ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Капрал Флэтчер, гвардеец, отмеченный Звездой Доблести и Знаком Свободы, никогда не задумывался, что же он охраняет. Его функция была простая — раз в три дня стоять на четвертом КПП, проверяя пропуска и контролируя работу идентификационной системы. Конечно, он знал, что комплекс зданий, занимающих площадь в сотню гектаров, принадлежит правительственной организации, название которой складывалось в замысловатую аббревиатуру “ICOAAFC” — именно эти буквы видел он на предъявляемых пропусках. Что они означали, капралу было безразлично. Он знал лишь то, что учреждение это занимается экстеррами, старается себя не афишировать и каким-то образом вроде бы связано с UDF и с целым рядом других, менее значимых организаций.

Капрал Флэтчер никогда и ни в чем не проявлял особого любопытства — такова была его натура. Возможно, именно поэтому он и держался на этом месте так долго в отличие от многих других, более любознательных сослуживцев…

Двадцать девятого октября, ровно в восемь утра, согласно графику дежурств, капрал Флэтчер заступил на свой пост. В одной смене с ним оказались сержант Уитмен и лейтенант Болдинг — не самая лучшая компания, если честно.

В восемь тридцать появился первый человек. Капрал, как положено, проверил пропуск, только после этого допустил посетителя к идентификационной системе, которая по отпечатку ладони, рисунку сетчатки и голосу определяла, имеет ли данный человек право войти на строго охраняемую территорию.

Конечно же, капрал знал этого человека в лицо. Он каждый день ровно в восемь тридцать проходил через четвертое КПП, почему-то выбирая его, а не главный вход, через который в основном и шли работающие в загадочной “ICOAAFC” люди.

И все же капрал каждый день самым тщательным образом проверял пропуск, сверяя голографическую фотографию с лицом знакомого незнакомца. Капрал никогда не нарушал инструкций. Именно благодаря этому он и получил однажды свой Знак Свободы…

В восемь часов сорок минут на пульт КПП поступила команда пропустить грузовик с номером 872-Mars и временным пропуском 325639, выписанным на фамилию Раушенберг.

Грузовик прибыл через четыре минуты. Пока Флэтчер проверял документы, сержант Уитмен обыскал кузов и осмотрел днище автомобиля.

Без пяти девять возле КПП остановилась компания агентов. Они, как обычно, были в дымчатых очках и серых костюмах с круглой белой нашивкой на рукаве. О чем-то переговорив, посмеявшись, докурив сигареты, они вошли в прозрачную кабину КПП. Капрал — он в смене был самый младший, и, значит, большую часть работы приходилось делать ему — проверил их пропуска.

После девяти, как обычно, установилось затишье — начался рабочий день.

Спросив разрешения у лейтенанта, оставив отметку в журнале и доложившись на центральный пост, капрал вышел на улицу покурить.

Тускло светило солнце. Было ветрено. Мелкий песок, словно поземка, струился над землей. Неровный шар перекати-поля прыгал, будто какое-то неземное животное.

“Прямо как на Марсе”, — подумал капрал, глядя в пустыню и заражаясь ее осенним настроением.

Как раз вчера он смотрел передачу про Марс. Там опять рассказывали об операции “Ангелы справедливости”. Опять показывали знакомые кадры. Выступающие аналитики говорили о том, что гибель солдат-героев все же не была напрасной. Получено много новой информации. Теперь идет ее анализ. Рано или поздно люди победят в этой войне… А потом в новостях сообщили, что корабль, доставивший на Марс десантников и теперь возвращающийся домой, приближается к Земле. Связь с ним внезапно прервалась, но тревожиться нет повода. Обычные неполадки…

“А если экстерры захватили корабль, когда он для ремонта опускался на Марс?” — подумал капрал. Позавчера за обедом он читал какой-то комикс и там как раз говорилось о чем-то подобном.

“…Захватили корабль и теперь летят на Землю…”

Делать какие-то умозаключения было непросто, но интересно.

“…везут с собой страшное оружие. Может быть, уже целятся в нашу планету, прямо сюда…”

Капрал Флэтчер поднял голову. И решил, что воображение разыгралось не на шутку — в небе он увидел тень. Она увеличивалась в размерах и быстро двигалась. За ней тянулась яркая полоса инверсионного следа.

“Галлюцинация, — подумал капрал, ощущая легкое головокружение и тошноту. — Давно пора перейти на более легкие сигареты”.

Он опустил голову, закрыл глаза, пережидая недомогание.

И тут в уши его ворвался жуткий рев. Капрал дернулся, выронив сигарету изо рта, снова глянул в небо. И ужаснулся.

Это была не галлюцинация.

Огромный корабль, словно брызжущий пламенем метеор, словно сказочный огнедышащий дракон, падал прямо на него.

Капрал завопил и бросился назад, в будку КПП. Сержант и лейтенант, напротив, выскочили на улицу. И замерли, пораженные зрелищем.

Черная крылатая махина, рычащая, грохочущая, заслонив едва ли не половину неба, перемахнула через двойной трехметровый забор, снесла пару громоотводов, спалила смотровую вышку, уничтожила автомобильную стоянку, расшвыряв, раздавив несколько десятков легковых автомобилей, вырвала бетонные столбы ограждения и врезалась в трехэтажное кирпичное здание, почти целиком его обрушив.

Земля застонала. С грохотом лопались пылающие автомобили. Вспухали грибы черного дыма. Во все стороны растекалось пламя. Клубящееся облако пыли раскинуло щупальца, собираясь поглотить все.

Капрал Флэтчер, потеряв дар речи, несколько секунд взирал на этот ад. Потом он распахнул пасть, захлебнул горелую вонь, чад, смог и, ткнув пальцем в бушующий эпицентр, проорал, словно истеричный обвинитель на суде: — Он без пропуска!..

Время спрессовалось.

Каждый миг был полон событий. Каждое мгновение требовало действий.

Расстегнуть ремни, соскочить с кресел, подхватить оружие, помочь товарищам — и к выходу.

Взять камеру, приготовить ее к съемке, стараясь не обращать внимания на окрики и тычки прикладом, вскинуть на плечо, не зная еще, что снимать, зачем, когда, для кого — и вперед!

Открыть люки, двери и шлюзы. Освободить киберов. Выбросить экстерров.

Перевести двигатели на холостой ход. Заблокировать горячий реактор. Перекачать топливо из резервных емкостей.

Включить мониторы, настроить связь, проверить работу оборудования…

У каждого было дело.

Лишнего времени не было ни у кого.

Семнадцать человек вырвались из трюма “Ковчега”. Тринадцать бойцов-штрафников, громогласный сержант — их предводитель, невысокий неприметный программист — их проводник. И в самом центре группы — два растерянных человека, мужчина и женщина, репортеры. Все в одинаковых оранжевых скафандрах, на груди и животе каждого — белый круг и жирный красный крест.

Среди пылающих завалов, в дыму и пыли возле корабля уже скользили быстрые силуэты — оказавшиеся на свободе экстерры осматривались, искали пищу. Несколько неуверенно вышагивали во мгле могучие киберы, постепенно расходились в стороны, искали более выгодные позиции. Издалека хлестали огонь водяные струи. Хлопьями сыпалась серая пена. Пожарные роботы пытались справиться с распространяющимся пламенем. И, встретившись с киберами, гибли, несмотря на то, что на их алых корпусах светился белоснежный круг.

Где-то выла сирена. В небе свистели винты геликоптеров. Чей-то неразборчивый голос говорил что-то через мегафон.

Оцепления не было. Десяток охранников сгрудились далеко в стороне, не зная, что предпринять, не понимая, что происходит, дожидаясь четких распоряжений от начальства. Они еще не видели экстерров и киберы до них не дошли…

Семнадцать человек преодолели дым и пламя. Вдохнули земной воздух.

— Куда? — обернулся к Майку сержант Хэллер.

