Сюжет седьмой: война на периферии
«Вергани для мастерского турнира еще недостаточно силен. Тем не менее, следует отметить, что и Италия была представлена на этом духовном ристалище. Если в этой стране позаботятся о развитии шахматной игры, то в будущем Италия, возможно, добьется большего успеха».
З. Тарраш «Итоги Гастингса»
«Теперь несколько формальностей с отзывчивыми румынскими боярами – и путь свободен. Я думаю, что две-три медали за спасение утопающих скрасят их серую пограничную жизнь».
И. Ильф, Е. Петров «Золотой теленок»
Вероятно, кампания 1916 года стала самой бессмысленной и бессодержательной во всей Великой войне. В 1914 году решался вопрос о победителе и побежденном. В 1915 году немцы попытались поставить результат Генерального Сражения под сомнение, и до некоторой степени преуспели в этом, разгромив сербскую армию и отбросив российские войска от Вислы к Западной Двине. В свою очередь англичане предприняли попытку вывести из войны Турцию. Дарданелльская операция могла привести к решительному результату, но она была подготовлена и осуществлена из рук вон плохо и дала возможность Турции отпраздновать свой единственный триумф в Первой мировой войне.
Во всяком случае, и Горлицкий прорыв, и Дарданеллы, и наступление А. Макензена в Сербии, и даже образование Итальянского фронта, – все это меняло картину войны, и было наполнено стратегическим содержанием.
А в 1916 году не происходит ничего. На Западном фронте противники в течение всего года ведут сражение на истощение (под Верденом и на Сомме) и, в конечном итоге, обоюдного истощения и добиваются. На востоке все время наблюдаются какие-то активные действия, местами даже сопровождающиеся размашистыми по меркам позиционной войны передвижениями войск, но это ничего не меняет в структуре войны и лишь подтверждает обоюдное поражение России и Австро-Венгрии.
В целом ничего значимого не случилось и на периферийных фронтах.
На протяжении всего 1916 года боевые действия в Италии будут проходить судорожными приступами боев на Изонцо длительностью от 1 – 2 дней до 2 – 3 недель, никак не согласованными ни с русским, ни с западным фронтом. Некоторое разнообразие внесет Австро-Венгрия, организовав в мае – июне наступление в Трентино.
Балканский союзный фронт, находящийся под французским командованием, предназначен для наступления (в Шантильи говорилось даже о выводе из войны Болгарии), но для подготовки операции, прежде всего, для реорганизации Сербской армии и ее доставки на Салоникский плацдарм, потребуется более полугода. Союзники начнут там активные действия лишь в августе, и особых успехов не добьются. Операция, впрочем, будет продолжаться до середины декабря, хотя, с начала осени целью станет уже не прорыв, а лишь отвлечение внимания Центральных держав от Румынии.
В Египте английские войска, высвободившиеся после Галлиполи, отдохнут до августа, а затем отобьют очередную попытку турок прорваться к Суэцкому каналу и начнут продвигаться вперед по Синайскому полуострову. К концу года они подойдут к границе с Сирией.
Нередко, читая о «действиях по внутренним линиям», «сосредоточении усилий германских войск» на Западном или Восточном фронте, мы представляем себе оперативное усиление в духе плана Шлиффена (7/8 сил на Западном фронте, из них 5/6 на направлении главного удара) или действий ОКХ на начальном этапе Второй мировой войны, когда во время Польской кампании на востоке находилось свыше 60 % счетных дивизий, почти все танки, почти вся боеспособная авиация.
В 1916 году не было ничего подобного.
Если рассматривать баланс сил всех Центральных держав, то его динамика в 1916 году выглядит следующим образом:
То есть в течение всего года на Западном фронте находилось 37±2 %, на Восточном фронте – 31±3 %, на периферийных фронтах 21±5 % наличных сил. Здесь сразу же нужно указать, что силы, обозначенные как находящиеся «вне фронтов», отнюдь не следует воспринимать как стратегические резервы. Эти дивизии, в большинстве своем, совершенно небоеспособны: либо только что созданы и не прошли курса боевой подготовки, либо понесли катастрофические потери в боях и выведены в тыл на переформирование.
Понятно, что говорить о серьезном маневре частями и соединениями между фронтами не приходится. Поэтому следует с осторожностью относиться к фразам из книг: «Брусиловский прорыв» или «Наступление союзных армий на Сомме» или «Наступление итальянцев на Изонцо», – вынудили военное руководство Центральных держав начать активную переброску сил…
Если рассматривать только германскую армию, полагая, что войска Австро-Венгрии, Болгарии и Турции «привязаны» к своим фронтам, получаем примерно такую же картину:
Западный фронт 66±5 %, Восточный фронт 32±4 %, периферийные фронты – «в пределах погрешности», там германские войска в 1916 году лишь обозначали присутствие, вне фронтов – вконец измочаленные на Сомме дивизии.
Не будет преувеличением сказать, что Э. Фанкельгайн маневрировал между фронтами только одной армией.
Соотношение сил между Западным и Восточным фронтами в течение всей кампании было близким к 2:1, причем относительно активная переброска сил с запада на восток происходит летом и совпадает с битвой на Сомме, когда, по логике вещей, немецкие войска во Франции испытывали очень сильное напряжение.
Конечно, у российских историков возникает естественное искушение связать эти перемещения войск с наступлением Юго-Западного фронта, но, в действительности, это вряд ли имелось в виду. Э. Фанкельгайн, несомненно, прав, когда говорит, что «в Галиции опаснейший момент русского наступления был уже пережит, когда раздался первый выстрел на Сомме». Этот «опаснейший момент» приходится на 7–8 июня, в то время как изменение баланса германских сил между западным и восточным фронтами начинается в июле и становится заметным в августе – сентябре. Скорее, перераспределение сил между ТВД происходило в рамках договоренностей Германии с Австро-Венгрией относительно единства командования на Востоке: 30 июля 1916 года все австро-германские войска в полосе от Риги до Львова были подчинены «двойке» П. Гинденбург – Э. Людендорф.
Разумеется, это стало последним шагом к смещению Э. Фанкельгайна с поста начальника Генерального штаба. При всем моем расположении к Э. Фанкельгайну нельзя сказать, что замена была произведена преждевременно: летом 1916 года действия германских вооруженных сил окончательно утратили стратегическую логику. Представляется, что весной – летом 1916 года баланс германских сил между фронтами определялся не столько решениями верховного командования, сколько «приливно-отливными ритмами», как и у войск Антанты.
Новое военное руководство Германии должно было внести некоторую согласованность в операции Центральных Держав, но время уже было безнадежно упущено. Осенью Антанта предполагала перейти в общее наступление, сигналом к которому должно было стать вступление в войну Румынии.
