ГЛАВА СЕДЬМАЯ
19.06.2068 (21.52 по местному времени)
День все никак не кончится.
Мы десантировались последними. В геликоптере остался ротный со своей командой. Они будут ждать нас в тринадцатом квадрате, там вроде бы есть какая-то подводящая площадка, с нее нас и подберут потом. Конечно, ротный не просто так будет нас ждать. Он продолжает следить за нами, мы держим с ним постоянную связь. Нашкомпьютер и компьютеры других подразделений передают ему все необходимые данные.
Приземлились мы удачно, на голую вершину пологой сопки. Лишь меня одного отнесло на деревья. Падал сквозь крону, закрыв локтями лицо, как когда-то учили. Повис на стропах в трех метрах от земли. Отстегнулся, свалился, немного зашиб палец на ноге. Ребята подбежали, помогли подняться. Никто ничего не сказал, но я и так понял, о чем они думают. Единственная сосна в радиусе ста метров, и я не сумел пролететь мимо…
Сразу после приземления лейтенант объявил состав групп. Наша группа — почти все отделение: Цеце, Рыжий, Ухо, Гнутый, Шайтан, я. Зверь пойдет с другой командой. Нашим командиром назначен сержант Хэллер. Я подозреваю, что он специально попросил об этом взводного, чтобы иметь возможность наблюдать за мной.
Сейчас выдалась свободная минутка, пишу на прикладе штурмовой винтовки. Лейтенант Уотерхилл, сидя на земле, собрав вокруг себя командиров групп, заводит данные в их компьютеры.
Наша задача — прочесать местность, отыскивая остатки сбитого корабля экстерров. Обломки, конечно же, никому так срочно не нужны. Необходимо отыскать яйца. Как можно скорей. Пока они не открылись.
Цеце, кажется, и сейчас не совсем верит, что это боевая задача, а не учения. Остальным все ясно — все собранны, сосредоточенны, мрачны. Такими я их еще не видел.
Вот-вот прозвучит команда, и мы разойдемся по своим маршрутам.
Честно говоря, я побаиваюсь. Мы идем без спецзащиты, в обычном хэбэ, с простыми штурмовыми винтовками, без нормальной связи, без дозиметров — с одним только компьютером на целую группу. Не хотелось бы в таком виде наткнуться на вылупившихся из яйца тварей.
А день уже кончился. Скоро станет совсем темно. Что тогда будем делать?
1
Пять групп — в каждой пять-семь бойцов — сбежали по склону сопки и потеряли друг друга из вида. У каждой был свой маршрут, свои вэй-пойнты. Сбиться с пути было невозможно, компьютерная карта-планшет показывала все: местность, ориентиры, требуемое и реальное направления движения, скорость перемещения, положение группы с точностью до метра, положение других групп. Карта подсказывала оптимальный маршрут, синтезированным голосом комментировала движение подразделения, прогнозировала, анализировала. Карта могла все…
Проблема заключалась лишь в том, что спутники связи время от времени бесследно пропадали. И случалось это довольно часто — околоземное космическое пространство было настолько замусорено, что срок жизни нового спутника обычно исчислялся месяцами, столкнувшись с каким-нибудь куском железа, он и сам превращался в космический мусор.
Случалось и такое, что чудо-карта, по непонятным причинам, вдруг выходила из строя. Или просто сходила с ума и начинала показывать нечто несуществующее.
Поэтому у командира подразделения всегда были с собой бумажная распечатка схемы местности и примитивный магнитный компас. И время от времени он в обязательном порядке должен был сверять с ними показания всезнающего, но склонного к сумасшествию компьютера.
2
Бежать было тяжело — ноги вязли в песке. Далеко впереди тянулась полоса густого кустарника, там, наверное, была твердая земля, но неизвестно еще, что лучше — бежать по песку или же продираться сквозь плотные кусты, крепко сплетшие свои ветви.
— Здесь вообще есть дороги? — выдохнул Рыжий.
— Нет. — Сержант Хэллер минуту назад сверялся с компьютерной картой. — Миль на сто вокруг нет ни одной нормальной дороги.
— Здесь что, у каждого жителя свой вертолет?
— Здесь нет жителей…
Они почти не разговаривали, берегли дыхание. Они хотели пройти как можно больше до наступления полной темноты. До последней точки маршрута оставалось еще километров двадцать.
— Справа, сорок пять градусов, метров двести! — выкрикнул Ухо. Все синхронно повернули головы.
— Вижу, — сказал сержант и вскинул руку, приказывая остановиться: — Рассыпаться! Занять оборону! Гнутый, Цеце — со мной!
Павел растянулся на песке, широко разбросав ноги, выставил перед собой винтовку, снял с предохранителя, прижался щекой к холодному прикладу. Почувствовал всю глупость положения — кругом на сотни метров открытое пространство, все видно, все отлично просматривается. Никакой самый мелкий экстерр не подберется незамеченным. Но по команде сержанта приходится утыкаться носом в песок, словно играющий в войну мальчишка. А все потому, что кто-то что-то углядел в стороне: может, вросший в землю валун, может, полусгнивший пень причудливой формы.
Они уже час двигались по этой долине, с юга и с севера зажатой сопками. И уже третий раз занимали оборону — сначала противником оказался обломок скалы, похожий на скифскую бабу, потом насквозь проржавевший корпус невесть откуда здесь взявшегося танка, потом здоровенный пень-выворотень, хищно растопыривший свои корни. Становилось все темней, солнце село, и в полумраке среди теней чудилось всякое…
Сержант Хэллер под прикрытием Гнутого и Цеце направлялся в сторону подозрительного предмета, чернеющего на фоне серого песка.
