Глава 37

Карам

Была уже полночь, когда Саксони притащила бутылку «Клеверье», три стакана и Тавию в головной вагон, где Карам пыталась поспать. Карам настороженно смотрела на бутылку, поскольку она определенно была от Уэсли. А на Тавию – еще более настороженно, ведь фокусница с какой-то злостью взяла стакан и первой налила себе спиртного.

Час миновал незаметно. Морская болезнь, к которой Карам все еще не привыкла, сменилась тошнотой другого рода.

Карам чокнулась стаканами с Саксони и запрокинула голову. Ветер утих. Хотя Арджун время от времени подправлял движение поезда или усмирял волны, финальный отрезок Эйм-Вотен они проходили практически беспрепятственно. Фантомы растворились в ветре, из которого и появились. Оставалось лишь несколько дней до того, как все будет кончено – так или иначе.

Карам не могла точно выразить свои мысли насчет смерти.

Она сталкивалась с такой возможностью всякий раз, когда выходила на бойцовский ринг в Кривде. Однако это было совсем другим. Что бы ни случилось с ними сейчас, оно изменит ход вещей. В любом случае эти перемены окажутся не в чью-то пользу. Карам, по крайней мере, надеялась в процессе нанести несколько хороших ударов.

– Тебе уже хватит, – сказала Саксони, убирая бутылку подальше от рук Тавии. Фокусница попыталась схватить спиртное, но под предупреждающим взглядом Саксони обмякла и оперлась на изголовье.

– Мне мало, – вздохнула она.

– Ты скоро свалишься, – возразила Саксони. – Напьешься до отключки.

– Не важно, – ответила Тавия. – Ваши сожаления… – Она вскинула голову и обвиняюще ткнула пальцем в Карам и Саксони. – Вы обе видели своих родных, а вот моей мамы там не было. Все, что я увидела – это старого мерзавца-смотрящего.

Саксони поднесла бутылку к губам.

– Мне всегда казалось, что прежний смотрящий выглядел симпатично, – сказала она. Тавия непонимающе уставилась на подругу. Саксони плеснула ей в стакан немного «Клеверье», словно в возмещение. – Извини. Дурацкая шутка.

Они сдвинули стаканы. Тавии пришлось запрокинуть голову, чтобы влить в себя ту крошечную порцию жидкости, которая плескалась в ее сосуде. От этого движения девушка едва не упала на спину.

– Считай, что тебе повезло, – произнесла Карам, одной рукой поддерживая фокусницу за плечи. – То, что я смогла увидеть своего пехту, – это было едва ли не хуже всего. Столько ужасных чувств снова всплывает…

Она сжала подвеску на ожерелье своего отца, признательная за то, что он сопровождает дочь в этом путешествии – пусть даже духом. Карам покажет ему наследие, которым можно гордиться, – когда поможет защитить Мастеров и принести в обитаемые земли истинный мир.

– Я сожалею насчет твоего отца, – сказала Тавия.

– Не сожалей. Готовься. Когда доберемся до острова, мы вместе убьем Главу.

Тавия подняла свой пустой стакан.

– Так выпьем же за это. – Она звякнула стаканом о бутылку в руке Карам и повернулась к Саксони.

– Скажи мне, что убивать его тогда, в сознании Консортессы, было приятно.

Саксони засмеялась.

– Второй раз – это к удаче.

Карам тоже на это надеялась.

Нельзя было позволить Главе пережить это сражение – только не после всего, что он натворил в Гранке. Если он выживет, то не удовлетворится местью им лично. Мужчина обрушится на их семьи, города и на весь мир. Безумца, у которого есть армия и повод к войне, не остановить.

– Хочешь знать тайну? – спросила Саксони.

– Только если она грязная, – ответила Тавия. Карам дала ей подзатыльник.

– Когда все это окажется позади и я освобожу свою сестру, я все равно не буду счастлива.

– Некоторые люди вечно недовольны, – фыркнула Тавия. Саксони кивнула, как будто это было правдой.

– Мне придется оставить Крейдже, чтобы помочь сестре стать Госпожой. Я многое ненавижу в этом городе, однако многое мне нравится.

Она посмотрела на Карам, потом на Тавию.

– Это ты так хочешь сказать, что любишь нас? – уточнила Тавия. – Потому что это как-то очень банально.

Саксони сморщила нос и сказала:

– А, заткнись.

Они засмеялись. Ветер снаружи немного усилился. Саксони создала на своей ладони пламя, чтобы поддержать тепло в купе. Девушки собрались вокруг нее, словно у костра. «Клеверье» обжигал им губы, когда спутницы, забыв о стаканах, просто передавали друг другу бутылку.