— К серому зданию! — Майк махнул рукой в сторону многоэтажного строения, которое, казалось, было сложено из монолитных блоков агатового стекла, скрепленных полосами нержавеющей стали.

— Ясно. — Сержант повернулся к бойцам, снял шлем, прокричал: — Двигаемся двумя группами, справа и слева, дистанция восемь шагов! Телевизионщиков держать на прицеле!..

Два кибера вынырнули из дыма, переполошив охранников. Заговорили скорострельные пушки, зарокотали крупнокалиберные пулеметы — киберы увидели цель. Группа экстерров, перепрыгнув через ручей горящего топлива, бросилась к разбегающимся людям.

Но охранные службы, похоже, приходили в себя. С востока катились легкие броневики “Косуля”, за ними, рассыпаясь в цепь, бежали солдаты. Они укрывались за щитами, на которых — словно гербы — красовались ровные белые круги. Солдат было немного, человек двадцать пять. Слишком мало, чтобы справиться с перепрограммированными киберами и ордой голодных экстерров.

— Проскочим! — крикнул сержант.

Штрафники смяли невысокую живую изгородь, перемахнули через выкрашенные под бронзу цепи декоративных ограждений, пересекли ухоженную аллею, затянутую дымом, словно туманом. И наткнулись на стволы огнеметов. Восемь железных истуканов преградили дорогу — команда гвардейцев в костюмах “Ти-рекс”.

— Кто такие? — Огнеметы ждали ответа.

Шайтан, словно невзначай, ткнул ствол пулемета в спину оператора. Сержант Хэллер замешкался. И Павел, понимая, что сейчас все решают секунды, выступил вперед, вскинул руку к шлему, отчеканил:

— Бригада быстрого реагирования специального отдела внутренней службы!

— Никогда не слышал. Откуда вы взялись?

— Пять минут назад десантировались для выполнения особого задания.

— Что происходит, черт возьми?

— Нападение экстерров!

— Экстерры! Здесь? Откуда?! — Огнеметы опустили свои рыла к земле.

— Из космоса! Не имею больше возможности продолжать разговор! Немедленно нас пропустите!

— У вас есть какие-то бумаги? Документы? — Гвардеец разглядывал странные оранжевые комбинезоны, похожие на космические скафандры. Пытался вспомнить, чей это знак — красный крест на белом круге. Что-то такое он, кажется, где-то уже видел…

— Все там. — Павел неопределенно махнул рукой, — в зоне десантирования Сейчас нет времени, мы должны следовать дальше!

— Но я не могу пропустить вас! У меня четкие распоряжения…

— Вы ставите под угрозу миссию комитета и спецотдела! — Павел наступал. — Имейте в виду, все происходящее записывается! Вас сейчас видят в комитете!

— Но я не знаю никакого комитета! — Предводитель гвардейцев, похоже, растерялся. — Кто ваш непосредственный начальник?!

— Генерал Уотерхилл!

— Не слышал о таком!

— Конечно не слышал! Он возглавляет секретную службу!

— Я должен обо всем доложить начальству!

— Доложите позже! Пропустите нас! — Павел обернулся к своему отряду: — Вперед!

— Вперед! — рявкнул сержант Хэллер, бросаясь прямо на гвардейцев и увлекая штрафников за собой.

Рослые истуканы, больше похожие на роботов, чем на людей, невольно расступились. Нерешительно приподнялись огнеметы.

— Быстрей! Быстрей! — надрывался сержант Хэллер, спиной чуя взгляды гвардейцев.

Штрафники свернули с аллеи, промчались стадом по клумбе, топча роскошные розы.

— Врешь ты мастерски, Писатель! — крикнул Гнутый, догнав Павла.

— Голованов! — Сержант Хэллер даже не запыхался. — Объявляю благодарность!

— Есть, сэр! — Павел подумал, что эта благодарность — первая за службу! — в его личное дело занесена, наверное, никогда не будет.

Ну да и ладно!..

Возле стеклянного, перетянутого сталью здания их поджидали.

Должно быть, одураченные гвардейцы доложили начальству о встрече со странным отрядом, и наверху быстро выяснили, что специальный отдел внутренней службы — чистой воды выдумка, а генерал Уотерхилл не существует, так же как и якобы возглавляемый им безымянный секретный комитет.

— Говорит комендант Конноли! — прогремел усиленный мегафоном голос, едва бойцы вымахнули на небольшую площадь, похожую на круглое дно колодца. — Немедленно сложите оружие! Отойдите в сторону и лягте на землю лицом вниз! Не двигайтесь!

— Ишь чего захотели! — оскалился Рыжий. Встретив гвардейцев, увидев их огнеметы, почувствовал себя под прицелом, он вспомнил ту стычку возле пещеры, снова пережил гибель своего друга и теперь ярился, горя желанием отомстить.

— Атакуем с ходу! — прокричал сержант Хэллер. — В цепь!

Наверное, люди, — люди? — ведающие обороной этого Центра, допускали, что произошло какое-то недоразумение. Они хотели во всем разобраться и уж никак не рассчитывали, что отряд пойдет на штурм.

Ухнули ручные гранаты. Весело искрясь, звеня льдисто, осыпалось стекло дверей. Просел иссеченный осколками “Кадиллак”, припаркованный перед входом. Из-за него брызнули люди в черной униформе, вооруженные одними пистолетами. Застучали, загремели винтовки и пулеметы в руках штрафников, пулями кромсая стены и окна, перемалывая облицовку здания в острое крошево, в песок, в пыль, корежа сталь, иссекая бетон.

— Вас не тронут! — надрывался мегафон. — Прекратите стрельбу, положите оружие!

— Снимай! — кричала напарнику женщина-репортер. Она была напугана, растеряна, она не знала, почему тут идет маленькая война, кто здесь хороший, кто плохой. Но вокруг происходили события. Вокруг был первосортный материал. — Все снимай!

На флагштоке справа от входа трепыхался флаг — серое полотнище с белым кругом. Кто-то из штрафников, кажется это был Гнутый, выпустил в его сторону длинную очередь.

— Короткими перебежками! — Сержант Хэллер командовал подразделением. — Справа и слева!..

Из разбитых окон второго этажа по площади ударили пулеметы. Один из них умолк почти сразу, уничтоженный гранатой сержанта. Второй грохотал пару минут — дульное пламя вызывающе сверкало в темном проеме. Металлический карниз защищал окно от летящих снизу гранат.

Голубоглазый Жан, любитель рисковать и биться об заклад, рванул через площадь в мертвую зону. Пули нагнали его в десяти шагах от стены. Он вскрикнул, почувствовав ожог, прыгнул, словно надеялся оторваться от смерти, и покатился по земле, заливая ее кровью. Линия пыльных фонтанчиков перечеркнула площадь. Дернулся подстреленный Чуб, залегший на открытом месте, встал на корточки, не удержал равновесие, завалился на бок, подтянул колени к животу и затих. Получив ранение в плечо, по-волчьи завыл Шакал. У Рыжего разлетелся шлем — пуля прошла возле самого виска.

— Сосредоточить огонь! — крикнул сержант Хэллер. Под шквалом свинца качнулся искореженный карниз, рухнул с куском стены. Ровный прямоугольник окна превратился в рваную глазницу. Погас алый зрачок — пулемет умер.

— Вперед марш!..

В просторном холле за стеклянной дверью, от которой остался один скелет, фалангой выстроились защитники. Они крепко сомкнули щиты, глядя в прорези амбразур. Короткие карабины “Вепрь”, приспособленные лишь для ближнего боя, — словно мечи над головами.

Наступающие штрафники издалека разрядили подствольные гранатометы. Взрывы очистили вход, разнесли дверь, опрокинули стену щитов. Только несколько карабинов успели выстрелить, да и то мимо. Ворвавшиеся в здание бойцы перешли врукопашную. Павел уклонился от удара приклада, выбил из рук противника карабин, отшвырнул его ногой в сторону. Вспомнил вдруг, как однажды размышлял о том, что в войне с экстеррами рукопашный бой не может иметь прикладного значения.