— Здесь воронка! — крикнул Цеце с левого фланга. Сержант сразу же повернул к нему.
Кажется, на этот раз они нашли нечто более существенное, чем развороченный древний танк.
— Стоять! — крикнул сержант своим сопровождающим и встал сам. Осмотрелся.
Все правильно. Здоровенный обломок свалился с неба, ударился о землю, расплескав вокруг себя песок, перемешав его с окалиной, кое-где даже расплавив. От удара сам выскочил из образовавшейся глубокой воронки, пролетел еще пятьдесят метров и зарылся там, где его и заметил Ухо.
Сержант Хэллер включил передатчик. Сообщил в эфир:
— В пятидесяти метрах от себя вижу крупный металлический предмет, похожий на обломок корабля. Опасности не представляет… — Сержант отключил голосовую связь, зная, что его сообщение получено, а место, где найден подозрительный обломок, зафиксировано. Когда придет время и если будет необходимость, сюда прибудут чистильщики.
Остановившись шагах в двадцати от куска железа, сержант еще раз внимательно осмотрел его. Убедился, что это просто груда искореженного металлолома. Подходить ближе он не собирался. Сержант Хэллер хорошо знал, что корабли экстерров пропитаны радиацией. Конечно, большого вреда не будет, фон не так уж и велик, но зачем лишний раз рисковать?
Он вновь включил передатчик, доложил, хотя в этом не было необходимости:
— Продолжаю движение по маршруту, — и побежал назад, к бойцам, держащим оборону.
Было слишком темно, уже и звезды показались.
Сержант мог бы обшарить все вокруг, он и должен был бы так сделать, но он не собирался тратить драгоценное время на заведомо бесполезные действия.
Ровно через минуту группа из семи человек продолжила свое движение.
3
Деревня не была отмечена на карте — и это казалось невероятным. Сержант Хэллер даже подумал сперва, что новенький компьютер отказал, и сверился с распечаткой — все верно, деревни здесь быть не должно.
И все же она была там, впереди: три домика, вросшие в землю; щербатые пьяные изгороди; крохотные, потерявшиеся в зарослях бурьяна огороды, две скирды темного прошлогоднего сена и спящая на привязи лошадь.
Ничего этого на плоском мониторе компьютера не было.
— Черт возьми! — Сержант озадаченно почесал затылок. Он привык доверять картам. Но и глаза никогда его не обманывали.
— Предлагаю здесь и остановиться, — прошептал Цеце. И добавил еще тише: — Сэр…
Луна, похожая на засиженный мухами светильник, медленно плыла среди кисейных облаков. Было тихо, только звенела в ночном воздухе льнущая к людям мошкара.
— Осталось всего восемь километров. — Сержант еще раз сверился с картой. — Есть ли смысл сейчас останавливаться?
— Есть сэр, — негромко сказал Гнутый, украдкой показывая на Павла.
Павел зевал. Павел тер глаза. Павел покачивался. Руки его висели, ноги дрожали. Он мало что видел и почти ничего не слышал. Он был слишком измотан.
— А он неплохо держится, — с легкой усмешкой сказал сержант.
— Да, сэр, — сказал Гнутый. — Вы нас всех загоняли. Но мы-то умеем это не показывать, а он еще не научился. Кроме того, ему не делали биоактивацию.
— Значит, ты тоже хочешь передохнуть?
— И я, сэр! — выдвинулся Шайтан.
— Поддерживаю, — сказал Рыжий.
— Устроили тут демократию, — поморщился сержант. — Сейчас переизбирать меня будете?
— Если б только было возможно, — буркнул Ухо.
— Ладно. — Сержант не привык долго раздумывать. — Останемся здесь до рассвета. Первое дежурство — Цеце и Рыжий. Дальше сами делитесь. Русского не трогайте — пусть как следует отдохнет. Огонь не разводить. Расположимся прямо здесь. Поскольку деревня на карте не отмечена, туда не пойдем.
— Разумно, сэр, — ухмыльнулся Гнутый. — Я бы тоже не доверял призракам.
Сержант юмора не понял, глянул угрюмо на скалящего зубы бойца, оборвал:
— Завтра будем нагонять упущенное время. Все восемь километров — бегом, без передышки. На месте нужно быть вовремя.
— Будем! — посерьезнел Гнутый.
— Дальше пойдет лес, — продолжал пояснять сержант. — Местность будет не такая открытая, как раньше, так что двигаться будем широкой цепью, чтобы ничего не пропустить.
— Яйцо сложно не заметить, — сказал Рыжий.
— Такое, как у тебя, и с микроскопом не найдешь! — Сержант не любил, когда его перебивают. — Всем все ясно?
— Да, сэр, — отозвались бойцы. Только Павел, казалось, ничего не слышал.
Казалось, он уже спит.
4
В ночи что-то двигалось.
Сержант Хэллер приподнялся на локте, нащупал справа от себя штурмовую винтовку, осторожно подтянул ее к себе и медленно, чтоб не щелкнул рычажок переводчика, снял с предохранителя.
Нечто уже не двигалось. Оно затаилось во тьме. Сержант Хэллер кожей лица чувствовал пристальный взгляд.
Кто там?..
Сержант не спал всю ночь, он смотрел в небо и считал звезды. Он слышал, как бродили вокруг Рыжий и Цеце, негромко переговариваясь. Слышал, как они хрустели сухарями из сухпая. Слышал, как они сменились, — на дежурство заступили Шайтан и Гнутый. Тоже захрустели сухарями, позевывая и перешептываясь.
А теперь, под утро, все затихло.
Только минуту назад треснула ветка в недалеких кустах и чуть слышно зашелестела листва. А потом словно кто-то вздохнул.