Карам смотрела на Саксони, которую она любила, потеряла и снова обрела. Воительница глядела на Тавию. Фокусница нравилась ей по меньшей мере один раз из каждых четырех встреч. Карам надеялась, что ни та, ни другая не умрут.

Даже если Карам придется умереть вместо них, она надеялась, что девушки переживут эту битву. Чтобы Саксони могла вернуться в Ришию, а Тавия – отправиться туда, куда зовет ее сердце. И чтобы они обе остались живы и свободны.

Если эта война больше ничего не изменит, Карам желала хотя бы этого.

– Чтобы первыми убить наших врагов, – произнесла она тост. Тавия подняла бутылку.

– Чтобы отменить конец мира.

Улыбка Саксони была широкой и красивой. От такой улыбки Карам чувствовала слабость в коленях и силу в сердце.

– За родных, – сказала Саксони. – Новых и старых. По крови и по выбору.

Она взяла бутылку у Тавии и подняла вверх.

И тут поезд резко повернул влево. Бутылка «Клеверье» выпала из руки Саксони и разбилась о пол.

Небо потемнело и загрохотало. Небеса разразились ливнем.

Тавия в панике посмотрела на Саксони. Тут в вагоне раздались голоса Уэсли и Арджуна. Уэсли схватил радио. Оба начали выкрикивать приказы своей армии – фокусникам и Мастерам в равной степени. Приказывать им выполнить поворот и удерживать новый курс.

Дождь, ворвавшийся в открытое окно, водяной пленкой повис на ресницах Карам. Саксони взяла ее под руку. Карам услышала резкий выдох Тавии, заглушивший даже вой ветра. Глаза фокусницы оказались прикованы к чему-то вдали.

– Во имя Сонма Богов… – выговорила Тавия.

Водоворот распахнулся, словно рот самого моря – распространяясь во все стороны без конца и края. Сине-зеленые воды Эйм-Вотен сделались безжизненного темно-серого цвета. Море расступилось. Карам показалось, будто она видит тропу прямо в мир духов.

Молнии тянулись с небес, точно руки. Девять разрядов змеились, не угасая и подпитывая растущий разлом, который тянул к себе поезд – словно привязанную на веревочке игрушку.

– Задний ход! – крикнул Арджун.

Карам слышала поспешный топот команды. Та бежала в рубку управления. Слышала, как Мастера выкрикивают заклинания. Видела, как Арджун поднимает руку, чтобы прекратить бурю, а потом…

– Стойте, – приказал Уэсли. Голос его звучал ровно. Взгляд устремлен в глубины океана.

– Мы же умрем! – воскликнул Арджун.

– Нет, не умрем, – возразил Уэсли.

– Твое честолюбие не может отменить природную катастрофу, – сказала Тавия. – Нам нужно уносить свои задницы тем же путем, каким пришли.

– Это не природная катастрофа. Это часть плана.

– План заключался в том, чтобы умер Глава! – крикнул Арджун, перекрывая шум ливня. – А не мы!

– Я и сказал, что мы не умрем.

– Пельг! – Арджун помотал головой, не в силах поверить.

Карам не могла не согласиться с ним. Уэсли действительно вел себя как безумец. Арджун выхватил у него передатчик.

– Я хочу, чтобы все Мастера швырнули в эту штуку всю магию, какая у них есть. А все фокусники сделали все необходимое, чтобы развернуть поезд.

Судя по выражению лица Уэсли, парень изо всех сил пытался сдержаться.

– Любой фокусник, который хотя бы пальцем шевельнет, будет выброшен за борт, – заявил он. – Что касается Мастеров – давайте, пробуйте свою магию. Гарантирую, что тут она не поможет.

– Уэсли… – Дождь пропитал одежду Тавии и стекал по ее щекам, точно слезы. – Скажи мне, что у тебя есть план.

– У меня всегда есть план, – ответил он. – Это наше последнее испытание.

– Мы уже прошли его, – напомнила Саксони. – Фальк мертв.

Поезд полз вперед. Мастера выкрикивали заклинания и бросали магию в водоворот. Однако силы не действовали.

Поезд не останавливался. Он даже не замедлял ход.

Воронка всасывала воду, словно пытаясь выпить океан. Поезд несся вперед, неуклонно набирая скорость.

Внутри водоворота не было ничего. Он затягивал их прямиком на морское дно.

– Уэсли! – крикнула Тавия. Он скрипнул зубами.

– Ты сказала, что веришь мне. – Это прозвучало как обвинение. – Так что поверь, когда я говорю, что не позволю тебе умереть. Фантомы велели нам твердо держать курс, если мы хотим увидеть Главу. Они сказали, что потребуется последняя жертва. Мы все будем в этом участвовать. Убийством Фалька еще ничего не закончилось.