Неправда! Вот и пригодилось умение драться!

Он нырнул под удар, схватил противника под колени, дернул на себя и вверх, опрокинул.

— Бросить оружие! — Сержант Хэллер ревел, словно падающая авиабомба. — На пол! Лицом вниз! Руки на затылок!

Защитники были смяты и деморализованы.

— Никто из сложивших оружие не пострадает! — сержант Хэллер выпустил очередь в потолок. В помещении ручной пулемет грохотал словно авиационная пушка.

Охранники признали поражение. Застучали о пол карабины. Люди опускались на колени, ложились на живот.

— Куда теперь? — сержант Хэллер подбежал к Майку.

— На самый верх. Управление ведется оттуда. А на двенадцатом этаже у них сидит самый главный. Мастер.

— Ты уверен?

— Раньше было так.

Сержант схватил за шиворот одного из охранников, легко его вздернул, свирепо заглянул в лицо:

— Что у вас на двенадцатом этаже?

— Начальство.

— Нам нужен самый главный!

— Он там!

— Хорошо… — Сержант отпустил охранника, и тот упал на колени. — Всем слушать сюда! — Он вскинул над собой пулемет. — Поднимаемся на двенадцатый этаж! Первая группа идет по лестнице! Вторая поднимается на лифте, через один этаж и сверху прикрывает первую группу! Ясно? Выполнять!..

Прыгая через поверженных противников и дымящиеся груды мусора, пиная валяющиеся щиты и карабины, оставляя на полу кровавые отпечатки подошв, отряд штрафников, программист и плененная съемочная группа пересекли изуродованный холл.

Лестница гудела от топота ног. Встревоженные люди, сняв дымчатые очки, перегибались через перила, заглядывали вниз. Видели поднимающихся солдат в ярких оранжевых комбинезонах и торопились убраться подальше, прятались за металлическими дверьми своих кабинетов, запирали их, баррикадировали.

Люди в серых костюмах с круглыми белыми нашивками на рукавах — сами они никогда не вступали в открытую борьбу…

Сержант Хэллер прыгал сразу через две ступеньки. Задыхающиеся, обливающиеся потом бойцы отставали, и сержанта это злило. Он уже слышал крики преследователей. Он смотрел в шахту лестничных пролетов и видел там двигающиеся силуэты. Он заглядывал в окна — внизу на площади танцевали маневренные броневики, люди в униформе разворачивали мотки колючей проволоки, а за щитами, составленными черепицей, поблескивали прицелы снайперских винтовок.

— Быстрее, черти! Шевелите ногами!..

Охрана, видимо, сообразила, что экстерры и киберы сейчас не столь опасны, как солдаты в скафандрах, целеустремленно куда-то прорывающиеся. И почти все силы были брошены на разумного врага…

Лифт шел только до десятого этажа. И тут же лестница, повернув, упиралась в неприступную дверь. “Нулевой уровень доступа” — было написано над панелью электронного замка. Сержант ударил в дверь кулаком, пнул ее, пихнул плечом, выругался.

— Занять оборону! Робинзона ко мне!

Майк подбежал, едва не падая с ног.

— Откроешь? — Сержант заглядывал ему за спину, следил, грамотно ли занимают позицию бойцы.

— Попробую, но у меня почти ничего с собой нет. — Майк, оправдываясь, показал какой-то наладонный компьютер. — Интерфейс настрою, за все остальное не ручаюсь.

— О чем ты думал раньше?!

— О том же, о чем думаю сейчас. Нужно найти человека, у которого есть ключ и код для доступа.

— Где найти?

— Здесь. На десятом этаже. В любом кабинете. Выбить дверь, наставить автомат… Не мне вас учить, сержант.

— Закрыто, сэр? — Черный Феликс посмотрел на дверь. — Писатель хорошо взламывает такие замки.

— Голованов! — крикнул сержант Хэллер, принимая на веру слова Феликса.

— Да, сэр! — Павел соскочил с широкого подоконника, взлетел по лестнице.

— Вместе с марсианином попробуйте открыть дверь. Я с Черным и с Рыжим пойду искать ключ. Всем остальным, — он повысил голос, — удерживать позицию! Через минуту здесь будет жарко!

Отряд распался на три неравные группы. Павел и Майк прислонились к двери.

— Что мне делать? — спросил Павел.

— Пока ничего. — Майк ногтем мизинца открутил два неприметных болта, снял лицевую панель, вытянул лапшу проводов, передал напарнику:

— Держи…

Снова загремели выстрелы: то ли уже начался бой на лестнице, то ли команда сержанта Хэллера вышибала замки.

— Что происходит, вы можете, наконец, сказать? — К двери, хватаясь за перила, поднималась по ступеням перемазанная гарью, растрепанная женщина-репортер. Она уже ничего не боялась. Она сердилась.

— Можем. — Павел на всякий случай свободной рукой поправил винтовку. Посмотрел на оператора. Камера, судя по красному глазку, работала. — Мы находимся на месте, откуда ведется управление базами экстерров. Настоящее логово врага находится здесь, а не на других планетах, как мы всегда полагали. Инопланетяне давно живут среди нас. Они умеют копировать внешность.

Несколько пуль ударили в стену, каменной крошкой забрызгав женщину. Но она лишь чуть пригнула голову:

— Вы серьезно?

— Да.

— Это похоже на бред шизофреника.

— Вполне логичный бред, если как следует над этим подумать.

— Не получается! — Майк ударил ладонью по вскрытому замку, словно пощечину ему дал. И вдруг что-то тихо щелкнуло. Моргнули светодиоды. Дверь чуть сдвинулась. И распахнулась.

— Сработало, — растерянно сказал Майк.

Дверной проем загородила черная тень.

Павел выронил лицевую панель со всеми проводами и схватился за винтовку.

Настоящий гигант недоуменно взирал на них свысока. Весь в черном — китель, брюки, рубашка, галстук, ботинки, портупея и кобура. Глаза закрыты темными очками. Лицо помято — похоже, он только что проснулся. На рукаве — белый круг.

— Вы кто такие?

Павел вздрогнул, узнав голос, вскинул голову. Он? Он!

Конечно же! Ведь он один из них! И они забрали его к себе! Вытащили из тюрьмы и забрали! Вот так встреча!

— Некко?! Капрал Некко?!

Титан потянулся было к пистолету, но, услышав свое имя, остановился.

— Да, это я. Только не капрал, а сержант. А ты кто?.. — Он снял очки, подавил зевок, протер глаза. — Ты? Писатель? Чемпион? Откуда? Здесь? Что происходит? — Некко посмотрел на женщину, на оператора с камерой: — Эй, здесь запрещено снимать! — Он увидел разбитую панель, разобранный замок, человека с мини-компьютером в руке. — Вы что? Вы сюда? — Он схватился за кобуру. И Павел со всего маху ударил его прикладом в голову. Некко покачнулся, глаза его округлились. Он царапал пальцами кобуру, пытаясь ее расстегнуть. Одним ударом свалить здоровяка, который лишь притворялся человеком, было непросто. И Павел нанес еще два удара — один по руке, скребущей кобуру. Второй в пах.

Некко охнул и согнулся, забыв о пистолете.

— Дверь открыта! — прокричал Павел, наваливаясь на здоровяка сверху, стараясь его повалить. — Все ко мне! — Он знал, что его голос сейчас слышат на борту “Ковчега”. И дежурный у пульта немедленно передаст его слова боевым товарищам…

Через минуту отстреливающиеся штрафники поднялись к открытой двери. Кажется, их стало еще меньше.

— Кого нет? — прокричал Павел.

— Шнапса убили!

Сержант Хэллер кинул гранату — она запрыгала по ступеням словно мячик.

— На кого это ты залез? — быстро обернулся Гнутый.

