Глава 11

Дом, милый дом

24 день холодных вод, Риль Суардис

Шуалейда шера Суардис

Зря Шу надеялась, что во дворце все будет так же просто, как в замке Ландеха или Уго-дель-Касте. Там она встречалась в основном со сторонниками Каетано или хотя бы не с его противниками. Здесь же, в родном доме, большая часть придворных смотрела на нее, как на угрозу собственному благополучию и благополучию Валанты. Ведь она и Каетано покушались на власть Ристаны, их кормилицы, благодетельницы и владычицы сердец.

Разумеется, не все придворные ее боялись и ненавидели, и не на всех придворных жмущаяся к ее ногам Морковка грозно скалила клыки. Один из ближней королевской свиты (истинный шер, третья «нижняя» категория, синяя водная аура) остался после ухода короля и подошел к ней, жестом велел помощнику сенешаля погодить и поклонился. На него, кстати, Морковка посмотрела почти благосклонно, хоть под руку и не полезла.

– Счастлив приветствовать ваше высочество в столице! Может быть, вы даже меня помните?

– Конечно же, герцог Альгредо, – улыбнулась Шу, протягивая ближайшему другу отца руку для поцелуя. – Помнится, вы рассказывали удивительно интересные истории!

Пока герцог рассыпался в комплиментах и восторгах, Шу кивала, почесывала Морковке ушки и разглядывала своего собеседника. Насколько она помнила, Альгредо был старше короля лет на пять, но выглядел намного моложе. Высокий, крепкий, хоть и полноватый, слегка лысеющий, но сохранивший естественный черный цвет шевелюры. Как и все придворные, кроме Бастерхази, одет по современной моде, в коричневый двубортный сюртук, из украшений лишь герцогский перстень-печатка и три амулета – два ментальных и один охранный. Хорошие амулеты, так просто не взломаешь.

– …всегда готов служить вашему высочеству. Вы – истинная Суардис, и вы не представляете, как верные подданные короны счастливы вашему возвращению!

– Что-то я не очень замечаю счастья на этих лицах. – На самом деле Шу стоило некоторого труда не ежиться под взглядами придворных: несмотря на ментальные барьеры, их отношение она чувствовала кожей.

– А, пустое, – отмахнулся герцог. – Сишеры немножко побесятся и успокоятся, их интриги для вас, что сухие листья. Позвольте, я сопровожу вас. Наверняка вы утомились с дороги.

Шу позволила. Она надеялась, что Альгредо поделится хоть какой-то важной информацией. Может, для него дворцовые интриги и пустяк, а Шу пока в них ровным счетом ничего не понимала.

Но ее надежды почти не оправдались, если не считать просьбы Альгредо никогда, ни в коем случае не доверять темному шеру Бастерхази.

– …ему не удалось совратить вашу матушку, и он удовольствовался вашей старшей сестрой. Но несмотря на его скандальную связь с Ристаной, я более чем уверен, сейчас он сосредоточит все силы на вашем высочестве. Не верьте Бастерхази, каким бы искренним он ни казался! Эти менталисты… простите, я не вас имел в виду… Просто всегда помните: темный шер никогда и ничего не делает для кого-то другого, только для себя. И никогда не открывает своих истинных целей. И если вам вдруг покажется, что вы его понимаете, тут же бейте тревогу и бегите! Потому что это значит только одно: ему удалось заморочить вам голову.

– Ему удалось заморочить голову вам, светлый шер?

– И не раз, ваше высочество. Увы, не поддаться тьме – сложная задача. Но я надеюсь, у вас получится лучше, чем у меня.

– Вы так в меня верите, что мне, право же, неловко.

– А, оставьте! Все мы знаем, что сейчас именно от вас зависит судьба Валанты. Его высочество Каетано, без сомнения, весьма разумный юноша, полный всяческих достоинств, но ваш дар – безусловное преимущество, а вы сами – самый ценный приз во всей этой игре.

– Не слишком приятно это слышать.

– Вы способны взглянуть правде в глаза, не так ли?

– Надеюсь. Так скажите же мне еще немного правды, шер Альгредо. Есть ли здесь хоть кто-то, для кого я – не приз?

– Разумеется, есть. Один-единственный человек.

– И кто же этот уникум?

– Вы сами, ваше высочество. О, вот мы и пришли. Смею надеяться, вам будет уютно в покоях вашей матушки.

