 1949 года 222 бывших заключенных были вывезены в Дальстрой МВД СССР, то есть на Колыму. В основном это люди, которые были осуждены за антисоветскую агитацию. Опасаясь, что они могут рассказать о тех объектах, которые они строили, по специальному постановлению СМ СССР их отправили подальше от западных границ страны. В 1950 году готовился аналогичный этап на Колыму, но освобождалось заключенных гораздо больше.

В. И. Детнев докладывал:

«В результате скопления большого количества бывших уголовных преступников в поселке создались совершенно ненормальные условия. В выходные дни все общественные места, улицы, пляжи, лес, как правило, заняты освобожденными из заключения. Поэтому всюду слышны пьяные ругательства, имеют место хулиганство и дебоши. Зарегистрированы два случая группового изнасилования женщин и несколько попыток к изнасилованию».

Берия внимательно читал записку. Как обычно, наиболее важные места подчеркивал. В частности, и предложение Детнева о том, что надо «вывезти всех бывших уголовных преступников с территории КБ-11 на такие режимные стройки, где их можно разместить и использовать на работе без контакта с сотрудниками особых объектов».

Предложение, конечно же, разумное, но как обойтись без заключенных и тех, кого только освободили?!

Наверное, Берия оставил бы без особого внимания эту докладную записку, но через несколько дней он получил аналогичное письмо от Ю. Б. Харитона и К. И. Щелкина. Оно было лаконичным, но тревожным:

«…За последнее время на нашем объекте создалась неприятная и тревожная обстановка. Недопустимо возросло количество уголовных преступлений и случаев хулиганства. Зарегистрирован ряд случаев изнасилования. За последние полгода отмечено несколько десятков краж и грабежей. Часты случаи драк и избиений. Есть опасение, что запуганное население о многих подобных фактах не сообщает милиции, так что официальная статистика не отражает действительного положения вещей. Многие опасаются выходить из дома в темное время суток».

Ученые просили навести порядок на объекте.

Теперь уже Берия потребовал действовать решительно и быстро. Уже 1 августа заместитель министра внутренних дел СССР И. А. Серов доложил ему, что до 15 сентября все «бывшие заключенные, судившиеся за антисоветскую деятельность, бандитизм, воровство и другие преступления, а также солдаты-репатрианты и спецпоселенцы, имевшие связи с заграницей и сотрудничавшие с фашистскими оккупантами», будут вывезены в Дальстрой, а «остальные бывшие заключенные переводятся на казарменное положение».

Пройдет еще несколько лет, и в режимной зоне не останется ни одного заключенного. Огромные лагеря, которые существовали вокруг КБ-11, будут ликвидированы. Не из гуманности, конечно. Просто все крупные стройки будут завершены, а новые объекты начнут возводить военные строители.

Саров, Кремлев, Арзамас-16 и вновь Саров (так будут меняться названия города) теперь будет считаться одним из самых благополучных городов России, где нет места хулиганам и ворам.