— Не поверите! Это Некко!

Граната взорвалась.

— На двенадцатый этаж! Быстро!

— А что делать с Некко, сэр?!

— Он жив?

— Дергается!

— Тогда тащите его!..

Дверь за собой они заперли. И, похоже, это задержало преследователей. Надолго ли? Вряд ли…

Вход на двенадцатый этаж был закрыт такой же дверью. Но теперь сержант Хэллер знал, как нужно действовать. Убедившись, что Некко бесполезен, а Павел и Майк сразу отпереть замок не могут, сержант отправил нескольких бойцов в офисы. И они вскоре вернулись, толкая перед собой нескольких человек в серых костюмах.

— Открывайте, — угрюмо сказал сержант Хэллер, подозревая, что перед ним стоят не совсем люди.

— Мы не имеем права пускать туда посторонних, — неуверенно возразил один из пленников, глядя на связанного Некко, лицо которого было залито кровью.

— Либо вы отопрете дверь, либо я высажу ее вашей башкой. — Сержант Хэллер умел ставить людей перед выбором.

— Хорошо, мы откроем. Одну минуту.

— Жду десять секунд!

Чтоб отпереть замок, потребовалось пять.

— Вы ведь шишки, не так ли? — спросил сержант у заложников.

— В некотором роде, да.

— Это вы заведуете инопланетными базами?

Люди в сером переглянулись. Посмотрели на работающую камеру. На дула штурмовых винтовок. На лица солдат.

— Что вы имеете в виду?

— Вы знаете, о чем я!

Они осторожничали.

— А что изменится, если вы будете знать правду?

— Кажется, мы уже знаем правду. — Сержант мотнул головой. — Свяжите их! У нас еще будет время поболтать.

— Вам не выйти отсюда, — сказал один из пленников. — Кто бы вы ни были.

— Увидим. — Сержант Хэллер коротко пнул разговорившегося заложника в голень…

На двенадцатом этаже не работали, а жили — это было ясно с первого взгляда. Здесь все было отделано натуральным деревом. Резные двери вели в комнаты, а не в офисы. В просторном холле стояла антикварная мебель: шкафы с книгами, кресла, обтянутые алым плюшем, огромный письменный стол, заваленный бумагами, с декоративной чернильницей и папье-маше. Камин, казалось, еще не успел остыть. На стенах висели пейзажи, скорее всего подлинники известных мастеров.

Но людей здесь не было.

Сержант Хэллер не сразу решился ступить на роскошный ковер.

— Слушайте, шишки, — обратился он к пленным, многозначительно поигрывая тяжелым пулеметом. — Мне нужен ваш начальник.

— А вы записаны на прием? — Среди пришельцев тоже попадались остряки.

— Или вы отвечаете. — Сержант Хэллер не был настроен шутить. — Или вы, повизжав, умолкаете навсегда.

Бойцы уже рассредоточились, заняли позиции для стрельбы, держа на прицеле вход. Только сержант Хэллер и пленники не успели укрыться за тяжелой мебелью. А может, и не собирались.

— Особой тайны я не выдам, — вздохнул самый разговорчивый заложник — Если вы возьмете с третьей полки книгу “Нашествие”, то книжный шкаф отойдет в сторону, открыв проход к кабинету Мастера Уэйда. Наверное, именно его вы и хотели видеть, если так сюда рвались. Больше я вам ничем помочь не смогу. Дверь в кабинет Мастера сделана из композитного материала, который мы применяем для изготовления скорлупы яиц экстерров. Как ее открыть, никто из нас не знает. А взломать ее невозможно.

— Он там?

— Он всегда там.

— Один?

— Вдвоем…

Похоже, пленник говорил правду. Но сержант Хэллер считал, что дверей, которые невозможно открыть, в природе не существует.

— Писатель! Робинзон! Шайтан! Быстро ко мне!.. Несколько секунд понадобилось сержанту, чтобы объяснить бойцам ситуацию.

— …Мы с заложниками останемся в холле. Попробуем начать переговоры, будем тянуть время. Голованов, ты старший.

— Есть, сэр! Разрешите выполнять!

— Что за дурацкий вопрос? Марш!..

Шкаф действительно сдвинулся в сторону, едва Павел потянул к себе серебристый корешок с черным словом “Нашествие”. Мгновение открывшийся ход был темен, словно пещера, потом на полу возникла светящаяся полоса — будто на водной глади расстелилась мерцающая лунная дорожка. Она становилась все ярче, освещая стены, низкий потолок, волнами теней она катилась вперед и упиралась в монолитную дверь, похожую на могильную плиту. Никаких замков, ручек, никаких щелей и скважин — идеально ровная поверхность. Лишь сбоку — круглая белая кнопка и рядом вмонтированный крохотный динамик переговорного устройства.

Что тут взламывать?

— Скорее всего, дверь открывается дистанционно, — предположил Майк. — Может быть, только изнутри.

— Нужно взрывать, — сказал Шайтан, ощупывая преграду.

— Не выйдет, — сказал Павел. — Да и нечем. Попробуем метод Серого Волка.

— Что? — спросил удивленный Шайтан. — Какой-такой метод?

— Сейчас увидишь… Оставайтесь здесь и не шумите. Я быстро.

Он выскочил в холл, бросился к сгрудившимся заложникам:

— Ваши имена и фамилии? Ответили только двое:

— Винсент Джонсон.

— Сэмюэл Гэйл.

— Смитов среди вас нет? — усмехнулся Павел, шутку не поняли.

— Что случилось? — Из-за опрокинутого кресла поднялся сержант Хэллер.

— Все нормально, сержант, работаю. — Павел махнул рукой съемочной группе — “следуйте за мной!” — и, пригнувшись, снова нырнул в проем потайного хода.

Оператор и репортер последовали за ним.

— Тихо! — Павел обернулся, прижал палец к губам. Помедлил немного, осматривая спутников. Легко надавил на круглую кнопку, через секунду отпустил, прислушался.

— Да, слушаю! — почти сразу раздался из динамика дребезжащий голос, принадлежащий, очевидно, пожилому человеку.

— Сэр! — Павел не знал, как следует обращаться к невидимому собеседнику, но решил, что “сэр” — обращение универсальное. — Прошу открыть дверь, здесь отряд для вашей охраны. У нас чрезвычайная ситуация. Я — Винсент Джонсон, со мной Сэмюэл Гэйл. Здесь же сержант Некко с людьми…

Настороженное молчание.

Павел посмотрел на Майка. Тот хмурился. Шайтан, напротив, чему-то улыбался. Из холла донеслись редкие хлопки выстрелов. Что-то загрохотало, словно тяжелый шкаф опрокинулся, возможно, так и было.

— Что происходит, Винсент? — В динамике зазвенел другой голос, молодой и, кажется, встревоженный.

— Нападение. Какие-то вооруженные люди ворвались на территорию. С ними экстерры, киберы. Мы сами ничего не понимаем, но они уже здесь! Слышите выстрелы? Открывайте быстрей!..

Тишина.

Неуверенность.

Ожидание…

— Хорошо, Винсент, входите! — Плита, вздохнув, поплыла вверх. И Павел, не дожидаясь, пока дверь откроется полностью, кинулся под нее, перекатился, вскочил и заорал, водя стволом винтовки из стороны в сторону, еще ничего толком не разглядев:

— Руки вверх! Шаг назад! Никому не двигаться!

Два человека смотрели на него. Один спокойно. Второй испуганно.

Первый был стар. Седой, сгорбленный, высохший, он сидел в инвалидном кресле. Похоже, минуту назад он работал с бумагами — на столе перед ним лежали книги, какие-то документы, письменные принадлежности.

Второй выглядел лет на тридцать, Вторжение застало его за компьютером. Он сидел, повернувшись лицом ко входу, и поднятые тонкие руки его дрожали.

