Кавказский фронт

Вновь приходится повторить, что война – игра с ненулевой суммой. Полная победа в Месопотамии и еще более впечатляющий успех в Дарданеллах не особенно улучшили положение Османской империи, ведущей борьбу на несколько фронтов и лишенной возможности быстро перебрасывать силы между ними из-за слабо развитой дорожной сети. Победоносная осада Эль-Кута в Месопотамии сопровождалась сокрушительным поражением на Кавказском фронте.

После Саракамыша там долго не происходило значительных боевых действий. 14 апреля началось восстание армян в городе Ван. В ответ турки начали депортацию и массовое уничтожение армянского населения (геноцид армян). Русское командование на Кавказе пыталось этому воспрепятствовать, организовав экспедицию к Вану. Далее до конца лета шли напряженные бои в Ванском районе, попутно обе воюющие стороны вторглись в Персию, причем в этом предприятии русское командование преуспело значительно больше, нежели турецкое.

Зима в 1915 году наступила рано, и до начала весны турецкое командование не ожидало каких-либо активных действий на Кавказском фронте. Весной же намечалось, покончив с англичанами в Месопотамии, собрать в турецкой Армении значительные силы и разгромить русские войска на главном – Саракамышском направлении.

Н. Юденич принял решение атаковать противника зимой – до того как 3-я турецкая армия получит подкрепления за счет Дарданелл и Месопотамии. Начало операции было назначено на дни рождественских праздников. В известной мере, Н. Юденич следовал опыту Энвер-паши годом раньше: зимнее наступление на неожиданном для противника, слабо занятом им, неудобном для маневрирования войск направлении с выходом к мосту через Аракс, который был ключевой точкой снабжения армии.

Директриса операции оказалась между двумя русскими корпусами – 2-м туркестанским и 1-м кавказским. Н. Юденич принял решение сначала нанести удар 2-м туркестанским корпусом, через два дня начать наступление 1-м кавказским. У турецкого командования должно было создаться впечатление, что первый удар носил отвлекающий характер, а второй является главным. И после того как турки задействуют все свои боевые части, армейский резерв должен был ударить в разрыв между двумя атакующими корпусами и быстро продвинуться к Кепри-Кею.

Русские войска насчитывали столько же батальонов, что и 3-я турецкая армия (96 против 94), но по числу активных штыков превосходили противника на 16 тысяч человек и 135 орудий. Непосредственно на фронте силы сторон были равны, но в ближнем резерве 3-я армия имела не больше дивизии, а русская кавказская армия держала полнокровный корпус.

В отличие от Энвера в 1914 году, Н. Юденич приложил усилия к подготовке операции в материальном отношении: «Каждый боец получил: теплые портянки и пару валенок, которые он надевал на ночлегах, снимая кожаные сапоги; короткий, до колен, полушубок, не стеснявший движений; стеганые на вате шаровары, папаху с отворачивающимся назатыльником; теплые варежки и шинель, на походе скатанную. На подвоз войскам топлива обращалось особое внимание.

На случай необходимой маскировки было приказано во всех частях заготовить для всех бойцов белые коленкоровые халаты и белые чехлы на шапки.

С целью предохранения глаз от ослепления в яркие солнечные дни войска 1-го кавказского армейского корпуса получили защитные очки-консервы. Так как район наступления названного корпуса был безлесным, а подвоз дров был почти невозможен, то все бойцы пехоты и конницы должны были при наступлении нести по два полена дров для обогревания на ночлегах. Кроме того, наступавшие роты должны были иметь с собой толстые доски или жерди для устройства переправ через ручьи, чтобы люди не мочили себе ног и затем не отмораживали их. Для помощи при обмораживании в ротах имелись запасы «несоленого сала».

Для учета влияния физико-географических условий на ход операций весь театр военных действий был покрыт сетью метеорологических станций, число которых к концу 1916 г. доходило до семнадцати. Для объединения всей этой службы при штабе армии было образовано метеорологическое отделение» (Н. Корсун. Эрзерумская операция).

Надо сказать, что секретность подготовки операции обеспечивалась «здравым смыслом»: до предела насыщая склады, командование разумно говорило о предстоящей суровой зиме, когда подвоз наверняка прекратится, и до весны придется жить накопленными запасами. Строительство новых телеграфных линий маскировалось необходимостью ремонта старых. Переброски войск маскировались слухами о весеннем наступлении в Персии совместно с англичанами, которое и в самом деле планировалось (разумеется, до катастрофы в Эль-Куте).

