4

Когда Расти и Ромео Берпи приехали в магазин, они нашли там Тоби Мэннинга, готового открыть универмаг и начать обслуживать покупателей, если таковым будет желание Ромми. Петра Сирлс, которая работала в аптеке напротив, сидела рядом с ним. Они устроились на подлокотниках шезлонгов с биркой «КОНЕЦ ПОЛНОЙ ЛЕТНЕЙ РАСПРОДАЖИ».

– Ты уверен, что не хочешь рассказать мне об этом радиационном костюме, который будешь собирать до… – Расти посмотрел на часы, – десяти часов?

– Пожалуй, не стоит. Ты еще назовешь меня психом. Поезжай, док. Привези эти перчатки, и защитные очки, и фартук. Поговори с детьми. Дай мне немного времени.

– Мы открываемся, босс? – спросил Тоби, когда Ромми вылез из машины.

– Нет. Может, во второй половине дня. Этим утром у меня кое-какие дела.

Расти уехал. И уже поднялся на холм у городской площади, когда осознал, что и у Тоби, и у Петры синие нарукавные повязки.

5

Он нашел перчатки, фартук и защитные очки в подсобке рентгеновского кабинета буквально за две секунды до того, как уже собрался прекратить поиски. Эластичная лента очков порвалась, но Расти полагал, что Берпи найдет чем ее скрепить. И ему никому не пришлось объяснять, что и зачем он делает. Вся больница спала.

Расти вышел на улицу, понюхал воздух – застывший, с неприятным привкусом дыма, – посмотрел на запад, где большущее пятно чернело на той части Купола, куда попали ракеты. Оно напоминало кожную раковую опухоль. Расти понимал, что должен сконцентрироваться на Барби, и Большом Джиме, и убийствах, потому что в людях и их поведении он худо-бедно разбирался. Но игнорирование Купола являлось ошибкой – потенциально роковой. Его требовалось убрать, и побыстрее, иначе у пациентов больницы с астмой и хроническими легочными заболеваниями могли начаться проблемы. А эти больные, по существу, выполняли роль канареек в шахтах.

Небо будто заволокло никотином.

– Ничего хорошего, – пробурчал он и бросил добычу в заднюю часть фургона. – Совсем ничего.

6

Все трое подростков уже собрались в доме Макклэтчи, когда Расти прибыл туда, и выглядели они подавленными, несмотря на то что могли стать национальными героями, улыбнись им удача.

– Все готовы? – спросил Расти с энтузиазмом, которого не чувствовал. – Прежде чем отправимся на место, мы завернем к Берпи, но о том, что мы там…

– Сначала они хотят тебе кое-что сказать, – прервала его Клер. – Лучше б не говорили. Все становится только хуже. Выпьешь стакан апельсинового сока? Мы стараемся выпить его, пока он не испортился.

Расти свел большой и указательный пальцы почти вплотную, показывая, что выпьет чуть-чуть. Никогда не был фанатом апельсинового сока, но хотел, чтобы Клер вышла из комнаты, и чувствовал, что она тоже этого хочет. Женщина побледнела, а в голосе слышался испуг. И он не думал, что испуг вызван находкой подростков на Блэк-Ридж; речь шла о чем-то другом.

Только этого мне и не хватало, подумал Расти.

– Выкладывайте, – обратился он к троице, едва за Клер закрылась дверь.

Бенни и Норри повернулись к Джо. Тот вздохнул, откинул волосы со лба, снова вздохнул. Ничем этот серьезный, умный подросток не напоминал мальчишку, который тремя днями раньше размахивал плакатом и гнал волну на поле Олдена Динсмора. Бледностью его лицо не уступало лицу матери, несколько прыщей – возможно, первые – появилось на лбу. Расти уже сталкивался с такими высыпаниями. Причина крылась в стрессе.

– Что еще, Джо?

– Люди говорят, что я умный, – начал Джо, и Расти встревожился, увидев, что мальчишка на грани слез. – Наверное, это так, но иногда мне хочется быть глупым.

– Не волнуйся, – вставил Бенни, – во многом и важном ты глуп.

– Заткнись, Бенни! – беззлобно одернула его Норри.

Джо этого обмена репликами и не заметил.

– Уже в шесть я мог обыграть отца в шахматы, а маму – в восемь. В школе получаю только пятерки. Всегда выигрываю научные конкурсы. Уже два года пишу программы на моем компьютере. Я не хвалюсь. Знаю, что я – гик. – Норри улыбнулась и накрыла его руку своей. Он ее сжал. – Но я всего лишь устанавливаю причинно-следственную связь, понимаете? Если «а», тогда «б». Если нет «а», неоткуда взяться «б». И вероятно, всему алфавиту.

– О чем мы говорим?

– Я не думаю, что эти убийства совершил повар. Точнее, мы не думаем.

На его лице отразилось облегчение, когда Норри и Бенни кивнули. Но оно сменилось радостью и даже изумлением, когда он услышал от Расти:

– Я тоже не думаю.

– Говорил тебе, что котелок у него варит, – сказал Бенни Джо. – И швы он накладывает фантастические.

Клер вернулась с маленьким стаканчиком сока. Расти его пригубил. Теплый, но сносный. Без генератора к завтрашнему дню обязательно начнет горчить.

– Почему вы не думаете, что убил он? – спросила Норри.

– Вы рассказываете первыми. – Про генератор на Блэк-Ридж Расти уже почти забыл.