Альгредо откланялся перед высокими дверьми из темного дерева, оставив Шу в компании Морковки, Бален, помощника сенешаля и дюжины фрейлин, с которыми за время дороги она так и не удосужилась познакомиться поближе.

– Ступайте, сиятельные, сегодня мне ваши услуги не потребуются.

Фрейлины дружно присели в реверансах и удалились, не скрывая облегчения. Жаль, ужасно жаль, что среди них не нашлось никого, с кем Шу захотелось бы сблизиться. Или хотя бы с кем ей интересно было бы поговорить. Но она обязательно найдет себе кого-нибудь в свиту, кто не будет ее бояться и станет интересоваться хоть чем-то, кроме женихов и мод. Потом.

– Покои вашего высочества, – объявил щуплый, лысый, разряженный в бархат и кружева помощник сенешаля, не забыв покоситься на так и льнущую к ногам Шу рысь.

Судя по его гордому тону, внутри Шу ожидали как минимум сокровища сашмирских султанов. Однако почему-то ей отчаянно не хотелось переступать порог. Даже заглядывать в покои и то не хотелось.

Странно, почему? Еще более странно, что Морковка не задрала хвост и не рванула исследовать новое место, а прижала уши и зашипела.

Первой в покои зашла Бален. Ей полагалось проверить комнаты на безопасность, прежде чем пускать в них Шуалейду. На эту тему Шу даже изрядно поспорила с ней и Энрике, но отступила под давлением неоспоримого аргумента: если Бален попадется в ловушку, Шу ее вытащит. А вот наоборот будет намного сложнее.

Ровно через секунду после того, как Бален переступила порог, послышалось сердитое шипение, а еще через секунду – чих. Шу вскинулась и, не обращая внимания на растерянного сишера, влетела в комнату. И тут же чихнула. Пыль, пыль и снова пыль! Как будто в этой комнате собралась вся пыль Риль Суардиса, да что там, всей Валанты!

– Выйди, я открою окна, – велела Бален, и Шу подчинилась.

Шагнула обратно, едва не сбив с ног помощника сенешаля, еще раз чихнула и гневно на него уставилась, поднимая вокруг себя вихрь: проклятая пыль теперь покрывала ее саму с ног до головы.

– Что за ширхабовы песни?! А-апчхи!

Беднягу сишера чуть не сбило с ног и тоже обдало пылью. И его, и притаившуюся у двери рысь. Она, обиженно чихая, тут же удрала в конец галереи и спряталась от пыльного безобразия за кадку с пальмой. А бедняга сишер удрать не мог и теперь чихал как заведенный, утирался кружевным платком и как заведенный же кланялся и извинялся, извинялся и кланялся:

– Не знаю, ваше высочество, апчхи! Простите, ваше… апчхи!.. высочество, здесь сейчас же приберут, ваше высочество! Апчхи! Я не виноват, ваше высочество! А-апчхи-чхи-чхи!

– А кто? Как вы посмели привести меня в этот… апчхи! В этот кошмар! – потерев несчастный нос, Шу сделала в носу воздушный фильтр, не пропускающий пыль. Отвратительное свербение и щекотка в горле тут же прекратились.

– Я не знаю, ваше высочество! Сегодня утром здесь было чисто! Клянусь, ваше высочество, я ни при чем!

– Так кто при чем? Кто вам приказал сделать это, Ристана?..

Ну кто ж еще-то! Если не удалось убить Кая, так хоть мелко напакостить, чтобы деморализовать противника! А может быть, и не только мелко напакостить, но и испортить отношения Шу с сенешалем. Окончательно испортить. Он и так смотрит на младшую дочь короля как на божеское наказание.

– Я ни при чем, ваше высочество! – Сишер чуть не рыдал от страха.

– Не пугай бедняжку. – Из комнаты вышла Бален, посеревшая от пыли и со слезящимися глазами, но уже не чихающая. – Сиятельный бы не смог сотворить такого непотребства. Только истинный шер, воздушник.

– Шер воздуха?.. – переспросила Шу, и тут же ее осенило. – Конечно, она приказала Бастерхази! Хиссов сын! Ну-ка, скажите мне, сишер, а не заходили ли сюда их темность?

– Заходили! – радостно закивал сишер: нашлось, на кого спихнуть вину. – Сегодня и заходили!

Правда, кивать и радоваться тут же перестал, а вместо этого попятился. Несмотря на ментальные амулеты, до Шу донеслась его паническая мысль: только бы Бастерхази не узнал, что я показал на него! О боги, только не обозленный Бастерхази! О боги, что это?!

