В 1944 году инженер, химик, гений и изобретатель Томас Миджли-младший, открытия которого во многом поспособствовали формированию современного мира, умер в возрасте 55 лет в своей постели. Такая смерть может показаться довольно мирной, но только не в этом случае. Несколько лет назад после обострения полиомелита его парализовало ниже пояса, и Миджли не мог смириться с унижением, которое означала бы посторонняя помощь в перемещении из постели и назад, а потому и здесь он нашел применение своему таланту изобретателя. Миджли создал сложную систему рычагов, чтобы справляться с этим самостоятельно. И все это весьма славно функционировало вплоть до того дня в ноябре: что-то пошло не так, и его нашли задушенным веревками его же механизма. Есть горькая ирония в том, как он умер, но Томас Миджли упоминается в этой книге по другой причине. Он упоминается здесь, потому что – и в это сложно поверить – тот факт, что его убило его собственное изобретение, не дотягивает до уровня двух других катастрофических просчетов в его жизни. Вообще говоря, какой меркой ни измерь, его следует считать одним из самых незадачливых людей.

Томас Миджли-младший (1889–1944) был тихим, умным человеком, который провел большую часть своей жизни в Колумбусе, штат Огайо. Он был из семьи изобретателей и не получил систематического химического образования, но решение сложных задач из самых разных областей было его коньком: он умел всецело анализировать явления, а с другой стороны, имел привычку наугад, но бесперебойно предлагать разгадки, пока какая-нибудь наконец не подходила. В 1910-х и 1920-х годах он занимался «взрывами» в автомобильных моторах – распространенной проблемой того времени: двигатели тряслись и дергались, особенно когда натужно работали. И это не только портило впечатление об автомобилях того времени, но и плохо влияло на расход топлива – тогда все были весьма обеспокоены тем, что мировые запасы нефти иссякнут в ближайшее время. Миджли и его начальник Чарльз Кеттеринг подозревали, что причиной щелчков было то, что двигатель использовал горение неравномерно, а не какой-либо еще фундаментальный недостаток конструкции. Так, они задались целью отыскать присадку, которая свела бы этот эффект на нет. Вначале – и это практически невозможно объяснить с точки зрения здравого смысла – они решили, что «красный цвет» решит проблему. Миджли попытался отыскать красный краситель, но в лаборатории его не нашлось. Однако он выяснил, что йод имеет красноватый цвет и хорошо растворяется в автомобильном топливе. Ну, и он воскликнул: «Вот же черт!» – залил галлон йода в бензин и закачал все это в автомобиль.

Это сработало.

Это было глупое стечение обстоятельств, но эти двое зацепились за него, посчитав доказательством того, что они были на верном пути. Йод сам по себе был не вполне рабочим решением: он был слишком дорог, и слишком сложно было произвести его в том количестве, какое им понадобилось бы. Но и того было достаточно, чтобы они решительно продолжили работу. За несколько последовавших лет они перепробовали от 144 до 33 000 различных компонентов – цифра зависит от того, откровениям какой корпорации вы верите. Утверждение может показаться неточным, но есть веская причина тому, почему компании, финансировавшие их работу, имели весьма туманное представление о процессе исследований.

Причина в том, что вещество, на котором они в конце концов остановились, было свинцом (точнее, жидкое соединение тетраэтилсвинец, или ТЭС). А свинец – это смертельный яд. Среди прочего он вызывает повышение кровяного давления, проблемы с почками, пагубно влияет на формирование плода и может быть причиной повреждения мозга. Особенно небезопасен свинец для детей.

Эту историю о Миджли обычно приводят как пример истории о непреднамеренном вреде… Но вообще-то нет. Если, конечно, отравление целых поколений по всему миру не было его целью. Но ведь никто из производителей или популяризаторов этилированного бензина еще ни разу не всплеснул руками и не воскликнул: «Ой, какая жуткая неожиданность!» Тот факт, что свинец был ядовит, не был открытием – все знали об этом уже которую тысячу лет. Еще до того, как первый газовый насос начал поставлять новое, не взрывающееся топливо в начале 1923 года, медики предупреждали, что это была ужасная, отвратительная идея. Уильям Кларк из Национальной службы здоровья США составил обращение, в котором писал, что использование тетраэтилсвинца представляет «серьезную угрозу здоровью нации», и предсказал (совершенно точно) высокую вероятность того, что «на оживленных магистралях оксид свинца будет оставаться в нижних слоях атмосферы». Ведущий токсиколог в 1924 году выступил с еще более удручающим прогнозом: по его мнению, «отравление свинцом будет насаждаться с таким тщанием, что этилированный бензин станут использовать по всему миру… и только после общество и правительства осознают, что произошло».