— Это не Винсент, — изрек старик, с интересом рассматривая ворвавшихся людей. — И среди его товарищей я не вижу ни Гэйла, ни Некко. Очевидно, вы не те, за кого себя выдаете.

— То же самое я могу сказать и о вас, — сказал Павел, немного растерявшись от такого приема. — Пришло время снимать маски.

Плита двери пошла вниз.

— Эй, старший! — позвал Павла Шайтан.

— Дверь опускается сама, — сказал старик. — Уж так она устроена. Кстати, шкаф сейчас тоже встал на месте. Итак, вы в мышеловке. Что будете делать? — Старик улыбался прямо в камеру. — Предлагаю поговорить. Лично я сгораю от нетерпения, так хочу услышать вашу историю. Думаю, вам тоже будет интересно узнать что-то новое.

— Уверен, — сказал Павел, пристально глядя старику в глаза, надеясь разглядеть там что-нибудь нечеловеческое.

— …Значит, вы решили, что, раз управление космическими базами ведется с Земли, — старик улыбался, — раз их функционирование поддерживается руками землян, значит, хитрые пришельцы уже давно обосновались здесь?.. Вывод не нов и не оригинален. Истина более неожиданна, и я не собираюсь скрывать ее от вас. А знаете почему? Во-первых, потому, что я люблю говорить на эту тему. Во-вторых, потому, что я люблю открывать людям глаза. В-третьих, потому, что я люблю удивлять. Ну и, в-четвертых, потому, что я надеюсь убедить вас перейти на мою сторону. Честно говоря, мне совсем не хочется сейчас умирать. А вы готовы меня убить, я вижу. Вы ведь думаете, что я монстр. Нечеловек. Это не так… Правда в том, что пришельцев не существует. Инопланетяне никогда не посещали Землю и не развязывали войну против людей. Вот истина! Все остальное — легенда, сказка, обман, фикция. Мы сами создали и экстерров, и киберов. Это мы построили сперва лунные базы, а потом марсианские. Мы управляем вторжением.

Мы, люди. А не пришельцы. И мы же создали мощнейшую мировую организацию, ведущую борьбу с фиктивным врагом. Гвардия, UDF, космический флот, мощнейший комплекс воздушной обороны. Мы разработали все структуры, все системы. Это была удивительная работа! И начинал ее я… — Старик взял со стола стакан с водой, отпил немного, запрокинул голову, прополоскал горло. — В Пентагоне меня считали чудаком. В ФБР ко мне относились, как к шуту. ЦРУ едва не упрятало меня в психиатрическую клинику… И где теперь ЦРУ? А кто теперь я? Ни одно решение не принимается без моего участия. Пентагон, ФБР, Белый дом — они слушают меня. Можно сказать, что я управляю всем миром. Я — шут и чудак… — Старик то ли закашлялся, то ли засмеялся. Глаза его блестели.

Шайтан, держа на весу тяжелый пулемет, стоял возле двери. Майк сидел за компьютером, сосредоточенно шлепал по клавишам, порой отрывался, откидывался, чесал в затылке, удивленно крутил головой, глядя на дисплей, бормотал что-то под нос.

— …В две тысячи четвертом году я возглавлял третий отдел особых расследований, — продолжал свой монолог старик. — Мы занимались летающими тарелками, инопланетянами, потусторонними голосами, параллельными мирами и прочей ерундой. Архив у нас был большой. И дел было много. Среди них находились и такие, объяснить которые мы не могли. Но я так и не поверил в существование пришельцев. Зато понял, как много людей верят в подобную мистику… Когда в Белый дом пришел президент Фрайзер, у меня уже был план, как изменить мир… С Билли Фрайзером мы были знакомы с детства, жили на одной улице, учились в одной школе. Позднее мы несколько лет работали на одном предприятии. Друзьями мы не были, но у нас имелись общие интересы. Кроме всего прочего, мы увлекались фантастикой… Так что попасть в Белый дом на прием для меня было несложно. Помню: мы с Билли сидели в Овальном кабинете и разговаривали о пустяках. А потом я изложил ему свой план. Он был немного пьян и, наверное, поэтому не высмеял меня, а заинтересовался и стал расспрашивать о деталях. Я ничего не скрывал. Президент должен был знать все. И уже через месяц я возглавил новую сверхсекретную структуру под крышей Пентагона…

Павел слушал старика, испытывая смешанные чувства.

Он не был уверен, что тот говорит правду. Но и в пришельцев уже как-то не верилось.

За толстыми стенами в роскошном холле, наверное, шел бой. Павел хотел бы помочь друзьям, но в данный момент от него ничего не зависело. Старик сказал, что своим вторжением они заблокировали дверь. Теперь открыть ее можно будет не раньше, чем через полчаса, — такая у нее конструкция. Наверное, врал. Но уж больно уверенно держался и на все угрозы отвечал улыбкой. Сейчас одна надежда на Майка. Может быть, он взломает компьютерную систему, разберется, что к чему.

Старик же не умолкал:

— …На первом этапе мы занялись дезинформацией. Мы должны были заставить поверить людей в реальность инопланетян. Это оказалось несложно. Большую часть работы за нас уже сделали писатели-фантасты, режиссеры, создатели компьютерных игр, репортеры и журналисты. Романы о вторжении пришельцев, комиксы о космических монстрах, фильмы о межпланетных путешествиях, статьи в желтой прессе о чудесах, телевизионные полудокументальные сериалы о посещениях Земли гостями из космоса — все это давно существовало, почва для нас была подготовлена. Нам только оставалось засеять ее нужными семенами. И мы делали это. В средства массовой информации пошли сфабрикованные нами материалы. Весь мир увидел останки Рочестерской Твари и светящийся Марсианов Камень; наши эксперты раструбили о том, что старый фильм о вскрытии пришельца не фальшивка; ночами с военных баз мы поднимали в воздух уродливые конструкции, переливающиеся огнями, словно рождественские елки. В двадцать втором году мы решили открыть часть архивов. Конечно же, почти все эти документы были подделаны. Но шум тогда поднялся страшный. По нашему заказу, по нашему сценарию сняли фильм “Нас изучают!”. А в двадцать четвертом году я выпустил первую свою книгу под псевдонимом Анри Роуф. “Друзья не прячутся” — так я ее назвал. Именно я предложил называть инопланетян экстеррами… Семена взошли. Мы как могли пропалывали всходы. Потом пришло время действовать. В двадцать девятом году наши агенты, переодевшись чудовищами, напали на глухую деревушку в Мексике. Конечно, инопланетных баз в те годы еще не существовало — мы начали строить их позже. Но уже тогда мы использовали первых экстерров. Это были химеры, жуткие уродцы, страдающие от голода и постоянной боли, генетический коктейль, взбитый, взращенный в автоклавах-инкубаторах, позднее превратившихся в так называемые яйца экстерров — настоящее чудо земных технологий. Злобный враг из космоса показал всему миру свои намерения, но армия США пришла на помощь Мексике. Возможно, Америка спасла весь мир — так говорили средства массовой информации, даже те, что существовали не на наши средства… А мы продолжали работу. Мы рассказывали миру об угрозе. Призывали сплотиться. Встать под наши знамена. “Враг вернется”, — предсказывали мы. И он вернулся в тридцать четвертом году… Президентом тогда был Смок Этчер — это был наш президент, наш символ и наш голос… В тридцать четвертом инопланетяне атаковали Латинскую Америку. Но мы снова пришли на помощь соседям. В результате Мексика стала нашим штатом, в Колумбии мы покончили с наркобаронами, а молодежь на Кубе уже не помнит, кто такой Фидель… Мои экстерры помогли нам решить глобальные проблемы, с которыми раньше никто не мог справиться. Мой план действовал!.. А через три года мы использовали тот же сценарий на Ближнем Востоке и в Северной Африке. И опять успешно! Как защитники мы вошли в арабский мир и остались там навсегда… В тридцать восьмом году была создана UDF в том самом виде, как эта организация существует сейчас. Планета объединялась. Мир вставал под наши знамена…

Павел забыл обо всем. Хмурясь, сцепив зубы, стиснув приклад винтовки, слушал он речь старика.