И остановился. Притаился, увидев вооруженных людей, расположившихся на отдых.
Прямо на пути…
Зверь? Человек?
Или нечто чуждое этому миру — ночное чудовище, космический монстр?
Экстерр!
Сержант Хэллер навел ствол на кусты, подумав, что разрывные пули не смогут остановить чудище, если оно бросится на отряд с такого близкого расстояния.
Они смотрели друг другу в глаза: сержант Хэллер чувствовал это, хотя ничего и не видел.
— Просыпайтесь… — чуть слышно проскрежетал севшим голосом сержант. Он не хотел шумом провоцировать неизвестного противника на атаку. — Просыпайтесь же все… — Он медленно протянул руку, коснулся чьей-то ноги, тронул чье-то плечо. — Просыпайтесь…
Нет, это не экстерр. Инопланетное чудовище сразу бросилось бы на людей. Оно не таилось бы в кустах, чего-то выжидая.
Рысь? Медведь? Тигр?
Если существо не нападает, значит, оно пребывает в неуверенности. Значит, сомневается в своих силах. Опасается.
— Просыпайтесь! — Сержант сел. Потом встал на колени, не опуская ствола штурмовой винтовки.
— Что такое? — Встревоженный заботливый голос с сильным акцентом. Шайтан. Значит, не заснул. Просто ничего не замечал, да и сейчас не замечает.
— Там кто-то есть, — мотнул головой сержант в сторону кустов.
— Сейчас проверю.
— Стой!
Проснулись и другие. Почувствовали напряжение, сразу взяли в руки оружие.
— Что?.. Где?..
Только Павел спал.
— Шайтан, Гнутый, прикройте меня, — сержант Хэллер поднялся на ноги. — Рыжий — держи правый фланг, Ухо — левый… — Сержант сделал первый шаг. Остановился, всматриваясь в непроницаемо-черные заросли. Подождал, давая противнику возможность отступить или как-то себя проявить. Потом шагнул снова.
И вдруг кусты качнулись. Зазвенел голос, вполне членораздельный, человеческий. Слова звучали весело и напористо, но были абсолютно непонятны. А через мгновение показался сам говорящий — невысокий, бурно жестикулирующий, он вышел на открытое место и остановился в шести шагах от сержанта, показывая пустые руки. За спиной его поблескивал вороненой сталью ствол охотничьего ружья.
— Человек, — выдохнул сержант Хэллер, опуская винтовку, словно она сделалась совершенно неподъемной. — Абориген… — Он обернулся, скользнул взглядом по напряженным лицам бойцов и приказал: — Будите русского.
5
— …А я ведь видел ваших, но подходить не стал… — Словоохотливый мужичок сидел в кругу бойцов и разговаривал с Павлом. — Вчера. И как прыгали, видел. Только издалека. С сопки видел. Есть у нас одна — называется Медвежья Лапа. Я там кабаргу обычно бью, вот и этот раз пошел за кабаргой…
Брезжил рассвет. На траву легла роса, было немного зябко.
— Что он говорит? — спросил сержант.
— Рассказывает, что видел, как мы прыгали, и встречал другую нашу группу, — перевел Павел на общепринятый английский.
Мужичок сразу же смолк, закивал, подтверждая все сказанное Павлом, хотя, конечно же, ни слова не понял.
— Спроси, он в этой деревне живет? Павел перевел вопрос сержанта на русский.
— Да, здесь. Пятеро нас тут. Семейские мы, староверы, если по-вашему. Я один живу, Иваном меня звать. А вон в том доме Варвара живет и муж ее Степан. А там две бабки — Настасья и Анна. Раньше-то больше народу было, почти двадцать дворов было, вон гниют срубы-то, видишь, крапивой все заросли…
— Здесь, — сказал Павел сержанту. — В этой деревне.
— Не видели ли они чего-нибудь странного на днях? Падающих звезд или еще что-нибудь?
— А как же! — кивнул мужичок, внимательно выслушав Павла. — Много чего видели. Звезды сыпались, да только не звезды это были, а спутник упал. Они сейчас часто падают. Небо не держит их, все ж не ангелы, а железяки без крыльев, вот они и сыплются на нас, грешных. Падают и грохочут, словно Илья Пророк на колеснице едет. И красиво так падали — с огнем, с дымом…
— Они видели, — сказал Павел по-английски.
— А куда обломки упали, он может сказать? — озабоченно нахмурился сержант Хэллер.
— Куда упали? — Мужичок почесал затылок. — А кто его знает, куда они упали? В тайгу! Может, где-то недалеко упало, не знаю… Хотя… Да, громыхнуло тут сильно. Было дело. Земля вздрогнула. Это в первый раз, когда мы еще по домам сидели. А потом мы вышли, глядим — летят. Красиво падали… А куда тот первый упал — не знаю. Но недалеко. А вы Степана спросите! Я за кабаргой пошел, а он как раз в лес собирался спутник искать. Погляжу, говорит, вроде бы недалеко упало. Может, и нашел чего, не знаю… — Мужичок весело скалил желтые зубы, посматривал на окруживших его бойцов. Было заметно, что ему нравится пребывать в обществе новых людей. Видно было, что он соскучился по общению.
Выслушав подробный перевод, сержант нахмурился еще больше:
— А где найти этого… Степана?..
— Так я же говорю! — привстал мужичок, показывая на деревню. — Вон в том доме он живет! Который с наличниками…
— Сэр, наша задача — просто идти по маршруту, — напомнил Гнутый.
Сержант покосился в его сторону:
— Твоя задача — слушать меня! — Он снова повернулся к Павлу. — Спроси, сам он не встречал куски железа в тайге?