Самое удивительное в том, что свинец был не единственным решением проблемы. За несколько лет, что минули с революционного открытия действия йода, команда Миджли сообщала о миллионе других эффективных присадок. Одна из них была гениальна по своей простоте – этанол. Это простой спирт мог служить топливом сам по себе, и он годился для обеззараживания кожных ран и очистки ран душевных. Он также помогал справиться со щелчками в моторах, причем производство больших объемов было бы дешевым и незатруднительным. По правде говоря, многие годы команда Миджли продвигала этанол как наилучшее решение проблемы раннего автомобилестроения. Так почему же они оставили эту идею и стали напирать на применение свинца, хотя всем было известно, что он ядовит как черт знает что? Вы удивитесь – причина была в деньгах.

Недостатком этанола было то, что его производство было слишком дешевым и слишком простым. А самое страшное – на него нельзя было оформить патент. В 1918 году компанию Чарльза Кеттеринга Delco купил автомобильный гигант General Motors, и потому на исследователей серьезно давили – они должны были приносить прибыль, а не латать дыры в бюджете время от времени. Получить этанол так просто, что кто угодно может сделать это дома, а потому обратить его в источник стабильного дохода не представлялось возможным. Поэтому они сделали ставку на свинец.

Если вы вдруг подумали, что Томас Миджли был несчастным изобретателем, труд которого нагло эксплуатировали гадкие плутократы, скажу – не-а. В действительности он предложил использовать свинец и настаивал на этом впоследствии. Он даже подсчитал, что они смогут брать по три цента с каждого галлона этилированного бензина и захватят 20 % топливного рынка, если запустят агрессивную рекламную кампанию. Как и во многих других вещах, в этом он ошибался, поскольку категорически недооценивал последствия своей работы, а они проявились в полной мере чуть более чем через десятилетие: тетраэтисвинец под торговой маркой Ethyl («Этил»), которая ровном счетом никак не намекала на присутствие свинца, захватила 80 % американского рынка.

И все это время Миджли и General Motors настаивали на полной безопасности продукта, несмотря на обилие так называемых тревожных звонков. Набатных колоколов, подсвеченных кислотным неоном. Например, в 1923 году, когда «этил» впервые поступил в продажу, самому Миджли пришлось взять месячный отпуск на работе из-за дурного самочувствия, вызванного свинцовыми испарениями. Кроме того, рабочие на заводах, производивших топливо, умирали. Пятеро рабочих умерли от отравления свинцом на заводе «Бэйвей» в Нью-Джерси, еще 35 попали в больницу, причем многие из них сошли с ума из-за действия свинца на нервную систему. В одном медицинском протоколе сообщалось: «У пациента возникает суровая маниакальность – он кричит, прыгает с кровати, портит мебель и ведет себя так, будто у него белая горячка». Шестеро рабочих химического завода в Дипуотер, Нью-Джерси, умерли. Среди их коллег были распространены галлюцинации, вызванные парами свинца, за что предприятие прозвали Домом бабочек. Смерти рабочих привлекли внимание New York Times, и материал об этом вышел на первой полосе. Из-за проблем в общественной сфере продажи «этила» приостановили, и главный врач США спешно сформировал комиссию, должную сделать вывод о безопасности топлива.

А после, совершив примечательный корпоративный кульбит, который станет образцом для целой череды подобных картельных уверток XX века, компании, стоявшие за гигантом Ethyl Gasoline Corporation – General Motors, Standard Oil и гиппопотам химической промышленности DuPont, – сумели обратить кризис в отношениях с общественностью в преимущество. Это был классический пример ситуации, когда ответственные люди отвечали совершенно не на тот вопрос. Люди были так обеспокоены смертями на стадии производства, что в конечном итоге американский главврач выступил с вердиктом только по этой проблеме. Комиссия, которую вполне убедили обещания компаний принять дополнительные меры безопасности на фабриках – как в своих показаниях заявил Миджли, ТЭС «был не столько опасным ядом, сколько коварным», – постановила не запрещать производство «этила». Но совершенно без внимания оставили куда боле «жирный» вопрос о том, что широкая публика дышала парами свинца: по давней традиции это стало поводом для будущих исследований. Решение комиссии было подано народу и политикам так, что создавалось впечатление, будто этилированный бензин полезен для здоровья, а все его «грехи» забыты и прощены.