— …В сорок первом году мы забросили экстерров в Россию, в Китай и еще в ряд стран, которые по тем или иным причинам не торопились в UDF. Это был самый рискованный пункт в моем плане. Но все прошло как нельзя лучше…

— Как нельзя лучше?! — вскипел Павел. — Скольких людей вы убили!? Как нельзя лучше! Мой отец! Он погиб, уничтожая ваших тварей! Он погиб! Из-за вас! Из-за тебя!

— Он был русский? — Старик опустил глаза. — Извини, я не хотел задевать твоих чувств.

— Да вы хуже пришельцев! — Павел был разгневан. — Вы каннибалы! Вы людоеды! И ради чего? Ради мирового господства?! Ради власти!

— Не совсем так, — мягко сказал старик. — Я не безумный ученый из комикса. Зачем мне личная власть над миром? Успокойся, сядь, дослушай меня, поразмысли, и ты поймешь, что жертвы были не напрасны. Ты сейчас думаешь о конкретных людях. О твоих погибших товарищах, об отце. Я же, когда разрабатывал свой план, думал о всем мире. О судьбе человечества. Вот вы сами, когда рвались сюда, стреляли в невинных людей. Убивали их. Почему? Потому что хотели спасти Землю. Бывают жертвы, с которыми нужно мириться ради великого дела. Вот и я поступал так же, как вы, только в больших масштабах…

Павел справился с гневом, пересилил желание выпустить всю обойму в словоохотливого старика, в его молодого напарника, — преемника? — скорчившегося на полу возле стола, прикладом расколотить здесь всю мебель и сам приклад расколотить о стены… Тяжело дыша, он сложил подрагивающие руки на коленях, сцепил пальцы.

Майк все возился с компьютером. Притихшие телевизионщики были поглощены записью. Они уже поняли, что снимают материал столетия. Шайтан, как и прежде, неподвижно стоял у дверей. Казалось, он не слушает, о чем идет речь. Но Павел был уверен, что это не так.

— Ты молод, — обратился старик к Павлу, — и не помнишь смутное время начала века. А это было время страха. Человечество уничтожало себя. Миллионы людей погибали в странах третьего мира от голода и гражданских войн. Восток готовился к масштабной войне с Западом, а Запад пытался защищаться и нападал на Восток, не позволяя тому собраться с силами. По всей планете экстремисты сотнями взрывали мирных граждан. Рушились небоскребы, пылали заводы и фабрики. В руках у террористов могло оказаться биологическое, химическое, ядерное оружие. Обиженные государства всячески шантажировали богатые страны. Почти у всех уже имелось оружие массового поражения. Соединенные Штаты пытались как-то регулировать ситуацию, но лишь настраивали против себя всю планету. Да и своих, внутренних проблем у Штатов становилось все больше. Цивилизация шла к катастрофе. А я спас человечество! Я и мои экстерры! Да, были жертвы. Да, люди гибнут и сейчас. Но на войне с экстеррами мы теряем в год приблизительно полторы тысячи солдат. Зато скольких людей мы спасли от террора и локальных войн, от голодной смерти и болезней, от ядерного Армагеддона! Человечество не может развиваться без врага — это аксиома. Какую эпоху ни возьми, люди всегда воевали. И воевали они между собой. Но зачем уничтожать своих сородичей, если можно создать искусственного противника? Идеального врага! Врага, который вызывает отвращение и ненависть. Врага, который ничем на нас не похож. Врага, которым мы можем управлять, которого мы способны контролировать! Врага, которого можно использовать для укрепления мира! Я придумал такого врага. Все вместе мы его создали. И мир объединился, ведь ничто не сплачивает лучше, чем война против общего противника. Наконец-то человечество забыло о междоусобных распрях! Люди больше не боятся террора и террористов. За кратчайшее время мы совместными усилиями решили множество проблем. Земная наука сделала гигантский рывок вперед. Мы наконец-то приручили термоядерную реакцию, мы создали космические корабли нового типа, генная инженерия позволяет творить чудеса, люди больше не голодают, безработица и преступность снизились на два порядка, мы даже справились с демографическими проблемами. Когда появились экстерры, когда появился идеальный враг, когда началась эта Идеальная Война — война, выгодная планете, — человечество обрело цель и надежду. А разве не это главное в жизни?

— Вы всех обманули, — сказал Шайтан. — Вы мошенники.

— Да! — воскликнул старик. — Но это был обман во благо! Великий обман! Мы объединили мир!

— Нет, — сказал Павел. — Вы подмяли его под себя.

— Неужели я вас ни в чем не убедил? — развел руками старик. Голос его зазвучал иначе, в нем слышалось недовольство: — Вы меня удивляете. Должен сказать, вы не первые врываетесь в мой дом, думая, что спасаете планету. Подобные случаи были и раньше. Трижды, насколько я помню. И я всегда находил общий язык с этими людьми. Одного из них, вы, кажется, знаете. Это Сэмюэл Гэйл. Он работает на одиннадцатом этаже. Вы тоже можете занять там места. Поверьте, работа очень интересная, и она достойно оплачивается.

— Думаю, Сэмюэл Гэйл и его товарищи скоро останутся без работы, — сказал Павел.

Старик целую минуту серьезно его рассматривал, потом рассмеялся, подняв лицо к потолку.

— Что вы собираетесь сделать? — сказал он отсмеявшись. Взгляд его сделался жестким, колючим. — Убить меня? Моего сына? — Он показал на бессловесного молодого человека, прижавшегося спиной к столу. Жест был полон пренебрежения. — Вы ничего этим не добьетесь. Система отлажена, она будет работать и без нас… Шансов отсюда выбраться у вас немного. Впрочем, вы как-то сумели сюда попасть, поэтому я допускаю, что выйти вы тоже сможете, хотя это и маловероятно. Но что дальше? Вас найдут и уничтожат как бешеных псов! Вам не спрятаться в моем мире! Или вы надеетесь меня опередить? Рассчитываете сунуть кому-нибудь эту запись? — Старик кивнул в сторону работающей камеры, усмехнулся. — Мы контролируем все информационные агентства, все крупные средства массовой информации принадлежат нам. Да и кто поверит какой-то записи, сделанной неизвестно где, неясно кем, непонятно когда? Люди верят в пришельцев! Все, что я здесь сейчас говорю, — для них бред. Или выдумка предателей. Система устойчива! Как бы вы ни раскачивали ее, она вернется в исходное положение. А опрокинуть ее у вас не хватит силенок!

— Я вошел! — объявил Майк голосом, полным торжества, отодвинул клавиатуру, потянулся. — Элементарно! Программисты не закрыли входы, которые они использовали для отладки. Должно быть, платили им здесь недостаточно.

Старик повернул голову. Павлу показалось, что он обеспокоен.

— Сейчас попробую открыть двери, — предупредил Майк. Он снова защелкал клавишами, уставившись в экран. Сказал:

— Ого! Да здесь какие-то документы! Пожалуй, их стоит захватить с собой!

Старик отвернулся. Всем своим видом он показывал, что происходящее за компьютером его нисколько не интересует.

Слишком уж явно показывал.

— Итак, — спокойно сказал он, — выбирайте. Либо вы работаете со мной, поддерживая в мире стабильность, либо вы бесславно погибаете, пытаясь ввергнуть человечество в хаос.

Монолитная дверь поползла вверх. На полу потайного хода зажглась серебристая дорожка. Глухо прозвучали два выстрела, донесся чей-то рев — кажется, сержант Хэллер чего-то от кого-то требовал.

Штрафники все еще удерживали холл.

— Готово. Теперь уже не опустится. — Майк хлопнул в ладоши. — Здесь схема этого здания. Я перекрыл все входы. На крыше должен быть геликоптер. Кто-нибудь может им управлять?

