Книга: Этот добрый жестокий мир [сборник]
Назад: 2. ПОЛВЕКА КОНТАКТА
Дальше: 4. НА КОГО ТЫ ПОХОЖ?

3. УТРО ТЫСЯЧИ КОШЕК

Эрия прилетела глубокой ночью по московскому времени и сразу прислала Эдику сообщение. Но встретиться сразу возможности не было — через несколько часов ей предстояло приступить к своим обязанностям по охране Всегалактической выставки кошек, которая должна была открыться в экспо-холле отеля.
— Я должна ознакомиться с местностью, — пояснила Эрия.
— Ну, какая там местность — полторы легенды о древнем блошином рынке, один акустический феномен и две пространственно-временных аномалии, — пошутил Эдик.
— Сколько?!
— Эээ… Две легенды о пространственно-временных аномалиях. Местный фольклор.
— Реальные примеры есть? — деловито уточнила она.
— Подожди, тебе это очень важно?
— Я должна знать все об особенностях охраняемого объекта.
— Про объект не знаю. А сказки рассказывают про изначальную линию метро и про квартал в двух станциях от объекта. Научных подтверждений не имею.
Эрия явственно вздохнула с облегчением.
— Извини, — поспешил добавить Эдик, — я обычно о легендах рассказываю сразу, это же интересно. Все спрашивают.
— Понимаю, тоже профессиональная деформация… А какой самый нелепый вопрос тебе задавали?
— Почему-то многих интересует, на какое расстояние летал ботик Петра.
— Во… как ты говорил?
— Ботик, маленький кораблик такой. Но он старинный и сугубо для того, чтобы плавать по воде. В космос летать не мог. Если у тебя будет время посмотреть окрестности, покажу водоем, где его испытывали.
— Время будет. Но послезавтра. Точнее, уже завтра.
Разумеется, Эдик поспешил аккредитоваться на выставку, решив, что репортаж о любимой домашней живности будет интересен многим.
В первую половину дня выставка была открыта только для специалистов из различных питомников и клубов, а также для прессы. Особой изюминкой выставки, с точки зрения инопланетных гостей, было то, что на Земле наблюдалось рекордное среди обитаемых систем число аборигенных пород кошек — почти три сотни.
Переступив порог огромного павильона в тот же момент, как часы показали время открытия, Эдик в первый момент ощутил, что оказался на кошачьем концерте. Повсюду раздавалось громкое мяуканье и столь же многоголосые восклицания. Звучала музыка. Ежеминутно оживали репродукторы, выдавая в пространство то сообщения о начинающихся мероприятиях, то рекламные объявления.
— Дайте мне правильную клетку! — раздалось над самым ухом Эрика, да так яростно, что он подскочил от неожиданности. — По уставу выставки организаторы должны предоставить!
— Но ваша клетка соответствует всем необходимым параметрам… — успокаивающе забормотал человек с бейджем «Администрация».
— У меня кот-нибелунг! Ему нужна особая клетка!
Эдик невольно обернулся, желая рассмотреть такого зверя. Кот и впрямь был хорош — дымчатый, с длинной мягкой шерстью, которая переливалась на свету, словно перламутр, скрадывая общие очертания.
— Нибелунг? — осторожно переспросил Эдик.
— Да, нибелунг, «порождение тумана»! — хозяйка при виде значка «Пресса» забыла про клетку и затараторила о своем уникальном питомнике, безупречных родословных питомцев и их отличительных особенностях. — Видите, какой глубокий голубой оттенок и какой выразительный типпинг!
По мнению Эдика, голубым было сегодняшнее утреннее небо, а кот был серым, но говорить об этом вряд ли стоило. Особенно после того, как выяснилось, что «правильная», по мнению хозяйки, клетка отнюдь не означает особой надежности или удобства, а должна по цвету гармонировать с когтями животного.
— Вы же понимаете, это прямой потомок самой Осоки!
Потомок сладко зевнул и лениво прищурил ярко-зеленые глаза. Эдик незаметно запустил поиск на своем коммуникаторе, но, видимо, второпях попал не на тот ресурс, поскольку в качестве ответа выпало: «С генетической точки зрения цвет русских голубых и нибелунгов — осветленный черный».
Со второй попытки удалось выяснить, что у профессиональных кошатников свой язык, на котором серый окрас именуется голубым. Имя Осока, оказалось, носила одна из великих родоначальниц породы нибелунгов, увидевшая свет на северо-западе Москвы в титулованном семействе русских голубых кошек. Порода нибелунг существовала тогда лишь на другой стороне Земли, но специально прибывшие эксперты квалифицировали Осоку как ее представительницу, причем высочайших достоинств.
Эдик с почтением посмотрел на кота, который по человеческим меркам мог быть приравнен то ли к Рюриковичам, то ли к Меровингам. Кот вылизывал лапу и надменно игнорировал любопытство двуногого. Выслушав от заводчицы напутствие никогда не пользоваться розовым шампунем и избегать солнечного света, Эдик двинулся дальше, пытаясь понять, почему он должен сторониться солнца. И только через пять шагов сообразил, что совет относился к правилам содержания котенка породы нибелунг.
Вскоре он убедился, что всякий владелец кота или кошки считает породу своего любимца лучшей не то что в Галактике, а во всей Вселенной, и потому, заметив даже тень интереса, не допускает мысли, что заинтересовавшийся может иметь какие-то предпочтения относительно иных разновидностей хвостатых и мурлыкающих.
Впрочем, несомненно, главной звездой всей выставки был белоснежный персидский кот Лорд Терра Хризантемовый Дракон, продолжатель линии легендарного Фань-Ю-Фаня. Он важно восседал на высокой груде вышитых подушек ручной работы и взирал на почитателей, толпившихся перед его просторной не то что клеткой, а воистину резиденцией! — так, словно хотел сказать: «Я-то персидский, а вот вы — какие?»
Эдик несколько раз видел Эрию, которая будто бы прогуливалась по выставке, но ни с кем не заговаривала и не задерживалась взглядом ни на одной из клеток, цепко фиксируя все происходящее.
Назад: 2. ПОЛВЕКА КОНТАКТА
Дальше: 4. НА КОГО ТЫ ПОХОЖ?