— Нет, не встречал, — помотал головой мужик. — Я кабаргу искал. Мне железо ни к чему.
— Он проводит нас к Степану?
— Провожу, — с готовностью откликнулся мужичок. — Отчего же не проводить?
— Тогда пойдем прямо сейчас. Времени у нас мало… — Сержант поднялся, и бойцы тоже зашевелились, подхватывая оружие, одергивая форму. — Только вот еще что спроси у него… — Сержант задумался, формулируя вопрос. — Спроси, почему он прятался? Почему следил за нами, не вышел сразу же, а сидел в кустах, подглядывал?
Павел перевел. Мужичок усмехнулся, хитро глянул на сержанта:
— А потому, что странные вы какие-то. Нет бы в дом постучаться, переночевать попроситься по-людски, а вы на голой земле спать улеглись, ну словно собаки какие.
6
Степан не спал. Он вышел навстречу гостям, словно уже ждал их. Шагнув за порог, остановился на крыльце, сдержанным кивком поздоровался со всеми, внимательно осмотрел каждого, потом неторопливо спустился по ступеням, присел на завалинку, показал рукой — присаживайтесь тоже. Он вроде бы даже не удивился, увидев группу вооруженных незнакомцев перед своим домом.
— Здоров, Иван, — перво-наперво приветствовал он соседа.
— И тебе не болеть, — затараторил охотник, усаживаясь рядом и пристраивая ружье на коленях. — Был я, значит, у Медвежьей Лапы, кабаргу искал. Слышу — в небе гудит что-то. Наверх посмотрел, вижу — прыгают. Летят, и много их так, что аж в голове закружилось. В общем, распугали они мне всю охоту, пришлось за ручей идти. Только и там ничего не нашел. Ушла кабарга. Распугали зверя своим спутником…
— О чем это он? — наклонился сержант к Павлу.
— Здоровается, — ответил Павел.
А соседи продолжали разговор, будто позабыв про группу солдат.
— …Иду назад, гляжу — вроде бы стадо кабанов спит. Я уж и ружье снял, прицелился через кусты, подкрался: ан нет! Люди! Те самые, что прыгали. Лежат на голой земле перед самой деревней, спрятались за кустами, чтоб их от нас не видно было…
— Ты короче можешь говорить? — перебил соседа Степан.
— А куда уж короче? Заметили они меня, расспрашивать стали. Спутник они ищут. Я им и сказал, что ты вроде бы ходил смотреть, куда он упал. Ходил ведь?
— Ну, ходил.
— Видел чего?
— Ну, видел.
— А чего видел-то?
— Да кто ж его разберет, чего я там видел… — Степан говорил с неохотой, выдерживая паузы, словно взвешивая каждое слово.
— Что вы видели? — Павел решил, что пришло время вмешаться в разговор.
Степан глянул на нового собеседника:
— Шар я видел. Павел подался вперед.
— Шар? Большой?
— Руками не обхватить. В мой рост, наверное.
— Он видел яйцо! — Павел повернулся к сержанту.
— Где?! — вскинулся сержант Хэллер.
— Где? — перевел Павел.
— Там, — неопределенно махнул рукой Степан.
— Пусть он проводит нас!
— Ты покажешь нам это место? — спросил Павел, поднимаясь с завалинки, готовый немедленно идти.
— Могу и показать, — нехотя сказал Степан. — Только там нет уже ничего.
— Как? — Павел похолодел. Рука его сбросила с плеча ремень винтовки. Он оглянулся, будто ожидал за спинами своих товарищей увидеть жутких тварей, вылупившихся из яйца. Сержант Хэллер, сразу — без перевода — догадавшись, что дело нечисто, рявкнул:
— Рассыпаться! Шайтан — северный сектор! Цеце — южный! Гнутый, со мной! Рыжий — запад! Ухо — восток!
Бойцы разбежались в одно мгновение, словно вспугнутые перепелята. Заняли выгодные для стрельбы позиции, заводили перед собой стволами винтовок, пока еще не видя врага, но понимая, что он может оказаться совсем рядом
— Что?! — сержант Хэллер схватил Павла за плечо. — Что не так?!
Иван и Степан переглянулись. Спросили одновременно по-русски:
— Что не так?
— Шар! — Павел крепко сжимал в руках штурмовую винтовку. — Что с ним? Он открылся? Ты был, когда это случилось? Ты видел это? Там внутри было что-то?
— Открылся? — Степан нахмурился. — Нет.
— Тогда что случилось?
— Да ничего.
— Но яйцо! Шар! Где оно?
Степан виновато потупился. Искоса глянул на Павла, на сержанта Хэллера. Посмотрел на Ивана. Признался со вздохом:
— У меня.
— Что ? — Павел подумал, что неправильно что-то понял.
— О чем вы говорите ? — рычал сержант Хэллер
— Шар у меня… — неохотно повторил Степан — Во дворе лежит…
— Здесь?! — задохнулся Павел.
— Там, — показал себе за спину Степан.
— Яйцо здесь! — Павел рявкнул не хуже сержанта Хэллера. — Там! В пристройке!
Сержант сориентировался мгновенно. Он заорал на всю деревню:
— Все сюда! — Одновременно подхватил компьютерный планшет, открыл его, не глядя ткнул в кнопку голосовой связи: — Обнаружено яйцо! Вызываю подкрепление! — Отключив связь, рявкнул на Ивана и Степана: — Всему гражданскому населению срочно покинуть зону!
Они, конечно, ничего не поняли, а если бы и поняли, выполнять приказ не стали бы. Это была их земля, это были их дома, и никакой самый громкоголосый сержант не сумел бы прогнать их отсюда…
Двор был открыт. За тяжелыми воротами загустела пахнущая сеном и навозом тьма, и в ней смутно вырисовывался силуэт огромного яйца.