— Кажется, сержант умеет. И Гнутый как-то учился, — сказал Шайтан.

— Отлично! Сейчас выясню, как попасть на крышу.

— Здесь пустыня вокруг, — сказал старик. — Далеко вы не улетите. Даже если не разобьетесь насмерть, то вас тут же подберут патрули гвардейцев.

— Ладно, хватит болтать! — Павел, ничего больше не слушая, решительно встал, перехватил винтовку. И тут молодой перепуганный человек, сын Мастера Уэйда, вообразив, что жизнь его сейчас оборвется, вскрикнул, растянулся на полу, пополз к Павлу, словно червяк, рыдая и умоляя о пощаде:

— Пожалуйста! Не убивайте! Я все скажу! Только отпустите меня!..

Старик, поджав губы, впившись пальцами в подлокотники кресла, брезгливо смотрел на сына. А тот бился в истерике, цепляясь за комбинезон Павла:

— …Их можно остановить! Вы можете уничтожить все базы! Всех экстерров разом! Нужно только дать команду! И реакторы отключатся!..

— Реакторы на инопланетных базах?

— Да, да! Это страховка! На всякий случай! Только не стреляйте!..

— Замолчи! — Лицо старика исказилось до неузнаваемости. — Заткнись, иначе я тебя убью! — Он схватил со стола карандаш, со всей силы швырнул его, едва не вывалившись из кресла.

— Как это сделать? — Павел присел на корточки.

— У него есть специальное устройство! — Трясущийся палец показал на старика. — У него! У Мастера! — Сын не решался назвать отца отцом. — Такая… коробочка… Нужно подключить ее к компьютеру! И ввести код!

— Где? Где она?

— Заткнись! — требовал разъяренный старик.

— На его кресле. Под сиденьем.

Павел бросился к старику. Тот попытался отъехать на своем древнем механическом кресле, наткнулся на стену, не успел развернуться. Павел схватился за спинку, старик, изогнувшись, ухватился за ствол винтовки. Несколько секунд они боролись, пыхтя, и молодость победила — Павел выдернул винтовку из рук старика, опрокинул кресло, оторвал плоскую серую коробочку, приклеенную скотчем к обратной стороне сиденья, кинул ее Майку.

— Ничего вы с ней не сделаете без ключа! — зло выкрикнул придавленный креслом старик.

— Где ключ? — Павел повернулся к сыну Мастера.

— Наверное, в сейфе.

Сейф стоял у стены — стальное чудовище из прошлого века.

— Я справлюсь, — шагнул к нему Шайтан. — Я раньше не только по карманам шарил. — Он прислонил пулемет к стене, постучал кончиками пальцев по стальной дверце, провел ладонью по наборным дискам, вращая их, прислушиваясь к их негромкому потрескиванию.

— Помогите мне подняться, — неожиданно тихо и спокойно сказал старик. — Я хочу сесть!

Павел, чуть помедлив, все же поднял кресло, поставил его на колеса, помог забраться в него Мастеру Уэйду, подкатил к столу.

— Послушай, русский, — негромко и устало сказал старик. — Я не понимаю, чего ты хочешь. Кажется, я уже объяснил, что без экстерров наш мир превратится в хаос. Ты думаешь, я тебе лгу?

— Допускаю, что нет.

— Так что же мешает тебе принять мое предложение? Если хочешь, то после моей смерти — а мне не так много осталось — ты займешь мое место.

— Не хочу.

— Ну так чего же ты хочешь?

Павел пожал плечами:

— Я всегда хотел, чтобы война закончилась. Еще мальчишкой я думал, что когда-нибудь отомщу экстеррам за смерть отца. Мечтал, что именно я, словно какой-нибудь супергерой, одолею всех космических монстров и спасу планету…

— Вот и все, — сказал Шайтан, открывая сейф и подмигивая Майку. — Обошелся без всяких там компьютеров!

Ключ был завернут в обрывок бумаги и представлял из себя небольшую печатную плату с парой микросхем. Майк бросил обертку на пол, осторожно двумя пальцами взял ключ за края, вставил в разъем на серой коробочке, шагнул к компьютеру.

— Своими действиями вы отбрасываете мир назад, — заторопился старик. — В эпоху войн и раздоров!

— А если люди стали умнее? — сказал Павел. — Если мир изменился и вернуться в ту эпоху, которой вы нас пугаете, уже невозможно?

— Человек никогда не изменится!..

Майк подключил серую коробочку к компьютеру. По экрану разлилась чернота. Через несколько секунд вспыхнули алые буквы: “Система активирована”. Мигал курсор консоли, ожидая команду. А в самом низу экрана услужливо бежала тонкая строчка подсказки: “… чтобы отключить реактор, необходимо указать название планеты и порядковый номер реактора, например…”

— Все очень просто, — сказал Майк Шайтану, пытающемуся прочесть бегущие слова.

— Что тут у вас творится? — Из потайного хода в комнату вошел Гнутый. Он осмотрел скромное убранство кабинета, заглянул в открытый сейф, подобрал валяющуюся бумажку. Прищурясь, осмотрел старика и его сына. Спросил: — Это и есть главные экстерры?

— Да, — сказал Павел, — Только они не совсем экстерры.

— Пора бы отсюда выбираться, — сказал Гнутый. — У нас пока затишье. Сержант подозревает, что готовится штурм.

— Сейчас будем, — сказал Павел.

— Заложников прихватите. Без них вырваться из осады будет непросто.

Майк оторвался от компьютера, сказал, повернувшись к Гнутому:

— Мы можем уйти через крышу. Там есть вертолет.

— Да? Это меняет дело. Если мест хватать не будет, всех заложников можете прикончить. — Он криво усмехнулся, давая понять, что это шутка. Поинтересовался:

— Как тут у вас дела?

— Отлично, — сказал Павел.

Майк тем временем докопался до какой-то служебной информации, внимательно несколько раз перечитал ее, поднял голову:

— Отсюда можно отключить только три базы. Две на Луне и одну на Марсе.

— А где остальные? — Павел ткнул стволом в трясущегося пленника. — Как уничтожить их?

Вместо сына ответил старик:

— Остальных не существует. Хотя весь мир верит в их существование.

Майк закончил вводить команды. Снова обернулся:

— Мне нужен код.

— Код знаю только я, — сказал старик. — Но вам я его не скажу.

— Подбирать бесполезно, — сказал Майк. — Без кода ничего не получится.

— Сдается мне, без пыток не обойтись. — Гнутый хлопнул Павла по плечу. — Сможешь?

Из открытой двери донеслись выстрелы. Пока еще редкие, одиночные. И Гнутый заторопился:

— Вы тут давайте поскорей. У нас еще двое раненых. Позиция хорошая, но патроны кончаются. Сколько еще продержимся, неизвестно… — Он легонько подтолкнул Павла. — А ты не робей! Это же не люди! Нечего с ними церемониться! Жестче! Жестче! Забудь, что ты человек! Стань псом! — Гнутый шагнул было к двери, но вспомнил про бумажку, которую держал в руке, протянул ее Павлу. — Не ты потерял, Писатель?

Павел механически ее взял, хотел отбросить, но тут увидел глаза старика. Мастер Уэйд смотрел на этот бумажный обрывок так, словно хотел сжечь его взглядом.

— Не я, — сказал Павел, хотя Гнутого рядом уже не было.

— Надо уходить, — сказал Майк, прислушиваясь к усиливающейся перестрелке. — Без кода я тут ничего не сделаю.

— Подождите… — Павел посмотрел на мятую бумагу. На ней острым твердым карандашом был выцарапан ряд знаков. — Попробуй ввести следующее, — сказал Павел Майку и начал надиктовывать цифры и буквы.

Старик застонал, приподнялся на руках, потянулся вперед.

Оператор снимал его перекошенное лицо крупным планом. Женщина-репортер, шаря глазами по комнате, что-то тихо наговаривала в диктофон.