Если вдруг вам интересно, что за «будущие исследования» такие, сообщаю, что на протяжении следующих 40 лет почти все они финансировались компаниями, производившими этилированный бензин, или даже проводились их сотрудниками. И – вы удивитесь – результаты были непоследовательными! А все потому, что все производители ядовитого топлива хотели показать, что единого мнения не существовало, а потому было бы очень неправильно и очень плохо прекратить производство этого прекрасного бензина, который поспособствовал «сбыче» такого количества «мечт». И когда в вопросе об этилированном бензине воцарилась отрепетированная ясность, все границы растаяли. Благодаря ему не только прекратили «чихать» моторы, но и появилось целое поколение качественно новых двигателей, более мощных, что превратило автомобиль из практичного, но неуклюжего драндулета в быстрый, нарядный и блестящий предмет вожделения. Агрессивная рекламная компания давила на страх остаться на руках с нерасторопной гадкой машиной, заправленной обычным бензином. Топливо конкурентов, в том числе тех, что использовали этанол, за который на протяжении многих лет высказывалась команда Миджли, становилось предметом насмешек и считалось товаром второго сорта. Когда за здоровье людей забеспокоились в других странах, где начали использовать этилированный бензин, со страхами вполне эффективно боролись («Американцы сказали, что он нормальный»). Главный врач Хью Камминг даже поддерживал связи с его коллегами за океаном и неизменно сообщал, как новый бензин безопасен.

Этилированный бензин стал стандартным видом топлива по всему миру: на его стороне были до жути корявые научные исследования и тот факт, что мощная машина – это модно и что она позволяет уехать дальше. Благодаря прогрессу в технологии добычи нефти ожидаемая нехватка топлива, которая и была главной причиной работы над бензиновыми присадками, так и не стала реальностью. И потому польза от свинца сводилась к тому, что человечество научилось производить более производительные машины. Эпоха автомобилей как раз наступила, и все больше людей на планете получили возможность дышать испарениями свинца.

Проблема свинца в том, что он не распадается. Некоторые токсины со временем становятся мене опасными, а свинец накапливается – в воздухе, почвах, в теле человека, животных и растений. В отчете британской Королевской комиссии по загрязнению окружающей среды за 1983 год сообщалось: «Весьма сомнительно, что какая-либо часть земной поверхности не была загрязнена антропогенным свинцом». Дети оказались под особой угрозой, поскольку их тела накапливали в пять раз больше свинца, чем тела взрослых. По некоторым оценкам, только в США между 1920-ми и 1970-ми годами уровень свинца в крови 70 миллионов детей был запредельным. Последствия отравления тяжки. По подсчетам Всемирной организации здравоохранения ежегодно в мире сотни тысяч людей умирают от болезней, связанных с отравлением свинцом, например болезней сердца. Отравление влияет не только на физическое здоровье: свинец также блокирует неврологическое развитие детей – из-за него снижается уровень интеллекта в затронутых сообществах, более 12 % заболеваний, связанных с интеллектуальным развитием, вызваны, как считают, свинцом. Он также становился причиной поведенческих отклонений, например антисоциального поведения, и это дает основание предполагать одно из самых ужасающих последствий деятельности Томаса Миджли-младшего. Важно подчеркнуть, что на настоящий момент это лишь неподтвержденная гипотеза, но множество исследователей указывают на то, что резкое увеличение числа уголовных преступлений, фиксируемое по всему миру в послевоенные годы, хорошо коррелирует с темпами увеличения свинцовых выбросов. Уровень преступности, который дал жизнь множеству культурных предрассудков – одичавшие подростки, города после апокалипсиса, жуткого вида сверххищники и вся эта муть из 1990-х, – это, по сути, историческая аномалия, глобальный сбой, который сложно объяснить и который, я надеюсь, теперь уже в прошлом. И вот, в стране за страной вне зависимости от социальных или политических особенностей уровень преступности вдруг зашкаливал через пару десятилетий после того, как там появлялся этилированный бензин. Другими словами, когда дети, подвергшиеся влиянию большого объема свинецсодержащих выхлопов, достигали юношеского возраста. И эта корреляция работает даже задом наперед: в последние несколько десятилетий по всему миру наблюдается значительное падение уровня преступности, и это опять-таки не зависит от социальной политики государства. И этот эффект, как представляется, фиксируется примерно через 20 лет после того, как каждая отдельная страна запретила свинцовые присадки. Это наблюдали раньше в тех странах, что запретили тетраэтисвинец раньше других; спад преступности был более стремительным там, где ТЭС вывели из обращения довольно резко, а не постепенно снижали его долю на рынке.