— Оно действительно там, — сказал Рыжий, осторожно заглянув в пристройку.
— Закрытое? — спросил сержант, хотя это было ясно и так.
— Да.
— Его надо немедленно оттуда вытащить.
— Но как?
— Так же, как его туда затащили.
— Оно радиоактивно, — заметил Рыжий.
— Вернувшись, получите по бутылке красного вина, — пообещал сержант.
— Почему нам не дали счетчики? — возмутился Цеце.
— Заткнитесь! — рявкнул сержант Хэллер и тут же добавил чуть мягче, словно извиняясь: — Сейчас не время…
Они стояли перед раскрытыми воротами и не решались войти внутрь. Непонятно было, что же делать.
— Голованов! Спроси у этого Степана, как он затащил туда это чертово яйцо?
Мужики, несмотря на грозную ругань сержанта, никуда не уходили. Они стояли совсем рядом, за спинами бойцов. Иван даже держал перед собой ружье, целил в стальной шар — Павел в двух словах уже объяснил ему, что никакой это не спутник.
— Говорит, обвязал веревкой и приволок лошадьми.
— Зачем оно ему понадобилось?
— Говорит, хотел разобрать. Думал, что в хозяйстве на что-нибудь сгодится.
— Разобрать! — Сержант зло глянул на виновато понурившегося Степана. — Эту штуку только атомной бомбой разобрать можно!.. Сгодится!.. Что нам теперь делать, черт возьми?
— Ждать подкрепление, сэр, — сказал Гнутый.
— Тебя не спрашивают, умник! Необходимо срочно эвакуировать всех гражданских!
— Они никуда не уйдут, — сказал Павел.
— Как это? Почему?
Павел пожал плечами. Как объяснить сержанту, что эти люди скорее умрут здесь, чем оставят свои дома? Эвакуировать их можно только силой. Но сейчас нельзя разделяться — яйцо может открыться в любой момент. И тогда потребуется вся огневая мощь маленького подразделения. И даже, возможно, старинное двухствольное ружье окажется кстати.
— Входим внутрь! — решился сержант. — Окружаем яйцо. Близко не подходить!
— Но, сэр… — хотел что-то возразить Гнутый. Сержант свирепо глянул на него, и боец смолк.
Они ворвались во двор по всем правилам военной науки — двумя группами, прикрывая друг друга — словно штурмовали захваченное противником помещение. Сразу же рассредоточились, нашли себе укрытия — достаточно условные, ненадежные. Только Иван со Степаном по-прежнему стояли в воротах, с искренним, каким-то детским любопытством наблюдая за действиями боевой группы. Глядя на беспечных мужиков, сержант свирепо скрипел зубами и размахивал руками — уйдите, уйдите прочь! Но они лишь отступили на пару шагов.
Двор у Степана был просторный. Несколько бревен, словно колонны, подпирали крышу. Тусклый свет едва-едва сочился через единственное рубленое оконце. Возле дальней стены располагались клетушки для скотины, там кто-то шевелился — то ли овцы, то ли козы. Поверху на поперечных балках были настелены длинные жерди. Между ними торчали клочья старого сена и соломы. И там тоже кто-то был — шуршал, трепыхался, сыпля трухой. Должно быть куры разгуливали по сеновалу под крышей. А их в хозяйстве у Степана, видимо, было немало — утрамбованный земляной пол был сплошь в курином помете и пухе.
Сдавленно запищал компьютер. Сержант бросил на него взгляд, объявил всем:
— Подкрепление прибудет через двадцать минут!
Бойцы не отреагировали. Они внимательно и напряженно следили за мертвым яйцом, в котором сейчас почти наверняка бурлила жизнь. Цеце спрятался за большим, окованным жестью ларем. Рыжий выглядывал из-за столба, подпирающего крышу. Коротышка Шайтан поднялся на сеновал, улегся там на гнилом сене, высунув ствол винтовки между сухих жердин. Гнутый укрылся за однолемешным плугом. Ухо, опустившись на одно колено, застыл возле ворот.
Павел боролся с искушением выпустить очередь в инопланетное яйцо. Он знал, что даже гранатометный выстрел не сможет повредить сверхпрочную скорлупу. Помнил он и инструкции, которые настрого запрещали открывать огонь по любым “контейнерам, могущим содержать зародыш экстерра”. Но палец на курке буквально чесался, так сильно было желание разрядить винтовку в неземной артефакт…
Всего только двадцать минут.
Ровно через двадцать минут прибудут команда прикрытия и специалисты-чистильщики. Они-то знают, как обходиться с такими находками. У них есть и специальное оружие, и особые инструменты. Непонятно только, а почему бы эти спецсредства не выдать десантникам?
Впрочем, как раз с этим все ясно. Инопланетные технологии не должны попасть в нечистые руки.
Иван и Степан, устав стоять, сели на траву. Они не понимали в полной мере, с чем столкнулись. Степан, кажется, до сих пор считал свою находку самым обычным спутником, за которым охотились военные. Глянув на них, Павел подумал, что люди эти живут вне времени. Им все равно, что творится в большом мире. Они ничего не знают о нашествии, о противостоящей пришельцам организации UDF. Это совсем их не касается — здесь, в диком уголке мира.
— Сержант! — выкрикнул Ухо, и в голосе его звучали страх и предэстережение.
— Что!
— Я слышу!
Потрескивание… Теперь и Павел услышал. Словно бы где-то горел костер…
Не где-то! В самом центре двора!
— Оно открывается! — взревел сержант Хэллер, передергивая затвор уже взведенной винтовки.