Второй туркестанский корпус начал наступление 10 января, 1-й кавказский – 12 января 1916 года. В это время командующий 3-й турецкой армией Махмуд-Камиль-паша был вызван в Константинополь, а его начальник штаба, германский майор Гузе, лечился от тифа в Германии. Временно командовал войсками Абдул-Керим-паша.

Несмотря на холод, ветер, отсутствие дорог и троп, ударная группировка в составе 20 батальонов 15 января прорвала турецкий фронт. Третья турецкая армия начала поспешный отход к крепости Эрзерум, сжигая склады и бросая имущество. Уже 21 января части 1-го кавказского корпуса были у внешнего пояса фортов Эрзерума. Турецкое командование приступило к срочной переброске войск из Зоны Проливов. Оно смогло собрать до 50 тысяч человек, но эти подкрепления не могли прибыть на Кавказ раньше марта.

Крепость Эрзерум (по книге Н. Корсуна)

«С севера нагорная Эрзерумская равнина обеспечена труднодоступными горами, окружающими долину р. Чорох, с юга – хребтом Бингель-даг (Южный армянский Тавр). И только полоса нагорной равнины р. Восточный Евфрат, идущая южнее Бингель-даг, давала возможность обойти с юга Эрзерумскую нагорную равнину по крайне кружным и дальним путям. (…)

Город был окружен непрерывной оградой бастионного начертания, с опорными пунктами на холмах: на северо-востоке были расположены укрепление Меджидие и два люнета Азизие; на юго-западе находился форт Кереметли-дэги с передовыми люнетами; наконец, в 1 км к юго-востоку от ограды был выдвинут редут Ахали. Хотя крепостная ограда и носила характер долговременный и рвы доходили до 6,5 м глубины, но они не имели каменных одежд и местами были без обороны; в валах от стекающих с гор потоков имелись промоины – бреши, поэтому крепость не была обеспечена от атаки открытой силой. Но центр тяжести обороны крепости был перенесен на 10–12 км вперед от города на позицию Девебойну, которая обеспечивала город и его склады от бомбардирования.

Корсун. Эрзерумская операция

Позиция Девебойну, длиною около 16 км, располагалась на хребте, который служил водоразделом между бассейнами рек Аракс и Западный Евфрат и отделял Пассинскую равнину от Эрзерумской. От Карга-базарского хребта на севере и Палантекенского на юге позиция Девебойну отделяется глубокими и скалистыми ущельями: Туйским – на севере и Ехилханским – на юге.

На правом фланге позиции высота хребта доходила до 2280 м, а на левом вершина горы Чобан-даг имела 2400 м; центральная седловина на перевале имела около 2 040 м, превышая Пассинскую равнину на 240 м. В расстоянии 1–2 км к востоку от хребта Девебойну и параллельно ему имеется на отрогах этого хребта ряд отдельных высот (от 2000 до 2100 м), поднимающихся непосредственно над равниной. На этих возвышенностях было размещено 11 вновь возведенных после войны 1877–1878 гг. долговременных укреплений, расположенных в две линии.

Первую линию составляли пять фортов и две батареи, начиная с севера: форт Чобан-деде на северной вершине хребта Чобан-даг, форт Далан-гез к юго-востоку от него на отдельном отроге; две батареи (Узун-Ахмед-каракол и Узун-Ахмед) на отроге Узун-Ахмеддаг и три форта на вершинах отрога Натахлы (Кабурга, Ортаюк и Ортаюк-илявеси). Наконец, на правом фланге первой линии укреплений имелись лишь траншеи и полевые батареи от кампании 1877–1878 гг.

Уступом за правым флангом первой линии укреплений на отроге был расположен форт Гяз, составлявший правый фланг второй линии укреплений. Протяжение фортов первой линии, считая по обводу их от форта Чобан-деде до форта Гяз, – 17,5 км, а по прямой линии – 13 км.

К северу от форта Гяз тянулась вторая линия укреплений (всего вместе с фортом Гяз – четыре форта). Форты Тополях, Агзы-ачик и Сивишли лежали в 5 км от первой линии. Протяжение второй линии укреплений от форта Гяз до форта Сивишли – 5 км.