– Бастерхас-си… – прошипела Бален из-за спины Шу.

Шу оглянулась – и поняла, почему бедняга сишер побледнел еще сильнее и даже позабыл про ужасного Бастерхази. Зеленые светящиеся глаза, оскаленные клыки, волосы дыбом во все стороны и кривые кинжалы в обеих руках Бален произвели на него неизгладимое впечатление. На Шу – тоже.

– Не пугай бедняжку, – усмехнулась она, повторяя слова самой Бален. – Подумаешь, пыль. Глупости. Ерунда. Шутки, подобающие деревенскому дурачку! Я была о Бастерхази лучшего мнения!

Решительно шагнув в комнату, Шу потоком воздуха выгнала пыль в раскрытые окна. А потом прошлась еще раз, и еще… Но странное дело, комната так и оставалась серой! И некогда зеленые обои с растительным орнаментом, и секретер светлого дерева, и шелковая обивка кресел и диванов, даже расписной потолок, и тот был гнусно-серым, словно пыль въелась намертво.

– Я не понимаю… – пробормотала Шу, устало падая на одно из серых кресел и щупая резной бук кончиками пальцев. – Здесь нет ничего опасного, да вообще ничего активного. Но пыль… или это не пыль?

Бален, осматривающая и обнюхивающая оконную раму, по-солдатски емко пояснила, что это не пыль, а ширхаб знает что. Возможно, зуржье дерьмо.

Шу попробовала применить к соседнему креслу те же самые бытовые заклинания, что помогали ей с платьями – цвет, форма, фактура… И ничего не вышло. Стихийные потоки соскользнули с дерева и ткани, ничего не изменив. Разозлившись, Шу попробовала еще раз, не трогая суть предмета, только наложением иллюзии – и это сработало. Теперь кресло выглядело так же, как любимое кресло Бертрана, стоящее в его кабинете. Вот только прикинув, сколько сил и времени придется потратить на иллюзии, чтобы вся комната стала похожей на человеческое жилье, а не обитель пыльных демонов, Шу пришла в ужас.

– Не стоит, – сказала Белочка, рухнув в «кресло Бертрана». – Будем смотреть, что в других комнатах? Их, если не ошибаюсь, три.

– Не будем, – покачала головой Шу и позвала: – Сиятельный шер, вы тут? Как ваше имя, напомните!

– Здесь, ваше высочество. – Бледный сишер бочком вошел в гостиную и остановился у порога. – Шер Вондьяс, если позволите.

– Так, говорите, утром здесь все было?..

– Идеально, ваше высочество! Новая обивка, навощенный паркет, свежие цветы в вазах! Фрески на потолке обновлял лучший придворный мастер! Ни единой пылинки, Двуединые не дадут соврать! Я лично проверял, ваше высочество, лично!..

– Тише, тише, шер Вондьяс. Я вам верю.

– Если ваше высочество прикажет, я сию же секунду позову темного шера Бастерхази, пусть исправляет это… это…

Сишер так явственно представил, как отомстит шер Бастерхази, если его позвать, что едва не упал в обморок. А Шу мысленно поставила плюс к словам Альгредо: темному шеру доверять нельзя.

– Нет, – милосердно оборвала шера Вондьяса Шу. – Я не желаю, чтобы в мои комнаты заходил шер Бастерхази. И оставаться здесь я тоже не желаю.

– Но… ваше высочество… – у сишера сделались совершенно несчастные глаза, – это единственные достойные вас покои… ох, простите…

– Достойные? – Шу поморщилась, еще раз оглядев серые стены. – Найдите недостойные, только чистые и светлые.

– А… как же… – сишер нервно сглотнул, – что скажет барон Уго…

– …если узнает, что нашему высочеству приходится жить в этом ужасе? Думаю, ничего хорошего. Но ведь барон Уго не так страшен, как шер Бастерхази?

– А… что ваше высочество… при чем тут… вовсе не страшен, нет! – отчаянно соврал сишер.

– Вот и правильно. Не надо бояться…

– …того, кого здесь нет, – продолжила за ней Бален и покрутила в пальцах кривой кинжал. – Ее высочество желает другие покои.

Сишер мелко закивал, не отрывая взгляда от кинжала в руках Бален. Его паника снесла напрочь все ментальные амулеты, и теперь Шу видела его поверхностные мысли совершенно ясно. Сейчас сишер прикидывал, удастся ли ему выйти отсюда живым, и сожалел, что не ушел в отставку два года назад.