Яйцо трещало. С его поверхности сыпалась грязь, облетали чешуйки окалины.
Яйцо открывалось, выпуская созревшую в нем неземную жизнь.
— Не стрелять! — Сержант подался вперед. Он не раз видел, как вылупляются из яйца экстерры. И он знал, когда будет удобный для стрельбы момент. Секундой раньше — впустую потратишь патроны. Секундой позже — и мелкие стремительные твари, защищающие самку, уже выберутся из скорлупы. — Не стрелять! Ждать команду! Ждать!
У Павла палец дрожал на курке. И мурашки бегали по коже. Он много раз видел учебные фильмы, сдавал по ним зачеты. Но он впервые вживую, собственными глазами, да еще так близко наблюдал рождение колонии экстерров.
Яйцо мелко задрожало. Раздались несколько громких щелчков. Потом послышался визгливый скрежет, словно железом водили по стеклу.
— Приготовиться! — Сержант снова передернул затвор, потеряв еще один патрон.
Напрягшиеся, подобравшиеся бойцы смотрели на яйцо через прорези прицелов. В чью сторону кинутся твари? Удастся ли их опередить? Остановят ли их пули?
На поверхности шара возникли четыре тонкие трещины. Изнутри потекла на земляной пол густая жидкость.
И вдруг — словно взрыв! Всплеск, тяжелые брызги во все стороны — яйцо раскололось, раскрылось, распалось четырьмя лепестками, обнажив выстланное проводами, опутанное трубками слизистое нутро. И еще нечто живое, пульсирующее, пока бесформенное, свернувшееся в комок, но уже разворачивающее лапы, ноги, щупальца, хвосты.
— Огонь!
Гром штурмовых винтовок взметнул в воздух сенную пыль. За дощатой перегородкой ударили копытами в стену перепугавшиеся лошади. Взревели чужими голосами одуревшие овцы. Заметались под потолком сеновала переполошенные куры.
Вспышки рвущегося из дул пламени осветили мрачный двор.
Ожившие винтовки бились в руках бойцов, выплевывая тяжелые смертоносные пули.
Глухо бухнуло два раза охотничье ружье. Нерастерявшийся Иван тут же переломил ствол, выбросил дымящиеся гильзы, торопливо сунул в горячий ствол еще два патрона со свинцовыми пулями, способными свалить вставшего на дыбы медведя. Разрядил дуплетом — два хлопка слились в один.
Магазины автоматических винтовок опустели за считаные секунды. Гром прервался лишь на мгновение — перезарядив оружие, бойцы вновь нажали курки, разрывными пулями в клочья разнося дергающуюся, шевелящуюся груду плоти и слизи.
Степан, открыв рот, тупо смотрел на ад, творящийся под крышей его двора.
Высоко в небе кружили сотни птиц, вспугнутых со своих гнезд. Металось от сопки к сопке взбалмошное эхо…
Боекомплект кончился.
Бойцы опустили оружие. Павел с трудом разогнул сведенный судорогой указательный палец.
Дышать было нечем. Пахло пироксилиновой гарью, раскаленным железом, жженым маслом. И к этим знакомым запахам примешивалось еще что-то: тяжелый запах смерти, аромат чужой крови.
Груда истерзанного мяса еще шевелилась. В ней уже ничего нельзя было разобрать — ни лап, ни щупалец, ни хвостов. Одни лишь обломки костей и лоскуты мышц. Сколько там было существ? Какие? Теперь даже ученым, наверное, не разобрать.
— Справились! — Сержант Хэллер обвел всех восторженным взглядом. — Мы сделали это, ребята!
— Ура… — устало сказал Гнутый. И зашипел, обжегшись о ствол винтовки.
Они смотрели, как дрожит, пульсирует живая плоть мертвых монстров. Они ждали, что сейчас что-то произойдет: чавкнув, срастутся куски мяса, и кости с хрустом встанут в суставные сумки, и откроются глаза, распахнутся зубастые пасти. Экстерры обладали невероятной способностью к регенерации. А патронов уже не было, и гранат не было, не было напалма, даже обычных сигнальных ракет, которые можно использовать и в качестве оружия, тоже не было.
Ничего не было.
— Десять минут до прибытия подкрепления! — Сержант, отложив винтовку, что-то делал с компьютером.
Уже прошло десять минут! — поразился Павел. Целых десять минут, слившихся в одно нескончаемое мгновение, они расстреливали только что вылупившихся экстерров. Каждый боец разрядил пять винтовочных магазинов.
И еще один опустошил патронташ…
Павел посмотрел на ворота.
Иван, опустив охотничью двустволку, с любопытством разглядывал груду сочащегося кровью мяса, словно хотел понять, съедобно ли оно. Почувствовав взгляд, он поднял голову, кивнул Павлу. Спросил:
— Что это?
После грохота стрельбы голос его казался тихим и далеким.
— Это дьявол, — сам собой вырвался ответ. Старовер посерьезнел. Потом усмехнулся, покачал головой:
— Это не дьявол. Дьявол в людях. А это не человек…
За его спиной вытянулся Степан, крепко сжимая в руках двузубые вилы и вглядываясь в задымленную черную утробу своего двора.
7
Бригада зачистки прибыла точно в объявленное время. В небе мелькнули стремительные крылатые тени, опережающие звук, и через пару секунд в воздухе повисли на парашютах-крыльях роботизированные десантные капсулы — обтекаемые герметичные пластиковые контейнеры, вмещающие одного специалиста со спецтехникой, своего рода миниатюрные планеры, управляемые электроникой.
