3

К минивэну «одиссей» подъехал не патрульный автомобиль – больничная «скорая». Дуги Твитчел сидел за рулем. Джинни Томлинсон – рядом с ним со спящим ребенком на руках. Задние дверцы распахнулись, и на землю спрыгнула Джина Буффалино в белой униформе медсестры. За ней последовала Гарриет Бигелоу в джинсах и футболке с надписью «ОЛИМПИЙСКАЯ ЦЕЛОВАЛЬНАЯ КОМАНДА США».

– Что?.. Что?.. – Большего Линда вымолвить не могла. Кровь стучала в голове так сильно, что барабанные перепонки чуть не лопались.

– Расти позвонил нам и велел приехать к яблоневому саду на Блэк-Ридж, – объяснил Дуги. – Я даже не знал, что там есть яблоневый сад, но Джинни знала и… Линда? Дорогая, ты побледнела как полотно.

– Я в порядке. – Тут Линда осознала, что она на грани обморока. Ущипнула себя за мочки – этому приему Расти научил ее давным-давно. Как и многие из его народных средств (другой – разбивать жировики корешком тяжелой книги), он сработал: когда Линда заговорила снова, голос звучал ровнее и ближе к нормальному. – Он сказал, что сначала вы должны заехать сюда?

– Да. Взять вот это. – Он указал на рулон свинцовой ленты, лежащий на погрузочной платформе. – Из соображений безопасности. Так он сказал. Мне нужно нарезать пластины для окон.

– Дядя Твитч! – воскликнула Джанель и бросилась ему в объятия.

– Как ты, Тигровая Лилия? – Он подхватил ее, покрутил в воздухе, опустил на землю. Джанель через окно уставилась на младенца.

– Как ее зовут?

– Это он, – ответила Джинни. – Его имя Литл Уолтер.

– Круто!

– Джанни, быстро в машину! – велела Линда. – Мы должны ехать.

– А кто остался в лавке? – спросил Терс.

Джинни смутилась.

– Никого. Но Расти сказал, что волноваться не о чем, если никто не нуждается в постоянной заботе. Помимо Уолтера, никто не нуждался. Я его взяла, и мы смотались. Твитч говорит, что мы сможем вернуться позже.

– Кому-нибудь надо бы, – уныло изрек Терс. Линда уже заметила, что теперь уныние не отпускало Терса. – Три четверти города идут по Сто девятнадцатому шоссе к Куполу. Воздух плохой, и температура поднимется еще на десять градусов к десяти часам, когда должны прибыть первые автобусы. Если Ренни и его приспешники собираются соорудить какие-то укрытия от солнца, то я об этом не слышал. До заката в Честерс-Милле появится много больных людей. При удаче иметь дело придется только с тепловыми ударами и приступами астмы, но возможны и несколько инфарктов.

– Слушайте, может, нам вернуться? – подала голос Джина. – Я чувствую себя крысой, бегущей с тонущего корабля.

– Нет! – ответила Линда так резко, что все посмотрели на нее, даже Одри. – Расти сказал: может случиться что-то плохое. Возможно, не сегодня… но может случиться. Так что нарежьте свинцовых пластин для окон «скорой» и уезжайте. Я не могу вас ждать. Один из бандитов Ренни приходил утром ко мне, и, если он заявится второй раз и увидит, что минивэна нет…

– Конечно, поезжайте, – поспешил сказать Твитч. – Я подам назад, чтобы ты могла выехать. Только на Главную не суйся, там уже пробка.

– По Главной улице мимо полицейского участка? – Линда содрогнулась. – Нет уж, благодарю. Мамочкино такси поедет по Западной улице.

Твитч сел за руль «скорой», и обе молодые медсестрички забрались в кузов. Джина напоследок с сомнением посмотрела на Линду.

Та глянула на спящего потного ребенка, потом встретилась взглядом с Джинни.

– Может, вечером вам с Твитчем лучше вернуться в больницу, чтобы посмотреть, как там дела? Скажете, что были на вызове в Нортчестере или что-нибудь еще. В любом случае ничего не говорите про Блэк-Ридж.

– Хорошо.

Легко сказать, подумала Линда. А ведь могут возникнуть трудности, если Картер Тибодо сунет тебя головой в раковину.

Она затолкала Одри в салон, задвинула боковую дверь, села за руль.

– Сматываемся отсюда. – Терс занял место рядом с ней. – Я не испытывал такой паранойи с тех пор, как пытался увильнуть от армейской службы.

– И хорошо, – кивнула Линда. – Значит, есть повод. Паранойя – лучший сторож.

Задним ходом минивэн объехал «скорую» и выкатился на Западную улицу.

4

– Джим, – подал голос Рэндолф с заднего сиденья «хаммера», – я все думал об этом рейде.

– Хорошо. Так чего бы теперь тебе не поделиться с нами своими мыслями, Питер?

– Я – начальник полиции. Если стоит выбор между поддержанием порядка в толпе около фермы Динсмора или руководством нападением на лабораторию по производству наркотиков, где вооруженные наркоманы могут охранять запрещенные законом субстанции… что ж, я знаю, чего требует от меня мой долг. Скажем так.

Большой Джим вдруг понял, что возражать не хочется. Обсуждать что-либо с дураками – напрасный труд. Рэндолф понятия не имел, какое оружие могло храниться на радиостанции. По правде говоря, Большой Джим и сам того не знал (мало ли что мог заказать Буши, используя корпоративный счет), но он по крайней мере мог представить себе худшее, тогда как от этого индюка в форме не приходилось ожидать таких интеллектуальных подвигов. А если что-то случится с Рэндолфом… разве он уже не решил для себя, что Картер будет более чем адекватной заменой?

– Хорошо, Пит. Я и не собираюсь вставать между тобой и твоим долгом. Ты – новый командующий, Дентон – твой заместитель. Это тебя устроит?

– Все будет как надо! – Рэндолф аж раздулся от гордости. Выглядел он толстым петухом, готовым закукарекать. Большому Джиму, который вообще-то не мог похвастаться чувством юмора, с трудом удалось сдержать смешок.

– Тогда отправляйся к полицейскому участку и начинай собирать свою команду. Городские грузовики, помнишь?

– Конечно! Мы ударим в полдень! – И он потряс в воздухе кулаком.

– К радиостанции выходите через лес.

– Джим, я как раз хотел поговорить с тобой об этом. Не слишком ли такой путь сложен? Леса вокруг радиостанции густые, там много ядовитого плюща… и ядовитого дуба, который еще ху…

– Там есть лесовозная дорога. – Большой Джим уже начал терять терпение. – Я хочу, чтобы ты ею воспользовался. Ударишь им в тыл.

– Но…

– Пуля в голову куда хуже, чем ядовитый плющ. Приятно было поговорить с тобой, Пит. Рад видеть, что ты такой… – И какой же он? Напыщенный? Нелепый? Просто идиот?

– Настоящий командный игрок, – ввернул Тибодо.

– Спасибо, Картер. Ты просто снял слова с языка. Пит, скажи Генри Моррисону, что за порядок на шоссе номер 119 теперь отвечает он. И воспользуйся дорогой для лесовозов!

– Я действительно думаю…

– Картер, открой ему дверцу.