Вторая линия укреплений Девебойнской позиции отстояла в 3–5 км от укреплений Ахали, образующих как бы третью линию укреплений, за которой лежала крепостная ограда с вынесенными вперед редутом Сурп-нишан и фортом Меджидие на левом фланге и укреплениями Кереметли-дэги – на правом. Эти укрепления вместе с крепостной оградой составляли четвертую и последнюю оборонительную линию, отстоящую от первой на 12–13 км. (…)

В фортификационном отношении форты первой линии совсем не отвечали новейшим требованиям военно-инженерного искусства и имели много крупных недостатков.

Форты второй линии, устроенные только за правым флангом первой линии, обеспечивали ближайший обход правого крыла Девебойну и командовали над укреплениями города, но вследствие ограниченного обстрела центр и левое крыло первой линии укреплений поддерживались ими слабо, а пути к Эрзеруму из долины р. Западный Евфрат почти совсем ими не оборонялись. Форты второй линии были более обеспечены от атаки открытой силой (за исключением, впрочем, форта Гяз), а в остальном им были присущи те же недостатки, как и фортам первой линии. С крепостной ограды и вынесенных впереди ее укреплений впереди лежащая местность обстреливалась хорошо, и только местность на север и северо-восток изобиловала мертвыми пространствами. (…)

Все вооружение этой оборонительной линии, вместе с крепостью Эрзерум, было рассчитано более чем на 1 000 разного рода орудий. В действительности на крепостной ограде и в складах Эрзерума находилось до 300 устаревших орудий различного калибра. (…)

Как ни была растянута оборонительная линия крепости Эрзерум, но труднопроходимая горная местность по обе стороны позиции Девебойну, при сильном резерве и активной обороне, могла сделать крайне рискованными тактические обходы центральной группы укреплений и в значительной степени уничтожала недостатки растянутости оборонительной линии. Этот недостаток еще более был уменьшен постройкой на самой позиции Девебойну обширной сети шоссе, соединявших форты обеих линий между собою и с г. Эрзерумом, и участка шоссе от Эрзерума к Гурджи-богазскому проходу. Все пути из Пассинской равнины к Эрзеруму проходили через Девебойнский хребет по пяти горным проходам, которые запирались и обстреливались из фортов. Из этих путей наилучший – шоссе Хасан-кала, укрепление Кабурга, Сивишли, Эрзерум. (…)

Обходы Эрзерумских укреплений как с севера, так и с юга были крайне затруднительны. Обход с севера являлся возможным только по кружной (40 км) и требовавшей серьезной разработки дороге от с. Кизил-килиса по хребту Думлу-даг к с. Хачкаванк. Обход с юга был возможен только по еще более кружным путям – долиной р. Восточный Евфрат и Хнысской дорогой, прегражденными фортами на хребте Палантекен.

Николай Юденич (1862–1933 гг.)

В 1881 г. окончил Александровское военное училище, в 1887-м году – Академию Генерального штаба по 1-му разряду. Старший адъютант штаба 14-го армейского корпуса, с 1892 года – старший адъютант Туркестанского военного округа.

Цензовое командование ротой отбывал в лейб-гвардии Литовском полку.

Далее исполняет обязанности начальника штаба:

Памирской экспедиции (1894 г.)

1-й туркестанской стрелковой бригады (1900 г.)

В 1902 году назначен командиром 18-го стрелкового полка, участвовал в Русско-Японской войне, ранен в сражении при Сандепу и в Мукденском сражении. 19 июня 1905 года произведен в генерал-майоры и назначен командиром 2-й бригады 5-й стрелковой дивизии. Награжден золотым оружием.

Далее – опять штабная работа. С 1907 года – генерал-квартирмейстер штаба Кавказского военного округа, с 1912 года – начальник штаба Казанского, с 1913 года – Кавказского военного округа.

С начала Первой мировой войны стал начальником штаба Кавказской армии, которую, по существу, спас от уничтожения в Саракамышском сражении. 24 января 1915 года назначен командующим Кавказской армией с производством в генералы от инфантерии.