Они все опустились точно перед избой Степана, легли тесно в шахматном порядке — спутник с орбиты управлял их движением, учитывая десятки всевозможных параметров. По пришедшей радиокоманде капсулы разгерметизировались, расстегнулись ремни, удерживающие людей и технику, сдулись пневматические подушки, сами открылись полупрозрачные овальные двери.
— Всем отойти! — прозвучала команда.
Люди, похожие на инопланетян, синхронно поднялись из капсул. Все в одинаковых серебристых комбинезонах, вместо лиц — маски с раструбами фильтров. Часть людей вооружена плазменными огнеметами “Дракон”, тяжелыми винтовками “Буйвол”, портативными гранатометами “Торнадо” — это команда прикрытия, гвардейцы, элита. В руках других — приборы устрашающего вида с не менее устрашающими названиями — это ученые.
— Кто старший?
— Я! — Сержант Хэллер выступил вперед.
— Докладывайте! — приказала маска.
— Яйцо открылось двадцать минут назад… — начал отчитываться сержант Хэллер. Он уже доложил наверх обо всем случившемся, и эти люди, конечно же, все знали. Но правила есть правила. — Мы расстреляли его из штурмовых винтовок, когда оно распалось. Расстреляли весь боекомплект. Кажется, из-под огня никто не ушел. — Сержант немного робел перед этими людьми. И ему не нравилось это ощущение. Но он ничего не мог с собой поделать.
— Вы уверены?
— Нет… “Конечно, уверен, — подумал сержант Хэл-лер. — Если бы хоть один экстерр вырвался бы из-под обстрела, они бы тут так просто не стояли бы, не разговаривали”.
— Хорошо, стафф-сержант. Вы и ваши люди свободны.
— Есть, сэр. — Сержант Хэллер, вскинув руку, отдал честь серебряному костюму без знаков различия. — Разрешите идти?
— Да, конечно же. Продолжайте движение по своему маршруту.
— Слушаюсь… — вновь козырнул сержант Хэллер, развернулся, печатая строевой шаг, вернулся к своим бойцам.
— Что сказали мусорщики? — спросил Гнутый.
— Ничего, — ответил сержант, не заметив даже отсутствие обращения “сэр”.
— Как обычно, — заметил Рыжий.
— Мы свое дело сделали. И сделали хорошо. Теперь двигаем дальше. А они остаются. Все всё взяли?
— Да, сэр! — нестройно отозвались бойцы.
— Тогда за мной бегом — марш! — Сержант снова стал собой, голос его обрел силу, взгляд налился свинцом.
Пробегая мимо хмурых, недовольных новым вторжением Ивана и Степана, Павел улыбнулся им, ободряюще кивнул:
— Будьте здоровы!
Он краем глаза уловил движение в окошке соседней избы. Видно, кто-то из встревоженных женщин, прячась за старомодной занавеской, наблюдал за ворвавшимися в деревню чужаками.
Дикий край, подумал Павел, улыбнувшись в окно. Пройдет много-много лет, а в Сибири, наверное, так и будут стоять подобные маленькие деревеньки, не отмеченные ни на каких картах. И люди здесь так и будут жить по своему Укладу, словно в стародавние времена: без Сети, с единственным ветхим радиоприемником, уже почти ничего не принимающим, с масляными светильниками-лампадками и слабосильным ветрогенератором, от которого не запитать и электропилу…
Группа бойцов, рассыпавшись широкой цепью, уходила в редкий сосновый лес. Последний восьмикилометровый участок маршрута надо было пройти за час.
Без нормальной связи, без спецзащиты, они, уже почти забыв про недавний бой, искали нового врага.
Теперь у них не было даже патронов.
8
Так никого и не встретив, наткнувшись лишь на несколько искореженных опаленных кусков металла, отметив их положение, они прибыли в зону эвакуации.
— Подтянись! — заорал сержант, не желая, чтобы его бойцы выглядели вконец вымотавшимися слабаками. — Веселей, черти!..
Лейтенант Уотерхилл встретил их на краю старой, уже , начинающей зарастать просеки. За ним, метрах в ста, стояла, сидела, лежала вся первая рота. Или почти вся…
— Все на месте? — Лейтенант выглядел чересчур озабоченным. Переволновался?
— Да, сэр! — Сержант Хэллер приветствовал своего командира небрежным взмахом руки. С элитой в серебряных костюмах он вел себя иначе.
— Хорошо… — Лейтенант забрал у сержанта компьютерный планшет, глянул на него, отключил: всю информацию можно будет проанализировать потом, в более спокойной обстановке. Сказал: — Я все знаю. В подробностях расскажете потом. Пока располагайтесь, отдыхайте, приводите себя в порядок.
— Что-то не так, сэр? — поинтересовался из строя Гнутый, нарушая устав и субординацию. Но его никто не одернул.
— Группа Эмберто тоже нашла яйцо, — сказал лейтенант. — Почти одновременно с вами, чуть позже. Они вызвали подкрепление, но потом связь пропала. Видимо, что-то случилось с планшетом. Скорее всего, яйцо открылось. Как и ваше…
— Черт! — Сержант скрипнул зубами. И у всех бойцов вдруг сжались кулаки.
“Эмберто — это же Зверь!” — сообразил Павел.
— Чистильщики вылетели туда? — спросил сержант.
— Нет.
— Почему?
— Они заняты. Так мне было сказано.
— Черт их раздери!
— К ним в усиление были сразу же направлены две другие группы, оказавшиеся неподалеку. Одна из нашей роты. Другая — из второй.
— И что докладывают они?
— Ничего. — Лейтенант потемнел лицом. — Планшеты работают, мы их видим, но люди на связь не выходят.
