21

Полковник Кокс изменился с их последней встречи. Он побрился и причесался перед тем, как приехать к Куполу, но брюки уже не выглядели отутюженными, да и куртка болталась на нем, словно полковник за прошедшее время сильно похудел. Он стоял перед несколькими пятнами краски, оставшимися на Куполе после неудачного эксперимента с кислотой, и хмуро смотрел на контуры дверного проема, словно думал, что сможет войти в него, если предельно сконцентрируется.

Закрой глаза и трижды щелкни каблуками, подумала Джулия. Потому что второго такого места, как Купол, нет.

Она представила Роуз Коксу, а Кокса – Роуз. И пока они знакомились друг с другом, огляделась. Не нравилось Джулии то, что она увидела. Прожектора по-прежнему горели, подсвечивая периметр, и где-то урчали генераторы, от которых поступал электрический ток, но грузовики уехали. Исчезла и большая зеленая штабная палатка, ранее стоявшая на дороге в сорока – пятидесяти ярдах от Купола. На том месте только поблескивали осколки стекла. Кокса сопровождали два солдата, но не выглядели они лощеными адъютантами, готовыми в любой момент предстать перед телекамерами. Часовые, возможно, оставались, но от Купола их отодвинули, и теперь к ним уже не мог обратиться какой-нибудь бедолага, подошедший со стороны Милла, чтобы спросить, как идут дела в окружающем мире.

Спрашивай сейчас, молись потом, подумала Джулия.

– Введите меня в курс дела, миз Шамуэй, – попросил Кокс.

– Сначала ответьте на вопрос.

Он закатил глаза (и за это она с удовольствием влепила бы ему пощечину, если б могла до него добраться; Джулия еще не пришла в себя после случившегося по пути), но предложил его задать.

– Нас бросили?

– Нет, ни в коем разе, – без запинки ответил он, но не встретился с ней взглядом.

И она подумала, что это плохой знак, гораздо хуже пустоты, которую Джулия видела по ту сторону Купола. Будто раньше там стоял цирк, но теперь уехал.

– Прочитайте вот это. – Она приложила первую страницу завтрашнего номера к невидимой поверхности Купола, напоминая женщину, устанавливающую в витрине универмага плакат с сообщением о завтрашней распродаже. Кончиками пальцев почувствовала слабую вибрацию, эдакий статический шок, который можно получить холодным зимним утром, прикоснувшись на улице к чему-то металлическому. Потом – ничего.

Кокс прочитал всю газету. Молча, только просил переворачивать страницы. На это у него ушло десять минут.

Когда закончил, Джулия заговорила первой:

– Как вы, вероятно, заметили, мéста для рекламных объявлений поубавилось, но я надеюсь, что качество текстов повысилось. В сложных ситуациях я всегда начинаю писать лучше.

– Миз Шамуэй…

– Почему бы вам не называть меня Джулия? Мы уже давние друзья.

– Хорошо. Вы Джулия, я Джей-Си.

– Постараюсь не спутать с тем, кто ходил по воде.

– Вы уверены, что этот Ренни хочет утвердить свою диктатуру? Стать Мануэлем Ортегой, только в Мэне?

– Я боюсь, что он метит в Пол Поты.

– Вы думаете, такое возможно?

– Двумя днями раньше такая идея вызвала бы у меня смех. Он продает подержанные автомобили, когда не ведет заседания городского управления. Но двумя днями раньше у нас не было продовольственного бунта. И мы ничего не знали об этих убийствах.

– Только не Барби. – Роуз решительно покачала головой: – Никогда.

Кокс не отреагировал, и, Джулия чувствовала, не потому, что игнорировал Роуз. Просто находил эту идею слишком нелепой, чтобы отвлекаться на нее.

– Джулия, вы думаете, убийства совершил Ренни?

– Что вам сказать… Все, что он делал после появления Купола – от запрета продажи спиртного до назначения начальником полиции круглого идиота, – решения политические, направленные на укрепление собственной власти.

– А убийства – в его репертуаре?

– Когда умерла его жена, ходили слухи, что он мог помочь ей уйти. Я не говорю, что эти слухи – правда, но они обычно появляются прежде всего потому, что люди считают человека способным на такое.

Кокс согласно хмыкнул.

– Но мне непонятно, какие политические дивиденды могут принести убийство и сексуальное надругательство над двумя молодыми женщинами?

– Барби тут ни при чем, – гнула свое Роуз.

– Непонятно и с Коггинсом, хотя его церковь – особенно радиостанция – располагала подозрительно большими деньгами. Бренда Перкинс? Да, это, возможно, политическое убийство.

– И вы не можете послать морскую пехоту, чтобы остановить его, так? – спросила Роуз. – Вы можете только наблюдать. Как дети, вы смотрите в аквариум, где большая рыба сжирает всю еду, а потом начинает есть тех, что поменьше.

– Я могу отключить мобильную связь, – ответил Кокс. – Я могу отключить Интернет. Это мне по силам.

– У полиции есть рации, – указала Джулия. – Ренни переключится на них. А на собрании в четверг, когда люди будут жаловаться на потерю связи с внешним миром, он во всем обвинит вас.

– Мы собирались провести в пятницу пресс-конференцию. Я могу ее отменить.

От этих слов Джулию бросило в холод:

– Не вздумайте. Тогда ему не придется объяснять свое поведение внешнему миру.

– Плюс, – добавила Роуз, – если вы отключите мобильную связь и Интернет, никто не сможет сказать вам или кому-то еще, что здесь творится.

Кокс какое-то время постоял, глядя себе под ноги.

– Как насчет гипотетического генератора, который создает Купол? Есть результаты?

Джулия не знала, сказать ли Коксу, что на поиски отправились ученики средней школы. Как выяснилось, говорить ей все равно бы ничего не пришлось, потому что в этот самый момент завыла городская пожарная сирена.