После победы в Эрзерумской операции награжден орденом Святого Георгия второй степени (последнее награждение этой степенью ордена в Российской Империи): «В воздаяние отличного выполнения, при исключительной обстановке, блестящей боевой операции, завершившейся взятием штурмом Деве-Бейнской позиции и крепости Эрзерума 2 февраля 1916 года».

Всего орденом Святого Георгия второй степени за историю Российской Империи награждено 125 человек, из них в Первую мировую войну – четверо: Н. Иванов, Н. Рузский, великий князь Николай Николаевич и Н. Юденич, из иностранных граждан этот орден получили Ж. Жоффр и Ф. Фош.

При князе Львове и военном министре А. Гучкове командовал Кавказским фронтом, после назначения А. Керенского на пост военного министра снят с должности и отправлен в отставку.

В январе 1919 года нелегально пересек финскую границу и прибыл в Гельсинфорс. Провозглашен лидером белого движения на северо-западе России.

В сентябре – октябре 1919 года организовал поход на Петроград, прорвался к Пулковским высотам, где был остановлен Красной армией. К концу ноября войска Юденича были прижаты к границе, перешли на эстонскую территорию, где были интернированы эстонцами.

22 января 1920 года Н. Юденич объявил о роспуске Северо-Западной армии, 24 февраля покинул Эстонию. Прибыл в Лондон как частное лицо, встретился с У. Черчиллем. Далее жил в Ницце (Сен-Лоран-дю-Вар), умер от туберкулеза.

Награды: Орден Святого Станислава трех степеней, Орден святой Анны трех степеней, Орден Святого Владимира 4-й, 3-й и 2-й степеней, Орден Святого Георгия 4-й, 3-й и 2-й степеней, орден Святого Александра Невского с мечами, Орден Белого Орла с мечами, Большой крест ордена Почетного легиона, французский Военный крест, британский орден Святого Михаила и Святого Георгия, большой Крест.

Вообще, по мнению особой комиссии, образованной еще в 1888 г. при штабе Кавказского военного округа и исследовавшей подробно на месте укрепления Эрзерума, эта крепость пользовалась такими редкими преимуществами, с которыми надо было серьезно считаться. Ее нельзя было ни миновать, ни обстреливать издали (из имевшихся в то время образцов артиллерии), а доступы к ней были заперты фортами, плохо, впрочем, обеспеченными от атаки открытой силой. Правда, позиции, преграждавшие доступы к Эрзеруму, были растянуты, удалены от центра и требовали большого гарнизона, но в 1916 г. турки, после поражения на Келрикейском направлении, стянув в Эрзерумскую равнину главные силы 3-й турецкой армии, как раз и располагали таковым. Верки крепости не отвечали новейшим требованиям фортификации, но и русские располагали далеко не совершенным осадным парком. (…)

В районе фортов Кара-гюбек и Тафта турки ко времени штурма крепости в 1916 г. создали ряд позиций, усилив их редутами, кольцевыми окопами и многими рядами проволочных заграждений.

На позиции Девебойну полевая фортификация также получила широкое применение, причем вершины и склоны гор были изрыты окопами и ходами сообщений, во многих местах стояли промежуточные батареи, а ряды колючей проволоки переплетали весь фронт полевых позиций, вынесенных вперед».

Перегруппировка сил Кавказской армии и подготовка к штурму заняли всего три недели. Одиннадцатого февраля начался штурм крепости, и в 7 часов утра 16 февраля Эрзерум был взят прямой атакой. Третья турецкая армия была разгромлена, потеряла убитыми, замерзшими и пленными более половины своего первоначального состава, и теперь откатывалась на Эрзинджан. Были захвачены Муш, Битлис, Трабзон, общее продвижение Кавказской армии составило более 160 км.

«После нескольких недель непрерывного обстрела 18 февраля над Эль-Кутом воцарилась непривычная тишина. Поначалу британцы решили, что прекращение огня предвещает очередной штурм. И лишь на следующий день они узнали, что приостановка боевых действий была следствием глубокого потрясения, которое испытали османы после получения известия о падении Эрзерума. (…) Всякий раз, когда туркам удавалось отбить атаку британских войск, шедших на помощь Таунсенду в Эль-Кут, они выставляли огромные щиты с надписью на французском: «Кут побежден. Убирайтесь домой!» Не желая отставать, британцы отвечали им плакатами: «Как насчет Эрзерума? Убирайтесь сами!» (Ю. Роган).