— Прошло! — Майк хохотнул. — Оказывается, еще встречаются идиоты, которые записывают пароли на бумажках!

На экране светилось: “Команды приняты. Подтвердите исполнение”.

— Павел! —Майк осторожно отодвинул от себя клавиатуру. — Это должен сделать ты! Иди сюда!

— Что?

— Нажми “Ввод”.

— И?

— И, если все верно, базы экстерров останутся без света, тепла и электричества.

— Стойте! — Старик хрипел. — Последний раз! Выслушайте меня! Подумайте как следует! Не совершайте непоправимой ошибки! Вы сейчас можете разрушить мир! Поверьте мне!

Павел забросил винтовку за спину. Сказал:

— Я готов поверить тебе, Мастер, если ты объяснишь мне еще один маленький факт, о котором пока не было сказано ни слова.

— Да! Спрашивай!

— Кто такой Некко?

— Некко? Он человек! Человек, с измененным генетическим кодом. Это наш старый, не совсем удавшийся опыт. Мы экспериментировали с человеческим материалом, пытались создать сверхчеловека. А получили Некко, Курта и моего сына. Они люди! Не совсем нормальные, но все же люди! В них нет ничего инопланетного! Хотя с возрастом у них стали проявляться странные способности, о которых мы даже не подозревали.

— Я верю тебе, Мастер, — сказал Павел. — Теперь я точно знаю, что никаких пришельцев не было.

— Так значит?.. — Рот старика задергался.

— Я готов даже признать, что ты спас человечество от самоубийства.

— Если бы не я…

— Сыграем? — Павел достал из нагрудного кармана скафандра свою счастливую монетку. — Давай загадаем, если выпадет орел, значит, все останется как есть. А если решка — я нажму кнопку.

— Но это глупо!

— Это твой шанс!

Павлу понравилась идея с монеткой, так кстати пришедшая в голову. Он думал, что это красиво — бросить жребий, решая судьбу планеты. Конечно, это был просто жест. Для камеры. Для истории. Свое решение Павел уже принял. Он знал, что выпадет решка. Обязательно. Талисман не может предать.

— Ну почему вы, русские, всегда поступаете наперекор, никогда не видите своей выгоды и вечно надеетесь на удачу? — Старик смотрел на Павла, будто действительно ждал ответа на этот бессмысленный вопрос.

— Ну так что, играем?

— А у меня есть выбор?

— Пожалуй, нет… — Павел подкинул монетку. На миг она зависла в воздухе, словно крохотное солнце. И упала на пол — звеня, подпрыгнула, закружилась, петляя. Шайтан прижал ее ногой. Наклонился. Сказал смущенно:

— Орел.

Камера зафиксировала герб.

— Орел? — удивился Павел.

— Орел! — воспрянул Мастер Уэйд. — Я победил!

— Не может быть, — сказал Павел, нахмурившись.

— Орел, — подтвердила женщина-репортер и с любопытством глянула на Павла, ожидая его действий.

— Дай мне ключ! — Старик уже требовал. — Я уничтожу его и сразу же отзову охрану. Я позволю уйти тебе и твоим друзьям, и — даю слово — никто никогда не будет вас преследовать, только держите язык за зубами… И мое предложение о работе здесь остается в силе!

Павел поднял монетку, покосился на Шайтана, отвернулся от камеры.

— О чем ты думаешь? Чего медлишь? — Старик ерзал на кресле. — Ты уже все решил! Ты бросил жребий! Сам бог подсказал тебе, как поступить.

Павел посмотрел на старика и просветлел лицом:

— Бог? Конечно же! — Он крепко сжал монетку в кулаке. — Наш бог троицу любит! — Последнюю фразу он произнес на родном языке. Потом, видя недоумение на лицах окруживших его людей, повторил ее по-английски.

— Что это значит? — старик встревожился.

— Только лишь то, что игра не закончена… — Он снова подкинул монетку, поймал ее на одну ладонь, сверху прихлопнул другой. Выждал секунду, протянул руку к камере:

— Решка!

— Но это не честно! — возмутился старик. — Это обман!

— Возможно… — Павел качнул рукой. Монетка взлетела к самому потолку. Все смотрели только на нее. — Но это обман во благо! Великий обман!.. — Монетка свалилась ему в руку. Павел стиснул пальцы, даже сквозь плотную ткань перчаток чувствуя теплоту металла.

— Решка, — сказал Павел и разжал кулак. Он угадал.

— Это ребячество! — завопил старик, пытаясь выбраться из своего кресла. — Вы не понимаете, что делаете!..

— Все это мы уже слышали, — сказал Павел. — Спектакль пора заканчивать. — Он подошел к компьютеру, встал у Майка за спиной, занес руку над клавиатурой, готовясь нажать клавишу ввода. Обернулся, позвал: — Шайтан! Давай сюда! Сделаем это вместе… Майк, ты тоже!

Парализованный старик скрипел зубами. Его сын, воспользовавшись тем, что все внимание переключилось на компьютер, на четвереньках полз к распахнутому сейфу.

Три товарища соединили указательные пальцы. Переглянулись.

— На счет “три”! — предупредил Павел. Оператор взял крупный план.

— Раз! Два! Три!

Пальцы опустились на кнопку. Крепко — чтоб наверняка — надавили на нее.

“Команда принята к исполнению” — зажглось на экране. В самом его низу побежала тонкая ниточка строки: — “…Последовательность отключения реакторов начнет выполняться через двадцать минут. В течение следующих десяти минут вы можете отменить команду…”

— Ну уж нет, — сказал Павел, сдернул с плеча штурмовую винтовку и короткой очередью вдребезги разнес монитор…

Уже на борту геликоптера, в воздухе, Павел все рассказал товарищам. Штрафники слушали его, не перебивая, яростно посматривали на тихих связанных пленников, стискивали жесткие приклады винтовок.

Бойцы думали о тех, кто погиб на этой войне. Вспоминали своих друзей.

— Неужели все кончилось?

— Пока еще не все… Не сразу…

Преследуемые вертолетами, джипами и броневиками, они летели на север, где их должен был подобрать “Ковчег”.

— И куда мы теперь направимся? — спросил Черный Феликс, перевязывая простреленную ногу.

— И все-таки я предлагаю захватить какой-нибудь маленький островок. — Толстяк Че посматривал на все еще работающую камеру, решая, а не пришло ли время объявить человечеству свои мысли о том, как правильно переустроить мир.

— Нет, — сказал Рыжий. — Теперь нам надо в штаб-квартиру Лиги Наций.

— А где она? — спросил Шайтан.

— Кажется, где-то в Бельгии. Найдем!

— А может, сделаем небольшой крюк? — улыбнулся Павел, кончиками пальцев поглаживая свою счастливую монетку. — Заглянем ко мне в гости. Меня там уже, наверное, заждались.

— А почему бы и нет, Писатель? — легонько подтолкнул его Гнутый. — А по пути можно будет посетить наш Форпост. А то гляжу я на тебя, и тоскливо, завидно мне делается. Думаю о моем живом лохматом талисмане. Как он там без меня?

— А ведь мы богатеи, парни! — воскликнул сержант Хэллер. Он сидел в пилотском кресле, вел геликоптер, но слышал все, о чем говорят за его спиной. — Как думаете, сколько очков нам насчитают за уничтоженные базы экстерров?

— Много, сержант, — сказал Рыжий. — Думаю, вы до стольких считать не умеете.

— Заткнись, Куфельд! — сержант обернулся. — А то лишу тебя доли!

— Как-нибудь обойдусь… Только бы все закончилось… Они неслись над пустыней на сером геликоптере с нарисованными белыми кругами на бортах; они разговаривали, смеялись, скучали, страдали, гневались, размышляли, верили, надеялись…

Они еще не знали, что трофейный вертолет несет их в большой мир, в котором им всем суждено стать героями.

Сейчас они об этом просто не думали.