– Есть покои рядом с библиотекой, две комнаты, там только мебель заменить…

Образ маленьких комнаток со щелястыми окнами и рассохшейся кроватью Шу не вдохновил, и она покачала головой.

– Не годится. Еще? – потребовала Бален.

– Гостевые… – обрадовался было сишер, припомнив большие и светлые комнаты с видом на парк, но тут же в ужасе погас, – их приготовили для его высочества Люкреса… но если ваше высочество желает…

– Желает! – кивнула Бален и для убедительности уронила кинжал так, что он вонзился в паркет на половину длины лезвия.

Сишер тут же перестал бояться того, что скажет барон Уго и принялся бояться бешеной дикарки с клыками.

– Конечно, ваше вы…

– Нет, – оборвала его Шу. – Комнаты его высочества я занимать не стану.

– Почему это? – нахмурилась Бален.

– Потому это! – Шу надменно задрала нос и сунулась обратно в мысли шера Вондьяса.

– Ну как знаешь, – пожала плечами Бален.

Ничего особо интересного в образах, мелькающих в его голове, не находилось… хотя нет! Нашлось! Образ торчащей, как гвоздь в сапоге, башни Заката. Запертой на все замки, позабытой башни, которую все, кому здравый рассудок дорог, обходят стороной. Даже шер Бастерхази, чтоб его наконец Хисс побрал!

– Еще как знаю! – обрубив ментальную связь так резко, что у самой закружилась голова, Шу откинулась на подголовник кресла и мечтательно уставилась в серый потолок с едва проступающей росписью. – Я возьму себе башню Заката. Мамину башню!

– Ты с ума сошла? – вежливо поинтересовалась Баль.

«Она с ума сошла!» – очень отчетливо подумал шер Вондьяс.

– Нельзя сойти с того, что гвоздями приколочено, – усмехнулась Шу. – Место, куда не рискует соваться сам Бастерхази, что может быть лучше? Слышите, сиятельный шер? Скажите барону Уго, путь даст ключи от башни. И пусть без меня туда никто не заходит, хватит сюрпризов.

– Туда невозможно зайти, ваше высочество, даже с ключами. Прошу вас, возьмите покои в восточном крыле! Мы приготовим для его высочества Люкреса другие, нам хватит суток. Прошу, ваше высочество!..

– Не волнуйтесь так, шер Вондьяс. Барон Уго не станет вас ругать за то, что вы сказали мне о западной башне. Вы же не говорили, не так ли?

– Не говорил…

– Правильно. Я сама решила их взять. Вы меня уговаривали одуматься, а я не уговорилась. Так?

– Так…

– Вот и хорошо. Вы ни в чем не виноваты.

– Не виноват… ваше высочество… без приказа короля нельзя…

– Приказ короля будет. Так и скажите барону Уго, что король прикажет открыть для меня башню Заката. Сегодня я останусь тут… может быть. В общем, ступайте, сишер, и велите немедленно подать нам обед. Немедленно, вы поняли?

– Понял, ваше высочество. Сию секунду!

Кланяясь, сишер попятился к двери, промахнулся и едва не свалился на пол. Но все же, неловко нашаривая позади себя дверь и извиняясь, вышел. И дверь прикрыл.

– Ментальное воздействие третьего порядка. Тебе не ай-ай-ай? – вытащившая свой кинжал из паркета Бален с любопытством наблюдала, как затягивается дыра в полу.

– Не ай-ай-ай.

Шу было не до дыры в полу и не до уровней ментального воздействия. Ей отчаянно хотелось есть и спать. Или спать и есть. В любой последовательности. Но надо было приводить себя в порядок и идти к отцу через…

Она огляделась, но часов в гостиной не нашла.

– У нас час с небольшим, – сказала Бален, глянув на клонящееся к горизонту солнце. – Предлагаю наплевать на серость, принять ванну и поесть. А там видно будет.

– Отличный план, мой генерал! – с фальшивой бодростью отозвалась Шу. – Добавить к нему полчаса сна, и будет просто гениальный план!

– Ладно-ладно, спи. Через полчаса разбужу, а пока гляну, что там у нас в гардеро…

Последнее слово потонуло в шелесте прибоя, уносящего Шу к прекрасным светлым снам о прекрасном светлом принце Люка, которого она увидит совсем-совсем скоро.