– «Смерть вас ждет, вы должны ее вместе принять»… – произнесла Тавия. Голос ее был отстраненным, когда девушка цитировала слова фантомов.

– Ты думаешь, они говорили в буквальном смысле? – спросила Карам.

– Они говорили о чем-то, что мы должны встретить единой командой. После того как я пристрелил Фалька, а фантомы позволили нам следовать своим путем, я понял: мы еще не завершили испытание. Это – последний этап. Мы – последняя жертва.

– Ты хочешь, чтобы мы совершили самоубийство, смотрящий? – скептически осведомился Арджун.

– Мы не умрем, – повторил Уэсли усталым тоном, словно его утомило, что приходится говорить это по нескольку раз.

Поезд нырнул вперед. Все они с размаха полетели на пол. Саксони упала на Карам.

Потом поезд помчался по краю воронки, описывая безумные круги. Сила инерции заставила всю армию заскользить по полу.

Карам ощутила, как растущее давление прижимает ее к полу, выдавливая воздух из легких, а вращение все не прекращалось. Дождь хлестал сквозь выбитые окна и сек воительницу по лицу. Карам сглотнула подкатившую к горлу желчь и подумала о том, что ее вот-вот стошнит – если прежде девушка не умрет.

– Ты уверен, что нам не следует отступить? – крикнула она, обращаясь к Уэсли, где бы он ни был. – Уверен, что мы не умрем?

Несколько мгновений царило молчание. Потом спокойный голос Уэсли прорезал шум ветра:

– Уверен. Но если мне придется повторить это еще раз, я просто сам убью вас всех!

«Вполне неплохо», – подумала Карам.

У Уэсли не имелось привычки ошибаться – так же, как и привычки умирать. Так что для Карам его слов было достаточно.

Никто из них не знал Главу. Однако если в мире и существовал человек, способный понять принципы работы извращенного разума Эшвуда, то это был смотрящий Крейдже. Лучшее, что спутники могли сделать, – следовать за Уэсли. Ведь они уже зашли так далеко.

– Если мой Род умрет, я сам отволоку тебя в земли обреченных духов, – заявил Арджун.

– Тебе и не понадобится этого делать. Ты окажешься там вместе со мною, – отозвался Уэсли.

Поезд снова качнулся вперед. Карам вдруг обнаружила, что смотрит прямо в разверстую пасть моря. В невозможную бесконечность.

Она приложила ладони к щекам Саксони и поцеловала девушку – в последний раз. Наслаждаясь вкусом ее губ, ее улыбкой, ее прикосновением… просто на всякий случай. Карам хотела сказать Мастерице тысячу разных вещей. Однако ветер выл слишком громко, а время было уже на исходе. Все, что можно было сказать, Саксони уже знала. Слова не могут изменить того, что понятно и без них.

Карам собралась с силами.

А потом они оказались проглочены целиком.

Попасть внутрь водоворота – это было все равно, что умирать, не в состоянии умереть до конца. Воздух душил Карам. Вода душила ее. Карам не была уверена, осталось ли в мире хоть что-то, что не душит ее.

Поезд продолжал мчаться по спирали, падая в бездонную черную яму.

Карам полагала, что к этому времени ее уже должно было выкинуть сквозь окно в эту бездну. Однако девушка оказалась пришпилена к месту силой вращения. Ветер наполнял ее легкие, но вода забивала его, наполняя желудок воительницы, а потом с бульканьем устремляясь обратно, пока Карам не стало казаться, что она дышит морской водой.

Она уже не чувствовала ладонь Саксони в своей руке. Не ощущала ничего, кроме боли и надвигающейся смерти – снова и снова.

А потом мир с грохотом вернулся на место.

Поезд врезался во что-то твердое. Голова Карам с силой мотнулась, стукнувшись об пол. Ей казалось, что все тело изломано. Живо, но, несомненно, изломано. Она застонала.

Снаружи было светло, но Карам не видела солнца. Только…

Она протерла глаза.

Неба больше не было. Остался лишь океан, чьи волны вздымались над ними, точно гонимые вечной бурей.

Здешнее небо было сотворено из вод Эйм-Вотен.

Карам вскочила на ноги.

– Вставайте, – сказала она, обращаясь ко всем разом и ни к кому в частности. – Вставайте немедленно.

Саксони оказалась рядом с нею. Карам не знала, цела ли Мастерица, но не осмелилась оторвать взгляд от неба, чтобы проверить это. Они провалились сквозь океан. Теперь его штормы проплывали у них над головой, словно грозовые тучи.

– Это невозможно, – вымолвила Саксони. Карам и сама не смогла бы выразиться лучше.