Повторюсь, корреляция – это совсем не обвинение, на данный момент это вообще не более чем домысел, подтвержденный некоторыми косвенными доказательствами. Из-за этических соображений, которые неизбежно возникнут, если вы попытаетесь накачать кучу детей свинцом, а после станете ходить вокруг них, чтобы посмотреть, сколько преступлений они совершат через 20 лет, этого, быть может, никогда не удастся доказать ни так, ни иначе. И вот что мы имеем: миллионы смертей, яд в каждом уголке нашей планеты, знание о том, что яд содержался в крови многих поколений детей и влиял на их интеллектуальные способности (и к слову сказать, это те самые поколения, которые были в ответе за СУДЬБУ ЦЕЛОЙ ПЛАНЕТЫ ПОСЛЕДНИЕ 40 ЛЕТ), вероятность того, что мы могли стать причиной волны преступности, которая полностью изменила наши взгляды на общество, и все это просто потому, что… Томас Миджли хотел выручить с каждого галлона на три цента больше. Что ж, это затянувшаяся и очень невеселая шутка.

Сам же Миджли и не думал почивать на лаврах, когда изобрел этилированный бензин. Он любил изобретать и вскоре занял себя другими инженерными заботами – ему предстояло совершить еще одну катастрофическую ошибку.

Эксперименты ради поиска более совершенного бензина продолжались годами, новое же открытие не заставило себя долго ждать. Вообще, если верить корпоративной легенде, ото дня, когда Миджли сообщили о проблеме, до дня, когда он нашел решение, прошло всего три дня. В отличие от истории со свинцом эта – о непреднамеренных последствиях: никто не игнорировал прямых свидетельств, никто не замалчивал рисков. Поскольку никаких тревожных звонков не было слышно, все просто решили, что все будет хорошо.

На этот раз Миджли предложили разобраться с охлаждением вещей и продуктов. Стоял 1928 год, до начала эры механического охлаждения (до нее добыча и доставка льда была процветающей отраслью – огромные количества ледяных глыб откалывали в более прохладных уголках мира, чтобы жители более теплых мест могли охладить что-нибудь). Сложность была в том, что все вещества, что в те времена использовали для охлаждения, были а) хорошими и б) очень опасными. Они были легко воспламеняемы или могли запросто отравить кучу людей, если случалась утечка. Так, через год после того, как Миджли начал заниматься охлаждением, от утечки хлорметана в кливлендской больнице погибли более 100 человек. Стоит ли удивляться, что это немного тормозило широкое распространение систем охлаждения. Цель была очень простой: найти дешевое негорючее и нетоксичное вещество, которое будет выполнять те же функции, что и современные хладагенты. General Motors не так давно купила компанию по производству холодильного оборудования, которую переименовали во Frigidaire, и она знала, что если решит проблему, заработает целое состояние.

На этот раз подход Миджли был более системным (в конце концов, к тому моменту он занимался химией уже больше 10 лет). Изучая химические свойства известных хладагентов, он быстро обнаружил, что фтор – подходящий кандидат, а идеально было бы использовать его соединение с углеродом, чтобы нейтрализовать яд. И он буквально запулил этой идеей в своих заказчиков: первым веществом, которое его команда предложила протестировать, был дихлордифторметан. В наши дни он лучше известен под именем торговой марки «фреон».

Ко всеобщему одобрению членов Американского химического общества Миджли продемонстрировал безопасность нового вещества, театрально набрав его в легкие и после задув свечу. Нетоксичное, негорючее и прекрасно охлаждает. Идеально. Да и вообще, он открыл не одно соединение, а целый класс соединений со сходными химическими свойствами. Они получили название «хлорфторуглероды», или CFS, как говорят химики.