– Мы видели миссис Перкинс вчера утром, – объявил Джо. – Мы находились на мосту Мира, только собирались опробовать счетчик Гейгера. Она поднималась по склону холма у городской площади.

Расти поставил стакан на столик у своего кресла. Наклонился вперед, зажав руки между коленями:

– В котором часу?

– Мои часы остановились у Купола в воскресенье, поэтому точно сказать не могу, но большое сражение у супермаркета уже шло, когда мы увидели ее. То есть где-то в четверть десятого. Не позже.

– Но и не раньше. Потому что у супермаркета уже началась потасовка. Вы это слышали.

– Да, – кивнула Норри. – Шума хватало.

– И вы уверены, что видели Бренду Перкинс, а не какую-то другую женщину? – У Расти гулко билось сердце. Если Бренда была жива после начала продовольственного бунта, тогда Барби действительно ни в чем не виновен.

– Мы все ее знаем, – ответила Норри. – Она была наставницей в моем отряде герлскаутов до того, как я оттуда ушла. – Упоминать, что ее вышибли за курение, Норри сочла неуместным, поэтому развивать тему не стала.

– И я знаю от мамы, чтó говорят об этих убийствах, – продолжил Джо. – Она рассказала мне все, что знала. Вы понимаете, об армейских идентификационных жетонах.

– Мама не хотела говорить все, что знала, – пояснила Клер, – но мой сын умеет проявить настойчивость, и это оказалось важным.

– Да, – кивнул Расти. – Куда пошла миссис Перкинс?

На этот вопрос ответил Бенни:

– Сначала к миссис Гриннел, но, что бы она там ни сказала, натолкнулась на холодный прием, потому что миссис Гриннел захлопнула дверь перед ее лицом.

Расти нахмурился.

– Это правда, – подтвердила Норри. – Я думаю, миссис Перкинс передавала ей почту или что-то такое. Она дала миссис Гриннел конверт. Та его взяла, а потом захлопнула дверь. Как и сказал Бенни.

– Ясно, – кивнул Расти. Помня, что с пятницы никакой почты в Честерс-Милле не разносили. Но главное он видел в другом: Бренда была жива и выполняла чье-то поручение после девяти утра, а Барби уже с шести мог отчитаться за каждую минуту, то есть его алиби не вызывало сомнений. – Куда она пошла потом?

– Пересекла Главную улицу и повернула на Фабричную, – ответил Джо.

– Эту улицу.

– Точно.

Расти повернулся к Клер:

– Она…

– Сюда она не заходила. Правда, я какое-то время провела в подвале, смотрела, как обстоят дела с консервами. Спустилась туда на полчаса. Может, на сорок минут. Я… я не хотела слышать этот шум у супермаркета.

Бенни повторил вчерашнюю фразу:

– Фабричная улица – это четыре квартала. Много домов.

– Для меня это не самое важное, – продолжил Джо. – Я позвонил Энсону Уилеру. Он раньше был скейтером, да и сейчас ездит в Оксфорд покататься в «Яме». Я спросил его, работал ли вчера мистер Барбара, и Энсон ответил, что да. Сказал, что мистер Барбара ушел в «Мир еды», когда начался бунт. И с того момента находился там с Энсоном и миз Твитчел. Поэтому мистер Барбара никак не мог убить миссис Перкинс, и помните, как я сказал? Если нет «а», то нет и «б»? И всего алфавита тоже.

Расти подумал, что метафора слишком математическая для приложения к делам человеческим, но он понял, о чем толковал Джо. По части других жертв алиби у Барби, возможно, и не было, но свалка трупов говорила за то, что убийца один. И раз Большой Джим убил как минимум одного из четырех покойников – на это указывали отметины на голове Коггинса, – получалось, что он укокошил и остальных.

Или их убил Младший, который нынче служил в полиции и ходил с оружием.

– Мы должны идти с этим в полицию, так? – спросила Норри.

– Я этого боюсь, – подала голос Клер. – Я этого очень, очень боюсь. Что, если Ренни убил Бренду Перкинс? Он тоже живет на Фабричной улице.

– Именно это я и сказала вчера, – кивнула Норри.

– И вполне вероятно, что Бренда, приход которой к одному члену управления закончился тем, что перед ее носом захлопнули дверь, пошла к другому, который живет по соседству.

– Я сомневаюсь, что здесь есть какая-то связь, мама. – В голосе Джо слышалась легкая снисходительность.

– Может, и нет, но она все равно могла зайти к Джиму Ренни. А Питер Рэндолф… – Клер покачала головой. – Если Большой Джим скажет – прыгай, Питер спросит, как высоко.

– Хороший прикол, миссис Макклэтчи! – воскликнул Бенни. – Вы рулите, о мать моего…

– Спасибо, Бенни, но в этом городе рулит Большой Джим.

– Что нам делать? – Джо с тревогой смотрел на Расти.

Тот вновь подумал о черном пятне. О желтом небе. О запахе дыма в воздухе. Подумал о решимости Джекки Уэттингтон вытащить Барби из тюрьмы. Опасно, конечно, но куда лучший шанс на спасение, чем свидетельские показания троих детей, учитывая, что начальник полиции, который будет их слушать, не способен подтереть задницу, не заглянув в инструкцию.

– Сейчас – ничего. Дейл Барбара пока в безопасности. – Расти надеялся, что это правда. – Мы должны заняться другим. Если вы действительно нашли генератор и мы сможем его отключить…

– Остальные проблемы разрешатся сами по себе, – закончила за него Норри Кэлверт. В голосе слышалось безмерное облегчение.

– Скорее всего, – согласился Расти.