— Это плохо, лейтенант. — Лицо сержанта Хэллера наливалось кровью. — Это очень плохо! За каким чертом нас послали на это задание!? — Рот сержанта перекосился, губы побледнели. — Без нормального оружия, без спецзащиты, без прикрытия, жалкими отрядами…
— Отставить, сержант! — зазвенел голос лейтенанта Уотерхилла. — Прекратить немедленно! — Молодой офицер вытянулся, напрягся, сверля глазами своего заместителя.
Они, сцепив взгляды, тяжело дышали, словно боролись сейчас. Сержант сдался первым:
— Да, сэр, — сказал он, устало опустив плечи. — Есть, сэр. Как скажете, сэр.
Лейтенант целую минуту колюче разглядывал своего сержанта, потом, фальшиво улыбнувшись, махнул рукой:
— Отдыхайте. — И торопливо отошел.
— Отдыхайте, — передразнил командира сержант Хэллер. — Какой тут отдых?..
Они расположились на самом краю просеки. Разлеглись, расселись в траве, встревоженные недобрыми новостями. Разговаривать никому не хотелось. То и дело приходили знакомые из других взводов, угощали сигаретами и шоколадом, спрашивали про стычку с вылупившимися экс-террами, просили рассказать, почти требовали. И уходили, так ничего и не услышав, кроме пары ничего не значащих коротких фраз.
Отделение ждало своего командира. Или хотя бы вестей о нем.
— Надо было ему идти с нами, — сказал в никуда Цеце. И прозвучало это как упрек в сторону сержанта Хэллера.
— Или нам с ним, — мрачно хмыкнул Рыжий. Несколько раз к ним подходил лейтенант. Они вопрошающе смотрели на него, он молча покачивал головой — новостей нет, все по-старому.
Прошло полчаса, и люди на просеке зашевелились, стали подниматься, заправляться. Откуда-то появилась вторая рота, видимо, тоже отдыхали где-то неподалеку.
— Геликоптеры будут через три минуты, — возник перед сержантом лейтенант Уотерхилл. — Приготовьтесь.
— Сэр, может быть, нам стоит отправиться на поиски отставшей группы? — поднявшись, спросил Гнутый.
— Приказ ротного — всем отправляться на базу.
— Ясно, сэр. И все же…
— Нет! — обрубил лейтенант. — Там уже пропали три труппы. Чем вы можете помочь?
Они молчали. Угрюмо смотрели на взводного, разумом понимая, что командир прав. Рыжий теребил ремень винтовки. Шайтан пощипывал себя за кончик носа. Гнутый игрался с ножом. Цеце, сунув руку за пазуху, скреб пальцами грудь. Павел жевал травинку.
— Мы свою работу сделали, — негромко сказал лейтенант, будто оправдывался перед бойцами. Или перед собой. — И сделали хорошо. Теперь в работу включились другие. Они лучше вооружены, лучше подготовлены. Они все сделают как надо…
С востока донесся знакомый гул. Чужие геликоптеры спешили за людьми. Незнакомые пилоты никого ждать не станут, у них и так дел по горло. Не хочешь лететь — оставайся. Попробуй потом отсюда выбраться — без карты, без еды. Обреченный дезертир…
— Он справится, сэр, — сказал Гнутый, обращаясь к лейтенанту. — Он выберется. Зверь должен мне сотню, а он всегда отдает долги.
Рыча, едва не задевая раздутыми брюхами макушки сосен, вымахнули из-за леса два геликоптера. Один, закрыв солнце, повис над просекой, стал медленно опускаться. Второй, накренившись, изменив курс, пролетел дальше по вырубке, направляясь к месту, где ждали его третья и четвертая роты.
— Все! Времени больше нет! — Лейтенант пытался перекричать рев двигателей и гул винтов. — Все на посадку!
— На посадку! — проорал сержант Хэллер, дублируя команду. Он оглянулся, посмотрел в лес, откуда недавно вышел его отряд, и лицо его вдруг расплылось в странной гримасе, которую с некоторой натяжкой можно было принять за улыбку.
— Идут! — Сержант Хэллер ткнул рукой в сторону леса. — Идут черти!
Бойцы, кто еще не был на ногах, дружно вскочили.
Винты геликоптера подняли бурю. Трава разбегалась волнами, с кустов летели оборванные листья, пыль бурунами кружилась в воздухе.
— Я же говорил! — прокричал Гнутый. — Я вам всем говорил: Зверь всегда отдает долги!
Из леса один за одним выбегали бойцы. Первым шел Зверь. Рядом с ним держался неуклюжий, неловкий в каждом движении боец — Павел сразу же его узнал. Узнал его и сержант Хэллер, объявил громогласно:
— Курт!
Следом бежал Пекарь из первого взвода и еще кто-то незнакомый. Потом еще один человек выбежал, сильно шатаясь, кажется Тубовски из второй роты. И еще кто-то с черным от грязи лицом. И…
И все.
Больше никого.
Шесть человек — все, что осталось от трех групп…
— Это все? — издалека прокричал лейтенант. — Где остальные? — Голоса его не было слышно за ревом винтов, но Зверь все понял, догадался. Он на бегу махнул рукой за спину:
— Там, сэр!.. Мертвы! И даже тел нет!
— Экстерры?!
— Яйцо! И два кибера!
— Потом! Все подробности потом! — Лейтенант одной рукой лепил на шею датчик ларингофона, другой включал модуль радиосвязи, собираясь доложить о возвращении людей. — Сейчас на посадку!
Приземлившийся геликоптер, утонув по самое брюхо в траве и кустах, уже разинул свою черную пасть и втягивал в себя людей — всасывал колонну бойцов, словно длинную серую макаронину.
— На посадку! — проорал сержант Хэллер, с некоторым удовлетворением думая, что голос у лейтенанта все-таки слабоват.