К несчастью, в начале 1930-х годов никто еще не знал точно, что такое озоновый слой и какое значение имеет этот тонкий слой молекул в стратосфере для защиты поверхности Земли от вредоносных солнечных ультрафиолетовых лучей. Люди совершенно точно понятия не имели, что хлорфторуглероды, совершенно безвредные на уровне моря, становились совершенно невыносимыми, попадая в верхние слои атмосферы, где то самое ультрафиолетовое излечение заставляло их распадаться на составляющие, и один из составляющих – хлор – разрушал озон, лишая планету защитной оболочки.

Честно говоря, никто точно так же не подозревал, что хлорфторуглероды станут применять не только для охлаждения. Очень быстро люди смекнули, что эти новые замечательные и чрезвычайно безопасные вещества могут иметь массу других применений, например выступать в роли газа-вытеснителя в аэрозольной упаковке. И тут история снова поупражнялась в черном юморе: во время и после Второй мировой войны хлорфторуглероды использовали для распыления инсектицидов, включая тот, что можно назвать классическим примером крупномасштабного химического заблуждения, – ДДТ, дихлордифенилтрихлорметилметан, кошмар, вызывавший уродства плода. После войны в аэрозольные баллончики стали закачивать все подряд, от краски до дезодоранта. А эти газы в свою очередь стали накачиваться в атмосферу: огромные объемы поднимались на большую высоту, и там они грозили разрушить озоновый слой.

Хорошо в этой истории то, что на этот раз человечество осознало проблему до того, как люди стали умирать пачками. Ю-ху! Очко в пользу человечества! В 1970 году (как раз когда мы стали пытаться отказаться от этилированного бензина) установили, что дыра в озоновом слое растет, и указали на связь этого события с хлорфторуглеродами. Людей предупредили: если разрушение озона продолжится с той же скоростью, вскоре люди почувствуют воздействие более мощного ультрафиолетового излучения, и всего через несколько десятилетий мы столкнемся с эпидемией рака и слепоты. И с 1970-х до 1990-х люди плотно занимались наследием Томаса Миджли – оба его главных изобретения были или запрещены полностью, или поэтапно выведены с рынка в большинстве стран мира. Но в окружающей среде все еще очень много свинца – он не распадается и не исчезает, и избавиться от него ужасно сложно. С другой стороны, дети больше не вдыхают его в таких количествах, и количество свинца в их крови теперь значительно ниже опасного уровня. Ура. А озоновый слой медленно восстанавливается, потому что хлорфторуглероды почти всюду запретили. Если все пойдет хорошо, он должен вернуться в предмиджлевское состояние к… 2050-м годам. Так держать.

О репутации Миджли удачно выразились в журнале New Scientist, назвав его человеком-катастрофой, а по словам историка Дж. Р. Макнилла (их можно прочесть в его книге «Что-то новенькое на свете» (Something New Under the Sun), этот человек «оказал большее влияние на окружающую среду, чем любой другой организм за всю историю Земли».

Но верным также будет утверждение, что при его участии сформировался современный мир, зачастую неожиданным образом. Бензин с антидетонирующей присадкой сделал автомобиль доминирующим средством передвижения во многих частях света, и не только средством – он стал демонстрацией статуса и способом мощно заявить о своей личности и независимости. Хлорфторуглероды не только дали жизнь вашему холодильнику, но и позволили появиться кондиционерам воздуха, без которых многие города мира просто не смогли бы существовать в нынешнем виде. Его главные изобретения даже работают в команде: более мощные автомобили со встроенным кондиционером делают дальние путешествия куда более реальными и даже приятными. Широкие просторы американского Запада и большая часть Ближнего Востока – возьмем хотя бы эти два примера – были бы совсем другими без изобретений Томаса Миджли.

Они опосредованно подействовали на культуру в более широком смысле, например, в Америке кондиционеры впервые стали появляться в кинотеатрах, и в том числе поэтому популярность походов в кино как вида досуга выросла во времена Великой депрессии, культурное влияние золотого века кино и киноиндустрии стало очевидным, что и дало нам основания считать кино главным развлечением XX века. И вот что я хочу сказать: Томас Миджли придумал Лос-Анджелес, не мыслимый без машин и кондиционеров… и кино. Так что в следующий раз, когда окажетесь в кинотеатре, где будете смотреть бестолковый голливудский фильм о полицейском, который играет не по правилам, пытаясь совладать с зашкаливающим уровнем преступности, вспомните, что вообще все, что вы видите, слышите и ощущаете, может быть следствием того факта, что Томас Миджли-младший предполагал, что полученные им химические вещества безопасны и что с одного галлона он получит на три цента больше.